Всё началось с того, что однажды утром мы все проснулись в другой стране, и всем стало можно всё. Не стало Советского Союза, а вместе с ним не стало и того привычного мира, в котором мы выросли. Наступило безвременье, где каждый сам за себя и лишь один бог за всех. Напрочь были забыты законы приличия и благородства. Страна, в лице правительства, выражаясь воровским жаргоном, всех кинула. Это означало, что те, кто был наверху, занялись прихватизацией всего, что плохо лежало. Директора крупных и не очень предприятий, ссылаясь на отсутствие денег, по году не платили рабочим и служащим зарплату и одновременно организовали скупку за бесценок акций. Многие и не знали, что означали эти странные, доселе невиданные бумажки, ни в кашу положить вместо масла, ни в чай добавить вместо сахара, а вот продать за гроши можно.
Через короткое время, откуда ни возьмись, в лице всё тех же руководителей, возникли фигуры с мешками акций, купленных за бесценок и выходило уже так, что они хозяева заводов, дворцов, пароходов. Как говорится: «Кто на чём сидел - тот то и поимел». В Институте перестали платить деньги, а всё, что можно было украсть и продать, тихо и незаметно было украдено. Это тогда появилась прибаутка: «Тащи с работы каждый гвоздь, пока ты здесь ещё не гость». Директор объединения, надеясь отхватить куш, выставил завод на торги, да просчитался. Завод был продан с молотка за «смешную» цену организации, лишь косвенно имеющей отношение к медицине. Сам завод, вместе с гаражом и коллективом в четыреста человек не нужен был ей совсем. Нужны были площади для производства протезов и многомиллионные инвестиции, которые государство обещало вложить в развитие акционированных предприятий медицинского профиля. Обещало и забыло.
Первоначально нужно было создать видимость преемственности, и администрация нового предприятия с трудно произносимым названием АО ПО Медтехника, стало усиленно вербовать из круга наиболее квалифицированных кадров, штрейкбрехеров, обещая им горы золотые и сверху бантик. Основному же коллективу, милостиво было разрешено взять в аренду своё же собственное помещение. Медтехника развалилась на несколько арендных предприятий, которые смертным боем стали биться друг с другом за рабочие места и за место под солнцем. Мужики, ещё недавно подававшие при встрече руку, норовили вцепиться друг другу в горло. Многие так и не смогли приспособиться к этим переменам, очень быстро спились и незаметно ушли из жизни. Трое покончили с собой.
Сергей первым сообразил, что те самые аптеки, с которыми никто не хотел иметь дело, могут, в создавшейся ситуации, стать палочкой выручалочкой, поскольку работали с реальными деньгами. Он и раньше чувствовал в себе некую искру здорового авантюризма. На предложение создать предприятие по обслуживанию аптек по всей области, мужики ответили многозначительным хмыканьем и отказом, а когда спохватились, было уже поздно. Вскоре в районе не осталось ни одной аптеки, с которой бы Сергей не заключил договор. Взвалив на себя ношу из двадцати семи аптек, он стал крутиться, как белка в колесе. Были забыты такие слова как больничный, выходной, отпуск. В стране начинался дикий капитализм, а он пощады не знает. Быстро сообразив, откуда ветер дует, он стал скупать у своих же бывших начальников детали к автоклавам, а у себя дома, на двух лоджиях создал производство по изготовлению дистилляторов.
Через полгода, неожиданно для всех, на территории завода была заменена охрана, и на проходной появились мордастые мужики в милицейской форме с пистолетами на боку. И наступил день, когда арендаторам, в недалёком прошлом хозяевам положения, было отказано в проходе на территорию завода, а заодно, были отключены все телефоны. Кое-кто никак не хотел осознать, что поезд-то ушёл. Через окна и когда-то замурованные двери они тайком пробирались на свои рабочие места и продолжали имитировать бурную деятельность, а перебежчики от бывшей администрации, стали методично объезжать мед.учереждения и всеми правдами и неправдами убеждать глав.врачей перезаключить договоры.
Надо отдать должное, афёра удалась, но уж больно большим кусок оказался, ну совсем не по зубам, а кое-что мимо рта проскочило. Областные больницы вообще повисли в воздухе без технического обслуживания. Всем известно, что природа не терпит пустоты и из бывших, наиболее пробивных сотрудников, оказавшихся не у дел, стали стихийно сколачиваться микро коллективы: нужно было где-то работать и как-то сводить концы с концами, ведь кушать-то каждый день хочется. За короткое время в городе возникло около полутора десятка контор, в название которых входило слово «мед.техника» и началась в самом худшем виде конкуренция, доходившая иногда чуть ли не до убийства.
Как показало время, случилось именно то, что Сергей и предполагал. Через короткое время инфляция достигла немыслимых размеров. С каждым днём деньги дешевели, а цена железа росла. Детали превратились в валюту, их просто негде было взять, так как промышленность стояла. В этот момент, Сергей оказался между молотом и наковальней, т.е. между возможностью перейти во вновь созданное предприятие, или же вообще сменить профиль и попытать счастье на стороне. В городе появились тысячи безработных - любителей выпить на рабочем месте, лодырей и прогульщиков - такие работнички не были нужны никому. Потом очередь дошла и до высококвалифицированных специалистов - любой мог в одну минуту оказаться безработным. На центральных улицах города, через каждые сто метров стояли нищие и просили милостыню.
Сергей думал два дня, а затем ноги сами привели его к зданию районной администрации. Через три дня он стал полноправным предпринимателем, со всеми вытекающими отсюда последствиями и обязанностями. Огромные неприятности доставляли постоянно меняющиеся законы. Почти каждые полгода менялись правила по налогообложению. Кому- то было выгодно держать всех в напряжении и заодно устраивать свои делишки. Так продолжалось несколько лет. И однажды наступил тот чёрный день, когда всё прожитое до него вспоминается как светлая полоса, потому что после этого, как в известном анекдоте, была полоса чёрная. Она оказалась настолько чёрной, что даже вспоминать не хочется.