Выстрелов Сергей не услышал. Потом, на бегу, когда он почувствовал, что по спине потекло что-то липкое и горячее, вспомнил, как под левую лопатку, будто палкой, ударило два раза, а потом раздались голоса и крики разбегающихся пацанов.
Милиция в последнее время, по несколько раз на неделе, стала устраивать облавы на тёмных улицах окраин. Шёл месячник по борьбе с преступностью, а новый начальник гор.отдела милиции Лисицын, каждую неделю рапортовал начальству об очередной раскрытой и обезвреженной банде преступников. Получая очередную звёздочку на свои ментовские погоны, он скромно умалчивал о том, что самому старшему в банде шестнадцать лет, а остальные - сопливое пацаньё. Самое большое их преступление - это чья-то разбитая по пьянке физиономия или отобранный кошелёк с тремя рублями.
От потери крови кружилась голова, хотелось где-нибудь присесть и отсидеться, но Сергей понимал, что так можно и вообще вырубиться. Ноги механически уносили его подальше от того места, где он случайно схлопотал эти две пули.
«Менты просто озверели в последнее время, - думал он про себя, - ещё не подъехали, а уже открыли стрельбу». Он-то, в сущности, вообще ни при чём: случайно встретил знакомых пацанов в тёмном переулке и остановился поболтать. Ему стало смешно, что этот вечно сопливый Осин из его класса, с которым никто и дружить-то не хотел, здесь, в своём квартале, собрал малолеток и чувствовал себя королём.
Когда они в темноте подвалили кодлой и показали ножи, Сергей тоже не растерялся и вынул из-за пазухи свой Смит Вессон 1878 года, с одним патроном в барабане. Этот ствол достался ему случайно, да ещё в неисправном состоянии. Сергей долго ломал голову, чем зарядить единственный патрон 45-го калибра, а потом под пыж набил рубленых гвоздей.
В конце улицы появилась ментовская машина и раздались хлопки. Никто из пацанов не подумал, что это стреляют в них, а Серёжка как ковбой, не целясь, выстрелил от бедра в сторону ментов. Эхо выстрела разнеслось по тёмному переулку громовым раскатом, и все бросились в рассыпную.
На бегу он сунул ствол в одну из отдушин подвала – а потом его догнали две пули.
Он шёл покачиваясь, и думал, как же выкручиваться из создавшегося положения. Решение пришло само собой: «Шёл домой с тренировки, - а он, действительно, шёл с тренировки, все могут это подтвердить, - а тут кто-то из ружья как бабахнет!» - вот оно и алиби. Пацаны, если даже попадутся, будут молчать.
Сергей заплетающимися шагами дошёл до приёмного отделения хирургии и открыл дверь. Увидев перед собой кого-то в белом халате, он твёрдо и, как ему показалось, очень громко сказал:
-Меня, кажется, убили! - и потерял сознание.
Это уже потом, после операции, он узнает, что ему крупно повезло: две пули попали в него на излёте и лишь засели под кожей. Через две недели, когда он вышел из больницы, вся окрестная шпана глядела на него с уважением, и каждый считал за честь подойти и поздороваться за руку.
После этого случая, к нему надолго приклеилась кличка: «Серёга-псих», но это слово будут произносить со скрытым восхищением. «Вон, Серёга-псих пошёл, - говорили пацаны шёпотом, - его лучше не задевать, убьёт, он даже ментов не побоялся». А ещё Сергея будут уважать за молчание: его несколько раз будут вызывать к следователю, но он никого не заложит.
Смит Вессон так бесследно и исчез - видимо, попал в надёжные руки.
Подполковника Лисицына вскоре с треском выгонят из милиции, а позже его будут судить за очковтирательство: пока он воевал на улицах с пацанами, в городе произошло несколько громких убийств, подстрелили сына какого-то местного начальника.На снимке вверху я справа в очках, во дворе дома Комсомольский проспект 47Б ...