Первую и последнюю в своей жизни стипендию, Сергей получил случайно, по недосмотру администрации Муз.училища. В конце мая, после того, как успешно были сданы все зачёты и ему сообщили радостную весть о переводе на второй курс, Сергея пригласили в приёмную директора училища. В приёмной, закопавшись в груду бумаг, сидела секретарь Татьяна Щекотунова и что-то печатала на машинке. Увидев Серёжку, она пододвинула к нему большущий список студентов и сказала:
-На, ищи свою фамилию и быстренько расписывайся!
-За что расписываться, – спросил удивлённый Сергей.
-За летнюю стипендию, - ответила Татьяна, и выдала ему пятьдесят новеньких, пахнущих типографской краской и приятно похрустывающих рублей.
-Это тебе за два летних месяца, - уточнила она.
Это сейчас пятьдесят рублей и не деньги вовсе, а тогда на эти пятьдесят можно было безбедно прожить месяц...
На следующий день Сергей решил увековечить это событие и купить что-нибудь в память о своей первой в жизни стипендии. Целый день он ходил по магазинам и никак не мог решить, что же ему так необходимо и вместе с тем стало бы памятным подарком. Неожиданно он увидел в витрине, выставленную на обозрение покупателей, целую россыпь разнообразных наручных часов. Среди всего этого великолепия, в самом нижнем углу витрины, лежали наручные часы Полёт. Часы были в позолоченном корпусе с чёрным циферблатом и малюсенькой красной секундной стрелкой. А рядом лежала небольшая бумажка, на которой печатными буквами было написано: самые плоские в мире часы с противоударным механизмом.
Решение созрело мгновенно:
-Вот именно то, что я так долго искал, - сказал себе мысленно Сергей, и быстро пошёл к кассе. Часы стоили ровно сорок рублей.
-Эх, была - не была, - подумал он и разорился на модный, из чёрного капрона ремешок.
От стипендии осталось ровно пять рублей, но Сергея это ничуть не смущало. Он вразвалочку шёл по городу в белой с закатанными рукавами рубашке с гордо поднятой головой. То и дело он посматривал на свои новенькие часы. Ему казалось, что все вокруг тоже смотрят на его часы и завидуют ему. Он каждые пять минут, прикладывал часы к уху и прислушивался к их равномерному ходу. «Тик-так, тик-так, - тикали часы, - тик, тик, тик», - поддакивала секундная стрелка, и от этого тихого тиканья Серёжкино сердце замирало от восторга.
Быстро и незаметно пролетело лето. В Норильске, куда он прилетел на каникулы, всё уже было не такое, и уже не те люди ходили по его улицам. Верных друзей, у него не было, а те знакомые, которых он завёл в последние годы, как и он, куда-то разъехались. В сентябре, в первый же день занятий в училище, с Сергея потребовали справку о зарплате родителей. На словах же пояснили, что если выяснится, что на него, как на члена семьи, придётся менее пятидесяти рублей дохода в месяц, то ему каждый месяц будут выплачивать стипендию в двадцать пять рублей. Даже не задумываясь о последствиях, он написал о справке родителям, и вскоре получил её в заказном письме. В справке, напечатанной на машинке, был такой текст: г.Норильск. Управление шахты Западная 12-24. Справка выдана для предъявления по месту учёбы сына такого-то. На ваш запрос сообщаем, что зарплата гр. такого-то, за последние десять лет составила сумму - шестьсот пятьдесят одну тысячу триста двадцать два рубля четырнадцать копеек...
Когда Серёжка предъявил эту справку в бухгалтерию муз. училища, бухгалтерша, потеряв дар речи, несколько минут молча смотрела на неё, как кролик на удава. Придя в себя, она, поджав губы, заявила, что стипендию ему больше не видать, как своих ушей. Уже потом, через много лет, анализируя прожитое, Сергей прикинул, а сколько же отец заработал на севере за двадцать пять лет, и как же надо было весело жить, чтобы потом с трудом наскрести по сусекам, на кооперативную трёхкомнатную Хрущёвку, стоимостью в шесть тысяч триста рублей. Таковы были цены на жильё в том году.