На правах вступления:
Норильские рассказы Алекса Венцеля страшны, трудны для прочтения и почти невыносимы для осознания - все это так. Но много хуже то, что они лишь талантливо отражают, какой на самом деле была наша страна. Рвёт-то нам сердца именно это честное изображение зверской действительности сталинского "социализма", зафиксированной с точностью протокола глазами ребенка. Вот-бы заставить в принудительном порядке прочитать вслух эти работы всех современных поклонников и пропагандистов великого Сталина! Сергей Шрамко
Лагерь, рядом с которым находился посёлок Западный, состоял из жилой и рабочей зоны. Каждое утро мимо наших окон, в любую погоду и даже в лютую стужу, охранники гнали колонны зэков, по дороге из жилой зоны в рабочую. К вечеру всё повторялось снова, но теперь зэков перегоняли обратно в жилую зону. Изо дня в день, из года в год, не останавливался этот страшный конвейер. И каждый раз, в зависимости от времени года, на санях или в телегах, в конце колонны везли трупы, накрытые брезентом - это были зэки, убитые на работе. У отца, как и у всех вольнонаёмных, работавших в зоне на шахте, был пропуск - квадратик картона с фотографией и печатью, а наискосок шла красная полоса. И каждый день, придя с работы и умываясь над умывальником, он рассказывал матери новости:
-Сегодня троих в шахте зарубили топорами в голову.
Машина уничтожения собственного народа работала, как хорошо отлаженный механизм. Сначала, детей, всё это пугало, и Серёжка с сестрой боялись выходить на улицу, но постепенно стали привыкать. Взрослые считали, что зэки, все как один, враги народа и убийцы, и поэтому туда им и дорога. Летом и осенью, почти каждую неделю, из Дудинки этапом пригоняли новых зэков. Тысячи и тысячи обречённых везли на баржах по Енисею до Дудинки, а потом по местной железной дороге в товарных вагонах до Норильска. Здесь, на месте, их распределяли по лагерям со странными названиями: Рор, Южный, Северный, Западный, Медвежий ручей...
Туда же, в Норильск, пытались везти зэков и северным морским путём. Все наверняка знают или слышали о подвиге полярников, которые в 1934м году на ледоколе Челюскин пытались пройти через ледовитый океан. Все слышали или читали, как ледокол затёрло льдами, и он ушёл на дно, а потом мужественные герои лётчики вывозили их на большую землю, а наше правительство вежливо отказалось от помощи американских пилотов. Власти не хотели, чтобы пилоты увидели сверху не только ледокол. Всё дело было в том, что следом за этим ледоколом по пробитому каналу во льдах, шёл караван, пароход Пижма и несколько барж с зэками, о которых никто не писал. По приказу из Москвы они были взорваны вместе с людьми и сгинули в пучине океана. Народу в стране, слава богу, было в избытке - одной тысячей меньше, одной больше, кто их тогда считал. Времена были страшные.
Часто можно было наблюдать такую картину: у лагерных ворот стоит тысячная толпа зэков, выстроенная в десятки. Мороз градусов под 30, кругом всё бело от снега, лают, зверея, овчарки, охрана с автоматами бегает вдоль строя и матерится. Слышится команда: -Первая десятка - десять шагов вперёд! Стоять! - и первая десятка послушно делает десять шагов, к ним подбегают автоматчики, и начинается шмон: на снег летят карты, ножи, кастеты и всякая мелочь. После этого новая команда:
-Первая десятка - ещё десять шагов вперёд, лежать мордой в снег!» - зэки послушно делают ещё десять шагов и падают в снег.
-Шаг в сторону считается побегом, стреляем без предупреждения! А у лагерных ворот, там внутри, их уже ждут с ломами, лопатами и заточками.
Вдруг, кто-то из зэков отделяется от строя и обречённо делает эти шаги - звучит короткая автоматная очередь и снег окрашивается кровью.
Наконец, весь строй обыскан и лежит в снегу, ожидая новой команды:
-Всем встать! - открываются широкие лагерные ворота, и звучит новый окрик
– Вперёд, шагом марш! Толпа медленно всасывается в лагерь, и охрана закрывает ворота, а потом начинается самое страшное. Начинается бойня под названием «Прописка». Охрана спокойно стоит и смотрит за происходящим, как в кино. Живые или мёртвые будут зэки - им всё равно, лишь бы счёт по головам сходился.
На следующее утро, можно было увидеть десятка два замёрзших трупов, сложенных у вахты штабелем и накрытых куском брезента. Мёртвые уже были не страшны, они лежали окровавленные, со скрюченными пальцами и ощеренными ртами. А потом мальчишки, те, что посмелее, подбежав поближе к вахте и выбрав момент, когда охрана смотрела вовнутрь лагеря, быстро подбирали со снега то какие-то ножички, то колоду самодельных карт. Однажды Серёжка принёс домой здоровенную пиковину, сделанную из большого трёхгранного напильника. Пиковина была такая длинная, что когда он её нёс, конец торчал из-под короткого пальтишка, а ручка упиралась в подмышку...