"Последний станет первым, а первый – последним".
Гай Блоссий
1
Мессир встал, подошел к камину, протянул руки к рубиновому огню и сказал: "Мы – ангелы будущего. Ведь все, что мы делаем – это изменение настоящего ради светлого будущего. И не только для человечества, но и для нас самих. В конце концов, у нас тоже свои уроки и испытания... Будущее зависит от многих факторов, которые можно подсчитать, учесть, взвесить и потом сложить в нужном порядке. Но даже сам процесс учета влияет на него, как полет бабочки на появление динозавров. Короче, мы предполагаем, а Бог располагает. Поэтому в меру наших слабых сил будем надеяться на неточный, но положительный результат. А результат нам важен, ведь генеральная линия завтрашнего дня у нас неизменна и проста – как можно больше страданий и боли в нашем цветущем Аду...
Завтра выкупишь некого Гая Блоссия, христианина, у хозяина центральной школы гладиаторов. Его жизнь важна, Смерть. В будущем его потомки должны возглавить христианскую церковь и быть во главе многих полезных начинаний – крестовых походов, инквизиции и многолетних войн во имя сына Господня".
2
"Любовь – это все, что мы возьмем с собой к Богу нашему Иисусу Христу. Не бойтесь, братья, скоро мы получим жизнь вечную", - сказал Гай Блоссий и поцеловал страницу из священной книги – все, что им удалось спасти после ареста и приговора суда. "Помните – последний станет первым, а первый – последним".
Мимо клетки с христианами двое гладиаторов за ноги протащили убитого товарища. Гай посмотрел на юного Луция и тихо попросил его: "Прочти еще раз свой стих, брат".
Луций встал и медленно, с трудом разжимая разбитые губы, стал читать:
“Вера – смысл.
Дела – дорога.
Жизнь – Любовь и Вера в Бога,
Право выбора,
Борьба
Милосердия и зла.
Вера – нравственный закон.
Царь царей воздвиг свой трон
В сердце каждого из нас.
Только слепы мы подчас
И считаем без конца
Тьмы звериной номера.
Вера – жизнь, бессмертный дар.
Этот вечный талисман
Нам звездой во тьме горит
И в пути земном хранит.
Вера – свет.
Придет пора
Все прозреют
И Творца
Сможем мы душой принять,
И с молитвою сказать:
"Вера – смысл.
Дела – дорога.
Жизнь – Любовь и Вера в Бога".
3
О цене мы быстро договорились, больной и худосочный Гай Блоссий не был важен для предстоящего представления со львами. Рабов было двадцать пять человек, вполне достаточно для полноценного зрелища. Я повернулся спиной к клетке с христианами и собирался уходить, как вдруг тихий девичий голос позвал меня: "Смерть". Я резко обернулся и увидел огромные карие глаза, смотрящие с мольбой на меня. Девочка лет пятнадцати снова повторила: "Смерть... пусть придет смерть... Иисус, Бог наш, подари нам смерть... прямо сейчас..." Я внимательно вгляделся в нее и увидел то, что должен был заметить намного раньше – ее жизнь влияла на главные факторы всего будущего, на историю всего человечества. Без нее даже план Мессира не мог осуществиться. Она была той редкой бабочкой, без взмаха крыла которой исчезают целые миры. Я сделал осторожный шаг вперед, глубоко вздохнул и хриплым голосом спросил ее на греческом: "Как тебя зовут?" "Ангел, меня зовут Ангел. Смерть, приди скорей..." – ответила она, продолжая смотреть на меня. До нее никто не мог выдержать мой взгляд – ни люди, ни звери, ни даже ангелы – помощники Князя тьмы. Я с трудом отвел от нее глаза и спросил хозяина: "Сколько? Сколько за всех?" "Благородный господин шутит. Им же сегодня на арену. Категорически невозможно", – ответил он и в фальшивом недоумении развел руки. Бывший центурион, герой девятого легиона, бесстрашный Квинтус Диас имел только одну слабость – драгоценные камни. С их помощью хозяин школы гладиаторов надеялся откупиться от Харона, когда придет смертный час, и стать бессмертным. Он давно с вожделением смотрел на мое кольцо с огромным бриллиантом, которое я создал специально к этому визиту.
– Весь этот сундук с золотом твой. Плюс кольцо. Но с одним условием – кольцо не цена, а подарок, взамен твоей дружбы, когда она мне понадобится. И ты ответишь мне взаимностью на мою, поверь, очень скромную просьбу. Согласен?
– Согласен, - мгновенно ответил Диас, - но где мне взять рабов вместо христиан?
– Возьмешь моих. Этого старика и девчонку я беру сейчас. Остальных пришлешь вечером, помой их и накорми.
И не прощаясь, я пошел к ожидающим меня рабам – созданным мной миражам, которым сегодня предстоит веселить утонченную римскую публику картинными мольбами, фонтанами крови, криками боли и Смерти. С тем же успехом они могли бы весело гоняться за испуганными львами и крутить им хвосты. Но не сегодня. Никаких шуток в стиле моего доброго друга Бегемота.
4
– Христиан не трогать, их купил сенатор Гратон. Накормить, умыть и дать новую одежду. Сегодня вечером передашь рабов начальнику безопасности сенатора, - сказал хозяин школы гладиаторов Квинтус Диас, обращаясь к старшине, и снова с удовольствием сжал ладонь, в которой держал кольцо с огромным бриллиантом. Подарок Смерти.
5
– Это твой урок. Ты опирался на мой авторитет и даже не стал проверять остальных христиан. Это ошибка. Твоя работа требует постоянного внимания и ответственности. Но меня больше интересует другой вопрос. Когда ты покупал девочку, что ты чувствовал – долг Смерти или жалость? И купил бы ты ее, если она была бы бесполезна нам и будущему?
– Долг... и жалость. И да, купил бы.
– Хорошо. Безжалостная Смерть опасна и мне не нужна. Впрочем, и так было понятно, что ты по-прежнему добр и логичен. Ведь именно поэтому ты купил всех, а не только Блоссия и Ангела. Без них влияние на мир обоих наших подопечных было бы значительно меньше. Твое сердце и интуиция помогли нам. Вот только не всегда это полезно. Как, например, то, что из любви и жалости ты захочешь стать смертным и все забудешь. И я потеряю тебя. Пока не найду и не научу ремеслу Смерти снова, спустя много лет.
6
– Творец создал жизнь и сбалансировал ее Смертью, как сбалансировал зло и добро. Поэтому каждый из нас проходит в свое время ряд ролей и изменений, в результате стремясь к одной стабильной цели, уравнивающей всех – к Смерти. Смерть – главный и единственно искренний режиссер, оттачивающий нашу основную сцену, сцену перехода в мир иной. И этот миг – потенциал и смысл всей судьбы и исполненных желаний. Когда амплитуда Смерти – итог закономерности всех предыдущих случайностей и ошибок. И у каждого она своя, как подарок Волшебника, ни доброго и ни злого, а лишь равнодушного зрителя, отражающего в одной точке всю прожитую жизнь. И не имеет никакого значения был ты первым или последним, Гай Блоссий. Смерть уравнивает всех.
– И все же у каждого она своя, Мессир. Поэтому я хочу умереть во сне. И если удастся проснуться после этого, после смерти, я хотел бы проснуться с любимой. Она умерла раньше меня. В этом случае я согласен быть и первым и последним...
www.goodwinland.info
06.11.11 Lightning Ridge
Стихи – Д. Гудвин
Проза – Д. Гудвин
Фото – www.krassota.com