Взрыв в голове. Боль ударяет в виски.
Я сижу в занюханном кафе, давлюсь мерзким кофе. К тошноте добавляется головная боль. Надо спасаться. Я хватаю из сумки жестяную коробочку с дешёвым нюхательным табаком. Вскочив из-за столика, я ринулась в туалетную комнату, которая оказалась на удивление чистой. Закрывшись на щеколду, я облокачиваюсь на дверь, поворачиваю крышку на коробке так, чтобы освободить отверстие, через которое сыпется табак. Тут же, не делая дорожку, не церемонясь, я подношу освободившееся отверстие к ноздре и делаю серию быстрых вдохов носом. И так же с другой ноздрёй. Снафф встал крепкой стеной, мешающей дышать. Тошнота усилилась, но головная боль ушла. Мерзкий апельсиновый вкус дешёвого дерьма. Я повторяю ещё раз процедуру получения табака организмом. Я чувствую, что излишки коричневого порошка осыпались мне на губы. Немного отдышавшись, привыкнув к усилившейся тошноте, я закрутила крышку коробочки и кинула в карман кардигана, затем подошла к раковине, чтобы смыть лишний табак с губ и носа. Над раковиной, подозрительно чисто вымытой, висит зеркало, на котором в левом нижнем углу было еле видно написано тусклым чёрным маркером: "не отчаивайся! Худшее ещё впереди." Но это запись была невероятно позитивной по сравнению с видом барышни, смотревшей на меня из зеркала. У себя дома я сняла все зеркала, оставив только одно в гостиной, спрятанным за пианино. Все остальные покоятся на балконе. Почему же? Потому что я не могу видеть то, что я вижу сейчас. Тусклые волосы, серая как пепел кожа, огромные чёрные круги под глазами, потрескавшиеся губы, на которых осели пылинки табака. Рубашка, когда-то соблазнительно обтягивающая мою, когда-то шикарную фигуру, стала серой от постоянных стирок, и растянутый кардиган подчёркивали угловатое и костлявое тело. Тусклые и мёртвые глаза завершали образ. А всего три года назад изо всех зеркал на меня смотрела жизнерадостная, светлая девушка с невероятными глазами, сверкающими от бесконечного счастья, с красивыми волосами, бликовавшими всеми оттенками шоколадного на солнце, с безупречной кожей, веснушками. И так часто она была с не менее жизнерадостным молодым человеком. Высокий, статный. С хитрецой в глазах, но искренний наедине. А теперь в своём отражении я вижу и его. Такой же серый, потерянный. И вновь я слышу:
-Te amo, Ларс.
Ногти вонзаются в ладонь и слёзы начинают литься на раковину. Я включаю кран, стараясь не смотреть в зеркало. Опять удар в голову. Опять боль. К чёрту, перетерплю. Перед глазами опять поплыли воспоминания.
-А ты знаешь, что настоящая любовь - это когда ты представляешь человека до того, как встретишь его?
-Не слышала, а что?
-Я люблю тебя.
Я умываюсь холодной водой, пытаясь отогнать от себя всех этих химер.
-Как бы банально это ни звучало, но человек всегда останется с тобой, пока ты будешь его помнить. Не важно, куда он пропал из твоей реальной жизни. Он будет с тобой.
Он сжимал мои кулаки и смотрел в глаза.
Всё, хватит. Я отрываю кусок туалетной бумаги, вытираю им опухшее лицо. Возле унитаза лежат 2 шприца. Хоть кто-то тут получил своеобразное удовольствие. Я отодвигаю щеколду и возвращаюсь за свой столик, к своему отвратительному кофе.