От двухэтажного барака, где теперь предстояло жить Серёжке, до зоны, занимающей основное пространство посёлка, было не более ста метров, поэтому всё, что происходило в зоне, было как на ладони. Через весь посёлок проходила единственная улица, отсыпанная породой пополам с углём и когда наступила весна, всё вокруг этой дороги было в грязной угольной пыли. С двух сторон дороги были проложены тротуары из обрезной доски шириной метра полтора. Сергей с грохотом гонял по этому тротуару на самодельном самокате, сделанном из досок с шарикоподшипниками вместо колёс. Местным пацанам заниматься было абсолютно нечем, они стихийно, объединялись в кучи и с утра до вечера играли в войну, разделившись на «Наших» и «Фашистов» или же жгли в тундре костры, а иногда затевали нешуточные драки.
В выходной день, когда всех зэков загоняли в жилой сектор лагеря, пацаны забирались в рабочую, неохраняемую в этот день зону и творили там, что хотели. Били камнями лампочки на фонарях или курочили оставленную без присмотра технику. Особенно, Серёжке нравилось выбивать маленькие подшипники из транспортёрных роликов или выплавлять на костре свинец из кусков телефонного кабеля. Игрушек, естественно, никаких не было, и Серёжка играл стреляными автоматными гильзами. Иногда, он с пацанами ходил на территорию шахты. Там, за ламповой, можно было найти неисправные аккумуляторные лампы, взрыв. машинки или части от самоспасателей.
В одном из бараков дивизиона охраны лагерей каждый вечер крутили кино и пацанов туда пускали беспрепятственно. Но это было летом, зимой же, длинными, холодными вечерами, взрослые собирались за столом, пили разведённый спирт, причём пили все и много,а потом вели бесконечные разговоры за жизнь. Серёжка с сестрой тихонечко сидели на своих кроватях и слушали. Километрах в десяти от посёлка высилась непомерно огромная гора Шмидтиха, вдоль которой по эстакаде туда и сюда двигались малюсенькие из-за большого расстояния электропоезда, гружённые отработанной породой. Серёжка, стоя на краю посёлка, любил наблюдать, как у маленьких вагончиков открывались железные борта и из них с грохотом вываливались глыбы породы. Сначала он это видел, а уже потом, через несколько секунд, слышал сам звук падения камней.
Когда семья начала обживать выделенную квартиру, то первое время спали вповалку на полу, потом на шахте, в мех. цехе, зэки сделали отцу кровати и отштамповали кое-что из посуды. В посёлке не было ни одного магазина и негде было купить самое элементарное, почти всё в семье было самодельное. Алюминиевый умывальник, висевший в углу, у входа, Серёжка притащил с солдатской помойки. Мать тщательно отдраила его золой из печки, а отец приладил новый сосок и умывальник стал как новый. На складе отцу выдали на всю семью продукты из расчёта сто килограммов на человека, и все они были сухие в виде круглых пятикилограммовых лепёшек уложенных в небольшие фанерные бочонки.
Там была сухая картошка, имеющая после размачивания отвратительный вкус и запах, сухая морковка, сухая свёкла, сухое молоко и яичный порошок, а так же большой фанерный ящик макарон. А вот консервов было много, была американская тушёнка в квадратных банках с ключиком, завезённая ещё в войну, банки со сгущёнкой и много-много рыбных консервов.
В самом Норильске, который тогда ещё только начинали строить, был всего один магазин «Военторг», там тоже был минимум товаров. Единственное, что было в изобилии - так это спирт. Все полки Военторга были заставлены бутылками, на которых красовались простенькие наклейки: «Спирт древесный питьевой» и пониже мелкими буковками – Канский деревоперерабатывающий комбинат. А ещё запомнились пирамиды из папирос Беломорканал и из банок Крабы тихоокеанские, которые никто не хотел покупать…
Однажды отец принёс со склада невиданный деликатес целый мешок сухофруктов, которые Серёжка с сестрой любили жевать долгими вечерами, это было лучше самых вкусных конфет. Как-то в семье появилась большая, толстая и довольно тяжёлая книга, которая называлась «Блюда народов СССР». В этой книге была масса цветных вкладок с всякими вкусностями, и маленький Серёжка мог часами разглядывать её, до тех пор, пока слюна не забивала весь рот. Тогда он доставал из-под стола банку тушёнки, делал огромный бутерброд и, заварив пол-литровую банку крепкого чая, съедал всё это.
Когда Серёжке исполнилось семь лет, он вместе с сестрой, учившейся уже в третьем классе, пошёл в школу. Школа располагалась в двух комнатах обыкновенного барака, и все занятия вела одна учительница Юлия Степановна. Парты стояли в три ряда, первый ряд занимали первоклассники, второй соответственно второклассники, а на третьем ряду сидело всего несколько ребят, это был третий класс. Занятия со всеми учениками велись одновременно и выходило так, что любознательный Сергей учился сразу в трёх классах. Первый класс Сергей закончил с отличием и ему вместе с табелем, где стояли одни пятёрки подарили книжку «Земля Камчатская» с надписью наискосок: -За успешное окончание первого класса.
На фото вверху можно увидеть остатки посёлка и вдали гору Шмидтиху. За этой горой и находится город Норильск. Так посёлок выглядит в настоящее время. Все деревянные строения и лагерные бараки давно уже сожжены. Уцелели лишь несколько коробок кирпичных домов построенных заключёнными ещё в 1953м году. Вот тот остов двухэтажки , что слева -это была моя начальная школа... После того, как в Норильск пришёл газ, все шахты стали нерентабельными и их закрыли. Сам посёлок Западный прекратил своё существование в 1990м году....