Ее посадили боком на круп коня Анбала, и сам он, охая и стеная, вскарабкался в седло.
Настя сидела вся в слезах. Никто и никогда не любил ее так, как эти люди. И ведь не чужие люди! Это ее предки! Может быть, среди них был ее прямой предок, ее прадед. Что же они сейчас такими стали в деревне Таракановка? В сто раз хуже, чем 800 лет назад.
… Отряд двинулся в замок князя Боголюбово, ехали через лес, и хотя тропинки были мягкими, и не трясло, Анбал стонал и ругался всю дорогу. С позвоночником у него было совсем плохо. Анбал чаще всего поминал половые органы коня и хазар, и в таком сочетании, что Настя краснела.
Своими воплями он надоел и воинам, которые явно не испытывали к нему никакого уважения, один из них сказал, чтобы он не орал так, что у них тоже боль в спине у всех, но они-то терпят.
Причины этой боли были понятны Насте. Всякий наездник рискует повредить позвонки, ибо его подбрасывает в седле. Но если у наездника при этом еще и тяжелый шлем на голове давит на шейные позвонки, если кольчуга в шестнадцать килограммов, если он время от времени скачет во весь опор, держа на вытянутой руке меч, то тут без травм позвоночника обойтись нельзя.
Наконец, вопли и ругань Анбала так достали Настю, что она решила помочь ему, она занималась врачеванием одно время, диагностировала позвонки для известного мануальщика, видя руками лучше всякого рентгена, и умела вправлять подвывихи, могла даже помочь при грыжах позвонков.
Она пихнула Анбала в бок и сказала, чтобы он слез с коня, она будет его лечить.
Анбал не переча, с надеждой в глазах, ибо слух о великой силе ведуньи уже разошелся по всему Владимирскому княжеству, сполз с коня. И перед Настей стояла глыба.
Она велела ему снять шлем, кольчугу и лечь на живот на землю. Воины с интересом за этим наблюдали. Настя быстро провела рукой по широкой спине Анбала, определила, где у него проблемы, взяла пучок из веток и стала тихо этим пучком «ровнять» позвонки». Когда те пришли в более или менее нужное положение, она залезла босыми ногами на спину Анбала, прошлась осторожно по всему позвонку, а потом пяткой вправила мгновенно больной позвонок, который, щелкнув, встал на место. После чего велела Анбалу перевернуться на спину и полежать какое-то время.
Потом тот осторожно встал, по привычке морщась, и с удивлением почувствовал, что боли нет, что он может спокойно гнуться хоть куда, хоть влево, хоть вправо, одним прыжком он запрыгнул в седло, конь качнулся под ним, и во все горло Анбал заорал на весь лес – Ого-ого-ого! И опять, но уже добродушно вспомнил конские половые органы и хазар.
Но тут уж и прочие воины попросили о помощи, и Настя возилась с ними несколько часов.
Вот поэтому они и не попали, как собирались в замок Боголюбово, и в глубоких сумерках подъехали к городу Владимиру.
Прекрасный Владимир даже в темноте белел своими башнями. Они подъехали к «Золотым воротам», ворота давно были закрыты, высоко вверху стояли воины с факелами в руках. Они узнали Анбала и воинов князя, но, ругаясь, сказали, что ворота открывать не будут. Пусть Анбал привяжет своих коней у ворот, а сам идет через потайную калитку.
Воины пошли вдоль высокой насыпной стены, долго искали потайную калитку, пока ее настежь не открыл стражник с факелом в руке, потом они спина в спину шли долго по подземному ходу, нагнувшись, и оказались на улицах города. Тот же стражник повел их на постоялый двор.
Настя была потрясена. У нее было такое ощущение, что была внутри огромного дома, ибо везде были мостовые из досок, прилаженные так, что и казались полом.
Какие же чистюли были наши предки в Древней Руси. Порядок идеальный, ни сора, ни куч мусора, даже на улицах чистота!
Они вошли в большое каменное помещение – гостевой двор, он был освещен многими смоляными факелами, которые трещали и сыпали искрами на каменный пол. Несмотря на поздний час, двор был полон людьми, все сидели за широкими столами на широких же скамьях.
Одеты люди были в дорогие ткани самых ярких расцветок, слуги подавали кушанья и разносили в глиняных чашах свежее пиво, кое-где на столах стояли кувшины с заморским вином.
Анбала и его воинов встретили равнодушно, но без вражды. Тут Настя поняла, что не ела с самого утра, и в животе у нее стало нехорошо. Анбал и воины относились к ней боязливо, но подчеркнуто уважительно, с благодарностью за поправленные спины.
Они заняли отдельную лавку и почти тут же им с огня принесли запеченное в горшочках мясо, куски вареной рыбы, вареную репу и колбасу! Самую настоящую колбасу!
Настя решила попробовать, какова она была в 12 веке. Один из воинов отрезал ей здоровенный кусок и положил на ломоть хлеба. Ну и вкусна оказалась колбаса!
А за столами, между тем, владимирцы кляли князя, называя упырем, сосущим из них кровь. А ведь по их одеждам и раскормленным лицам не скажешь, что они плохо жили.
Суть их претензий сводилась к тому, что князь все время пытался разогнать вечевое правление и править самому, не спрашивая их, что он повысил налоги непомерно, ибо вел строительство из камня, платил огромные деньги иноземным архитекторам.
На Анбала, как на человека князя косились, но с ухмылкой. Воины за столом опустили глаза и ели молча, видно и у них к Боголюбскому был счет.
И тут в помещение вошла женщина. И какая женщина. Красавица, вся в бархате и золоте, руки все в перстнях, на шее и плечах ожерелья из жемчуга, золотых монет, в ушах горели алмазы, но фантастически были красивы черные глаза ее! Прямая спина, высокая грудь!
- Улита Степановна, дочь боярина Степана Ивановича Кучки – зашептали кругом.
Вот она главная заговорщица! Не глядя ни на кого, неся свою королевскую красоту Улита Степановна с сопровождающими нырнула в низкую дверь и исчезла за нею.
За столом воины, наконец, разговорились, говорили они примерно то же самое, что не очень воспитанные мужики современные при виде недоступной им красивой женщине из высшего света.
Самый молодой высказался очень прямо:
- А хорошо бы Владимир приступом взять, и Кучковну в кровать! А то зазналась.
- Молчи, Улита Степановна нам мать родная, - сказал неожиданно Анбал, - денежек дает, а то у князя с голодухи померли бы.
- Да больно красивая кормилица, - не унимался молодой под одобрительно ржание воинов.
«Какие же мужики скоты» - в тысячи первый раз подумала Настя, но между тем, понимая, что именно Улита Степановна и есть глава заговора против Боголюбского. Ибо князь убил ее отца, знатного боярина Кучку, владевшего огромным богатством и имевшим свое войско.
Потом пошли спать. На верху были деревянные палаты, в которых и жили гости. Все расположились на лавках. Воины раздевались до нага, и тут же засыпали.
Настю в качестве женщины никто не воспринимал, ибо ведунья страшна, и была она этим защищена.
Она еще какое-то время не спала, она пристроилась к стенке, слушала шум, который шел снизу, ей безумно стало интересно, что сейчас делает Улита Степановна.
И она в сознании своем тут же выстроила такое волшебное зеркало, она всегда так поступала, когда клиент приходил к ней, и нужно было что-то узнать в режиме реального времени.
Она увидела комнату, в которой пол был обит белым роскошным войлоком, который походил на шкуру белого медведя, где были резные кресла, где вокруг Улиты Степановны стояли ее братья, как она поняла из разговора.
Они говорили, что знают обо всем, что творится в замке Боголюбово, что Анбал и другие слуги перекуплены, что ждать больше нечего, что князь должен ответить за кровь их отца.
«Что же ей-то делать?» - подумала Настя о себе, - ведь не случайно судьба ее занесла сюда именно в этот момент.