Не знаю, почему я вдруг решил, что корнем слова "вспыльчивость" является... - "пыль"...
Знакомая... – филолог, ткнула носом в ошибку... – хозяином этого человеческого качества и корнем слова являются... – пыл, азарт, раж...
Ну, есть ещё другой пыл, чисто местный... - азербайджанский, и тот неправильный, так как слово "Пул"... - деньги... - пишется через "у"...
Так причём же здесь азербайджанский, неправильный "пыл", который "пул"?... А, ни при чём... – так, поржать... – один из деловых партнёров, кинувший меня на приличные бабки в девяностых, говорил... - "Пыл, пыл, пыл... Пыл мяним атамдыр, анамдыр, нянямдир, дядямдир"... - деньги... - мои мама, папа, бабушка, дедушка...
Тогда у меня не пыла и азарта не хватило, чтоб начать против него боевые действия, а денег, и хватило ума, чтоб понять, к чему это может привести...
Тогда я уже научился более-менее себя контролировать...
А так, вспыльчивый человек своей деятельностью почти всегда поднимает вокруг себя много пыли, а заодно и шума, потому не так уж далеки по смыслу эти слова... - пыл и пыль...
Например в 90-е, торгуя видеокассетами на толкучке, несмотря на протесты стоявшей рядом жены, и поднимаемую ногами сотен проходящих мимо людей, пыль, которой приходилось дышать, орал с таким азартом, что за несколько часов распродал почти всю партию... – около трёхсот штук...
Сейчас я точно вокруг себя никакой пыли не поднимаю... – спокойный стал, как удав после обеда, а раньше...
Рассказ этот автобиографический, абсолютно точно воспроизводящий события, имевшие место быть в моей жизни... - высасывать сюжеты из пальца получается не очень, приходится писать с натуры, то есть с себя... – скажете, опять завёл шарманку о себе любимом... - да, вы правы... – и я прошу у своих друзей-читателей за это прощения...
В детстве рос крикливым, о-очень обидчивым и драчливым... Пока пребывал в нежном возрасте, изводил своими выходками бабушку, деда и тётю... Доведённый до белого каления дед, хватал меня, тряс и кричал... - Хва-тит..., - после, я, конечно, рыдал, а он ложился с дикой головной болью...
Чуть подрос и был отпущен на вольные хлеба во двор... Среди дворовых мальчишек не помню никого, с кем бы хоть раз не подрался, правда, после драк мы всё равно оставались друзьями...
В школе... – та же картина... Классный руковод... – Соломон Исаакович, вызывая деда, говорил... - Ваш внук смертным боем бьёт...
Мне доставалось, и немало... – подбитый глаз, или распухший нос были обычным явлением в моей детской биографии...
С этим пылом я пошёл по жизни... В институтские годы, особенно на сборах... – единственный, кто не раз сходился в кулачных поединках с ребятами из азербайджанского сектора, был ваш покорный слуга... – что поделаешь, характер такой... – бескомпромиссный... – мать его...
С такой же бесшабашностью в душе я сделал предложение своей будущей супруге, всего лишь на шестой день знакомства... – к чему было зря время терять... – через два месяца мы стали мужем и женой...
Шли годы... – я стал более расчетливым, что ли... Только расчетливость не мешала мне, чуть что... – лезть в драку... - да простит меня господь, особенно если я сталкивался с вопиющей... - с моей, львино-драконьей точки зрения, несправедливостью...
Чего стоит побоище, случившееся в 2001-м году в нашем дворе... - его причиной послужило брошенное в мой адрес, в присутствии тринадцатилетней дочери, оскорбление... - жена вовремя не загнала ребёнка домой...
Тогда всё закончилось разбитой головой от удара счётами и переломом руки с последующей операцией... – остались длинные шрамы, но это мелочи... – шрамы, как известно, украшают мужчину, да и дочка теперь знает, какой у неё папа...
В этом повествовании не будет чьих-либо романтических отношений, или слезливого рассказа, о чьей-то личной драме... - оно об одной, к счастью, не случившейся большой трагедии, которая при меньшей доле везения могла бы поставить жирную точку в моей, не очень долгой жизни, да и не только моей, если бы...
События, о которых идёт речь, происходили в далёком 88-м году...
Я работал в Сумгаите начальником смены в цеху газоразделения на нефтехимическом заводе по производству газообразных этилена и пропилена, а также прочих... – енов, пропанов, этанов, ну и т.д... – не будем засорять читателям мозги названиями химических веществ...
Производство это непрерывного цикла... – работа была сменная...
В то лето в Баку и Сумгаите в связи с Карабахскими событиями действовал комендантский час, и ездить по ночам домой после вторых смен я не мог...
Входившие в положение женщины-диспетчера давали мне раскладушку и ключ от комнаты ПТО... - производственно-технического отдела, где я благополучно ночевал, а ранним утром, проснувшись по их звонку, отправлялся на автовокзал... – приезжая домой часам к восьми утра, досыпал часика полтора-два под бочком у беременной супруги...
В час дня снова уезжал в Сумгаит... – вторая смена начиналась в пятнадцать ноль-ноль...
В тот день, я как раз стоял вторую... Сменившись в одиннадцать вечера, переоделся в гражданское, а поскольку идти спать для меня... – совы, было рано, просто лежать, глядя в потолок, тоже не климатило, я отправился в лабораторию, где в обществе девочек из российской пусконаладки, намеревался за чайком и приятной беседой скоротать часок другой...
Примерно через минут сорок в кабинет вошли две лаборантки из эксплуатации, и поведали, что установка встала, и отбора проб не будет...
Встала... - и хрен с ней... – спрашивается, какое твоё дело?...
Не впервой... – справятся... В операторной полно российских специалистов... – производство это не хухры-мухры, а союзного значения...
И вообще, я уже должен был к Баку подъезжать, или дрыхнуть на своей раскладушке... Ан нет... - мне же больше всех надо...
Что меня толкнуло?...
Как и меня, мою сменщицу, Гюлю... - девочку с азербайджанского сектора, закончившую наш факультет в один год со мной, и по распределению пришедшую на завод молодым специалистом, предыдущий начальник производства, назначил начальниками смен... – полная лажа с точки зрения здравого смысла...
Начальник смены на нефтехимическом производстве, должность не просто ответственная, она суперответственная и зачастую опасная, а тут на этих позициях двадцатидвухлетние, вчерашние студенты...
Во время пусконаладки мы, как говорят вояки, учили не только матчасть, но учились по-новому мыслить и руководить людьми, проработавшими на этом заводе всю жизнь, зачастую годящимися нам в матери и отцы...
Я знал, что сейчас пускачи начнут гонять наших операторов, а в Гюлиной вахте в основном работали женщины... - рук, если останов временный и снова начнётся запуск, может просто не хватить...
Извинившись перед барышнями из лаборатории, решил, что гляну одним глазом и, если установка встала всерьёз и надолго, отправлюсь на боковую...
Первое, что увидел, войдя в операторную... – это сумасшедшие глаза начальника смены пуско-наладки... - Валерки Черво... На мой вопрос, всё ли в порядке, он предложил взглянуть на прибор фиксирующий давление на факеле...
Посмотрев, я сразу постучал по стеклу... – красная стрелка показывала 4!!! атмосферы... И это при том, что рабочее давление в факельной системе, даже во время самых крупных аварийных сбросов обычно не превышало 0,1 – 0,2 атмосферы, а испытывали её, проводя опрессовку, всего на 1,7... – больше набрать не получалось... - я принимал активное участие в той работе, проводя осмотр трубопроводов на предмет возможных пропусков...
Тогда, почти четверть века назад, я прекрасно осознавал, какого уровня была опасность...
В цеху пиролиза были погашены все печи... Разгерметизация факельной системы могла произойти в любую секунду, и, если б облако газа ветром донесло до открытого огня... - да и без открытого огня могло хлобыстнуть так... - останься я в лаборатории или дрыхни в управе... - результат был бы один и тот же... – неминуемый писец...
Выскочив из операторной, мы с Гюлей и кем-то из пускачей рванули к огромным, размером с железнодорожные цистерны факельным емкостям, решив, что они полны жидкого продукта...
С нижних отборов уровнемеров идёт газ, попытались запустить насосы на откачку... - насосы сбрасывают... – жидкости в сепараторах нет...
Пусконаладчики приказали нам бежать к факельному хозяйству, находящемуся за территорией завода у самого моря и состоящему из двух таких же емкостей, нескольких насосов и собственно факельного ствола высотой около ста двадцати метров, одиноко стоящего на длинном молу, метрах в ста от берега...
Там та же картина... – насосы качать отказываются, со всех отборов идёт газ...
Вообще, всё выглядело довольно странно...
Факел нашего производства был виден даже с Хырдаланского спуска на выезде из Баку... - сидя в автобусе, я мог по цвету и высоте пламени определить, как работает установка... Обычно, во время пуска или сразу после аварии, длина языков над оголовком ствола достигала двадцати метров... – жирное, ярко-красное... - оно венчалось густыми клубами чёрного дыма...
Теперь же ничего подобного не наблюдалось... – огонь над трубой горел невысоко и ровно, словно и не было никакого аварийного сброса со всех систем...
На Гюлю было больно смотреть... – в прекрасных, восточных глазах плескался чёрный ужас, но перед коллегой-мужчиной она держалась изо всех сил...
Как я выглядел со стороны... - не знаю... - мне было не столько страшно... - праздновать труса перед девушкой тоже не хотелось, сколько я думал о своей семье и не родившемся пока ребёнке...
Понимая, что если сейчас вырвет прокладку на каком-нибудь фланце, или разойдётся, не рассчитанный на такое давление сварной шов... - фланцев и швов в каждой технологической системе связанной с нефтехимией, великое множество, то единственное, что мы можем сделать во имя собственного спасения, это бежать со всех ног...
Что произошло?... Почему такое давление?... Почему пламя над стволом не такое, каким должно быть?... Где искать ответы на эти вопросы?...
Позвонили в операторную... – кто-то из пускачей выдал идею, что факельный ствол до самого верха залит водой, используемой для гидрозатвора... Предположение дикое, но ничего другого, вразумительного в голову просто не приходило...
В этот момент на факельном хозяйстве появился вызванный из дома, главный инженер всего объединения "СинтезКаучук"... - Бабаев... – имени его я не помню...
Мы представились, и, доложив оперативную обстановку, тут же сообщили о последних соображениях российских инженеров...
- Дренируйте..., - приказал главный...
Я открыл все имеющиеся на днище ствола вентиля, и вода полилась в море...
В следующие полчаса, сидя на какой-то небольшой емкости, сообщал стоящей внизу Гюле показания манометра...
Давление медленно, но верно падало... Когда оно достигло полутора атмосфер, я сказал...
- Всё, раз при четырёх нигде не рвануло, при полутора точно не рванет... – мы, конечно, помрём, но не сегодня... Ты не возражаешь, если я пойду спать?...
Выглядевшая, как выжатый лимон девушка, не возражала... Перекрыв всё, что открывали, отправились каждый к себе... - она... - в операторную, я... - в комнату ПТО на раскладушку...
Проснувшись утром около семи, первым делом посмотрел в окно... – факел не горел вовсе...
Заморачиваться по этому поводу я не стал... - мавр сделал своё дело, мавр может уходить... - и уехал домой...
Несколько дней после той ночи завод стоял...
Причиной останова и мощного сброса стал... - в это трудно поверить... - обычный кот...
На подстанции компрессорной КИПовского воздуха он прыгнул на трансформатор и замкнул собой шины... Одна из диспетчеров, ставшая свидетелем телефонного разговора главного инженера с замминистра нефтехимической промышленности СССР Карпенко, пересказала мне его содержание...
На вопрос из Москвы, что случилось, Бабаев ответил коротко и по существу...
- Э-э, Лаврентий Петрович, кошка шина папал...
Попасть то, попал, но если бы реализовался худший сценарий, наше производство стоимостью сто сорок миллионов рублей, превратилось бы в груду металлолома, став одним из самых дорогих кладбищ в истории...
Но самое главное, никто так и не понял причину повышения давления в факельной системе, решив, что версия залива ствола водой... - единственно возможная...
Итак, прошло несколько дней, установку снова вывели на режим, а мне нужно было заступать в ночную...
Я, как порядочный... - фраза из лексикона моей, почившей в бозе, тёщи... - явился минут на пятнадцать раньше...
Сдавал вахту старший оператор Сирадж... – высокий, худой мужик... - начальника смены в ней не было... – смен было четыре, а сменных инженеров в эксплуатации всего трое... – я, Гюля и ещё одна девочка, Гюлина сокурсница... - Манана...
Сирадж-киши встретил меня на подходе к операторной, и заявил с невозмутимым лицом...
- Установка встала, на факеле опять 2,7 атмосферы, ну ты ведь знаешь, что делать... - немолодому человеку, сытому своими проблемами по горло и, возможно, судя по цвету лица, страдающему от гипертонии, было глубоко наплевать на какое-то давление в системе, тем более факельной...
Зайдя в операторную и получив одобрямц от пускачей, я в одиночку рванул на берег...
Проверив для пущей вящести дренажи на сепараторах и поиздевавшись над насосом, вернее, насос поиздевался надо мной, сбросив давление, я побежал на мол, к факельному стволу...
Пока я распинался, неожиданно появился, поднятый диспетчером с постели, начальник нашего цеха... – Ислам Османов... Проинформировав шефа о том, что собираюсь делать, как и в прошлый раз, начал сливать воду в море... Давление, ожидаемо, начало снижаться...
Вернувшись в операторную, остаток ночи провёл, отдыхая... – выудив из сумки привезённую из дома книгу, с упоением читал... – после исполнения всех, сопутствующих любой аварийной остановке, обязанностей, это был лучший способ снять напряжение...
Отстояв в приятном ничегонеделании все ночные вахты, и парясь от безделья в первые... - завод стоял... - после положенных по графику выходных, я вышел во вторую смену...
К тому времени уже была установлена причина резких повышений давления в факельной системе, и она не имела никакого отношения к гидрозатвору...
На высоте ста двадцати метров в оголовке факельного ствола имелся перевёрнутый, огромных размеров стакан, крепившийся к внутренним стенкам этого самого оголовка фланцевыми соединениями...
Стакан выполнял защитную функцию... – во время резких аварийных сбросов должен был не допускать срыва пламени... - поток газа ударял в его днище изнутри и плавно обтекая, устремлялся наружу...
Так вот, из-за пропусков во фланцевых соединениях, крепёжные болты прогорели и во время того самого крупного останова, случившегося из-за бродячего кота-самоубийцы, под большим давлением стакан вырвало, подбросило вверх и он перекрыл газу выход...
Выяснилось это только после второго останова, когда инженеры и механики днём поднялись на оголовок ствола...
Если на секунду представить себе, что в ту, первую ночь, мы бы узнали причину повышения давления, сделать что-либо, кроме того что сделали мы, было всё равно невозможно...
Итак, дефект устранили, и производство стали готовить к пуску...
Войдя в операторную в полной боевой готовности, в спецовке, каске, с рукавицами в кармане, и с маленьким крючком для сдёргивания задвижек, сваренным из арматуры, за поясом... - у каждого инженера и оператора был свой, я увидел сидящих за рабочим столом Ислама и нашего технолога... – мерзкую, жирную особь, распираемую от сознания собственной значимости.. - должность технолога в цеху не была предусмотрена... - её по блату дорисовал для него директор объединения...
Начальника цеха я очень уважал... - он поднялся по служебной лестнице, начав трудовой путь на заводе простым оператором, а вот технолога...
Ненавидели мы друг друга открыто... – он был туп, как сибирский валенок, а на то, какие ассоциации в его, заплывшем жиром мозгу, вызывала моя персона, мне было глубоко плевать...
Глядя на меня коричневыми пуговицами скотских глаз, он заявил...
- Пиши объяснительную, почему ты сливал воду с гидрозатвора..., - фраза подействовала на меня, как красная тряпка на андалусского быка... – я взорвался...
- Ты, дерьма кусок, в рот тебе хер моржовый, а не объяснительная... Пока ты за задницу своей жены держался, я здесь жизнью рисковал... Ислам, подтверди, что я с твоего и с Бабаева ведома воду сливал...
Обалдевший от такой тирады начальник цеха попёр на меня...
- Мальчишка, как ты с начальством разговариваешь?...
- Прости, Ислам, мой начальник ты... - он для меня вообще никто... – ноль...
На шум стали оборачиваться операторы...
Побагровевший технолог пытался, что-то вставить, но я добил его...
- Сиди, козёл вонючий, а то сейчас крючок в зад суну и крутану..., - я угрожающе поднял железяку, затем развернулся, и, хлопнув дверью, вышел из операторной, прямиком направившись в управу к директору производства...
Махнув рукой на пытавшуюся что-то сказать секретаршу, ворвался в кабинет...
На моё счастье Тофик Гасанович сидел один...
Пока я объяснял ему суть конфликта, он, как человек глубоко интеллигентный, внимательно слушал...
Потом сказал...
- Ты понимаешь, Заур, я тоже в Москву объяснительную писал..., - директор явно пытался утрамбовать проблему...
- Понимаю, Тофик Гасанович... Вы прекрасно знаете, о чём идёт речь, и о моих отношениях с... - с позволения сказать, технологом, знаете тоже...
Так что, прошу Вас, оградить меня, вашего начальника смены, от придирок этого... - озвучивать эпитеты я не стал... - директор кивнул...
Встав, и аккуратно поставив стул на место, я пожал ему руку и вышел...
В дальнейшем, все попытки технолога отдать мне какое-либо устное распоряжение, наталкивались на фразу... - "Запишите в журнал распоряжений и распишитесь"..., после чего ему оставалось, несолоно хлебавши, валить из операторной...
Когда однажды, не спросясь, он сам изменил режим на водородном блоке, и я увидел, как на потенциометре температура резко поползла вверх, сначала, чтоб реактор не пошёл в разнос, остановил весь узел, а затем, взяв крючок шестого разряда, для о-очень больших задвижек, так шуганул его, что он прямиком ломанулся в диспетчерскую, где настрочил на меня докладную, которую мне девочки потом подарили...
Через год, закончив отработку молодым специалистом в Сумгаите, я перешёл на нефтеперерабатывающий завод в Баку...
Как продолжение можете прочесть: http://proza.ru/2009/08/14/72
Встречаясь с ребятами из российской пусконаладки, узнал, что в течении года на таком же производстве в Томске произошли две крупные аварии со взрывами и пожарами... - обе в цеху газоразделения, а ещё через какое-то время в Сумгаите, в оставленном мной цеху, из-за взрыва газа, скопившегося под юбкой самой высокой ректификационной колонны... - в её днище образовалась микротрещина, произошла крупная авария...
Колонна за номером двенадцать, высотой семьдесят шесть метров подпрыгнула и рухнула, перерубив своей массой трубопроводы на эстакаде, лишь нескольких метров не достав до расположенной рядом кислородной компрессорной... На счастье всего предприятия, наша установка в этот момент находилась на текущем ремонте, и давление в аппаратах было низким...
Тофик Гасанович, увидев пейзаж без главной колонны посредине, упал в обморок...
О том, что Ислам умер в середине двухтысячных, я узнал от случайной клиентки, жительницы Сумгаита... – её родители работали на нашем заводе... Что поделаешь, заводчане не живут долго... - АЛЛАХ РЯХМЯТ ЭЛЯСИН!!!...
Мой пыл постепенно угас и сменился вынужденной осторожностью премудрого пескаря... Куда денешься... – еврейскому маклеру–одиночке в этом бардаке, иначе, ну никак не можно...
Пыль в своей комнате я вытираю сам, никого в лицо по известным адресам не посылаю и морд теперь никому не бью... – если мне что-то не нравится, я просто говорю... - оставьте ваш номер... – я перезвоню...