Уже в море, пережевывая сделанное, выискивал ляпы и казалось, зачем Рыбаченко послом оставил? Его ведь у нас ковбои бывшие английскому учили, значит говорить только факами будет, но может так быстрей до оппонентов дойдет? Да и после представления с Кольтами его фото обошли все газеты, и был в той стране наш подданный прям народным любимцем. Олицетворяя собой и всю соседнюю державу - "к нам не подходи, а то зарежем!". Мы - не Мексика.
А золотой груз продолжал оставаться в трюме, путешествуя по Атлантике - рельсы самому надо было в Англии покупать, без посредничества французов - больно много прилипало у тех к рукам, и уже два переделанных ими бизнес-плана проваливались, требуя все новых финансирований. Народ то, конечно, галантный, но уж больно вороватый да обидчивый. И все никак простить Россию не желавший за то, что она не как вся цивилизованная Европа поступила. Не пожелала сдаваться. Хоть коррупцией они да мстили "диким варварам", а когда попадались - так визгу бывало.
На Альбионе, как и несколько суматошных лет до того, дела прошли на удивление гладко. Слух о том, что я серьезный клиент, всегда сразу рассчитывающийся самой стабильной валютой - золотом, открывал мне все двери и заставлял роиться у дверей домов, где останавливалась наша семья, различный люд. А поездить по острову пришлось немало - мальчиков на учебу пристроить требовалось, оборудование заказать разное, ведь пора была уже свой Союзный рубль начинать в мир пускать, не николаевским же продолжать зваться. Хотя по номиналу мы решили пока не отличаться. Так же, как и российская, наша 5-ти рублевая золотая монета весила 6,54 грамма, правда из за более высокой квалификации гравера выглядела изящней и вместо чернобыльских птичек и надписи о долях, я, составляя эскиз, ни до чего другого не додумался, как скопировать герб с тех монет, к которым привык с детства, ну и номинал тоже указывал соответственно без ятей. На первый миллион заказ разместил в казначействе, оплатив его и оставив там драгметалл, а вот для дальнейшего изготовления заказал изготовить мне соответствующее оборудование. И с удивлением услышал, что валки для этого лучше всего заказать у немецкого юноши Круппа, который недавно был здесь, но нынче, вернувшись к себе на заводик в Эссен, занимается всякой недорогой металлической ерундой - как бы мельхиоровую посуду делает и тому подобное.
Меня аж подбросило - ведь "Три кольца" на моей любимой игрушке - Зауэре, с детских лет - еще в Германии начиная, висевшем над моей кроваткой, врезались в память намертво. А тут вилки-ложки!? Но "Кольца" еще не были придуманы и палить продолжали из бронзовых пушек, не доверяя стали. "Немного" желтого металла в трюме еще оставалось, и наш вояж продолжился к Прусским берегам. А вскоре подъехали мы и к Эссену. Валки, к великой радости молодого человека мы у него заказали, как, впрочем, и ствольные заготовки для Кольтов, причем в солидных количествах. А потом заговорили за жизнь. Юноша рано осиротел, причем начинать ему приходилось почти с нуля, поскольку в свое время его папу крепко развели англы, и тот, не вынеся удара, скончался. На психику наследника это наложило отпечаток - был он недоверчив, сух и конкретен. Пришлось и мне спонсора не изображать, а спросить в лоб - если я замкну логистическую цепочку, приобретя угольные шахты и железные рудники, и передав их в управление молодому человеку, смогу ли рассчитывать на 10% годовых? Он начал считать и вычислять свой профит и, в конце концов, сторговались на 8,73% и ни талером меньше!
Хорошего железа княжествам требовалось много, и проценты я согласен был брать натурой. Обещал даже крупный заказ в перспективах, если производство партнера достигнет уровня, когда он в состоянии будет производить СТАЛЬНЫЕ, нарезные, артиллерийские орудия с заряжанием из казенной части, озадачив гения на конкретику на годы и даже десятилетия вперед. Доказательством тому, что не шучу, было немедленное приобретение мною сырьевых компонентов производства - а это и доход и политика. Партнера ведь и за гланды пощупать нетрудно, если когда заартачится. Можно было и у себя мартены строить начинать, но ферум в наших землях не залегал, а на привозном сырье экологию свою гнобить даже экономически не очень целесообразно. С медью - другое дело. Ее в княжестве хоть ж.. ешь. А гильзы и к пушкам очень даже нужны будут. Ну и электричество - изобретут же его когда-нибудь, с проводами и электромоторами.
Визит нашей семьи в Пруссию носил частный характер, и поскольку выпотрошенная "Аляска" сразу же отправлена была в Кронштадт, дальнейшее ознакомление Оленьки с Европой планировалось продолжить в карете, и буквально в день отъезда из Эссена разряженный гонец вручил мне приглашение Прусского короля. Не почтить вниманием здешнего монарха было бы дурным тоном, и наш экипаж направился в Берлин. Оленька широко открытыми глазами ребенка разглядывала этот красивый город, так же как и я (более века спустя, но находясь в ее же возрасте) разглядывал город под тем же названием, но полностью измененный войной.
Карл Вильгельм 3-й, унаследовавший трон от 2-го, и уверенный, что передаст его 4-му, пробудил во мне симпатию сразу же. Он так же был сторонником скромности - это сразу же бросалось в глаза - двор его был минимизирован до предела и крайне функционален, даже очаровывая своей мещанской простотой. Кругозор короля показался мне несколько ограниченным, но при наличии хорошо отлаженных служб по направлениям - это был не худший грех. А вот о порядке в департаментах говорил уже и факт того, что за человеком, скупившим половину Рура, наблюдение велось изначально. И возможно именно не афишируемому покровительству свыше сделка моя совершилась столь быстро и легко.
Хотя и удивляться тут было нечему - ведь супруга Николая1- Александра Федоровна, в девичестве именовалась Шарлотой и наверняка отписала папочке о золотом дождике, неожиданно окропившем Россию. Мое приобретение рудников и шахт было так же разновидностью этих специфических осадков, но уже в отношении родины российской императрицы - ведь оплата производилась вещью транспортабельной, а положить в карман и унести приобретение возможности не имелось. Так что элемент стремности для покупателя имелся, и на риск я шел в данном случае потому, что как и в общении с русским императором знал - это люди чести. Кидалова в англо-саксонской манере здесь ждать не надо.
За огромный вклад в экономику государства, пять лет находившегося под оккупацией и ограбленного революционной Францией до нитки, а так же побуждение к следующим аналогичным поступкам, вручили мне сувенирчик.
Большой Крест на золотой цепи Ордена Черного орла был повешен мне на шею королем. Попутно с вручением Звезды и оранжевой ленты. Позднее я узнал, что награждение планировалось производить наградой пожиже - Орденом Красного орла, но увидев у меня Андреевскую ленту, которой удостоен был и сам король, брынзулетки были по быстрому переиграны - я ведь, оказывается, был членом клуба, в котором значки необходимо было носить только определенного фасона. Хорошо что с собой у меня был прихвачен саквояжик с изделиями нашего нью-йоркского узника и я, выбрав самый массивный значок, прикрепил его на грудь щедрого, но скромного короля. А так же обойдя всех находящихся при церемонии, для каждого изыскал какую-либо брынзулетку. По воспоминаниям из будущего, помнил я, как приехавший в "свободную" Латвию французский посол тут же навешал знак почетного легиона всем его встречавшим, вплоть до переводчицы. Такие правила игры на этом поле, и хорошо, что я скоренько в них врубился - среди мною награжденных был и один генерал, который виртуозно умел манипулировать простоватым королем, но сам, как и все военные, обожал награды. С удивлением обнаружил я у него и Железный крест, что и Гитлер носил. Если б мне надели такой - было б понтово! Но для этого за Пруссию повоевать требовалось, а в перспективах я это не планировал.