Полярная ночь на севере тянется долго и нудно, выматывая пургой и холодами. Вся семья к тому времени, жила всё в том же бараке - на втором этаже, но в другом подъезде. Помимо большой комнаты, появилась ещё одна маленькая, где умещались две кровати, да тумбочка - всё было сделано руками зэков. Заключённые были мастера на все руки. Поскольку, на Западном тогда ещё не было магазина, и купить самое необходимое было негде, почти всё в семье было самодельное.
В большой комнате на тумбочке стояла, сделанная зэками, радиола, которая ничего не ловила, но могла проигрывать пластинки. Родители спали на широкой кровати с панцирной сеткой и шишками. На кухне всё, от топора из куска рельса, до кастрюль и ложек, тоже было сделано ими: электроплитка,английский замок на дверях и даже коврик у Серёжкиной кровати, нарисованный на куске рубероида. На этом коврике обычными половыми красками был изображён большой овал с завитушками по углам, а посередине - озеро с берегом, луна над озером, тени двух влюблённых, сидящих обнявшись в лодке, и два лебедя в уголке.
О телевизорах, тогда, никто даже и не слышал. Скукотища была, особенно по вечерам, поэтому родители каждый день устраивали праздники и зазывали гостей. На кухне настаивались на спирту то какие-то настойки на апельсиновых корках, то ещё что-нибудь необычное, готовились салаты и винегреты из размоченных сухих овощей. Одни гости уходили, другие тут же приходили: на халяву и уксус сладкий. Всё самое вкусное было только для гостей. Мать так и говорила, отодвигая от детей кусок экзотической, по тем временам, колбасы:
-Не трогайте - это для гостей.
Очень часто бурные застолья прерывались дракой поддавших мужиков, а иногда мать с отцом начинали прилюдно выяснять отношения. Мать выговаривала отцу:
-Что же это ты на мясо налегаешь, оставь гостям! - тогда отец хватал со стола большую чугунную сковороду с жареным мясом и запускал ею в мать. Та, не желая оставаться в долгу, хватала со стола что-нибудь увесистое и запускала теперь уже в отца. Пьяные гости начинали их разнимать и успокаивать, на что отец, выскочив из-за стола, орал:
-Я тебе сейчас стуло на голову надену!
Через какое-то время все успокаивались, и веселье продолжалось. Мать плясала до исступления, что-то подвывая при этом, неожиданно её начинало трясти и она падала, с пеной у рта, а пьяные гости, отталкивая друг друга, пытались оказать ей помощь. Сергей с сестрой, забившись куда-нибудь в угол, со стороны наблюдали за этим весельем.
Как-то раз, Серёжка купил у соседского пацана Мишки маленького кролика и назвал его Борькой. Месяца через три Борька стал совсем большой, он вприпрыжку бегал по комнате, а Сергей гонялся за ним. По ночам, когда остывала печка, и становилось холодно, Борька запрыгивал к Сергею на кровать и, забившись под одеяло, засыпал в ногах. Серёжка с Борькой были неразлучными друзьями. Однажды, придя из школы, Сергей почувствовал запах жареного мяса. В квартире было тихо. Зайдя на кухню, он увидел отца, стоящего у плиты и жарившего мясо.
-А где Борька? - спросил Сергей, отгоняя от себя страшную догадку.
-Отпрыгался твой Борька – сказал, улыбаясь, отец - сегодня у нас будут гости.
Разрыдавшись, Сергей убежал в свою комнатку и до вечера оттуда не выходил.Он наотрез отказался есть своего друга. Раскрасневшимся от выпитого гостям жаркое из Борьки понравилось. После ухода гостей, Серёжка украдкой собрал косточки друга и утром, по дороге в школу, похоронил их за домом. Отца он возненавидел на всю жизнь и даже тогда, когда годы стёрли память о друге, Сергей продолжал подсознательно отделять себя от всего, что было связано с отцом.