Глава 21.
Что ни город – то норов,
Что ни дом – то обычай.
Народная мудрость
Попрощавшись с лесорубами путники двинулись дальше. Шли долго, не встречая на пути почти ничего интересного. Вскоре лес по обе стороны реки кончился. Чаще стали встречаться деревеньки. Появились распаханные поля, на которых зрели какие-то злаки. Идти за руку со Змеем по летнему теплу было здорово. Алена тихо улыбалась и поглядывала изредка на Горыныча.
«Хорошо, что он меня в подробностях не видит. Это Добрыня правильно придумал с моей невидимостью. А то выгляжу я, наверно, не блестяще, - она на ходу украдкой достала из котомки зеркальце и погляделась в него. Ничего не увидела. - Наверняка веснушки высыпали и умылась не начисто...»
Горыныч словно что-то почувствовал - слегка сжал руку Алены, пощекотал пальцем ее ладонь.
«О чем грустишь, солнышко?»
«Да не о чем... Устала немного», - покраснела Алена.
«Хочешь, на руках понесу?»
«Не надо!» - Алена попыталась высвободить руку. Змей хмыкнул и замолчал, но руки не выпустил.
Вскоре у Алены от непрерывной ходьбы уже стали заплетаться ноги. Богатыри шли уверенно, только зевали. А рыцари, похоже, совершенно выбились из сил.
- Сколько часов мы уже идем? - в полголоса поинтересовался Персиваль у Ивэйна на одном из коротких привалов.
- Не знаю. Долго, - устало буркнул тот. - И как им еще не надоело? Плохо, что солнце здесь не садится... Похоже, его тут вообще нет. Так что ж нам теперь, идти без передышки целыми днями?
- Вот до Мореграда дойдем, так и будет нам роздых, - бодро заявил Добрыня и во весь рот зевнул. Потом он повел носом и радостно улыбнулся. - Морем пахнет. Недолго еще нам до моря. А там и город...
Вдруг небо резко потемнело. И наступила абсолютная тишина. Похоже, даже вода перестала журчать. Впрочем, через миг небо снова стало голубым. И все в природе вернулось на свои места.
- Что это было? - путники ошарашено огляделись.
- Похоже, то самое, про что гриб говорил, - заявил, почесав затылок, Добрыня. - Небо моргнуло. Значит, наступил третий час середы по местному. Так?
- Да вроде так, - подтвердил Алеша. И вдруг довольно улыбнулся. - Зеленая четверть. Спать пора, да?
Радостно загалдев путники стали устраиваться на ночевку.
- Я лягу спать между Алешей и Добрыней, - заявила Алена. - Имейте в виду, и не наступите на меня ненароком.
И она, расстелив дорожный плащ и положив под голову свою небольшую дорожную котомку, улеглась между богатырями.
Когда по-настоящему устал, то никакое голубое небо над головой не помешает заснуть.
Проснулась Алена с головной болью. К ночевкам под открытым небом она уже успела как-то привыкнуть. Но бесконечный день выбил ее из ритма жизни. Поднявшись, девушка отправилась к реке умываться. Ополоснув руки и лицо, Алена увидела, что ее отражение проявилось в воде. Только лицо и кисти рук. Остальное в воде так и не отражалось.
«Надо сейчас припудрится, чтобы снова стать целиком невидимой», - вспомнила Алена наказ гриба. Вытерши лицо и руки плащом она припудрила их платочком и снова погляделась в реку. Отражения там не было.
- Работает, - обрадовалась она, как следует отряхнулась от налипшего мусора и принялась переплетать косу.
Настроение тут же испортилось. Коса представляла из себя плачевное зрелище. В давно уже толком не мытых волосах запутались колючки, травинки, два засохших жука и живой муравей.
- Ну все, ты меня достала, - обратилась Алена к косе. - Пусть они все против, но раз уж меня все равно сейчас не видно... - и девушка, выхватив висевший у нее на поясе кинжал, стала решительно перепиливать косу у плеча. Кинжал, к счастью, оказался острым, как бритва, поэтому битва с косой длилась недолго. Алена помотала головой и короткие волосы разлетелись на ветру.
Посмотрев на отрезанную косу девушка шмыгнула носом.
- Столько лет я тебя растила. И вот... - она бережно свернула косу и убрала в сумку.
Добрыня, тем временем, уже расстелил самобранку и путешественники жадно накинулись на еду.
- Это ж надо. Вчера все так устали, что про ужин никто и не вспомнил, - покачал головой Илья Муромец.
- И про Черномора не вспомнили, - заметила, подсаживаясь, Алена. - Надо снова попытаться его вызвать... Интересно, он увидит меня в блюдце или нет?
- Давайте поедим сначала, - поморщился Добрыня. - Чтобы эта рожа аппетит нам не портила.
- Прекрати оскорблять нашего друга! - горячо вступился за Черномора Ивейн.
Добрыня с жалостью посмотрел на рыцарей, но промолчал. И тут Алена заметила, что Змей с аппетитом обгладывает окорок изрядных размеров.
«Что-то я раньше не видела, чтобы ты ел по-человечески», - мысленно обратилась девушка к Горынычу.
«Проголодался я что-то, - хмыкнул Змей. - Поведешься с вами, с людьми, так и жрать начнешь, как человек».
Когда все поели, Добрыня свернул самобранку, вынул из своей сумки медное блюдо и постучал по его краю.
- Ну наконец-то! - проворчала из блюда голова Черномора. - Вы где были? Почему не выходили на связь больше дня?!
- Это ты где был? - перешел в атаку Горыныч. - Мы уж думали, что связь прервалась. Как спустились, так не можем до тебя достучаться.
- Да занят я был, - неохотно ответил Черномор. - Как у вас там дела?.. Алена где?
«Не видит!» - девушка чуть не подпрыгнула от радости.
- Э... за дровами пошла, - нашелся Добрыня.
- Вы смотрите там, лишний раз костров-то не жгите. А то неровен час... - погрозил пальцем Черномор. - Ну да ладно. Слушайте. В устье реки есть остров. Самый большой, лесистый. На острове живет один... человек. Но вы его так просто не найдете, он хорошо прячется.
- Твой шпион? - уточнил Змей.
- Нет, но я знаю, как добыть у него то, что вам надо. Идите в Мореград - он поблизости. Чуть на запад от устья реки. Остановитесь там в корчме «Карасики» и ждите.
- Чего ждать-то? У моря погоды? - встрял Алеша.
Черномор, проигнорировав его, невозмутимо продолжал инструктаж.
- С обеда в корчме начнут появляться вербовщики зазывать вольный люд на работу. К первому и второму не нанимайтесь. А к третьему, кто начнет зазывать, пусть кто-нибудь из вас наймется в работники. Работа там не хитрая. Но надо быть послушным, ответственным и честным, - Черномор критически оглядел склонившихся над блюдом рыцарей и богатырей. - Обратите внимание на эти качества. Наймут они одного. Да начнут его проверять. Если слуга будет непокорным, если врать начнет, хитрить, или проявит какое небрежение, его сразу убьют... Фэн и его товарищи - пираты. Да еще колдуны к тому же. Так что в одиночку с ними никто из вас не справится.
- Даже я? - приподнял бровь Горыныч.
- Ну, ты, если хочешь, можешь попробовать, - с вызовом улыбнулся Черномор. - Фэн со всей командой иногда выходит в море, на разбой. Когда он убедится, что может оставить дом на работника, то уедет. Вот тут-то мешкать нельзя ни минуты. Надо открыть подвал, потом отворить третью дверь от входа, налево. В среднем сундуке из тех, что у стены стоят, есть двойное дно. Под ним лежит сучкватый посох красного дерева, с набалдашником в виде головы льва. Надо взять этот посох, и только его. Потом пойти и трижды ударить по старому большому дубу, что у самого берега моря, на мысе. Говорить при этом надо: «выйди летучий корабль». А как выйдет корабль, так сразу же выходить на связь со мной. Я объясню, как там что работает. Сами вы не разберетесь - корабль не простой, а волшебный. Он над морем, как птица, летает. Потому-то летучим и называется. Таких-вот летучих кораблей на весь Подземный мир и десятка не наберется. А у Фэна их два. Один свой был, да еще один я ему как-то... - Черномор осекся, - ну, это уже не важно.
- Больно много у тебя нагорожено, - поморщился Илья Муромец. - Может нам на обычном кораблике будет проще проплыть по морю синему?
- На обычном вы год добираться будете! - отрезал Черномор.
- Может лучше, чем к пирату в слуги идти, вызвать его на честный поединок и... - предложил Персиваль.
- Так он струсит и не явится. Разбойник же, - махнул рукой Алеша. - Вернее будет, коли все мы подберемся к их логову, да разом и навалимся! - глаза Алеши воинственно сверкнули. - Перебьем всех злодеев-разбойников, да отнимем корабли их волшебные. А потом Черномор и научит нас, как нам быстро проплыть по синю морюшку.
- Ну что за бестолковый народ, - устало вздохнул Черномор. - Делайте как я сказал, а не то...
- А не то что ты нам теперь сделаешь? - усмехнулся Добрыня, подбоченившись.
- А не то ничего у вас не получится, - продолжил карлик. - И сами пропадете, и Кощеевой смерти не добудете... Говорю же вам. Этот Фэн - колдун. Коль начнете нападать на него, он от вас скроется и все. Не видать вам тогда волшебного корабля, как своих ушей. А коли вы за две недели до Кощеевой смерти не доберетесь, то вам крышка. Наступит Морозный день и Заморыш всех вас там в ледышки превратит, понятно? Так что делайте, как я велю. Это не мой каприз. я просто лучше знаю, что делать. Старайтесь ничего, кроме этого посоха, у пиратов не брать. И не отпирайте четвертую дверь подвала. Там пираты ценных заложников держат. Никого не выпускать, а то Фэн в погоню за вами бросится. А так, может, обойдется...
Дальше путешественники шли в молчании, обдумывая инструкции Черномора. Река слева скоро разлилась в широкую дельту. Некоторые острова у ее устья, действительно, были покрыты густым лесом. Дойдя до моря путники повернули на запад. И за ближайшим изгибом берега увидели городские стены.
- Мать честная, - покачал головой Алеша. - Ну и стены из камня отгрохали! И не лень им было корячиться?..
- Нормальные стены, - удивленно пожал плечами Ивейн. - Почти как у нас в Британии. Только город уж больно большой.
- Уж не больше стольного Киева, - ревниво заметил Добрыня. - Ну а стены из камня нагорожены, потому что леса мало в окрестности. Плотогоны, вон, гонят лес по реченьке из какой дали? Вот спорим, ребятушки, что домов деревянных мало в городе. А все больше сырые, кирпичные.
В городских воротах стражник окинул отряд пытливым взором, но удовлетворился ответом Ильи о том, что они странники, и пропустил, не взяв ни копейки пошлины. За стенами, и вправду, почти все дома были из кирпича или дикого камня.
- Странно, что нас так просто пустили за стены, - удивился Добрыня.
- Попробовали бы они нас не пустить! - выпятил грудь Гавейн. - Уж мы бы тогда им устроили!
- Видимо «странники», вроде нас, для Мореграда дело обычное, - прервал начавшийся, было, спор Горыныч.
- Послушайте, любезные. Где тут корчма «Карасики»? - спросил Илья у двух горожан, беседовавших о чем-то меж собой.
Хмуро окинув их взглядом, старший мужчина молча указал направление взмахом руки.
- Спасибо, - кивнул Илья.
Алена и Горыныч шли последними из компании. И девушка услышала, как старший прохожий в пол-голоса буркнул своему собеседнику:
- Понаехали тут, искатели счастья. Скоро совсем житья от них не будет.
В «Карасиках» шел пир горой. По крайней мере, так путникам показалось в первый момент. В углу, возле стойки, играли какую-то душераздирающую мелодию музыканты с дикими прическами на головах, подвывая при этом не в такт. На потолке крутился, временами подпрыгивая, хрустальный шар, рассыпающий в разные стороны цветные отражения. Почти все столики были заняты. Посетители были народом совершенно разномастным - от аскетического вида бородатого старичка в широкополой шляпе и сером балахоне, который кормил плюшками нечто, похожее на облезлую обезьяну, до толпы нестройно горланящих небритых мужиков в каракулевых шапках, с кинжалами на боку.
Друзья уселись за один из свободных столиков. Но места им не хватило, поэтому Горыныч, Илья и Ивейн, переглянувшись, подхватили последний из свободных столиков и приставили его впритык к своему. Потом принесли недостающие стулья. Не успели они расположиться поудобнее, как к столику подскочил растрепанный, радостно улыбающийся, корчмарь.
- Недавно в нашем городе?.. Вам каких закусок, холодных или горячих?.. Что из выпивки предпочитают благородные господа: пиво, вино, ром?
- Пива на всех, - скомандовал Добрыня и протянул корчмарю мелкую серебряную монетку.
Корчмарь жадно сглотнул, принял монетку и моментально приволок им на стол небольшой бочонок пива и семь пивных кружек.
- А стул лишний вы зря взяли. Другим, вон, сидеть не на чем, - заявил он, в упор посмотрев на сидящую рядом с Горынычем Алену.
Девушка с трудом сдержала смех. А Змей, серьезно глянув в глаза корчмаря, заявил.
- Стул занят. Мы восьмого ждем... Принеси-ка еще одну кружку.
«Алена, ты тоже пиво будешь?»
«Квас».
- И кувшинчик квасу.
Попивая пиво и квас друзья принялись дожидаться появления вербовщиков.
- Я, кажется, знаю эту сказку, про корабль в дубе, - заявила Алена. - Черномор советует трижды бить посохом по дубу и говорить «выйди летучий корабль». А надо долго бить по дубу посохом и говорить «выйди все, что ни есть». Тогда все, что в дубе спрятано, выйдет.
- Твоя правда, Аленушка. Наказать надо этих разбойников. Полоняников всех повыпустить, - хлопнул ладонью по столу Илья Муромец.
- Вот только служить разбойникам, это как-то не по рыцарски, - с сомнением покачал головой Гавейн. Остальные рыцари согласно закивали.
- Ну, давайте, я пойду, коли рыцари боятся, - вызвался Алеша.
- Голова у тебя горячая, слово за слово, заспоришь с лиходеями. А они того и дожидаются, колдовством с тобою расправятся, - покачал головой Илья Муромец.
- Ну, тогда, давайте я пойду, - предложил Добрыня Никитич. - Мне-то хватит смекалки да хитрости, чтоб живым из их логова выбраться.
- Обхитрят тебя злые разбойники. Да убьют, коль поймают на хитрости, - вздохнул Илья, и обратился уже ко всем. - Им работника надобно честного, а в Добрыне лукавство природное. Ох, боюсь, живым ему не выбраться... А из всех, кто здесь за столом сидит, с этим делом лишь Горыныч справится.
- Нет! - испуганно запротестовала Алена. - Вы что, не видели, какие нехорошие были у Черномора глаза, когда он предложил Горынычу попробовать напасть на пиратов? Да он же специально Змея подначивал!
- Перестань возводить на сэра Блэкмора напраслину! - вступился за Черномора Гавейн. - Если бы не его помощь, мы бы ни за что не дошли даже до этого города.
- А почему ты не обижаешься, когда тебя змеем обзывают? - шепотом спросил у Горыныча Ивейн.
- Ну а что в этом слове обидного? - пожал Горыныч плечами.
- Может, зря ты Алена, опасаешься? - Илья обернулся к ней.
- Да вы сами подумайте! Фэн – колдун, значит он сразу поймет, что Горыня… – Алена осеклась и глянула на рыцарей, - что Горыня тоже колдун, и не станет ему доверять. Да и какой из него слуга?
- Нет, могу и я, конечно, пойти. Силушки во мне, может и меньше, чем у Горыни, но в остальном... - Илья погладил бороду, - я в себе уверен. Да к тому же, в бою мне смерть не писана. А без боя я не сдамся разбойникам, коли вдруг они плохое что удумают...
- Позволите присесть? - к их столику подошел лысоватый старичок в синем камзоле и чуть не уселся на Алену.
- Занято! - рявкнул на него Змей, и старичок нервно отпрыгнул.
Глянув укоризненно на Горыныча, Илья встал со стула и предложил его старичку.
- Ты садись, добрый человек, говори, чего надобно.
- Спаси тебя Творец, витязь, за твою доброту, - прошамкал старик. - А прослышал я, что есть у вас монеты, - он понизил голос до шепота, - серебряные... Так хотел бы я обменять...
- А чего это ты секретничаешь? - удивился Добрыня и полез в кошель. - Вот, хоть эту. Сменяю с удовольствием, - он вынул на свет серебряную копеечку.
- Та-ак, - глаза старичка азартно загорелись и он стал торопливо выкладывать на стол золотые монеты. - Вот. Смотри. За эту маленькую монетку даю... три больших золотых финиста, с крестом, - он выжидающе глянул на лицо Добрыни. Тот был невозмутим, как профессиональный игрок в покер. Алеша с Ильей смотрели на происходящее с удивлением, а рыцари так и вовсе застыли, открыв рты. По совокупному весу три предлагаемые золотые монетки весили раз в десять больше серебряной копеечки.
- Соглашайся, Добрынюшка. Соглашайся, даже не сомневаясь, - зашептала Алена на ухо богатырю, привстав со стула, но тот и бровью не повел.
А Горыныч, аккуратно взяв Алену за плечо, усадил ее на место.
«Тут что-то неладно. Пусть сперва Добрыня поторгуется. В первый раз я вижу, что золото дешевле серебра стоит».
- Или вот, два заморских золотых, со львами, - старик выложил рядом с тремя прежними монетками еще две, размером побольше, с львиными головами в профиль... - Или вот, монетка дорогая, редкая, - и он положил рядом с золотом половинку серебряного арабского дирхема, по весу - такую же или даже чуть меньшую, чем копейка Добрыни.
- А какие из этих денег здесь в ходу? - поинтересовался Добрыня Никитич.
- Конечно финисты! - старик указал на золотые с крестом, который, при ближайшем рассмотрении оказался изображением распластанной в небе птицы. - Хочешь, я тебе за эту твою монетку три с половиной финиста золотом дам? - он выложил еще половинку финиста, ровно разрубленную чем-то.
- Четыре финиста, - улыбнулся Добрыня. - А нет, так и не надо. Кабатчик, вон, и серебро в оплату принимает.
- Да ты... Да что ж вы бестолковые такие? Он же надул вас! Квас да пиво за целую монетку серебра! Это, - махнул он на бочонок с пивом, - не больше финиста стоит.
- Вот как? - Горыныч недобро улыбнулся и внимательно посмотрел на суетящегося у стойки корчмаря. Тот, словно почувствовав взгляд, оглянулся на Горыныча и вздрогнул. А Змей поманил его к себе пальцем.
- Ну так что? - продолжил торг Добрыня. - Мое последнее слово - четыре финиста за монетку.
- Без ножа меня режешь, чужеземец, - вздохнул старик, но взял серебряную монетку и протянул Добрыне четыре полновесных финиста. Затем, увидев, что к столику друзей направляется корчмарь, старичок торопливо встал и направился к выходу.
- Ты нас надул, - с ходу заявил корчмарю Горыныч. - Та монета дороже стоит. Давай, выставляй-ка нам угощение, или сдачу золотом неси, - произнес он это не громко, но с таким выражением, что корчмарь, съежившись, торопливо закивал головой.
- Сей момент все будет... Может вам чего-нибудь местного, деликатесного?
Горыныч кивнул, и корчмарь метнулся к стойке. Забегала, то и дело опасливо оглядываясь на друзей, служанка. Через несколько минут она принесла им семь горшочков с чем-то вкусно дымящимся внутри и семь хлебных лепешек. А после напоминания Горыныча принесла и восьмую порцию. Сам корчмарь поставил им на стол поднос, на котором стояли восемь наперстков, и блюдо с чем-то красноватым, порезанным на ломтики.
- Извольте, господа, отведать. Весьма крепкая штука. А вкус... - мечтательно закатил глаза корчмарь.
- Зря он восемь наперстков принес. Мне спиртного не хочется, - вздохнула Алена.
- Ну, не отдавать же теперь обратно, - хмыкнул Добрыня.
Подождав, когда кабатчик уйдет, Алена тихонько спросила Добрыню:
- А много у тебя с собой серебра?
- Да горсти две, - беспечно махнул рукой богатырь. - Я как из кургана выбирался, ссыпал себе в кошель то серебро, что они со мной похоронили. Все равно оно мне предназначалось.
- Из кургана? - переспросил Персиваль.
- Угу, - кивнул Добрыня.
Рыцари ошарашено посмотрели на него.
- А что ты делал в кургане? - осторожно уточнил Ивейн.
- Да, похоронили меня заживо, - отмахнулся Добрыня. - Давайте-ка лучше выпьем за удачную сделку!
Друзья взяли в руки наперстки. Алена принюхалась и поморщилась. От напитка резко пахло спиртом и какими-то пряностями Остальные дружно, одним махом, выпили. Рыцари при этом все, как один, закашлялись, и принялись заливать обожженные глотки пивом. Илья довольно крякнул и погладил бороду, а Алеша с Добрыней, тряхнув головами, потянулись за закуской.
Выпив из своего наперстка Горыныч задумчиво склонил голову, смакуя вкус. Потом взял Аленину порцию, поддел на вилку кусочек закуски и медленно выпил обжигающий напиток. Замер на секунду и медленно выдохнул. Закуска на его вилке обуглилась. Отчетливо запахло паленым.
«Ты что творишь?! Опомнись!» - ахнула про себя Алена.
Горыныч хмыкнул, повертев вилкой, аккуратно стряхнул под стол испорченный кусок и насадил на вилку новый.
- Ну ты, Горыня... ну ты, того... - ошеломленно повертел головой Персиваль.
- А? Что-то случилось? - встрепенулся задремавший было Ивейн.
- Пустяки, Горыня балуется, - похлопал его по плечу Добрыня.
Гавейн даже не поднял головы со столешницы.
- Да-а... Ядреная штука, - Горыныч с жалостью взглянул на рыцарей. - Здешнее питье не про ваши глотки.