Вера творит чудеса. По принципу взаимности.
Станислав Ежи Лец
На улице было пасмурно. Первые мокрые тяжёлые хлопья снега падали, прилипая намертво к асфальту, на подоконник, на стекло, всё больше закрывая обзор.
На подоконнике сидел курносый, светлоголовый мальчик лет шести. Он смотрел на улицу, наблюдая за проезжающими машинами и торопящимися спрятаться от непогоды людьми.
Подоконник был холодным и низ стекла уже настолько залепил снег, что ему пришлось встать на коленки, чтобы видеть улицу.
Позади него в комнате играли дети. Мальчики бегали, таскали по линолеуму машинки, девочки кормили и укладывали кукол спать в кроватки, кто-то увлеченно выкладывал из пластмассовых кубиков замок, кто-то старательно выводил непонятные линии на листе бумаги. Две женщины разговаривали, сидя за столиком с аквариумом в углу. Все были заняты делами.
-Алёшенька, слезь с окна. – позвала одна из женщин. – Ты простудишься. Пойдём играть с ребятками.
Она встала и приблизилась к окну: «Что ты там увидел интересного?»
Алёша поднял на воспитательницу полные слёз глаза. «Нина Ивановна, а когда за мной мама придёт?»- спросил он воспитательницу. Полное доброе лицо Нины Ивановны перестало улыбаться, ямочки на щеках пропали и в глазах проступили слёзы: «Лёшенька, мама заболела и сейчас не может прийти. Тебе нужно чуть-чуть потерпеть. Она поправится и сразу заберёт тебя. Пойдём лучше пока ты поможешь мне приготовить пластилин. Разложишь его на столах?».
Она взяла ребенка на руки и поставила рядом с собой.
Малыш послушно засеменил рядом.
Воспитательница дала мальчику несколько коробок с пластилином и поставила рядом миску с тёплой водой. Алёша взял первый кусок и начал его разминать в воде.
-Ой, Люд, - подошла воспитательница ко второй женщине.- Не знаю, что с ним делать. Мальчишка у нас уже полгода, а никак не привыкнет.»
- А как он у вас оказался? Его родителей что, прав лишили или сами отказались? – с участием спросила женщина.
- Да нет, Люд... Про отца не знаю, а его мама в катастрофу попала, на машине... Теперь она в болнице, из комы не выходит. Молодая еще. Он у неё первый.... Плачет каждый день, а я не знаю, какие слова найти, чтоб утешить. Не известно еще, выкарабкается мать-то или нет?»
-Нин, а ты придумай для него задание и скажи, что мама поправится, когда он задание выполнит. Хоть отвлечётся парень от грустных мыслей. Только не простое задание дай, чтоб он подумал, как его выполнить.
- Ты с ума сошла, мне такое советовать? А если мать не выживет, я как ему потом в глаза смотреть буду? Получается, он старался и всё зря? Я не могу дитё обманывать, - с негодованием вскинулась Нина Ивановна.
- Да ты сразу-то не принимай в штыки, подумай. Надо чтоб мальчишка верил сильно, что мама вернётся. Он ведь плачет потому, что сомневается, боится, что она не придёт.
Нина Ивановна задумалась...
Вечером, укладывая ребятишек в кроватки, она помогла снять рубашечку грустному Алёшке и укладывая его в кровать, подтыкая заботливо одеялко, тихонько сказала ему на ушко: «Алёш, мама обязательно придёт за тобой, только для этого ты должен постараться и выполнить одно задание».
-Какое? – загороворщическим, дрожащим от волнения шопотом, спросил мальчик. – Я постараюсь, тётя Нина, я очень постараюсь!
Нина Ивановна с сомнением посмотрела на малыша. Назад дороги не было, время для сомнений ушло...
-Давай мы с тобой в коридоре всю стену бабочками разрисуем. Я тебе помогу: буду рисовать, а ты красками разукрашивать. Ты знаешь, что у бабочки очень большие сильные крылья. Они будут летать к твоей маме, носить ей от тебя приветы и она поправится.
Мальчик с минуту с сомнением смотрел на воспитательницу, а потом улыбнулся и, обхватив ее за шею, прижимаясь всем своим тоненьким тельцем, прошептал: «Давайте».
Всю ночь Алёшеньке снились бабочки. Они были разноцветные, разных размеров, они порхали и кружились, касаясь его крылышками, а еще снилось, как смеялась мама.
Длинный коридор был оклеен белыми обоями. Вначале решили попросить волонтёров расписать стены, а потом передумали и обои оставались белоснежными. Заведующая, услышав предложение воспитателя, самостоятельно расписать стены, удивилась, но противиться не стала:
- Только смотри, дорогая, чтоб ребёнок ещё больший стресс не испытал.. подготовь его как-нибудь. Дело-то хорошее, только б забыл мальчишка о своем горе... но уж очень риск большой.
Утром после завтрака, когда дежурство Нины Ивановны закончилось, она взяла за руку Алёшу:
- Ну, что, не передумал мне помогать?
- Нет. – серьёзно ответил мальчик. – Я и краски уже приготовил.
К вечеру на стене уже порхали шесть разноцветных бабочек.
Сергей Павлович, главный врач областной болницы, перебирал медкарты. Смена заканчивалась. Усталость навалилась всем своим весом и давила нестерпимо. Еще домой, в пустую квартиру, добираться на другой конец города, а сил не было просто встать со стула.
- Надо зайти в реанимационную палату, где лежит эта девушка... Надо же, такая молодая и в коме. Не повезло, бедняжке... или нет, повезло... живой осталась. А что толку? Лежит без движения, не реагируя ни на какие манипуляции врачей. И никто к ней не ходит. Хорошо бы говорить с нею. - Как медик он обязан был считать, что человек в коме никого не слышит, но верил - пока человек жив, он понимает, что с ним кто-то говорит. Почему-то люди чаще выходили из комы, если с ними говорили близкие.
Он встал и направился к палате...
Молодая женщина была очень красива. Казалось, что она просто уснула на время... если б не эти приборы вокруг, не трубки, обеспечивающие жизнь и следящие за состоянием пациентки.
Сев на стул у кровати, он взял тонкую бледную кисть в руки:
- Вот что, Светлана, давай-ка приходи в себя. Ты осталась жить, а значит у Бога есть на тебя планы. Я знаю, сейчас тебе больно, но это пройдёт. Ты сильная. Ты обязана быть сильной. Вспомни, что тебя ждёт сынишка...
Он говорил с женщиной так около получаса. Потом встал и пошёл к двери:
- Я буду приходить к тебе каждый день и мы непременно справимся с тобой, мы выкарабкаемся.
Возвращаясь домой, Сергей думал о Светлане.
Каждое утро, наскоро проглотив завтрак, Алёша садился на стульчик у двери, держа в руках краски. Работа продвигалась не быстро. Стена была большой. Да и не давали ребёнку нарушать режим. Нужно ведь было и заниматься в группе с ребятами, и на сончас укладываться. Мальчишка выполнял все быстро и безропотно: надо, значит надо.
Но с детьми не играл, а при каждой возможности брал бумагу и рисовал бабочек. Пусть они будут не на стене, а на листе, но пусть их будет много-много, чтоб они все носили маме привет.
Нина Ивановна, глядя на сосредоточенное лицо мальчика, замирала:
- Господи, помоги этому малышу! Ты же видишь, как он старается! Сотвори чудо, сделай так, чтоб мама за ним пришла.
-Сергей Павлович! – медсестра Катенька бежала по длинному коридору. – Сергей Павлович! - она ворвалась в кабинет главврача. – Пациентка из 2-ой палаты пришла в себя!
-Когда? – стул главврача отлетел в сторону. Вместе с Катенькой Сергей выбежал в коридор...
Светлана открыла глаза. Над нею склонилось взволнованное лицо человека в белом халате:
- Как вы себя чувствуете? Вы меня слышите, Светлана?
- Слышу, - казалось, что голос исчез. Он не звучал, а скорее шелестел. – Где я? Где сын?
- Ваш сын здоров. Вы в болнице. Постарайтесь не разговаривать пока...
Комната была залита солнечным светом. Дети заканчивали завтракать. Кто-то допивал какао, морщась и вылавливая пенки, кто-то бежал к раковине, неся тарелки, которые заботливо принимала из ребячьих ручонок нянечка.
- В углу у двери сидел маленький мальчик с сосредоточенным личиком с красками в руках.
- Дети, идём на прогулку. Сегодня на улице тепло, можно только переобуться. – звонко сообщила воспитательница.
Мальчик не пошевелился.
- Алёшенька, пойдём со мной. – взяла она за руку малыша.
Алёша послушно встал со стула и вышел вслед за Ниной Ивановной в коридор. У большой стены, разглядывая бабочек, стояли двое, молодая женщина и мужчина. Мальчик поднял, полные счастья глаза, на воспитательницу... а через секунду мир огласился радостным криком: «Мама! Ты пришла!»
Нина Ивановна, утирая слёзы, улыбалась, глядя, как ее всегда грустный Алёша, счастливо закинув голову и обняв крепко мать за шею, смеется и целует её.
Стоящий рядом мужчина тоже улыбался.
На стене кружились в танце бабочки.