Глава 1.
Через пару минут после её звонка дверь широко распахнулась, и на пороге Алиса увидела жизнерадостно улыбающуюся Светку в свободном, голубом халатике. Её короткие, светлые волосы были в живописном, но тщательно продуманном беспорядке, симпатичное личико сияло искренней радостью.
—Ты извини, Светочка, что я тебя беспокою дома, — смущённо начала девушка, — просто я была в твоей парикмахерской, и там мне сообщили, что у тебя сегодня выходной. Вот я и…
—Да я ведь уже сказала тебе по телефону, что жду тебя с нетерпением. Входи скорее, — радостно проговорила Светка и, схватив подругу за руку, втащила её в прихожую.
—Нет, мне, правда, неловко, что я вот так, неожиданно к тебе врываюсь, — виновато пробормотала Алиса, оглядывая просторную прихожую с огромным зеркалом, висящим на стене сбоку от входной двери. — Ты не занята?
—Ну, конечно, нет. Я очень рада, что ты зашла. Сколько раз я уже тебя приглашала. Помнишь? Наверно, если бы тебе не понадобилась срочно причёска, ты бы так и не отважилась прийти ко мне в гости, да?
—Нет… то есть… извини, — совсем смутилась девушка. — На меня столько всего навалилось в последнее время. Пожалуйста, не обижайся.
—Ладно, я не обижаюсь, — улыбнулась Светка и добавила оживлённо: — А знаешь, ты уже намного лучше выглядишь, чем пару дней назад, когда я встретила тебя в магазине. Тебе лучше?
—Да, мне лучше. Спасибо, Светочка. Так ты и дома сможешь сделать мне причёску?
—Конечно. У меня здесь есть всё необходимое. Я очень часто стригу дома своих друзей и знакомых.
—Я так рада. А то я расстроилась, когда узнала, что у тебя выходной. Мне очень нужно как-нибудь красиво уложить волосы сегодня. Понимаешь… приехал Андрей, — смущённо призналась Алиса, — и пригласил меня в ресторан…
—Ах, вот почему ты так хорошо выглядишь сегодня, — засмеялась Светка. — Ну, что же, это неудивительно. Наконец-то твой жутко занятой Андрей явился, чтобы разогнать твою хандру. Давно пора.
—Он ждёт меня через два часа. Поможешь мне сделать что-нибудь с волосами? — девушка машинально запустила руку в густую, мягкую копну своих длинных, тёмных волос, окутавших её спину и плечи, словно шелковистым плащом.
—Ну, конечно, помогу. Устроимся прямо вот здесь, в прихожей. Тут очень удобное и большое зеркало. Сейчас вот только стул для тебя притащу.
Светка побежала в комнату и через несколько минут вернулась со стулом и переброшенной через плечо длинной, синей, шёлковой пелериной, на которой было изображено улыбающееся лицо девушки с короткой, модной причёской и вызывающе ярким макияжем.
—Вот, садись, — пригласила она, поставив стул перед зеркалом, потом зажгла три дополнительных светильника и открыла дверцу шкафчика в углу. — Видишь, тут у меня есть всё, что хочешь, — добавила Светка, с гордостью демонстрируя разнообразные парикмахерские инструменты и длинный ряд всевозможных баночек с красками и прочими нужными жидкостями.
Алиса села на стул и с улыбкой посмотрела в зеркало на свою новую подругу, которая с профессионально деловитым видом стояла у неё за спиной, готовясь приступить к своему любимому занятию. Они познакомились совсем недавно, но Светка очень нравилась ей, и порой Алису посещало странное чувство, будто они знают друг друга всю жизнь.
Маленькая, светловолосая, голубоглазая, она, казалось, заряжала всё вокруг своей живостью, непосредственностью, доброжелательностью и оптимизмом. Общаться с ней было очень легко и приятно. А чувство доверия от её неподдельного, искреннего интереса и участливых вопросов рождалось так естественно, что не поддаться ему оказывалось просто невозможно.
Светка быстро накинула на Алису свою пелеринку и, приподняв тяжёлую, густую массу роскошных, длинных волос, завязала пелерину сзади на шее.
—Какие у тебя красивые волосы, — с искренним восхищением сказала она, становясь у Алисы за спиной и запустив обе руки в её густую, тёмную шевелюру. — Такие волосы в наше время не часто встретишь. А что ты хочешь с ними сделать? Надеюсь, не стричься? Стричь такую невероятную красоту было бы жалко.
—Ну, если только немного подравнять. И вот здесь, по обеим сторонам лица сделать чуть короче. Ну, ты знаешь, наверно, как сейчас модно. Вот здесь и здесь, — Алиса попыталась жестами изобразить то, что ей было нужно.
—Понятно, — кивнула Светка и задумчиво взъерошила свои короткие, светлые волосы, — сзади я тебе подравняю треугольником, по последней моде. Вот здесь, сбоку сделаем ступени. А потом соорудим такую причёску, что твой Андрей просто упадёт от восхищения, когда тебя увидит. Сколько у нас времени?
—Два часа. Но мне надо будет ещё заехать домой, чтобы переодеться.
—Отлично. Времени вполне достаточно. Где мой пульверизатор? Надо слегка намочить кончики, — Светка достала из шкафчика пульверизатор и унеслась в ванную, чтобы набрать в него воды.
Пока её не было, Алиса неподвижно сидела на стуле и в прострации мрачно смотрела на своё отражение, пытаясь понять, действительно ли она лучше выглядит, или подруга просто сказала ей комплимент, чтобы немного подбодрить. Она всё ещё была очень бледная, и глаза, обведённые предательской синевой, следствием бессонницы, выдавали владевшие ею страх и отчаяние, несмотря на все титанические усилия девушки принять спокойный и беззаботный вид.
Светка притащила с собой несколько газет, быстро расстелила их на полу возле стула, потом побрызгала на волосы подруги водой из пульверизатора.
—Ну, что же, пожалуй, начнём, — радостно улыбаясь, объявила она и вооружилась ножницами.
Алиса ничего не рассказывала Светке о своих недавних злоключениях, не хватило храбрости и решимости. Но сейчас, глядя на симпатичное, открытое, доверчивое лицо подруги, изо всех сил старавшейся её подбодрить и поддержать, девушка почти жалела о своей трусливой неискренности, о том, что лицемерно и малодушно сослалась на проблемы со здоровьем вместо того, чтобы честно рассказать всю правду о неприятном и жутком происшествии в L-клубе. Если бы в своё время она сделала это, то сейчас смогла бы облегчить своё сердце и признаться Светке, что её не так уж и радует предстоящая встреча с Андреем, как она старается показать. А притворяться весёлой и спокойной невыносимо тяжко.
Ледяной страх, жгучий стыд и дурные предчувствия, что Андрей может каким-то образом узнать о постигшем её несчастье, вот уже который день неотступно терзали Алису, лишая всякого покоя и радости от этой долгожданной прежде встречи. Чтобы скрыть свои истинные чувства, девушка и решилась обставить всё так торжественно, сделать праздничную причёску, надеть ослепительное вечернее платье, отправиться в дорогой ресторан.
Она надеялась, что за внешней мишурой Андрей не заметит затаённого ужаса в её глазах, выдающего её скрытое нежелание встречаться с ним. Не поймёт, какие жуткие воспоминания преследуют её, не догадается, что все эти дни после кошмарного происшествия она, замирая от сладкой боли в измученном сердце, думала лишь об одном человеке.
Почти против собственной воли Алиса думала о незнакомом парне с зелёными глазами, который нечаянно толкнул её у лестницы, а позже, в клубе, пригласил её танцевать, а потом пришёл к ней на помощь в этом ужасном, тёмном парке. Чтобы спастись от кошмарного наваждения и успокоиться, девушка снова и снова старалась вспоминать лишь те мгновения, что они провели вместе с Русланом.
И ничто не могло изгнать эти запретные мысли из её головы, ни осторожные предостережения брата, ни те страшные истории, которые рассказала о Руслане Ольга. Сначала Алиса изо всех сил старалась поверить в них. Холодный рассудок предупреждал об опасности, но сердце, охваченное непонятным смятением, отказывалось верить. И все её старания были тщетны, стоило девушке вспомнить, как он нежно подхватил её своими сильными руками и перенёс через какую-то канаву в жутком, тёмном, старом парке.
Она до сих пор помнила надёжное и бережное прикосновение его рук, видела, словно наяву, его профиль, едва различимый в темноте, с яркой, багряно вспыхивавшей звёздочкой сигареты, которую парень курил, пока они сидели на скамейке и ждали Женю. Замирая от волнения и благодарности, Алиса вспоминала его большие, светло-зелёные глаза, такие грустные, и длинные, густые пряди тёмных волос, которые пытались прикрыть шрам на левой щеке, и трогательное, испуганное, виноватое выражение на его лице, когда она подняла его упавшие на пол ключи. А как он удивился, когда она согласилась потанцевать с ним. С какой робостью и смущением он касался её тогда.
Всё его поведение в клубе, да и потом, в парке, когда он спас её от насильника, настолько не вязалось с жуткими рассказами Ольги, что Алиса просто не могла ей поверить. Девушка продолжала думать о своём таинственном спасителе с неожиданной нежностью и горячей признательностью. Кем бы он ни был, чем бы он ни занимался, она твёрдо решила не верить ничьим плохим словам и нелестным отзывам о нём, потому что собиралась составить о нём своё собственное мнение, если им доведётся ещё хоть раз встретиться в этой жизни.
—Наверно, ты уже страшно соскучилась по своему Андрею, — прерывая бессвязный поток её грустных мыслей, сказала Светка, беззаботно щёлкая ножницами и даже не подозревая, что сыплет соль на свежие раны подруги, — ведь вы так долго не виделись.
—Да, — с трудом выдавила из себя Алиса, поспешно опустив глаза, чтобы подруга не заметила их странного выражения, — соскучилась…
—Я бы так не смогла. Видеть друг друга раз в неделю, а то и реже. Ужас! Мы с Игорем встречаемся каждый день, и всё равно мне мало. Вот сейчас его нет, и, представь, я уже страшно скучаю, — засмеялась Светка.
—Андрей просто очень занят сейчас, — печально объяснила Алиса и, чуть помедлив, добавила без особой уверенности: — Когда он разберётся со всеми своими делами и проблемами… в общем, когда он освободится, мы... я надеюсь... мы поедем вместе отдыхать.
—Да, отдыхать вместе, это чудесно, — мечтательно протянула Светка и даже зажмурилась от удовольствия. — Только вдвоём, и больше никого. Но у нас с Игорем в этом году ничего не получится. Финансы поют романсы. Всё на группу ушло, — со смехом добавила она и заботливо склонилась к подруге. — Ну, посмотри, как я здесь подстригла. Достаточно?
—Да, достаточно.
—Тебе, между прочим, очень идёт. Вот здесь ещё немножко подравняем и начнём делать причёску. Надо, чтобы ты была самая красивая сегодня в честь приезда твоего Андрея. Всё-таки тебе повезло, Алиса. Любить состоятельного человека, в этом есть свои плюсы.
—И свои минусы, — пробормотала девушка.
—Да. Ну и что? А где их нет, минусов-то? Нужно стараться не замечать их и сосредоточиться только на плюсах. Ну, что, вот здесь с обеих сторон заплету тебе французскую косичку, а тут на затылке волосы приподнимем и сделаем такой обалденный каскад локонов.
—Да, хорошо, — рассеянно кивнула Алиса, думая о другом и безучастно рассматривая своё отражение в зеркале, пока Светка с воодушевлением суетилась вокруг неё, укладывая волосы в замысловатую и сложную причёску.
—Значит, ты не пошла сегодня на репетицию к ребятам в клуб? — вдруг спросила она.
Глубоко погрузившаяся в собственные, невесёлые мысли Алиса даже не сразу поняла смысл её неожиданного вопроса.
—Что? — она растерянно взглянула в зеркало, и её испуганные, тёмные глаза встретились с сияющими, голубыми глазами Светки.
—У ребят сейчас репетиция в клубе. Ты решила не ходить туда?
Алиса в смущении поспешно опустила взгляд и почувствовала, что начинает заливаться краской. Ведь она не могла объяснить подруге истинную причину того, почему она не пошла на репетицию в этот жуткий клуб.
—Да… я… — невнятно промямлила она, — ...так получилось, что…
—Да, конечно, я всё понимаю. Твой Андрей приехал, и теперь ты занята, — сказала Светка, не замечая подавленного состояния подруги, — но они тебя ждали. Игорь говорил мне, что все они очень хотят поиграть с тобой. Жалко, что ты не смогла пойти. Поверь мне, их, действительно, стоит послушать.
Бедная Алиса едва слышно вздохнула с облегчением, осознав, какой естественной и вполне правдоподобной причиной объясняет Светка её странное нежелание идти на репетицию. К счастью, Света не знала, что Андрей приехал в город и пригласил её в ресторан всего полчаса назад. И если бы она, действительно, собиралась пойти на репетицию группы, она давно уже была бы в клубе.
—Женя поехал туда, — тихо проговорила Алиса, всё ещё не решаясь поднять глаза, — он будет помогать им отстраивать звук.
—Да, Игорёк что-то говорил мне. Им и правда очень не хватает приличного звукоинженера. А твой братик разбирается в этом нелёгком деле?
—Ну, он отстраивал звук группе, в которой я раньше играла на клавишах. Он всерьёз увлекается этим, и получалось у него неплохо. Посмотрим, что выйдет здесь. Всё-таки другая группа, другие требования к звуку. И клуб… очень большой клуб. Мы никогда в таких не играли...
—Для ребят это тоже в первый раз, — улыбнулась Светка, продолжая кропотливо заниматься причёской. — Они ещё не слишком широко известны. Точнее, широко известны в узких кругах. До сих пор в основном играли у Игоря в колледже, для студентов. А тут солидный, дорогой клуб. Большой, настоящий концерт. Незнакомая публика. Ты даже не представляешь, как они все ужасно волнуются.
—Ну, почему же не представляю? Как раз, очень хорошо представляю, Светочка. Сама выходила на сцену. Первый серьёзный концерт, это, действительно, страшно. Но и невероятно увлекательно. И вообще, сцена — это просто чудесное, фантастическое место. Там испытываешь такие сильные эмоции, которые больше нигде нельзя испытать.
—Надеюсь, всё у них получится, и этот концерт пройдёт на высшем уровне, — взволнованно проговорила Светка. — Я так за них переживаю!
—Всё будет хорошо. Я тоже надеюсь, — робко отозвалась Алиса и добавила с искренним сожалением: — Обидно всё-таки, что я не смогла пойти, послушать группу, в которой играет наш Димка. Но ничего, Женька потом мне всё расскажет…
—Одно дело чьи-то рассказы и совсем другое увидеть и услышать всё самой, — перебила её Светка. — Это просто небо и земля, Алиса. Никакого сравнения. Ведь музыку невозможно рассказать, её можно только услышать. Вот не знаю, поверишь ли ты мне. Но сейчас они мне нравятся намного больше любой известной рок-группы, чей диск можно спокойно купить в магазине. Конечно, возможно, я не вполне объективна. Ведь я люблю Игорька, и мне бесконечно дорого всё, что с ним связано. И всё же, в том, что они делают, столько жизни, столько настоящего, неподдельного драйва и какой-то трогательной, подкупающей искренности.
Их песни пробирают до глубины души, честное слово. Они очень-очень талантливы. Жаль, пока денег нет даже на самую дешёвенькую запись. Я бы обязательно купила их альбом, если бы он вышел. Обязательно. Я ведь их первая официальная фанатка, — засмеялась девушка. — Я купила бы их замечательный альбомчик и взяла бы у них у всех автографы, как у настоящих звёзд. Вот только альбома нет, и когда он будет, неизвестно. И будет ли вообще? Куда смотрят продюсеры там всякие, не понимаю. Выпускают ужасную, скучную лажу, а такие таланты пропадают зря. Просто обидно, правда? И почему так происходит? Несправедливо.
—Продюсерам не таланты нужны, а по-быстрому отбить свои деньги, — жёстко и неприязненно бросила Алиса.
—Это точно. Убить их всех мало, толстосумов чёртовых, — в порыве искреннего негодования проговорила Светка. — А у вас был альбом? Ну, у той группы, в которой ты раньше играла?
—Нет, только демо, — грустно покачала головой девушка.
—По той же причине? Не было денег?
—Ну, не совсем так. Скорее, не было взаимопонимания, и группа развалилась. А деньги… наши с Женькой родители даже соглашались помочь нам деньгами, маме нравились наши песни. Но всё равно ничего не получилось. Не всегда деньги играют основную роль. По-моему, главное, сохранить ту энергетику, которая присутствует в группе, сохранить честные, открытые, творческие отношения друг с другом. Ну, и надеяться на удачу, конечно. Без этого ничего не получится.
—Да, надежда умирает последней, — понимающе улыбнулась Светка. — Ну, ничего, не всё так грустно. Вот дадут ребята большой концерт в хорошем, престижном месте. Посмотрим, что из этого выйдет. Может, их заметит какой-нибудь крутой продюсер и поможет им продвинуться. Ведь должно же им когда-то повезти. Верно? Всего капелька везения, и они станут самой крутой группой в мире.
—А как они называются? — вдруг спросила Алиса.
—Разве я тебе не говорила? — спохватилась Светка. — Они называются «Distortion Of Cruelty». Немного странное название, но оно мне очень нравится.
—Distortion Of Cruelty... — задумчиво повторила Алиса. — Искажение жестокости...
—Да, играют они довольно жестоко, это точно, — расхохоталась довольная Светка. — Метал-кор всё-таки. Как начнут грохотать, просто ужас. Но в последнее время у них появилось много красивых, эмоциональных, романтических песен, которые так мне нравятся. Причём их музыка нисколько не потеряла своей тяжести.
Ребята так органично смогли соединить экстрим и романтику, что в итоге получилось что-то невероятное, проникновенное и даже в какой-то мере эксклюзивное. Чудесное сочетание нежности и яростного эмоционального взрыва. Они сами считают свой стиль метал-кором, но, на мой взгляд, это не совсем так. В их музыке столько всего намешано, причём сделано это так талантливо и со вкусом, что их сложно запихнуть в какие-то определённые рамки и стили. Да это и не нужно. Главное, наслаждаться музыкой. Обязательно сходи на концерт. Уверяю тебя, не пожалеешь. Ничего подобного ты ещё не слышала. Давай договоримся и пойдём вместе, — настойчиво предложила она. — Ты ещё не купила себе билет?
—Димка уже принёс нам билеты и пригласил нас с братом на концерт, но… — едва слышно пролепетала Алиса, опустив глаза, и запнулась, в панике чувствуя, что снова начинает заливаться предательским румянцем до самых ушей. — Но… я... скорее всего… вряд ли… в общем, я не смогу пойти.
—Что? — удивлённо наклонилась к ней Светка. — Что ты сказала? Не сможешь пойти? Но почему? Почему ты не сможешь пойти?
—Я, наверно, буду занята, — едва выдавила из себя бедная девушка, сгорая от стыда и не решаясь прямо взглянуть Светке в лицо.
Несколько тягостных секунд та озадаченно молчала, сосредоточенно занимаясь причёской, потом вдруг взволнованно выпалила:
—Так я и знала!
—Прошу тебя, Светочка, не обижайся, — взмолилась расстроенная Алиса. — Пойми, я, действительно, не могу пойти туда.
—Да я не обижаюсь, что ты, — снисходительно махнула рукой девушка. — Какой смысл тут обижаться? Но вот честно тебе скажу, я чувствую, что-то здесь не так. И ты что-то от меня скрываешь. Ведь я права? Почему ты не хочешь идти на концерт? — наконец, прямо и решительно спросила она, требовательно взглянув в зеркало.
—Я хочу. Честное слово, я очень хочу пойти. Я очень хочу, но… не могу, — растерянно и беспомощно пролепетала Алиса, поспешно опустив глаза вниз, всей душой презирая себя за трусость и слабость.
—Ты ведь сама говорила мне, что хочешь найти здесь какую-нибудь хорошую, в меру тяжёлую рок-группу, чтобы играть на клавишах. И вот теперь тебе выпадает очень удачный шанс познакомиться с отличной группой, самой лучшей в своём стиле, пусть пока и не слишком известной. Ребята согласны попробовать поиграть с тобой, хотя раньше клавиш у них в составе не было. Но они хотят их иметь. То есть фактически они предлагают тебе творческое сотрудничество. Ты не будешь копировать чьи-то партии, ты сможешь придумать и играть свои собственные. Разве это не замечательно? Разве не об этом ты мечтала? Ну и что же тебя смущает теперь, не понимаю? Что случилось, Алиса?
—Ничего, — обречённо и грустно покачала головой девушка, уставившись себе под ноги застывшим, рассеянным взглядом.
—Наверно, это что-то личное, если ты не хочешь мне говорить. Личное, да? — настойчиво пыталась заглянуть ей в глаза Светка. — Может, тебя чем-то пугает знакомство с ними? — неуверенно предположила она. — Но почему? Ты ведь уже наполовину их знаешь. Твой двоюродный брат Дима играет у них на басу. Мой Игорёк — гитарист. И с ним ты уже знакома благодаря мне. Остаются только Руслан и Макс. Их ты пока не знаешь. Но они оба отличные ребята, наши верные друзья. Макс играет на ударных. Он симпатичный и очень милый парень, хотя немножко легкомысленный. Учится вместе с Игорем в одном колледже, считается там главным красавцем. Ха-ха-ха! Все девчонки там за ним бегают, высунув языки.
Ну, а Руслан пусть и не имеет титула главного красавца, но зато он без преувеличения душа группы. Без него они просто не были бы теми, кто они есть. Он сочиняет все песни и поёт. У него просто потрясающий голос, очень красивый, сильный и эмоциональный, с такой лёгкой, приятной хрипотцой и подкупающим, доверительным тембром. К тому же он прилично делает скрим и легко переходит от скрима к чистому голосу и обратно. Это только добавляет проникновенных, эмоциональных красок песням. Я уверена, когда ты услышишь нашего Руслана, тебе больше не захочется слушать никого другого. У него обалденный, роскошный голос, волнующий и яркий, честное слово.
У моего Игорька тоже имеется кое-какой голосок, он поёт бэки в некоторых вещах, подпевает Руслану там, где это требуется. Но большей частью своего успеха «Distortion Of Cruelty», конечно, обязаны тому, что у них поёт Руслан, и его замечательным, искренним, эмоциональным песням. А ещё он неплохой гитарист. Иногда они с Игорем делят партии или играют вдвоём, уплотняя звук.
Вообще-то, они лучшие друзья, знакомы ещё со школы, учились в одном классе и всегда дружили. Я ведь тоже училась в этой самой школе, только на год младше. И я отлично их помню, потому что уже тогда была тайно влюблена в Игорька и наблюдала за ним. А они с Русланом были такие разные, и в то же время, что называется, не разлей вода, — жизнерадостно засмеялась Светка, и по её симпатичному личику словно сияние брызнуло, ярко свидетельствуя о том, что ей приятно вспоминать и рассказывать о своих друзьях.
—Руслан был невысокий, худенький, темноволосый парнишка, отчаянный неформал и провокатор. Он просто обожал шокировать наших учителей чересчур длинными волосами, экстравагантными штанами, жуткими футболками, проколотыми ушами, многочисленными цепями и татухами. Ему хотелось как-то выделиться из скучной, серой массы. И это получалось у него настолько хорошо и, главное, доходчиво, что учителя просто приходили в ужас и хватались за голову, не зная, что с ним делать.
А на каждую их жалкую попытку привести его к общему, приличному стандарту, Руслан упрямо отвечал ещё более резким и непримиримым выпадом против всех правил и традиций, против любых запретов и стереотипов. В нашей школе о нём ходили легенды, бесконечно пересказывались какие-то невероятные истории с его участием. В общем, его окружал такой романтический ореол таинственности и уважения. В то время я его даже немного побаивалась, настолько необычным, странным, особенным и не похожим на других он казался.
Игорёк же был большой, плотный, белобрысый парень, коротко стриженый, простой, дружелюбный и покладистый. Он никогда не нарушал никаких правил, ни с кем не конфликтовал, не стремился выделиться любой ценой, не воевал с учителями. И, казалось бы, для такой тесной дружбы у них не было ничего общего.
Руслан обожал музыку и неплохо в ней разбирался. Он везде и всюду таскал с собой наушники и плеер, не расставаясь с ними ни на минуту. Даже на уроках он умудрялся тайком слушать музыку, из-за этого часто конфликтовал с учителями и не раз бывал наказан лишением своего драгоценного плеера и вызовом родителей в школу. Впрочем, думаю, родители его понимали, так как сами были меломаны. Дома у них есть огромный шкаф, под завязку набитый дисками, достойный итог коллективного, семейного меломанства. Вдобавок к увлечению музыкой Руслан упорно осваивал гитару и, естественно, мечтал о собственной группе.
А мой Игорёк в те времена усиленно занимался спортом, качал мускулы в тренажёрном зале и ставил рекорды в тяжёлой атлетике. И вот, при всём при этом, они с Русланом как-то сошлись и дружили, просто жить друг без друга не могли. Представляешь? Недаром ведь говорят, что противоположности часто сходятся. И постепенно каждый из них перетащил другого в свои увлечения.
Руслан, естественно, подсадил Игоря на музыку. Да так, что тот отрастил длинные волосы и всерьёз увлёкся игрой на гитаре. А сам Руслан под влиянием Игоря записался в секцию дзюдо и начал заниматься там с таким азартом и энергией, что в совершенстве овладел этим непростым боевым искусством. У него, по-моему, даже есть какой-то там пояс. И вообще, он классно дерётся. Я однажды лично была тому свидетелем. На отдыхе к нам привязались какие-то пьяные уроды. Так Игорёк с Русланом раскидали их в несколько минут. Причём, пока медлительный Игорь, как следует, размахнулся, Руслан уже уложил двоих. Это было что-то потрясающее! Прямо как в кино! — с воодушевлением проговорила Светка, попутно продолжая заниматься сложной причёской подруги.
—А ещё Игорёк по совету Руслана сделал себе парочку очень красивых татуировок. Сам Руслан так вообще немного подвинут на этом деле. Он сейчас разукрашен, наверно, весь с ног до головы. Один его хороший знакомый несколько лет назад открыл в городе тату-салон. И вот с тех пор наш Руслан никак не может остановиться. У него по всему телу очень красивые, разноцветные татухи. Но Игорька он смог уговорить только на две. Это ведь жуть, как больно. А Игорь, по секрету тебе признаюсь, страшно боится боли. Так что и эти две маленькие татухи были нешуточным героизмом с его стороны. Руслану хорошо. У него почему-то очень высокий болевой порог. Он совсем не боится боли, да и вообще ничего не боится. Вот и разукрашивает себя, как вздумается. Он немножко отчаянный по характеру, наш Руслан, но зато настоящий друг, честный и смелый. Всегда придёт на помощь и поддержит, если нужно. А когда мы с Игорем ссоримся, что очень редко, но всё-таки случается, Руслан обычно старается нас помирить.
—А когда появилась группа? — вдруг с искренним интересом спросила Алиса. Ей было очень приятно слушать эту увлекательную историю о необычном парне по имени Руслан, хотя девушка понимала, что речь, скорее всего, идёт о совсем другом человеке, который не имеет никакого отношения к её таинственному спасителю.
—О, группу Руслан с Игорем создали ещё в школе. Упорно репетировали, но вот с остальным составом им долго не везло. Ребята разные приходили, уходили, никто не задерживался на долгое время. Состав группы всё время менялся, и это печальное обстоятельство, конечно, очень мешало творчеству. В самом начале, правда, недолго, вокалистом в группе был Игорёк. Просто вредный Руслан старательно маскировался. Он немного стеснялся и потому скрывал свой потрясающий голос.
Но потом однажды его разоблачили, отобрали гитару, поставили его к микрофону, и как он ни упирался, как ни протестовал, сделали его вокалистом. Ещё бы! Ведь голос у него оказался намного сильнее и ярче, чем у Игорька. Вот и пришлось ему петь. Он был настоящей звездой наших скромных, школьных концертов.
После школы группа худо-бедно, но продолжала существовать, несмотря на все проблемы с составом и катастрофическую нехватку времени. Игорь с Русланом успели немного поучиться в колледже, потом их оттуда благополучно вышибли за пропуски занятий, причём вышибли обоих вместе. После этого Руслан начал самостоятельно зарабатывать себе на жизнь. У него в семье случилось страшное несчастье. Его родители погибли в жуткой автомобильной аварии, и он остался один.
Ну, а Игорь был вынужден по настоянию отца поступить в другой колледж, хотя сам он был против этого. Он тоже хотел пойти работать, да не вышло. Зато в этом колледже он встретился с нашим неподражаемым Максиком. И это была огромная удача. Ведь у того дома почти целиком имелась отличная ударная установка. А сам он оказался неплохим драммером. Что было очень кстати для «Distortion Of Cruelty». Группа к тому времени в очередной раз осталась без барабанщика.
А Руслан в музыкальном магазине, где он сейчас работает продавцом-консультантом, как-то случайно познакомился с твоим братом Димой. Они разговорились о музыке, о новых дисках, потом выяснили, что твой братик играет на басу, и в результате этого разговора Димка был приглашён в «Distortion Of Cruelty» басистом. Теперь у них такой сильный, дружный и сплочённый состав, какого никогда раньше не было. И все парни прилично играют.
Ну, вот я почти и рассказала тебе вкратце историю наших замечательных «Distortion Of Cruelty». Я очень за них рада, что им, наконец-то, выпал долгожданный шанс показать себя на большой престижной площадке. Они так этого достойны. Надеюсь, всё у них получится, и этот концерт в L-клубе даст им какой-то необходимый толчок, чтобы продвинуться дальше. А ещё Игорёк и Руслан говорили мне, что давно уже хотели использовать клавиши в нескольких своих вещах. Но вся проблема в том, что у них нет инструмента, да и человека подходящего тоже нет. Так что, милая Алиска, не робей и не упускай свой шанс. Ну, что? Хоть чуточку я тебя заинтересовала своим рассказом? — спросила Светка и добавила настойчиво и эмоционально: — Обязательно сходи на концерт в L-клуб. Не пожалеешь, я тебе обещаю.
—Не могу, — в отчаянии покачала головой бедная Алиса и повторила, умоляюще взглянув на подругу: — Я не могу.
—Нет, ну это странно, — изумлённо проговорила та, всплеснув руками от избытка эмоций. — Я тебя не понимаю, Алиска. Почему ты не можешь пойти на концерт? Ну, хочешь, я лично познакомлю тебя с Максом и Русланом? Хочешь? Приходи ко мне в гости, они здесь у меня часто бывают. Я вас познакомлю. Тогда ты спокойно сможешь пойти на концерт.
—Нет.
—Почему? Я чувствую, есть какая-то серьёзная причина, — подозрительно заметила Светка. — Что ты от меня скрываешь? Почему не хочешь рассказать? Ты ведь и на репетицию не пошла по этой же причине, верно? Не только из-за того, что к тебе приехал Андрей.
—Женя пошёл на репетицию и взял с собой одного своего друга, — тихо сказала Алиса, смущённо опустив глаза. — Он арт-директор клуба «LOST». Может быть… если ему понравится группа… Может быть, он поговорит с ребятами, и они согласятся дать концерт в этом клубе. Тогда и я смогу прийти, послушать их, — добавила она едва слышно и с отчаянием взглянула на нахмурившуюся Светку.
—Что за клуб? — недоумённо протянула та, пожав плечами. — Я что-то такого не знаю.
—Он совсем маленький, но очень уютный и милый. Мы часто приезжали туда, когда я ещё играла в своей прежней группе. Все наши концерты там проходили просто замечательно, в такой почти домашней, дружеской атмосфере и… Как ты думаешь, Светочка, согласятся ребята из «Distortion Of Cruelty» сыграть в этом клубе? Он, конечно, маленький, но…
—Так значит, всё дело в клубе? — догадавшись, вдруг порывисто перебила её Светка. — А я-то голову ломаю, пытаясь понять, что с тобой происходит. Даже начала подозревать, не пересекалась ли ты где-нибудь прежде с нашим Максом и поэтому не хочешь его больше видеть. Этот легкомысленный обормот, конечно, очень мил, но меняет девчонок каждый месяц, так что вполне возможно, что вы… А ты просто не хочешь идти в L-клуб, да? Да? Ну, признавайся же. У тебя с этим клубом связано что-то плохое? Да? Ведь я же угадала?
—Да, — пробормотала Алиса, сдаваясь, — я не могу туда идти… мне просто очень неприятно идти туда. Но к ребятам из «Distortion Of Cruelty» это не имеет никакого отношения. Не обижайся, пожалуйста, Светочка. Я… я не могу ничего рассказать. Просто я… так получилось, что я…
—Ладно, ладно, не волнуйся, я ничего не стану у тебя выпытывать. Ну-ка, выше нос, подруга! — бодро скомандовала Светка и заставила приунывшую девушку поднять голову — Посмотри лучше, какая ты красивая. Ну же, посмотри! Правда, прелесть? Ну-ка, быстренько улыбнись. Вот так-то лучше. А с ребятами мы что-нибудь придумаем. К чёрту этот L-клуб. Чем ждать следующего концерта, проще на репетицию к ним заглянуть. Да они, я думаю, без проблем согласятся поиграть специально для тебя. Особенно учитывая тот факт, что ты можешь стать их будущей клавишницей. Устроим такое взаимное прослушивание. Они сыграют тебе всю свою программу, а ты покажешь, на что способна в плане игры на инструменте.
—А где они репетируют? — с тревогой спросила девушка. — Надеюсь, не в L-клубе?
—Конечно, нет. Зачем им этот L-клуб, если у них имеется просто шикарная репетиционная база прямо у Руслана дома. Он живёт в большом, собственном коттедже. Правда, дом расположен на окраине города, добираться далековато. Но зато там очень удобно и спокойно. Можно грохотать вовсю, не опасаясь жалоб со стороны соседей. Руслан сделал там перепланировку, объединил две комнаты и устроил довольно приличную репетиционную базу для группы. Вот сама всё увидишь. Поедем туда вместе с тобой, и «Distortion Of Cruelty» специально для нас дадут шикарный концерт. А ещё можно попросить Руслана устроить небольшой пикничок на участке возле дома. Он ведь делает просто обалденные шашлыки. Я уверена, ты таких никогда ещё не пробовала. Пальчики оближешь.
—Но удобно ли это? — робко спросила Алиса. — Мы ещё даже не знакомы…
—Ну, так познакомитесь. Самые лучшие знакомства получаются именно под хороший, вкусный шашлычок, — засмеялась Светка и, поправив последний локон, отступила на пару шагов назад, любуясь произведением своих рук. — Ну, как тебе твоя причёска? Нравится?
—Очень красиво, — искренне призналась девушка, бросив взгляд в зеркало. — Спасибо, Светочка. Ты просто волшебница.
—Да ладно тебе. Скажешь тоже. Но я старалась, — без ложной скромности объявила Светка, радостно улыбаясь. — Послушай, Алиска, время у нас ещё есть. Пойдём, чайку попьём, — радушно предложила она, подбирая газеты с пола.
—С удовольствием, — отозвалась повеселевшая Алиса.
Глава 2.
Из окна ресторана открывался вид на фонтаны, залитые ярким солнцем, и кусочек маленького, городского скверика, прилегающего к центральному проспекту. Невысокие, толстые, матовые, лениво колышущиеся столбики воды неторопливо и устало оплывали на широкую, гранитную плиту. А оттуда уже быстрые ручейки весело низвергались в небольшой бассейн, навевая уютно журчащие образы свежести и прохлады. Непроизвольно возникали мысли об удобных деревянных лавочках с фигурно вырезанными спинками в тени немногочисленных деревьев, ограждающих крошечный скверик от шумного проспекта, о невозможной здесь, в центре города, тишине, аранжированной лишь лёгким шёпотом листвы.
—Ты в последнее время какая-то грустная и задумчивая, просто сама на себя не похожа, — вдруг медленно, с горечью произнёс он и осторожно коснулся её тонкой руки, безвольно и устало лежащей на столе, рядом с бокалом вина, — молчишь и смотришь мимо, словно меня здесь нет. Может, ты тоже хочешь бросить меня, как бросали все до тебя? Не молчи, прошу тебя, скажи мне обо всём прямо. Что тут поделаешь, таково уж моё везение в этой жизни…
—Ну, что ты, Андрей? Что ты такое говоришь? — Алиса с усилием оторвалась от окна, удивлённо взглянула ему в лицо и попыталась беззаботно улыбнуться. — Что за глупые мысли приходят тебе в голову.
—Тогда что с тобой, девочка моя? Что случилось? Я ведь вижу, как ты изменилась со времени нашей последней встречи.
—Я и сама не знаю, что со мной, — тихо и печально сказала девушка, — наверно, я просто устала… не знаю… мне нужно найти работу... мне нужно занять себя хоть чем-нибудь… от этого вынужденного безделья я схожу с ума.
—Нет, скорее всего, ты устала ждать, когда я, наконец, освобожусь от своих бесконечных дел и повезу тебя отдыхать, — коротко и сдержанно вздохнув, он откинулся на спинку стула и посмотрел на Алису серьёзным, внимательным взглядом. — Бедная моя девочка. Это я во всём виноват, я тебя измучил. Прости меня, пожалуйста. Как некстати все эти дела и проблемы. Они навалились на меня просто каким-то неподъёмным грузом. И ни решить их, ни избавиться от них пока не получается, как я ни стараюсь. Но ничего, я думаю, совсем скоро всё изменится к лучшему. Я справлюсь с проблемами, и мы всё-таки поедем с тобой отдыхать в Италию. Только ты и я. Обещаю тебе. Ты согласна подождать ещё немного?
—Да, я подожду, — покорно кивнула Алиса.
—У тебя просто ангельское терпение, моя дорогая, — удовлетворённо заметил Андрей. — И надо вознаградить его, как следует. Посмотри, что у меня есть для тебя.
Он не спеша достал из кармана пиджака маленькую, вишнёвого цвета, бархатную коробочку и непринуждённым, граничащим с небрежностью жестом положил её на столик перед Алисой. С замиранием сердца она робко коснулась коробочки дрожащими пальцами, открыла крошечный замочек и увидела внутри на белой, атласной подушечке красивое, золотое кольцо с бриллиантами.
—Это… это мне? Какая прелесть, — проговорила девушка, не в силах сдержать своего восхищения при виде такого роскошного подарка, и добавила смущённо, заливаясь румянцем: — Такое дорогое… Неужели это мне?
—Ну, конечно, тебе, котёнок, — он нежно взял её за руку и тут же ловко надел кольцо ей на палец. — Никакие деньги не сравнятся по цене с тем, что ты значишь для меня. С тех пор как я познакомился с тобой, жизнь уже не представляется мне в таком мрачном свете, как было прежде, после вероломного предательства моей бывшей жены. Я даже готов снова доверять женщинам. И всё благодаря тебе, ангел мой.
—Спасибо, Андрей.
—Скажи, ты любишь меня по-прежнему? — вдруг требовательно спросил он.
—Да… — чуть помедлив, словно обдумывая свой ответ, тихо отозвалась Алиса.
—Никакие тайные сомнения не омрачают твоего чувства? — настойчиво произнёс Андрей.
—Ну, что ты? Нет, конечно, — испуганно пролепетала девушка, в панике чувствуя, как ледяные мурашки стыда сыплются у неё по позвоночнику, отдаваясь неприятной дрожью во всём теле. — Я… я очень люблю тебя, Андрюша.
—Ты всё ещё хочешь стать моей женой?
—Да, — робко сказала Алиса, с тайным ужасом взглянув на роскошное колечко на пальце, словно уже заключившее её в свою прочную, золотую тюрьму, откуда больше не было выхода.
—Это всё, что мне нужно знать для счастья. Можешь считать сегодняшний вечер нашей помолвкой. Вот разберусь со своими делами, съездим с тобой в Италию, отдохнём, а после назначим день свадьбы. Ты согласна, моя дорогая?
Растерявшаяся от его стремительного натиска девушка лишь безмолвно кивнула в ответ.
—Тогда давай выпьем за нас, за нашу помолвку и за нашу будущую счастливую жизнь, — торжественно провозгласил он, поднимая свой бокал, деликатно касаясь его краешком бокала Алисы и поднося вино к губам.
Сейчас, в мягком, приглушенном свете ресторанного зала Андрей выглядел моложе своих тридцати пяти лет. Он имел очень красивое, пусть и несколько бледное, породистое, худощавое лицо с удивительно гармоничными, правильными чертами. Большие, серебристые, светло-серые глаза лучились сдержанным холодом, оттеняя высокий, чистый лоб. Изящно очерченные, но жёстко и властно сомкнутые, чувственные, полные губы обрамляла аккуратно подстриженная, светлая бородка.
Эта симпатичная бородка чуть смягчала его тяжёлый, волевой подбородок. Густые, короткие, светлые волосы были тщательно уложены в стильную причёску. Облачённый в дорогой, серый костюм, высокий, подтянутый, хорошо сложенный, благородный и сдержанный, словно английский аристократ, он сидел, непринуждённо откинувшись на спинку стула, и с лёгким, едва ощутимым презрением во взгляде наблюдал сквозь полуопущенные, длинные ресницы, как Алиса с естественным и безыскусным восхищением украдкой любуется его дорогим подарком. И недавняя грусть, задумчивость и какая-то необычная и пугающая отстранённость, слегка беспокоившая его в последнее время, постепенно исчезают с её прелестного лица.
—Надеюсь, тебе нравится?
—Да, очень, — искренне и непосредственно призналась девушка. — Очень красивое кольцо. Спасибо, Андрей.
—Я долго выбирал его для тебя, котёнок. Но это всего лишь скромный знак моей безграничной любви и полного доверия к тебе, — медленно и торжественно произнёс Андрей своим красивым, звучным голосом, имеющим благородный тембр и, когда он этого хотел, волнующую эмоциональную окраску. — Пожалуйста, не будь больше такой печальной. Когда я вижу тебя такой, мне в голову почти против моей воли приходят всякие нехорошие мысли. Например, что я тебе надоел, и ты собираешься меня бросить, — что-то жёсткое, колючее, злобное на мгновение промелькнуло в его холодном, выжидающем взгляде, мелькнуло и тут же пропало мимолётной тенью, не замеченное Алисой, уступив место трогательному, почти умоляющему выражению.
—Хорошо, я постараюсь больше не грустить. И не думай обо мне, пожалуйста, такие ужасные вещи. Ведь я так благодарна тебе за то, что ты нашёл сегодня время, вырвался из своих важных дел и пригласил меня в этот замечательный ресторанчик. Здесь чудесно.
—Тебе здесь нравится? — спросил он, чуть приподняв изящные брови.
—Конечно.
—Значит, мы ещё не раз придём сюда.
—А когда? — вдруг нетерпеливо спросила Алиса. — Когда я увижу тебя снова? Скоро?
—Я тебе позвоню, — хладнокровно и сдержанно ответил Андрей.
—Жаль, что мы так редко видимся, — тихонько вздохнула девушка.
—Бедная моя девочка, — с улыбкой протянул он, снова осторожно коснувшись её руки, — ты скучаешь. Тебе нужно найти себе какое-нибудь развлечение. Маленькое, невинное развлечение, — после небольшой паузы задумчиво добавил Андрей.
—Ты лучше любых развлечений, — в порыве искреннего чувства проговорила Алиса, на мгновение позабыв обо всех своих тайных сомнениях и страхах. — Вот если бы мы могли видеться чаще, Андрей. Мы лучше узнали бы друг друга и…
—К сожалению, пока это невозможно, котёнок. Мы должны набраться терпения и немного подождать. Я не хочу, чтобы мои неприятности хоть как-то коснулись тебя. Но не волнуйся, моя дорогая, совсем скоро всё это закончится, и тогда мы будем вместе. Ну, а пока займись чем-нибудь интересным, чтобы меньше скучать без меня. На крайний случай, действительно, можно подыскать работу. Я даже мог бы предложить тебе что-нибудь необременительное на своих предприятиях, но… Повторяю, я просто не хочу, чтобы все эти серьёзные неприятности, преследующие меня в последнее время, коснулись ещё и тебя.
—Знаешь, недалеко от нашего дома есть большой музыкальный магазин. Я совсем недавно его обнаружила в галерее, возле торгового центра. Там требуется продавец, объявление висит на дверях, — нерешительно сказала Алиса. — Может, мне попробовать устроиться туда?
—Попробовать, конечно, можно, — согласился Андрей, — но устроиться в большой, престижный магазин обычно не так просто, как это кажется на первый взгляд. Особенно, если не имеешь опыта в данной области. Разве ты когда-нибудь работала в музыкальных магазинах?
—Нет, — растерянно отозвалась девушка. — Но я всегда мечтала об этом. А этот магазин в галерее… он такой… такой уютный и удобный. Он мне очень понравился.
—Ну, в лучшем случае, они возьмут тебя стажёром на испытательный срок, если и ты им понравишься. На большее вряд ли стоит рассчитывать. К тому же испытательный срок далеко не всегда заканчивается зачислением в постоянный штат, котёнок. Ну, что ты нос повесила? Не расстраивайся, моя дорогая, — заботливо произнёс он, увидев, как внезапно омрачилось её милое личико. — Придумаем что-нибудь для тебя… А, кстати, что это за музыкальный магазин возле вашего дома? В галерее? «Мистерия звука», что ли? — недоверчиво протянул Андрей и вдруг нахмурился, словно вспомнив что-то очень неприятное.
—Да, он называется «Мистерия звука», — подтвердила Алиса, с удивлением взглянув на него. — А в чём дело? Что-то не так?
—Всё так, только… не стоит тебе работать в этом магазине, котёнок, — усилием воли вернув на лицо безмятежную улыбку, непринуждённо проговорил Андрей. — Контингент там совсем не подходящий.
—В каком смысле, не подходящий? — не поняла девушка.
—В прямом, моя дорогая, в самом прямом смысле. Насколько я помню, там работают довольно подозрительные и даже откровенно опасные люди. Да и сам владелец этого магазина — человек с отнюдь не безупречной репутацией. Мне приходилось с ним сталкиваться в прошлом, так что я хорошо его знаю. Тебе лучше избегать этого места даже в качестве покупателя, не говоря уже о том, чтобы работать там. Пожалуйста, не делай глупостей, не заставляй меня волноваться за тебя.
—Но там так уютно и мило, очень доброжелательная атмосфера, — с сожалением протянула Алиса, — и никто из продавцов не показался мне подозрительным или опасным человеком.
—Это потому, что ты добра и доверчива, моя дорогая, — улыбнулся Андрей, погладив её руку. — Ты всегда видишь в людях только хорошее. За это я тебя и люблю, девочка моя. Но в этом городе полно музыкальных магазинов, просто ты не везде ещё была… и вообще… Зачем тебе непременно нужно работать в таком магазине? Находиться весь день на ногах довольно утомительно. Я, конечно, понимаю, почему тебе там понравилось. С тех пор как вы переехали сюда, ты скучаешь по музыке и по своей группе. Но, по-моему, работа в музыкальном магазине имеет мало общего с игрой на клавишах. Это разные вещи…
—Знаешь, Андрюша, может быть, я снова немного поиграю на клавишах в одной группе, — вдруг порывисто перебила его девушка, и её большие, тёмные глаза вспыхнули радостным предвкушением будущего знакомства с таинственной группой «Distortion Of Cruelty». — Здесь есть неплохие ребята, и они согласны поиграть со мной, а возможно, и принять меня в состав своей группы. Я так рада!
—Главное, чтобы они были порядочными людьми, — после задумчивой паузы, мягко и вкрадчиво проговорил Андрей, и по красивому лицу его промелькнула какая-то смутная тень. — Прошу тебя, дорогая, не связывайся с кем попало. Это может быть опасным.
—Да, я понимаю, — кивнула Алиса и невольно содрогнулась всем телом, вспомнив о неприятном инциденте в L-клубе. Андрей настороженно наблюдал за ней, и её странное волнение не укрылось от его проницательных, холодных глаз.
—Что это за группа? — наконец, решительно и настойчиво спросил он.
—Они называются «Distortion Of Cruelty», там играет мой двоюродный брат Дима, — поспешила объяснить ему девушка. — Помнишь, я вас знакомила в тот день, когда мы переезжали.
—Да, я его помню. По-моему, он неплохой парень, — успокоившись, с видимым облегчением сказал Андрей. — Если так, ты, конечно, можешь поиграть с ними. Но прошу тебя, будь осторожна, хорошо? Я бы не хотел, чтобы с тобой случилось что-то плохое, — добавил он и внимательно посмотрел на девушку, заметив, как она побледнела и вздрогнула при его последних словах.
—Да что со мной может случиться? Только скука, — с притворной, жалкой улыбкой, с трудом выдавила из себя Алиса.
Она чувствовала себя очень неловко под его пристальным, холодным, подозрительным взглядом, который, казалось, проницательно погружался в самую глубину её охваченной непреодолимым страхом души. В панике девушка поспешила увести опасный разговор в другую сторону.
— А ты куда сейчас, Андрюша? Вернёшься в свой загородный дом? Или ещё немного побудешь в городе?
—Нет, к сожалению, я должен вернуться домой. Там меня ждут мои деловые партнёры. У нас назначена важная встреча. Я приехал в город ненадолго, по одному неотложному делу и, конечно, ради тебя, котёнок. Но я должен сразу же вернуться.
—Хотелось бы и мне когда-нибудь взглянуть на твой дом, — задумчиво протянула девушка. — Твоя мама рассказывала мне, что это настоящий замок, который построил ещё твой отец.
—Да, — отрывисто бросил Андрей, и спокойное лицо его на миг исказилось гримасой раздражения и неудовольствия, но он тут же овладел собой. — Скоро ты его увидишь. Безусловно. Вот справлюсь с проблемами и покажу тебе мой дом. Это доставит мне большую радость, потому что я его очень люблю. Как память об отце. И вообще, мне очень комфортно в этом доме. Без преувеличения можно сказать, что он составляет как бы часть меня.
—А тебе там не одиноко? — бесхитростно спросила Алиса.
—Нет, — решительно покачал он головой и сдержанно улыбнулся, демонстрируя великолепные, ровные зубы, — ведь я не бываю один. Со мной всегда моя охрана. И деловые партнёры тоже не оставляют меня в покое, особенно в последнее время, когда начались все эти неприятные проблемы. Так что грустить в одиночестве мне не приходится. Но, конечно, тебя мне очень не хватает, котёнок, — постаравшись вложить в свой завораживающий, звучный голос максимальное количество нежности, закончил Андрей.
—Почему ты так редко навещаешь свою маму? — без всякой задней мысли снова спросила девушка. — По-моему, ей одиноко в этой огромной квартире. Только я иногда захожу к ней, и ещё Оля…
—Оля? — с плохо прикрытым отвращением тихо повторил Андрей, но тут же опять сдержанно улыбнулся и медленно поднял свой бокал. — За тебя, моя дорогая.
Он не спеша допил вино, так же медленно поставил бокал на стол, словно о чём-то напряжённо раздумывая, потом проговорил с напускной грустью в голосе:
—Вижу, девочка моя, пора мне рассказать тебе кое-что о моей жизни. Ради тебя же самой. Чтобы в будущем ты была осторожнее с моими… с моими родственниками…
—Да, расскажи мне о своей семье. Ты ведь никогда ничего мне не рассказывал, Андрюша, — с воодушевлением поддержала его предложение Алиса и с милой непосредственностью вернулась к теме, которая интересовала её на данный момент больше всего остального: — Почему ты так мало общаешься со своей сестрой и матерью? Что между вами случилось? Может, вы могли бы помириться с моей помощью? Я была бы очень рада.
—Я даю матери достаточно денег, — холодно заметил он, — я открыл счёт на её имя…
—Но ведь никакие деньги не заменят живого общения, Андрюша, — горячо возразила девушка. — Твоя мама и сестра такие замечательные. Они мне очень понравились. Ведь это же твоя семья…
—Замечательные? — с неприкрытой, горькой иронией вдруг протянул Андрей. — Нет, в самом деле? Они показались тебе замечательными? Серьёзно? Ах, Алиса, Алиса. Какой ты ещё в сущности добрый и наивный ребёнок. За это я тебя и люблю. Ты доверчива и бесхитростна, как дитя, ты чиста и непорочна и поэтому способна видеть искренность и чистоту даже в бездонном, грязном омуте порока и лжи. Твоя собственная чистота делает чище и окружающих тебя людей, — он немного помолчал, задумчиво и отстранённо глядя в окно, потом продолжил, решительно повернувшись к девушке: — Кое-что я тебе всё-таки рассказывал, помнишь? О моём отце. Он был замечательный, выдающийся человек. Бывший военный, сильный и целеустремлённый по характеру, он долгое время работал в правоохранительных органах, а потом сумел организовать своё дело. И по сути, это он заложил основы всего того, чем я сейчас владею, включая и наш превосходный, загородный дом…
Андрей умолк, взглянул в широко распахнутые, устремлённые ему навстречу, внимательные, тёмные глаза Алисы и, улыбнувшись, мягко и ласково коснулся её щеки кончиками пальцев.
—А ты умеешь слушать, котёнок. Должен тебе сказать, что это очень редко встречающееся качество. Обычно люди спешат поскорее рассказать о себе, вывалить на собеседника все свои эгоистические интересы и проблемы, а вот внимательно и вдумчиво выслушать могут далеко не все. Я рад, что ты относишься к их числу, дорогая.
—Просто мне, действительно, интересно, — искренне призналась девушка. — Ты так мало рассказываешь о себе, о своей семье. Я заметила, что вы с Олей очень похожи внешне, а вот ваша мама совсем другая.
—Мы похожи на нашего отца, — холодно произнёс Андрей. — Он был очень красивым мужчиной, и женщины всегда обожали его, потому что и характер у него был под стать ослепительной внешности, настоящий, сильный, мужской характер. Он умер пять лет назад. Лично для меня это была огромнейшая, ни с чем не сравнимая потеря, боль от которой я чувствую до сих пор.
Сколько я себя помню, мой отец всегда являлся для меня наивысшим авторитетом и примером во всём. Я боготворил его. Я преклонялся перед его мужеством и силой духа. Мне казалось, он всегда будет со мной, как несокрушимая жизненная опора, но… Он умер от рака, сгорел буквально за один год, и почти в то же самое время меня бросила моя первая жена. Сама понимаешь, как тяжело я переживал моё горе. Я искренне оплакивал отца, и это помогло мне раз и навсегда выбросить из головы мерзкую шлюху, которая предала меня и сбежала с любовником в такой трудный, невыносимый для меня момент. В то время я по-настоящему возненавидел всех женщин…
Он замолчал, уставившись в окно своими широко распахнутыми, большими, серебристыми, холодными глазами, и в гармоничных чертах его красивого, даже слишком красивого для мужчины, лица вдруг отчётливее, яснее обозначилось что-то резкое, жестокое, настороженное, какое-то странное, мрачное выражение, словно терпеливо ожидающее своего часа. Тайная тень тщательно пряталась за обманчивым фасадом внешней мягкости, красоты, благородства и спокойствия.
—А твоя мама? — робко спросила Алиса, всерьёз обеспокоенная судьбой одинокой старушки. — Разве она не помогала тебе перенести потерю? Разве она не поддерживала тебя в твоём горе?
—Мама? — с издёвкой повторил Андрей, и снова какая-то нехорошая, ироническая усмешка тронула его красивые, но жёстко и непреклонно сомкнутые губы. — Да, вижу, мне придётся рассказать тебе всё, хотя я и не хотел ворошить прошлое. Но иначе ты будешь считать меня ужасным монстром, пренебрегающим собственной матерью. Ведь так? Хорошо, я расскажу и надеюсь, искренне надеюсь, что ты меня поймёшь.
—Я постараюсь, — взволнованно пообещала девушка.
—Всё дело в том, что, когда мне исполнилось восемнадцать лет, мать ушла от нас. Она попросту предала нас, нашу семью, бросила отца, меня и даже годовалую Ольгу и сбежала с каким-то подонком, своим любовником. Позже она трусливо пыталась представить дело так, будто никакого любовника не было, и это отец был виноват во всём. Она заявила, что он изменял ей, жестоко с ней обращался, унижал и бил её, и потому она не выдержала такой жизни. Она рассказывала эту отвратительную, лживую историю всем нашим знакомым. Этот грязный и подлый поступок я не могу простить ей до сих пор.
Хотя нам было не слишком тяжело после её ухода. Мы, как могли, заботились друг о друге, поддерживали и старались помочь во всём. Для маленькой Оли наняли няню, и дни потекли своим чередом. Мой отец держался великолепно, благородно, мужественно, спокойно, он не позволил себе ни малейшего проявления слабости, ни единой жалобы. Я восхищался его выдержкой и от всей души ненавидел женщину, посмевшую предать его, посмевшую распространять возмутительную ложь об этом безупречном человеке.
Я ненавидел её тогда со всем горячим пылом юности. И пусть потом, спустя пять лет, она одумалась и вернулась, приползла обратно на коленях, как побитая собачонка, потому что у неё закончились деньги, которые она у нас украла. Я уже больше никогда не считал её матерью, и в нашем доме она больше никогда не пользовалась никаким авторитетом. Я, честно говоря, даже не совсем понимал, зачем отец принял её обратно. Ни у меня, ни у него не было по отношению к жалкой предательнице ни нежности, ни доверия. Мы лишь, скрепя сердце, терпели её присутствие в нашем доме. Одна только Ольга немного любила её, да и то лишь потому, что была ещё слишком мала и не понимала многих вещей…
—Оля до сих пор навещает её, — грустно пробормотала Алиса, потрясённая этим откровенным рассказом.
В ответ его большие, серые глаза на мгновение сверкнули серебристым, холодным, но яростным пламенем, тут же благоразумно притушенным опустившимися длинными, тёмными ресницами.
—Я тоже навещаю её, — спокойным, подчёркнуто безразличным тоном произнёс Андрей, — пусть не слишком часто, но навещаю регулярно. С годами моя горячая, подростковая ненависть прошла, но заменилась она не теплотой родственных отношений, а равнодушием и презрением. Тем не менее я купил ей квартиру, когда, после смерти отца, она захотела уехать из нашего дома. Я даю ей деньги на жизнь, потому что, как бы там ни было, но эта женщина всё-таки моя мать. Большего она не смеет от меня требовать, — с неожиданным раздражением и злостью закончил он и, резко отвернувшись, уставился в окно.
—Если бы ты простил её, — тихо и робко начала Алиса, — тебе самому стало бы легче и…
—А я простил её. Отец перед смертью просил меня об этом, и, выполняя его последнюю волю, я простил её. Более того, я обещал отцу заботиться о ней. Но прощение и забота не всегда означают любовь, котёнок. Моя любовь к ней умерла семнадцать лет назад, в тот самый день, когда она предала нашу семью и ушла. А из мёртвых не возвращаются.
—Всё это очень грустно, — вздохнула девушка и душераздирающе посмотрела ему в лицо. — И мне по-настоящему жаль твою маму. Жаль, что у вас всё вот так… печально и непоправимо…
—Тебе жаль её, потому что ты добра и чувствительна, моя дорогая, — спокойно заметил Андрей. — А если разобраться, чего её жалеть? Её судьбе позавидует любая старушка, живущая по соседству. Она вполне обеспечена материально, живёт в прекрасной, большой, благоустроенной квартире. Все немаленькие коммунальные платежи за эту квартиру я исправно оплачиваю. К тому же, чтобы она не скучала, я нанял для неё компаньонку, приятную, воспитанную женщину её возраста. Так что она совсем не одинока. Чего ещё ей не хватает?
—Твоей любви, Андрюша. Как ты этого не понимаешь?
—Знаешь, котёнок, в жизни нельзя иметь всё сразу. Но человек, к сожалению, так устроен, ему всегда больше всего не хватает как раз того, чего он не может получить. Думаешь, моя мать чувствовала бы себя счастливее, если бы я был каким-нибудь беспутным алкоголиком и каждый день являлся бы к ней требовать денег на выпивку с её скудной пенсии?
Надо уметь довольствоваться тем, что имеешь, и не требовать большего, рискуя потерять всё. Это и есть универсальная формула жизненного счастья и душевного спокойствия. Спроси у моей матери при удобном случае, много ли среди её знакомых таких, которых обожают их сыновья, покупают им квартиры, дают деньги? Сама услышишь, что она тебе ответит.
Любовь — это редкий дар, котёнок, и её нужно заслужить. Но иногда, даже заслуженная, она всё равно не даётся в руки. Я думаю, моя мать это прекрасно понимает. Что она вложила мне в душу семнадцать лет назад, тем я сейчас и воздаю ей по заслугам. И пусть скажет спасибо отцу, которого она так несправедливо обливала грязью, обвиняя в жестокости и тиранстве. Пусть скажет ему спасибо за мою теперешнюю щедрость и терпимость. Ведь если бы не отец, которого я безумно любил и уважал, всё между нами могло бы быть намного хуже.
А так наши с ней отношения просто в высшей степени благопристойны. Во всяком случае, они выглядят такими с внешней стороны, и это меня вполне устраивает. Никто не может сказать, что я пренебрегаю собственной матерью. Я исправно оплачиваю все её счета и, как примерный сын, по крайней мере, раз в месяц обязательно являюсь к ней на чай, чтобы не давать лишних поводов для сплетен. Моё поведение всегда безупречно, укорить меня не в чем. Тут просто даже и придраться не к чему. И давай на этом мы закончим этот неприятный разговор, хорошо? Как бы всё это ни выглядело со стороны, совесть моя чиста, так как я в точности выполнил предсмертную отцовскую просьбу. И пожалуйста, не заставляй меня жалеть о том, что я познакомил тебя с ней.
—А ты жалеешь об этом? — удивлённо и расстроенно спросила Алиса.
—Пока нет. Но мне, если честно, не очень по душе то, что у неё ты видишься с Ольгой, — после паузы неохотно признался Андрей.
—Но почему? Твоя сестра — очень милая девушка. Вы с ней так похожи. Внешне, я хочу сказать…
—Внешнее сходство отнюдь не означает сходства внутреннего. Это самое поверхностное и обманчивое из всех сходств. Я не хочу, чтобы ты встречалась с ней, мне это неприятно, — вдруг решительно и непреклонно отрезал он.
—Почему? Неужели её ты тоже вычеркнул из своей жизни? — с неподдельным ужасом протянула девушка.
—Да. Полностью. У меня нет сестры, котёнок. У меня нет никакой сестры.
—Но почему? Что между вами случилось? Вы поссорились?
—Хорошо. Я объясню, раз уж ты так хочешь это знать, раз уж это так тебя волнует, — с мученическим видом тяжело вздохнул Андрей. — Может быть, тогда ты поймёшь, почему тебе лучше не общаться с ней и вообще, держаться подальше от этой… этой…
—Но мы уже общались. Она мне очень понравилась. Она такая красивая и добрая, — с неожиданной смелостью и горячностью высказала своё мнение Алиса.
—Красивая, согласен, — с горькой иронией усмехнулся он, — но не наделяй других своей добротой, котёнок. Что касается Ольги, то поверь мне, у неё это качество вообще отсутствует.
—А мне она показалась очень доброй и приветливой. Просто у неё немножко сложный характер, но со мной она вела себя вполне дружелюбно. Вот только к тебе она относится как-то… странно, — неуверенно закончила девушка и подняла на него умоляющий, растерянный взгляд.
—Странно? Это слишком уж мягко сказано для лютой ненависти. Именно так называется её странное чувство ко мне, я не питаю иллюзий на этот счёт, — небрежно заметил Андрей. — Ольга меня ненавидит, котёнок. У нас с ней большая разница в возрасте. Мы с отцом заботились о ней с самого раннего детства. Старались, чтобы она выросла честной и добропорядочной женщиной, не такой, как её беспутная мать. Мы всячески ограждали её от дурного влияния матери, но, видимо, что-то всё-таки просмотрели и упустили.
Когда отец умер, я принял на себя всю ответственность за воспитание Ольги. Мой несчастный брак к тому времени рухнул, и я решил посвятить сестре всего себя без остатка. Первым делом я удалил из дома беспутную мать, купив ей квартиру в городе. К счастью, она и сама желала уехать. Правда, она собиралась прихватить с собой и Ольгу, но уж этого я ей позволить никак не мог. И Ольга осталась со мной. Я усердно воспитывал её, подчас забывая о делах и о себе самом. Я занимался её образованием, я ревностно оберегал её от дурных знакомств и вредных привычек.
Мне хотелось, чтобы моя сестра вышла замуж девственницей, чистой и невинной, как ты, котёнок, и тем составила бы счастье своего будущего мужа, как и положено любой честной девушке. Давний, близкий друг отца мечтал жениться на ней, как только она достигнет совершеннолетия. Ольга вроде бы симпатизировала ему и была согласна на этот брак. Всё шло очень хорошо, и я решил, что это будет самая выгодная партия для моей сестры. К тому же наш отец при жизни не раз одобрительно высказывался об их будущем союзе, как о деле вполне решённом. Его друг, помимо высоких личных достоинств, обладает солидным состоянием и, что не менее ценно, большим влиянием в высших сферах. Это высокообразованный, умный, хорошо воспитанный, во всех отношениях достойный человек. И вот из уважения к памяти отца, из уважения и симпатии к его лучшему другу, я взялся осуществить этот со всех сторон выгодный брак.
Скажи, разве я хотел чего-то плохого? Разве я добивался личной выгоды? Я желал только счастья родной сестре, счастья и благополучия. И не думай, пожалуйста, что я собирался выдать её замуж насильно, против её воли. Это не так. Ольга была согласна на этот брак. Она никогда не высказывала никаких возражений. Её будущий муж часто бывал у нас в доме, и она всегда относилась к нему ровно и доброжелательно, считала его своим женихом. После её совершеннолетия должна была состояться их официальная помолвка. Я так радовался этому предстоящему событию.
Но, увы, моим радужным надеждам не суждено было исполниться. Всё оказалось напрасным. Все мои усилия и заботы пропали зря. Хотя я старался строго контролировать каждый её шаг, как я позже узнал, она втайне от меня посещала в городе свою мать. С этого, я думаю, всё и началось. В какой-то роковой день Ольга, наверно, по наущению матери, решилась сбежать из дома. Я, разумеется, очень быстро разыскал её и вернул обратно, но было уже слишком поздно. Зло совершилось. Она познакомилась с одним грязным, распущенным подонком и мгновенно поддалась его порочному влиянию.
Дома у нас начался сущий ад. Ольга открыто пренебрегала моими предупреждениями и запретами. И чем дальше, тем становилась всё более неуправляемой и непослушной. Честное слово, в неё словно дьявол вселился. Это было ужасно. Я не знал, что мне предпринять, чтобы исправить создавшееся положение. Прежде скромная и тихая девочка, она вдруг начала грубить мне буквально на каждом шагу и злобно огрызалась в ответ на любое, даже самое невинное замечание. Нормальное общение сделалось абсолютно невозможным. Более того, она стала демонстративно курить. При малейшей возможности старалась убежать из дома, ходила на всякие там дискотеки и прочие развратные сборища, наплевав на мои запреты. Несколько раз я заставал её абсолютно пьяной.
В общем, все мои планы и надежды рушились просто на глазах. Что мне было делать? Я пробовал убеждать её, пробовал наказывать, но ничего уже не помогало. Ольга упорно продолжала вести себя отвратительно и мерзко. Друга отца, этого милейшего, благороднейшего человека, своего будущего мужа, приехавшего как-то к обеду, чтобы серьёзно поговорить с ней, Ольга обругала последними словами и запустила в него тарелкой с супом. Я не знал, куда деваться от стыда и отчаяния. А эта сумасшедшая только хохотала и выкрикивала новые ужасные оскорбления.
Подобной наглости я стерпеть просто не мог и строго наказал строптивую девчонку. Но она умудрилась снова сбежать из дома и стала открыто жить со своим подонком, — спокойный голос Андрея дрогнул, и в нём на несколько мгновений прорвалась неприкрытая, злобная ненависть, но он тут же овладел собой и продолжал уже подчёркнуто безразличным тоном: — Чего я только ни предпринимал, чтобы вырвать Ольгу из-под порочного влияния этого мерзавца и вернуть её домой. Я увозил её силой, я запирал её и сурово наказывал, но всё без толку. Она вела себя, как сумасшедшая, и при малейшей возможности снова сбегала, не желая больше оставаться дома. Тогда я попытался привлечь к ответственности этого мерзавца и его родителей, но они смогли выкрутиться, и всё осталось по-прежнему.
А потом, в один прекрасный день я вдруг понял, что вся эта безумная война слишком бессмысленна и абсолютно бесполезна. Зачем мне возвращать домой Ольгу? Ведь она уже давно не та чистая, невинная девочка, которой была моя сестра. Она страшно, неузнаваемо изменилась за это время и стала совсем другим человеком, жестокой, циничной, развращённой и порочной дрянью, законченной шлюхой.
И я прекратил свои безуспешные попытки вернуть её домой, потому что я ненавижу шлюх. Да и друг отца посоветовал мне отступиться и не мараться больше бесполезной борьбой с недостойными, порочными людьми, совратившими с пути истинного мою злосчастную сестру. И я оставил её в покое. Я предоставил ей свободу, которой Ольга так жаждала, и в итоге она пошла по рукам, чего и следовало ожидать, учитывая её порочное поведение.
Конечно, я понимаю. Возможно, я сам немного виноват во всём произошедшем. Может быть, я проявлял излишнюю строгость, воспитывая её. Но я хотел ей только добра, счастья и семейного благополучия. А что ждёт её теперь? Зловонная, грязная яма порока и больше ничего. Сомневаюсь, что какой-нибудь нормальный, честный, порядочный человек захочет взять в жёны такую шлюху.
Сейчас она живёт уже с другим мерзким типом, грязным проходимцем, который и устроил мне все эти неприятности в делах. Я подозреваю, что он сделал это по наущению Ольги. А ещё он спонсировал этот отвратительный конкурс красоты, где Ольга демонстрировала свои прелести, расхаживала голая перед толпой возбуждённых мужиков и в результате заняла там первое место. Представляешь, каково мне было наблюдать всё это и мириться с этой отвратительной грязью. Моя сестра первая среди шлюх. Это было совсем не легко вынести, котёнок. Честно скажу, временами мне хотелось её убить. Но всё-таки я как-то справился с собой и с тех пор решил навсегда вычеркнуть её из своей жизни.
Теперь у меня нет сестры. И я не хотел бы, чтобы ты общалась с этой дрянью. Поверь мне, ничего хорошего из этого не выйдет. Более того, Ольга легко может перенести на тебя ту бешеную, злобную ненависть, которую она питает ко мне. Прошу тебя, остерегайся её, котёнок. Она очень опасна, непредсказуема и к тому же хорошая актриса. Если ей что-то нужно от тебя, она вполне способна притвориться, изобразить доброту и дружелюбие. О чём вы с ней разговаривали? — вдруг требовательно спросил он, наклонившись к девушке.
—Да так… о всяких пустяках, — расстроенно пробормотала Алиса, совершенно подавленная его жутким рассказом. — Мы пили чай у твоей мамы и…
—Вот видишь, моя мать успешно продолжает портить мне жизнь, — с горькой иронией проговорил Андрей, откидываясь на спинку стула. — Теперь она сводит тебя с этой грязной шлюхой. Я уверен, она делает это мне назло. Послушай, девочка моя, — прибавил он уже спокойнее и пристально взглянул ей в глаза. — Обещай мне больше не общаться с Ольгой. Я тебя прошу. Пойми, это очень важно для наших с тобой отношений. Обещай мне. А если она усиленно демонстрирует тебе своё дружелюбие и расположение, так знай, всё это одно притворство. И делает она это с какой-то гадкой целью. Ольга просто люто меня ненавидит. И она не может хорошо относиться к моей невесте. Ты обещаешь?
—Да… если ты так настаиваешь, — растерянно пролепетала испуганная девушка и после неуверенной паузы робко спросила, невольно вспомнив о своих недавних неприятностях в клубе: — Ты думаешь, она… желает мне зла?
—Конечно. Вне всякого сомнения! — с жаром произнёс Андрей, снова порывисто подавшись вперёд, жадно обшаривая глазами её побледневшее, взволнованное лицо. — Прошу тебя, не доверяй ей. Ни в коем случае не доверяй. Помни, она лживая и жестокая дрянь, которая ни перед чем не остановится, лишь бы сделать мне гадость.
—О господи, — невольно вырвалось вдруг у бедной Алисы, и она побледнела ещё сильнее.
—Что с тобой? — тревожно спросил Андрей и добавил с подозрительностью, которая на мгновение вдруг прорвалась в его спокойном голосе: — Что случилось, котёнок? Может, эта шлюха уже успела причинить тебе какое-нибудь зло? Какой-то вред? Прошу тебя, не таись, скажи мне всё. Слышишь? Скажи мне.
Его большие, серебристые, холодные глаза заглядывали, казалось, прямиком ей в душу и читали там все самые укромные и запретные мысли.
—Но мне нечего сказать, — содрогнувшись всем телом, с трудом проговорила Алиса, загипнотизированная его тяжёлым, настойчивым, пристальным взглядом, и, сделав над собой огромное усилие, робко добавила: — Я просто… немного расстроилась.
—Так я и думал, — огорчённо кивнул Андрей. — Мне очень жаль. Прости меня, моя дорогая. Это я во всём виноват. Я напугал тебя этой ужасной историей. Мне, конечно, не следовало бы посвящать тебя в неё. Бедная моя девочка, лучше бы тебе не знать всех этих кошмаров. Но что поделаешь, такова моя злосчастная семья. Точнее, у меня нет никакой семьи. Я одинок. Я абсолютно одинок. А если и ты оставишь меня, я окончательно разуверюсь в том, что в этой жизни возможно счастье. Ты моя последняя надежда на счастье, котёнок.
—Ну, что ты, Андрей. Я тебя не оставлю, — дрожащим от волнения и страха голоском заверила его девушка, невольно проникаясь щемящей жалостью и сочувствием к этому красивому, сильному, богатому, но одинокому человеку, который одновременно вызывал в ней теперь какой-то смутный, необъяснимый ужас.
—Несмотря на всё то, что ты сейчас от меня услышала? — недоверчиво спросил он. — Скажи, тебя не отпугнула история нашей семьи?
—Нет… конечно, нет.
Андрей медленно взял её маленькую руку, украшенную его кольцом, и вдруг, порывисто поднеся к губам, страстно поцеловал тонкие пальцы.
—Пойдём, потанцуем немного, — мягко предложил он, оторвав горячие губы от её кожи. — Я хочу поднять тебе настроение. Слышишь, музыка какая замечательная. Пойдём.
Алисе пришлось согласиться.
—Да, пойдём, — тихо сказала она, чувствуя, как у неё перехватывает дыхание от непонятного страха, угнездившегося где-то глубоко внутри.
Андрей не спеша поднялся. Двигался он уверенно, но в то же время изящно и бесшумно. Он обошёл столик, галантно отодвинул её стул и помог девушке встать. Сделав первые несколько шагов, Алиса вдруг с удивлением осознала, что ноги её подкашиваются, а сердце судорожно колотится в груди, словно перед безрассудным прыжком в неизвестность.
Странное смятение безраздельно овладело её чувствами. И хотя девушка не смогла бы внятно объяснить себе причину своего состояния, и хотя для страха вроде бы не было никаких логичных оснований, в это мгновение Алиса понимала совершенно отчётливо лишь одно. Ей хотелось оказаться как можно дальше и от этого роскошного, ресторанного зала, и от этого невозмутимого, невероятно красивого мужчины, уверенно сжимающего её дрожащую руку так, что подаренное им кольцо впилось в кожу, причиняя ей боль.
Глава 3.
Светло-серый форд брата был всё так же припаркован у маленького бокового входа в парк, прямо возле ограды, где час назад Алиса и заметила его случайно, проезжая здесь вместе с Андреем, когда он повёз её из ресторана домой. В этот раз Женька не воспользовался дорогущей автостоянкой, расположенной непосредственно возле L-клуба, а предпочёл оставить машину на тихой, узкой улочке за территорией парка.
Увидев автомобиль на прежнем месте, девушка сначала безумно обрадовалась, но потом немного растерялась, не зная, что ей теперь делать. Возле машины, естественно, никого не было, а входить в этот жуткий старый парк Алиса ни в коем случае не собиралась, даже мысли такой ужасной не допускала.
Конечно, можно было бы просто позвонить Женьке на мобильный. Тогда она бы узнала, на какой стадии находится репетиция группы «Distortion Of Cruelty», скоро ли брат освободится, чтобы рассказать ей обо всём. Но девушка всерьёз опасалась, что парни тут же пригласят её присоединиться к ним в клубе, узнав, что она находится поблизости. И тогда ей волей-неволей придётся войти под жуткие своды этих старых тополей. Невозможно было и подумать об этом без содрогания и леденящего ужаса. Неумолчный шелест тополиных листьев под порывами свежего ветерка сводил её с ума, напоминая о той страшной ночи, обо всём, что с ней произошло в этом ужасном парке.
Зачем же она вдруг примчалась сюда, не обращая внимания на начавшийся дождь? Зачем сбросила свой красивый вечерний наряд и поспешно переоделась в старые джинсы и свитер? Зачем безжалостно спрятала шикарную причёску, заботливо сооружённую Светкой, под капюшоном куртки?
Андрей довёз её до самого подъезда, на прощание аккуратно поцеловал в губы и ласково коснулся лица красивой, холёной рукой. Выбравшись из его машины, Алиса, не оглядываясь, бросилась в дом. Лицо её горело, сердце колотилось в груди испуганной птицей.
Ожидая лифт, девушка вдруг вспомнила про машину брата, которую случайно заметила возле злополучного парка. А дальше всё происходило, словно во сне. Она просто не смогла больше оставаться дома в одиночестве. Это был неожиданный, сильный, безумный, нелогичный порыв. Девушке вдруг мучительно захотелось поскорее увидеть Женьку, расспросить его обо всём, немного отвлечься от своих мрачных мыслей, приводивших её в отчаяние, спрятаться от них в приятные фантазии, пытаясь представить себе репетицию пока ещё не известной ей группы «Distortion Of Cruelty». Эта группа уже неудержимо манила её к себе, обещая море позитива и ярких, радостных эмоций взамен её чёрного отчаяния и страха.
Алиса очнулась от своих лихорадочных грёз, лишь обнаружив себя за столиком маленького кафе через дорогу от ограды парка. Она ждала, не отрываясь, смотрела на светло-серый автомобиль брата, словно это зрелище могло утишить её непонятную тоску и мучительную тревогу. На тонкой руке, безвольно лежащей рядом с нетронутой чашкой кофе, вызывающе сверкало дорогое кольцо, которое девушка в спешке позабыла снять. Щедрый подарок Андрея, прочное звено золотой цепи, навеки связавшей их друг с другом.
Скользнув по кольцу рассеянным взглядом, Алиса вдруг горячо пожалела, что не оставила его дома вместе с вечерним платьем, которое она надевала в ресторан. И вот теперь злополучное кольцо жгло ей палец, словно громко сообщая всему миру о предложении, недавно сделанном ей Андреем. Почему-то ужасно не хотелось рассказывать об этом брату.
А ведь раньше она так ждала этого радостного события, так мечтала о нём. Ну, вот, дождалась, домечталась. И где же прежняя радость? Куда она подевалась? Где бурный восторг, где предвкушение счастья? Откуда взялось это пугающее отвращение, это гнетущее отчаяние, этот постоянный, ледяной страх, тяжёлыми цепями сковавший её застывшее сердце? Что-то непонятное, что-то ужасное случилось с ней после той роковой ночи в L-клубе. И вот она не в силах ничего исправить. Уже невозможно ничего изменить, остаётся лишь молча страдать и мучиться, пытаясь спрятать, скрыть от близких людей, запихнуть подальше свои мрачные, отчаянные мысли.
Тяжело вздохнув, девушка робко и нерешительно коснулась злосчастного кольца, сжала его чуть сильнее и потянула с пальца. Кольцо сопротивлялось, не желало сниматься, больно впивалось в кожу. Но Алиса всё же сорвала его с руки, до крови расцарапав себе палец, судорожно стиснула в кулаке, помедлила несколько томительных секунд, потом бросила кольцо в свою сумочку и с облегчением застегнула на ней молнию.
Вот и всё. Вот и не надо ничего рассказывать. Пока не надо. Возможно, позже, когда она немного успокоится и придёт в себя, она соберётся с силами и сделает это. Но только не сегодня. Сейчас она в таком странном состоянии, она явно не в себе, её терзают дурные предчувствия и тайные страхи. И Женька, конечно, подумает, что она совсем не хочет выходить замуж за Андрея. Как обычно, он начнёт пугать и отговаривать её. А может, пора уже честно спросить себя, по-прежнему ли она хочет выйти за него замуж?
Алиса тут же пожалела, что задала себе этот чересчур прямой вопрос. Решительный и непреклонный ответ незамедлительно возник где-то в глубине сознания, стремясь вырваться наружу и расставить все точки над «и». Он поверг бедную девушку в такое смятение и ужас, что Алиса зажмурилась и постаралась отбросить прочь опасные мысли. Нет, лучше подумать об этом позже, потом. Сейчас она просто не в состоянии справиться с собой и рассуждать трезво и спокойно, так сильно повлияло на неё чудовищное происшествие в клубе. Сначала надо забыть этот кошмар, успокоиться, прийти в себя, а потом уже думать о таких важных вещах, как замужество.
Всё это время, пока девушка с растерянным и несчастным видом сидела за столиком в маленьком кафе, со стороны огромного старого парка доносился какой-то странный шум. Сначала Алиса не обращала на него внимания, всецело погружённая в собственные мрачные мысли, но потом она машинально прислушалась к этим непонятным, приглушенным расстоянием, но всё же вполне различимым, отчётливым звукам. И на какое-то жуткое мгновение девушке даже показалось, что она ясно слышит отчаянные крики, какие-то кошмарные вопли, скорее всего, вызванные страхом и болью. Неприятная, ледяная дрожь неудержимо прокатилась по всему её телу.
Непроизвольно Алиса плотнее запахнула на груди свою лёгкую коротенькую курточку и глубже надвинула на голову капюшон. Что это? Что за жуткие звуки? Откуда взялись эти ужасные вопли? У неё начались слуховые галлюцинации? Или она просто сходит с ума от страха и непонятной тревоги? А может, этот старый парк посылает ей своих жутких призраков, чтобы наказать за опрометчивый и глупый поступок, за то, что она осмелилась снова приехать сюда.
Девушка осторожно оглянулась на немногочисленных посетителей маленького кафе, сидевших за столиками под навесом в этот не слишком уютный, дождливый вечер. Никто, казалось, не обращал ни малейшего внимания ни на неё, ни на странный шум, доносящийся из парка. Неужели эти жуткие крики звучат только у неё в ушах?
Алиса в отчаянии обхватила голову руками и крепко зажмурилась. Ну, вот, дождалась. Галлюцинации. Определённо, у неё галлюцинации. Она слышит несуществующие крики. Старый парк на другой стороне маленькой, тихой улицы представился ей внезапно пробудившимся, кошмарным монстром, дурным сном, который жаждет поглотить её и растворить в своих мерзких, тёмных глубинах, наполненных криками ужаса и монотонным, сводящим с ума шелестом тополей.
Чёрт! Да что же это с ней творится? Собрав остатки смелости, девушка медленно открыла глаза, неимоверным усилием воли заставила себя посмотреть через дорогу. Ведь это же просто городской парк, и нет там никаких монстров, и никто там не кричит от боли и ужаса. Высокая металлическая ограда, светло-серый форд Женьки, пасмурный вечер, мелкий, тёплый дождик лениво шелестит по навесу над столиками кафе. Всё так спокойно, так обычно. Так откуда же взялись эти крики? Откуда её смятение и мучительная тревога, словно предчувствие неведомой опасности? Откуда им ещё взяться, как не из её больного воображения.
Впрочем, крики уже смолкли, и Алиса даже не была уверена, что на самом деле слышала их. Через некоторое время, немного успокоившись, девушка снова взглянула на автомобиль брата, скользнула рассеянным взглядом вдоль пустынной, мокнущей под дождём улицы и вдруг напряжённо выпрямилась, привстав со стула. Из парка вышли двое, Женька и высокий, тощий парень с коротко стрижеными, крашеными в белый цвет волосами. Алиса сразу узнала его, он работал арт-менеджером в клубе "LOST", и звали его Витя.
Окликнув брата, чтобы поскорее привлечь его внимание, девушка поспешно выбралась из-под навеса и побежала к ним через улицу.
—Почему ты здесь? — удивлённо спросил Женька, открывая для неё заднюю дверцу автомобиля и тревожно заглядывая сестре в лицо.
—Не могла ждать дома, — виновато улыбнувшись, призналась она.
—О, привет, Алиска, — улыбаясь, сказал Витя. — Давно не виделись. Какая ты красивая.
У него была не слишком чистая кожа, но симпатичное, добродушное лицо и большие серые глаза. Яркий, полосатый свитер, драные на колене светлые джинсы, стильные белые конверсы и чёрный плаг в левом ухе довершали его облик убеждённого неформала. На шее у парня болтались разноцветные бусы и большие наушники.
—Привет, — смущённо пробормотала в ответ девушка.
—Как поживаешь? — лукаво подмигнул ей Витя, усаживаясь рядом с Женькой на переднее сиденье.
—Нормально, — сказала Алиса и поспешила сменить тему: — Ну, как репетиция? Вам понравилась Димкина группа?
—Дааа, группа шикарная просто, — восхищённо объявил Витька. — Динамичная, сыгранная и такого драйва дают даже на репетиции, что просто закачаешься. А Женька показал там чудеса звукорежиссуры, — со смехом добавил он.
—Правда? Ты им помог? Они тебе понравились, Женька?
—Играют они довольно жёстко, — наконец, неохотно разомкнул губы Женя, — метал-кор, а местами просто дэз-кор. Если честно, я даже не совсем понимаю, зачем им клавиши.
—Ну, если хотят попробовать клавиши, то почему бы и нет? — вставил Витька. — У них есть и медленные вещи, которые клавиши могли бы здорово украсить. Короче, ребята, в ближайшее время я собираюсь устроить их концерт у нас в клубе. Группа просто супер. А поклонников сколько. Обложили клуб со всех сторон. Так хотели посмотреть на репетицию. Наверно, даже тут было слышно, как они кричали. А ты, Алиска, хочешь стать их клавишницей? — обернувшись, снова подмигнул он девушке.
—Не знаю пока, — смущённо ответила Алиса, — если возьмут...
—Конечно, возьмут. Они отличные ребята. Женьку вот уже взяли звукорежем.
—Да ладно тебе? Какой я звукореж? Так... любитель... — недовольно пробурчал Женя.
—Ох, не прибедняйся. Любитель, зато со стажем, — засмеялся Витька. — Спасибо, что рассказали мне о такой замечательной группе. Ты, Алиска, не бойся, что они жёстко играют. Звучат они просто шикарно, а ты со своими клавишами добавишь интересную изюминку в их жёсткий саунд. И вокалист у них клёвый. У него такой сильный голос и скрим потрясающий, пробирает до мурашек. Ты уже слышала их?
—Нет пока...
—Их вокалиста зовут Руслан, — вдруг мрачно проговорил Женя и, обернувшись, с тревогой посмотрел сестре в глаза.
—Да, я знаю, мне Света рассказывала о нём, — беззаботно отозвалась Алиса, ещё не вполне понимая, что брат имел в виду. — Они учились в одной школе и...
—К сожалению, ты знаешь его не только по рассказам Светы, — перебил её Женя.
—Не только? А откуда…— начала растерявшаяся Алиса и вдруг сильно побледнела, запнувшись на полуслове.
—Ты его знаешь? Интересный чел такой, и внешность у него необычная. Забит татухами по самую шею, прямо как Оливер из Брингов. А на лице шрам. Необычный парень...— продолжал беззаботно болтать Витька, не замечая напряжения, которое вдруг возникло между братом и сестрой.
Несколько секунд Алиса не могла вымолвить ни слова, а Женька продолжал настойчиво буравить её пристальным, тревожным взглядом. Потом он вдруг резко отвернулся и завёл машину.
—Ты... ты заедешь... к нам в гости, Витя?— растерянно пробормотала девушка, пытаясь скрыть своё волнение, чувствуя, как сердце гулко колотится в груди.
—К сожалению, нет, солнышко. Может быть, в другой раз. А сейчас, извини, я уже опаздываю, — вдруг спохватился Витька. — Жень, подбросишь меня в центр?
—Без проблем, — буркнул тот, стремительно выруливая с тихой улочки.
—Ты не обижайся, Алиска, подробности про репетицию тебе Женя расскажет. А мой вердикт — отличная группа. Приходите в наш клуб на концерт. Собираюсь устроить его в ближайшее время. Нельзя упускать таких классных парней.
Он ещё долго что-то говорил про будущий концерт и отличную группу, а потом вышел из машины, но погружённая в свои мысли Алиса едва ли заметила это. Она смотрела в окно на струящийся мимо мокрый, вечерний город и ничего не видела. Перед глазами взволнованной девушки неотвратимо стояло лицо её спасителя из страшного ночного парка.
Глава 4.
—Ну и где этот чёртов автобус? — нетерпеливо проворчал Максим, раздражённо пиная камешек. — Сколько можно его ждать? Говорил же я тебе, давай такси вызовем. Ты не согласился. И вот торчим тут теперь целый час без всякого толку.
—Не час, а всего двадцать минут, — спокойно возразил Игорь, удобно расположившись на скамейке под синим пластиковым навесом автобусной остановки. — А такси если только за твой счёт, Максик. У нас с Димкой денег нет. Скажи, Димыч? — и он пихнул локтем в бок сидящего рядом Диму.
—Ага, — мрачно пробормотал тот, уставившись себе под ноги застывшим, отрешённым взглядом.
—Вот блин, невезуха! — рявкнул Максим и одним сильным, точным ударом отправил злополучный камень на середину пустынной дороги. — И почему нашему Руслану вздумалось поселиться в такой глуши? Автобуса здесь фиг дождёшься. Проще пешком дойти. Надоело уже ждать, честное слово.
—Ну, если надоело, так давай следующую репу проводить у тебя в квартире, — с коварной усмешкой предложил Игорь. — Ты у нас в самом центре живёшь. Никаких проблем с автобусами.
—Ну, да, — засмеялся Максим, — никаких проблем. Мои родаки будут просто в восторге. Ха-ха-ха! А уж о соседях и говорить нечего. Все они просто мечтают послушать наши песни на максимальной громкости.
—Вот и не ной, — сказал Игорь. — Руслан живёт на окраине, зато у него можно спокойно репетировать, никаких нервных соседей, никто не мешает и на мозги не капает.
—А кто ноет? Это ты ныл всё время, пока мы сюда ехали. Боялся, что мы Олю здесь застанем, и она испортит нам репетицию. А её и не было. Хотя я лично был бы не против её увидеть, — мечтательно закончил Максим.
—Это ещё зачем? — сердито спросил Игорь.
—А просто так. Приятно лишний раз посмотреть на такую красотку и убедиться, что по-настоящему красивые девушки всё ещё существуют в этом пошлом мире.
—Но не для тебя.
—Пусть даже не для меня. Разве это отменяет эстетическое удовольствие от возможности её увидеть?
—Это ты Руслану расскажи. Ну, про своё эстетическое удовольствие от возможности её увидеть.
—Что я, похож на самоубийцу, что ли? — засмеялся Максим. — С ним на эту тему сейчас лучше не разговаривать.
—Ты тоже заметил?
—Что? — удивлённо протянул Максим.
—Ну... — неуверенно пробормотал Игорь, — с ним что-то не так... Я чувствую. Как-то странно он себя ведёт с тех пор, как к нему вернулась эта чёртова Ольга.
—Да просто он втрескался в неё по уши, вот и сходит с ума, скучает по ней и ревнует, — со знающим видом заявил Максим. — И я его понимаю. Такая девочка, — он даже причмокнул от восхищения. — Такие красивые девчонки, как она, встречаются одна на миллион. Повезло Руслану, что она снова вернулась к нему.
—Я бы не назвал это везением для него, — мрачно бросил Игорь. — Скорее уж это проклятие, снова попасть к ней в когти.
—Хотел бы я получить такое проклятие. Но никто не желает меня проклинать, — легкомысленно махнул рукой Максим.
—Вот и забери её себе, чтобы эта стерва оставила Руслана в покое.
—Легко сказать, забери, — пробурчал Максим. — Я бы рад, но Руслан меня убьёт, если я попытаюсь. Видел, как он разозлился, когда я спросил о ней. А ведь я всего лишь пошутил. Но чувство юмора у него сейчас отсутствует.
—Да, какой-то странный он в последнее время, раздражённый, нервный, злой. Что с ним опять творится? Я уверен, это всё из-за Ольги, черти бы её побрали. Она его доконает.
—Не парься, всё нормально, тебе показалось. Просто тебе она никогда не нравилась. Вот ты и придумываешь всякую фигню.
—А чем она может нравиться? Чёртова стерва.
—Как чем? — возмутился Максим. — Это же очевидно. Она просто сногсшибательная красотка. А как здорово рисует. Так прикольно изобразила эту дуру Полину. Я чуть не лопнул со смеху. А уж Руслан как хохотал! Это было что-то.
—Ничего смешного в этой истории нет, — мрачно отрезал Игорь и нахмурился.
—Ну, конечно. Бывшая девчонка Руслана окопалась в соседнем доме с биноклем и следила за ним днём и ночью. Шпионский триллер. Джеймс Бонд нервно курит в сторонке. Ха-ха-ха!
Димка вдруг сильно побледнел, и по лицу его прошла судорога, словно от нестерпимой боли, но он лишь крепче сжал губы и ниже наклонил голову, пряча взгляд.
—А тебе, Макс, лишь бы поржать, — недовольно проговорил Игорь, мельком взглянув на молчавшего Димку.
—А что такого? — Максим с самым невинным видом широко распахнул свои нахальные синие глаза. — Руслан тоже ржал.
—Да уж, ржал. Был момент, когда мне показалось, что у него уже истерика начинается.
—Не парься, Игорь, всё нормально. С чего тут истерить? Каждый может нарваться на дуру, тут никто не застрахован. Так что лучше поржать над этим и забыть. Тем более что рисуночек просто отпад. Ха-ха-ха! Оля — молодец. Теперь у этой дуры надолго пропадёт желание рассматривать в бинокль соседний дом. О! Не верю своим глазам. А вот и автобус. Я уж думал, нам придётся здесь ночевать.
Автобус неспешно подрулил к остановке, и, не успели двери открыться, как Максим уже стремительно рванул внутрь и плюхнулся на свободное сиденье. Игорь неторопливо поднялся следом, оглянулся и увидел, что Дима с нерешительным видом стоит у открытых дверей.
—Димыч, ты чего тормозишь? — удивлённо спросил он. — Залезай.
—Я это... я не поеду... мне надо вернуться, — с несчастным видом проговорил Димка.
—Куда вернуться?
—Я должен... я должен кое-что сделать... — туманно объяснил он и вдруг решительно зашагал прочь от остановки.
—Эй! Димыч! Ты куда? — крикнул ему вслед растерявшийся Игорь.
Димка не ответил, только ускорил шаг, словно опасался, что друзья кинутся за ним в погоню и силой затащат в автобус. Но, пока остолбеневший от удивления Игорь раздумывал, двери автобуса закрылись.
—Что это с ним? — изумлённо протянул Максим, взглянув в окно.
—Не знаю, — мрачно пробурчал Игорь, усаживаясь с ним рядом.
Они проехали мимо Димки, который, не поднимая глаз, быстро шёл по улице обратно к дому Руслана.
—По-моему, он решил вернуться к Руслану, — озвучил очевидное Макс. — Интересно только, зачем. Может, он что-нибудь забыл…
—Хоть бы они не поссорились перед концертом.
—Кто? Димка и Руслан? Но с чего им ссориться?
—А ты не заметил? Димке совсем не нравится этот дурацкий рисунок.
—Серьёзно? — ещё больше удивился Максим. — Я ничего такого не заметил. А при чём тут рисунок?
—Отстань, Макс, — сердито бросил Игорь. — Ты замечаешь только то, что валится тебе прямо на голову, да и то, только если это увесистый кирпич.
Глава 5.
Когда Димка нерешительно приблизился к знакомой калитке, ведущей во двор дома Руслана, на сердце у него было очень тяжело. Большой, белый лист с оскорбительным рисунком по-прежнему висел между двумя центральными окнами коттеджа с таким расчётом, чтобы его можно было хорошо рассмотреть из соседнего дома через дорогу.
Парня передёргивало от стыда и отвращения всякий раз, когда смущённый взгляд его случайно падал на это мерзкое творение насмешливой и злой Ольги. Созданный с талантливым и жестоким остроумием, а также с дьявольской точностью и издёвкой, обидный рисунок не оставлял ни малейших сомнений в том, кто был на нём изображён в таком отвратительном виде.
Димка не знал, видела ли уже Полина эту гадость, но легко мог себе представить, какое убийственное впечатление произведёт на бедную девушку обидный рисунок. Как бы ему хотелось сорвать его со стены и уничтожить, чтобы Полина никогда-никогда не увидела эту мерзкую карикатуру на себя. Именно поэтому он и решил вернуться, толком ещё не зная, что предпринять. Ясное дело, осуществить его желание будет совсем не легко, и всё это вряд ли понравится Руслану.
Во время недавней репетиции Руслан не сказал ему ни слова на эту тему, словно Димка был тут совсем ни при чём. Но в глазах друга он ясно видел обиду и гнев. Тем острее и больнее Димка осознавал своё непростительное предательство, ведь при всех Руслан не бросил ему ни единого упрёка.
Тяжело вздохнув, парень открыл калитку и ступил во двор. Ну, что же, пусть теперь наедине Руслан скажет ему прямо в лицо всё, что он об этом думает, пусть ругает его последними словами, как хочет, Димка был готов вытерпеть всё что угодно, лишь бы уговорить друга снять гадкий рисунок со стены.
Он медленно поднялся по ступенькам крыльца и робко протянул руку к кнопке звонка. Несколько секунд парень медлил в нерешительности, прокручивая в мыслях свои жалкие извинения и мучительно осознавая свою вину перед другом, потом всё-таки нажал на кнопку и позвонил.
Быстро защёлкали дверные замки, словно Руслан поджидал его прямо у порога, и дверь стремительно распахнулась. По радостному, взволнованному, нетерпеливому выражению, которое тут же бесследно исчезло с лица Руслана, Димка догадался, что его друг ждал Ольгу и был очень удивлён и разочарован его неожиданным появлением на своём крыльце.
Несколько томительно долгих секунд они, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза. По бледному лицу Руслана пробежала судорога гнева, он сердито куснул колечко пирсинга в нижней губе, продолжая сверлить Димку тяжёлым осуждающим взглядом. Тот почувствовал, что начинает заливаться краской стыда, не в силах разомкнуть непослушных губ.
—Ну? — наконец, не выдержал и сердито бросил Руслан сквозь зубы. — Что скажешь? Зачем вернулся?
—Руслан… — хриплым полушёпотом выдохнул Димка, — можно… можно мне войти? Нам надо… поговорить.
Руслан молча сделал три шага назад, пропустил его в прихожую, яростно захлопнул входную дверь, тяжело привалился к ней всем телом, словно отрезая Димке все пути к отступлению, и снова вонзил ему в лицо сердитый взгляд своих больших, сверкающих гневом, зелёных глаз.
—Говори, — отрывисто приказал он.
Димка тяжело вздохнул, он не знал, с чего начать и что сказать, чтобы стереть это злое, недоверчивое выражение с лица своего друга.
—Я… понимаешь… я… — жалко и неуверенно промямлил он, опуская глаза и мучительно краснея.
—Так, значит, это ты подсунул мне эту сумасшедшую маньячку? — с издёвкой спросил Руслан и горько усмехнулся.
—Она не маньячка, — едва выговорил растерявшийся Димка, — она… понимаешь… она просто очень одинока...
—Неужели? — нервно расхохотался Руслан, резким, порывистым движением отбросив с лица длинные, спутанные волосы. — Ну, тогда составь ей компанию. И скажи ей, чтобы она оставила меня в покое.
—Прошу тебя, попытайся понять. Она… она… любит тебя…
Руслан дёрнулся всем телом, словно его ударили, его глаза широко распахнулись и метнули злые молнии, а руки вдруг резко схватили Димку за футболку на груди.
—Заткнись! — хрипло выкрикнул он, придвигая совсем близко своё перекошенное яростью лицо. — Лучше заткнись.
Димка послушно замолчал, не делая никаких попыток освободиться, на его лице застыло совершенно несчастное, растерянное выражение. Через пару секунд Руслан опомнился и с отвращением отпихнул его к стенке.
—Прости, — прохрипел Димка, споткнувшись о ковровую дорожку и едва удержавшись на ногах, — можешь побить меня, Руслан, если тебе станет от этого легче. Только прости…
—Скажи, ты всё это время знал, что она следит за мной? — сердито спросил Руслан. — Ты знал об этом и ничего мне не сказал?
—Нет… сначала я ничего не знал, — попытался оправдаться Димка. — Я узнал об этом совсем недавно...
—Почему ты ничего не сказал мне?
—Прости меня, Руслан! — отчаянно взмолился Димка. — Я, действительно, виноват перед тобой…
—Почему ты сразу же не рассказал мне про всю эту мерзость?
—Я не мог…. пожалуйста, прости меня.
—Тебе было наплевать на меня, — гневно проговорил Руслан, сжимая кулаки. — Ты позволил сумасшедшей маньячке наблюдать за каждым моим шагом. И после этого ты хочешь, чтобы я простил тебя и продолжал считать тебя своим другом? Предатель!
—Прости меня. Пожалуйста.
Руслан резко повернулся и стремительно распахнул входную дверь.
—Убирайся к чёрту! — рявкнул он. — Мне не нужны твои дурацкие извинения. Убирайся, пока я сам не выкинул тебя отсюда.
—Хорошо, я уйду, — чуть не плача, пробормотал несчастный Димка, — я сейчас уйду, но… Руслан, я прошу тебя. Она и так уже достаточно наказана тем, что вы расстались. Давай снимем этот гадкий рисунок со стены.
—Что-о-о?! — не веря своим ушам, возмущённо завопил Руслан. — Так вот, оказывается, чего ты хочешь. Вот почему ты вернулся. Тебе наплевать на меня и на мои чувства, ты переживаешь лишь о том, как бы мой рисунок не расстроил твою свихнувшуюся подружку маньячку.
—Ну, пожалуйста…
—Ни за что! Убирайся! Если эта мерзкая маньячка тебе дороже, чем я, можешь отправляться к ней и утешать её. Но рисунок я не сниму. Так можешь ей и передать.
Он снова схватил Димку за футболку на груди, яростно рванул, вытащил его на крыльцо и тут же с ужасным грохотом захлопнул входную дверь. Димка в изнеможении сполз по этой двери вниз и несколько минут неподвижно сидел на крыльце, в отчаянии закрыв лицо руками, не зная, что ещё ему предпринять. Уйти он не мог. Несколько раз он вставал и пробовал опять позвонить в дверь, но Руслан больше не отзывался.
Тогда Димка опустился на пыльные ступеньки крыльца. Его тоскливый, полный отчаяния взгляд бесцельно скользил по соседнему дому через дорогу. Вот маленькое окно на втором этаже, наполовину скрытое густыми ветвями деревьев. Отсюда Полина увидит оскорбительный рисунок, и из печальных, тёмных глаз её потекут слёзы. Вся улица теперь может разглядывать эту мерзкую карикатуру, которую злая Ольга сделала такой похожей на оригинал.
Бедная Полина… Ей будет так больно. Очень больно. И он ничего не может сделать для неё. Или всё-таки может?
При взгляде на гадкий рисунок опасная мысль снова пришла Димке в голову, но теперь, подстёгиваемый отчаянием, он уже не спешил отбросить её прочь. Через несколько минут парень встал, сбежал по ступенькам крыльца вниз и решительно двинулся через газон к стене дома.
Глава 6.
Расплатившись, Ольга не спеша вышла из такси. Уже начинало темнеть, но девушка удивилась, не увидев Руслана у калитки. Она ведь предупредила его, что возвращается, а парень всегда встречал её у калитки или на крыльце, распахнув дверь.
Газон перед домом был усыпан какими-то белыми лоскутками, и, приглядевшись, Ольга поняла, что это обрывки её рисунка, на котором она изобразила Полину, занимающуюся мастурбацией с биноклем в руке. Кто-то сбросил его со стены и разорвал на мелкие кусочки.
Неужели эта наглая Полина осмелилась проникнуть в ним во двор и расправилась с обидной карикатурой на себя? Ольга недоверчиво покачала головой и оглянулась на дом через дорогу, вспоминая, как острый носок её туфли врезался в мягкий бок этой перепуганной насмерть маньячки, валяющейся на полу. Нет, вряд ли эта трусливая дура на такое способна. Скорее всего, это Руслан чудит. Кто знает, что пришло ему в голову. Но к причудам Руслана ей не привыкать.
Девушка улыбнулась, подумав о его причудах и о том, что у них впереди целая ночь, которую можно посвятить его укрощению. Ей нравилось делать парня послушным, когда он злился или бунтовал, выходя из повиновения.
Ольга поднялась по ступенькам и протянула руку к звонку, но тут дверь стремительно распахнулась прямо у неё перед носом, и на крыльцо выскочил Димка. Он был какой-то растрёпанный и мрачный, длинные, вьющиеся волосы неряшливо выбились из хвоста на затылке. На одном плече у парня висела бас-гитара в чёрном чехле, на другом сумка, набитая шнурами и аппаратурой. Неожиданно натолкнувшись на девушку, Димка испуганно отпрянул, широко распахнув свои светло-карие глаза, в которых застыли боль и отчаяние.
Ольга с удивлением заметила, что его футболка разорвана на груди, а крупные губы разбиты, слева из уголка рта сочилась кровь.
—Эй, Димка, — сказала она. — Привет. Ты куда?
Парень в ужасе шарахнулся от неё, пытаясь быстро проскочить мимо, и уронил сумку. Она покатилась вниз, и всё её содержимое в беспорядке рассыпалось по ступенькам крыльца.
—Погоди! — девушка проворно устремилась за ним и схватила за руку. — Да что это с тобой? Что случилось?
Димка попытался освободиться, но это ему не удалось, потому что Ольга крепко вцепилась в него уже обеими руками и требовательно заглянула в его несчастное лицо.
—Что случилось? — повторила она, гипнотизируя парня настойчивым взглядом своих холодных, серо-стальных глаз, которым невозможно было не подчиниться. — Ты с кем-то подрался?
—Я ухожу из группы, — хрипло выдохнул Димка, разбитые губы его дрожали.
—Что? — удивлённо проговорила Ольга. — То есть как, уходишь? Почему?
Он не отвечал, отводя глаза. Но тут в дверях показался Руслан, и одного взгляда на его перекошенное от гнева, мрачное лицо было достаточно, чтобы понять, что между ним и Димкой произошло что-то серьёзное и непоправимое.
—Руслан, что происходит? — стремительно повернулась к нему Ольга. — Почему Дима уходит из группы?
—Пусть катится, — сквозь зубы злобно бросил Руслан.
—Вы что, подрались, что ли? Из-за чего? Ну, вы, блин, даёте!
—Он порвал твой рисунок. Пусть уходит.
—Да фиг с ним, с рисунком этим. Руслан, ты что, с ума сошёл? Ведь скоро ваш концерт в L-клубе. Где ты найдёшь басиста, если Димка уйдёт?
—Не нужен нам в группе такой предатель басист, который сначала подсовывает всяких сумасшедших маньячек, а потом ещё и защищает их! — злобно выпалил Руслан, возбуждённо сверкая зелёными глазами.
—Никого я не подсовывал, — тихо пробормотал себе под нос Димка, собирая барахло, выпавшее из сумки на ступеньки, но Руслан его услышал.
—Ну, конечно! — в ярости завопил он, не владея собой. — Это сам я её себе подсунул!
—Так вот вы из-за чего поцапались, — изумлённо протянула Ольга. — Из-за этой дуры. Ну, вы, блин, нашли, из-за чего ругаться и драться перед таким важным концертом. Два идиота!
—Она не дура, — по-прежнему тихо, но твёрдо сказал Димка и, забросив ремень от сумки себе на плечо, хотел спуститься с крыльца, но Ольга бросилась за ним и снова проворно вцепилась в его руку.
—Стой, Димка, погоди!
—Да пусть идёт, чего ты его держишь, — поморщился Руслан. — Пусть катится к своей маньячке и вытирает ей сопли. И если он...
—Заткнись! — резко оборвала его Ольга. — Я не позволю тебе всё портить и срывать концерт. Димка, послушай. Ты что, действительно хочешь уйти и бросить группу?
—Нет, — парень грустно покачал головой. — Я не хочу уходить, но сама видишь, Руслан теперь меня ненавидит, и мы вряд ли сможем играть вместе.
—Ещё как сможете.
—Нет. Я, действительно, сильно виноват перед ним, — пробормотал несчастный Димка и, повернувшись к Руслану, добавил душераздирающим тоном: — Прости меня, Руслан, мне очень жаль, что так получилось. И я не сержусь на тебя за то, что ты меня ударил. Я заслужил это.
Руслан резко отвернулся к стене, кусая губы, по его бледному лицу пробежала судорога ярости и боли.
—Нет, так дело не пойдёт, — возмутилась Ольга, пытаясь найти выход из этого дурацкого, безвыходного положения. — Никуда ты не уйдёшь, Димка. Я тебя не пущу. Подожди, сейчас Руслан остынет немного, и вы спокойно поговорите.
Девушка попыталась втащить его обратно на крыльцо, но Дима упирался.
—Сейчас мне лучше уйти, — тихо сказал он.
—Нет! Иди сюда, давай свою гитару, сейчас вы вдвоём будете играть для меня. Я вас помирю, — непререкаемым тоном заявила Ольга. — Руслан! Неужели ты допустишь, чтобы ваша группа развалилась перед самым концертом из-за какой-то ерунды.
—Это не ерунда. Он предал меня. Как я теперь могу считать его другом? Как я могу доверять ему? Как я могу играть вместе с ним, словно ничего не произошло?
—Я не предавал тебя, Руслан! — отчаянно выпалил Димка, и доброе лицо его исказилось от боли. — Можешь избить меня до полусмерти, но я не предавал тебя. Прости меня, пожалуйста. Попытайся понять… — добавил он упавшим голосом.
Руслан не отвечал, его несчастный, расстроенный взгляд блуждал где-то далеко, по противоположной стороне улицы.
—Ну, что ты молчишь, Руслан? — не выдержала Ольга.
—Да что тут говорить? — пробормотал парень и вдруг одним прыжком перемахнул через перила, спрыгнул на газон, прошёл немного по траве и устало опустился на землю у стены дома среди обрывков злополучного рисунка.
—Он просит у тебя прощения! — крикнула ему вслед Ольга. — Руслан! Ты слышишь?
Он молча покачал головой и отвернулся.
—Сейчас мне лучше уйти, — печально повторил Димка.
—Нет! Стой! Подожди, не уходи! — девушка попыталась его удержать, но парень энергично вырвался из её рук, быстро сбежал вниз по ступенькам крыльца и зашагал к калитке, придерживая свою бас-гитару на плече.
Выйти со двора Димка не успел. Из соседней улицы, яростно визжа тормозами на повороте, вдруг стремительно вырулил синий фольксваген. На большой скорости он пронёсся между рядами тихих коттеджей и резко остановился напротив дома Руслана. Дверца распахнулась, из машины выскочила Полина, растрёпанная и бледная, как смерть.
—А вот и маньячка собственной персоной, — презрительно бросила Ольга. — Мда… не ожидала я от неё такой смелости…
Руслан сделал судорожное, резкое движение, словно хотел подняться и сбежать, но потом передумал и остался на месте, в изнеможении привалившись спиной к стене дома. Широко распахнутыми, испуганными глазами он смотрел, как Полина быстро и решительно идёт к их калитке.
Увидев перед собой девушку, Димка покраснел, не решаясь выйти на улицу, и смущённо поправил сумку на плече.
—Привет… — тихо пробормотал он, когда Полина приблизилась.
Но девушка даже не взглянула на него, её безумные глаза, покрасневшие и опухшие от слёз, были прикованы к Руслану, сидящему у стены.
—Дима ни в чём не виноват перед тобой! — срывающимся и дрожащим от волнения голосом громко закричала она. — Это я… я одна во всём виновата. Я собрала свои вещи. Сейчас я уезжаю отсюда навсегда. Клянусь, больше ты меня не увидишь. Только умоляю, не ссорьтесь из-за меня. Не выгоняй его из группы из-за меня. Я умоляю тебя, Руслан. Прости его. Прости… меня…
Голос её сорвался на рыдание, из глаз брызнули слёзы. Руслан, Димка и Ольга, застыв в растерянности, молча смотрели на неё.
—Полинка… давай я поеду с тобой, — наконец, смущённо предложил Дима, стоящий у калитки. — Всё равно, мне надо домой…
—Нет! — испуганно проговорила Полина и яростно затрясла головой. — Нет, оставайся здесь.
Девушка бросилась к своей машине, хлопнула дверца, и фольксваген резко рванул с места. Не успели они опомниться, как автомобиль уже исчез за поворотом.
—Ни фига себе, каким действенным оружием оказался мой рисунок, — озадаченно протянула Ольга. — Как быстро он выкурил отсюда маньячку. Ну, всё, Димка, теперь тебе незачем уходить. Тащи гитару на место.
—Мне пора домой, уже поздно, — боясь посмотреть на мрачного Руслана, сидящего у стены, тихо произнёс Дима.
—Но гитару-то оставь! — потребовала девушка. — Никто не позволит тебе уйти из группы да ещё перед самым концертом. И не надейся. А если вы будете продолжать страдать фигнёй, я сейчас позвоню вашему Игорю. Пусть приедет сюда и вправит хорошенько мозги вам обоим. Ну, подрались и ладно, с кем не бывает. Но зачем группу-то разваливать?
—Руслан, — робко позвал Димка, — можно мне оставить гитару?
—Оставляй, — коротко бросил парень, не глядя на него.
Руслан поднял один из обрывков злосчастного рисунка, несколько секунд покрутил его в руках, потом вдруг сердито смял в кулаке и швырнул в темноту.
Глава 7.
Парик выглядел просто роскошно. Густые, блестящие, ухоженные, ярко-рыжие локоны до плеч. Макияж тоже смотрелся сногсшибательно. Таня постаралась и совершила маленькое чудо. Ещё никогда у неё не было такого прекрасного макияжа.
Теперь Полина смотрела на себя в зеркало в туалете L-клуба, и ей казалось, что она видит кого-то другого, незнакомую красотку с ярко-рыжей шевелюрой и дерзким взглядом. Парик определённо шёл ей, но это уже совсем не радовало девушку.
Сколько раз за последний год она кардинально изменяла свой внешний облик, красила волосы, примеряла на себя чужие причёски и наряды, сколько напрасных надежд родилось и умерло в её измученном сердце. И вот она потеряла всё: и последние надежды, и свою родную внешность. А эта незнакомая красивая девушка в зеркале не имеет к ней никакого отношения. Новая оболочка в роскошном парике, раздобытом у знакомых. Пустая оболочка, маскировка и больше ничего.
Концерт «Distortion Of Cruelty» в L-клубе — вот и всё, что у неё теперь осталось в жизни. Последний концерт. И хотя Полина обещала Руслану, что он больше её не увидит, вспомнив о концерте, девушка поняла, что не в силах отказаться от этой последней возможности увидеть его. Увидеть его, а потом умереть. Теперь это стало её навязчивой идеей.
Как же она испугалась в тот момент, когда заметила из своего окна, что Руслан и Димка дерутся из-за дурацкого рисунка. Это было даже страшнее, чем неожиданное вторжение Ольги в её комнату.
Тогда девушка, беспомощная, лежала на полу, и ей вдруг показалось, что злая и насмешливая Ольга сейчас сделает с ней что-то ужасное. Её никто никогда не бил, такой ситуации Полина не могла себе даже представить, поэтому два жестоких удара острым носком туфли, которыми её наградила соперница, означали для девушки что-то вроде конца света. Она рыдала несколько часов подряд, она сняла со стен и сожгла все фотографии Руслана, она хотела покончить с собой. Но эта безумная истерика ни в какое сравнение не шла с тем ужасом, который нахлынул на Полину, когда она поняла, что из-за неё группа «Distortion Of Cruelty» может развалиться перед самым концертом.
Это было невыносимо. Всё, что она сделала, вдруг предстало перед девушкой в совершенно ином, истинном свете, и Полина ощутила себя такой виноватой и гадкой, что лихорадочно принялась собирать вещи, кое-как покидала их в машину и почти в невменяемом состоянии решила немедленно уехать. К счастью, тётка отправилась в санаторий два дня назад, и помешать ей было некому.
Девушка до сих пор не понимала, как у неё тогда хватило смелости поехать к дому Руслана и попытаться спасти бедного Димку, несправедливо обвинённого в предательстве. Она ужасно боялась Ольги, она ощущала себя такой мерзкой и отвратительной, ей было невыносимо стыдно смотреть Руслану в глаза, и всё-таки она сделала это. Наверно, группу удалось сохранить, если концерт не отменили. Полина от всей души надеялась, что Руслан и Дима помирились, и её неожиданный порыв не пропал зря, а принёс хоть какую-то пользу.
Потом Димка несколько раз звонил ей, но девушка не отвечала на его звонки. На работе она тоже старательно его избегала. Хватит. Она и так принесла достаточно зла и страданий бедному парню. Больше она не станет с ним общаться. Может быть, тогда Руслан простит его. Полина отправила Димке коротенькую прощальную смс-ку, встречаться и разговаривать с ним ей было мучительно стыдно.
Оставался ещё концерт, на который она не могла не пойти, и её обещание, нарушить которое тоже было невозможно. Девушка очень боялась жестокой Ольги, но ей так мучительно хотелось увидеть Руслана, что она превозмогла страх перед соперницей. Хотя бы издалека в последний раз увидеть его. Ради этого Полина была готова на всё.
Она сходила с ума, раздираемая противоречивыми желаниями, страхами и проснувшейся совестью. Ведь она обещала ему, что он больше её не увидит. Как же трудно, почти невозможно было выполнить это обещание. Но если постараться и не попасться ему на глаза, если снова изменить внешность, тогда она останется неузнанной и сможет увидеть его. В последний раз…
Полина поправила одолженный у знакомых парик, стараясь как можно лучше замаскировать чужими пышными локонами своё искажённое отчаянием, расстроенное лицо. К счастью, искусно наложенный подругой макияж хотя бы частично скрывал тоскливое выражение её глаз.
«Увидеть его… один только раз… Господи, один последний раз увидеть его. Больше мне ничего не нужно в этой жизни».
—Полинка, ты скоро? — Танина круглая мордашка с блестящими от возбуждения тёмными глазами возникла рядом с ней в зеркале. — Давай быстрее. Сейчас они начнут, а нам ещё надо пробиться к сцене.
Подруга нетерпеливо дёрнула её за руку.
—Мне… мне нельзя к сцене, — с потерянным видом пробормотала Полина и с ненавистью посмотрела на своё новое отражение в зеркале.
—Почему? — спросила Танька, её глаза округлились от удивления. — Ты что, собираешься стоять сзади? Но так мы никого из ребят не увидим. Нет, нет, мы должны пролезть вперёд, к самой сцене.
—Я буду сидеть за столиком, — мрачно объявила Полина.
—Совсем с ума сошла. Оттуда же ни фига не видно.
—Но у сцены такая давка… мой парик…
—Ну и зачем ты напялила этот дурацкий парик? Хоть он тебе идёт, я не спорю. Какая-то ты странная в последнее время, Полинка. Что с тобой? Ты хочешь увидеть Руслана и остальных ребят поближе или нет? А ну, пошли. Хватит пялиться в это зеркало.
Полина покорно позволила Таньке увлечь себя в сторону двери. «Эх, будь что будет», решила она в отчаянии. Таня была для неё не слишком близкой подругой. Близких подруг у Полины вообще не водилось. Они познакомились на одном из концертов «Distortion Of Cruelty», и так как их интересы совпали, особенно в том, что касалось группы, девушки начали общаться, обменивались фотками и впечатлениями, ходили вместе на все концерты.
Про бинокль и слежку Танька, естественно, ничего не знала, но она не находила ничего странного в том, что Полина обожает Руслана, потому что и сама его обожала, как преданная фанатка группы. С ней можно было иногда поговорить о Руслане, не вдаваясь в подробности, излить свои чувства. Даже эти невинные разговоры приносили Полине немалое облегчение.
Постепенно к их маленькой компании прибились ещё две девчонки, такие же фанатки «Distortion Of Cruelty». Все они, включая Таньку, были младше Полины, но она этим не тяготилась, так как все их разговоры, в основном, сводились к обсуждению песен группы и её участников. Ни о чём другом ей говорить и не хотелось. К тому же, если бы не подруги, Полине пришлось бы идти на этот концерт в гордом одиночестве, и это было бы намного страшнее.
Сбившись в тесную кучку, девчонки вырулили из туалета и, обмениваясь восторженными восклицаниями о любимой группе, начали подниматься на второй этаж клуба. Полина тащилась самой последней, упершись отсутствующим взглядом в ступеньки у себя под ногами. Она боялась поднимать глаза, опасаясь, что её узнает кто-нибудь из знакомых.
Клуб уже был полон, но люди всё продолжали подходить. Пробраться к тесно окружённой народом сцене оказалось делом почти безнадёжным.
—Эх, раньше надо было идти занимать места, — ворчала безутешная Танька.
Полина попыталась остаться за столиком сбоку от сцены, но упрямая Танька, не желая ничего слушать, потащила её за собой в самую гущу народа. В результате всех усилий они оказались где-то в середине громадного танцпола перед сценой. Вокруг колыхалась толпа, Полину всё время безжалостно толкали, но она почти ничего не чувствовала, погружённая в какое-то странное оцепенение, и лишь при взгляде на тёмную сцену по всему телу у неё прокатывалась долгая сладкая дрожь волнения. Там над ударной установкой висело огромное чёрное полотнище с серебристыми буквами «DISTORTION OF CRUELTY». Никого из ребят пока не было видно, лишь мелькали какие-то смутные тени, наверно, заканчивались последние приготовления к концерту.
Танька несколько минут лениво переругивалась с какими-то девчонками, которые не хотели пропускать их вперёд, потом они всё же двинулись вперёд, и Полине пришлось последовать за подругами. Словно во сне, она с трудом перемещалась в этом огромном, волнующемся людском море, и её преследовало странное и жутковатое ощущение нереальности всего происходящего вокруг.
Они прорвались ещё ближе к сцене и остановились где-то возле правой её части. Полина понимала, что это очень опасно, но уже ничего не могла поделать, стиснутая со всех сторон радостно галдящей толпой. Вначале девушка пыталась прикрыть лицо длинными волосами своего парика, в котором было очень жарко, но вскоре забыла об этом и вместе со всеми громко выкрикивала название группы, не отрывая от сцены жадных глаз, ожидая появления того, кто давно был смыслом её никчемной жизни.
Вдруг по толпе прошло какое-то движение, она колыхнулась, и радостный вздох прокатился под сводами зала, взорвавшись возбуждёнными криками.
—Максик! — завопила Танька прямо ей в ухо. — Смотрите, Максик!
—Ооо, я его обожаю! — радостно подпрыгивая, воскликнула другая девчонка.
И действительно, красавчик Максим в смешной розовой футболке не спеша прошествовал по сцене, приветствуя толпу, забрался на возвышение к своей ударной установке и принялся оттуда посылать воздушные поцелуи знакомым и незнакомым девчонкам, которые визжали от восторга и орали: «Макс, я тебя люблю!», "Максик, я тебя хочу!" Как всегда, он был неотразим, и Полина с умилением смотрела на его красивую мордашку, хотя Танька, подпрыгивая, всё время наступала ей на ноги, а от истошных криков девчонок звенело в ушах.
Потом шум усилился, над сценой включился яркий свет, с двух сторон появились Игорь и Дима, они заиграли вступление к первой песне. Полина вдруг осознала, что она находится почти напротив Димки, слишком близко к сцене, и попыталась спрятаться за спину впереди стоящей девчонки. Дима был одет в белую футболку с большой зелёной надписью «I`m so mad» на груди, серые джинсы и кеды. Взглянув на его грустное, сосредоточенное лицо, Полина вдруг почувствовала угрызения совести. Может, зря она отправила ему ту прощальную смс-ку…
Но она тут же забыла об этом, потому что зал взорвался новой порцией девчачьего визга и воплей, которые перекрыли громкую музыку. На сцену вышел Руслан, и Полина перестала замечать Димку и то, что происходило вокруг неё, она не могла оторвать глаз от его стройной, худощавой фигуры.
На Руслане был чёрный лонгслив с красивым, серебристым принтом на груди, чёрные джинсы и его любимые красные кеды. Приветствуя зал, парень поднял обе руки над головой, а потом громко крикнул в микрофон:
—Добрый вечер! Мы группа «Distortion Of Cruelty». Огромное спасибо всем вам за то, что пришли. Мы рады играть для вас сегодня.
Сладостные звуки его голоса, так любимого ею, казалось, вонзились прямо в сердце и обжигающим потоком заструились по трепещущим от возбуждения нервам, наполняя её радостью и восторгом. Вопреки всякой логике девушке вдруг захотелось, чтобы он посмотрел на неё, пусть и не узнавая, но Руслан обращался к центральной части зала, а она стояла сбоку и видела его с левой стороны. Вся его левая щека, наполовину скрытая длинными растрёпанными волосами, была причудливо разрисована тонкими чёрными и серебристыми линиями, маскирующими его шрам. Издалека это смотрелось, как татуировка, и выглядело очень красиво и стильно.
А потом парень запел, и Полина позабыла обо всём на свете, словно штормом, унесённая звуками любимых песен и его неповторимым голосом. Песни следовали одна за другой. Едва ли Полина потом смогла бы вспомнить их последовательность, они слились в один сияющий, эмоциональный поток. Девушка знала их слова наизусть, словно в забытьи, она пела вместе с Русланом и, абсолютно не слыша себя, наслаждалась мельчайшими оттенками его великолепного голоса.
Руслан не жалел себя, он выкладывался полностью, словно проживал каждую исполняемую им песню с первого и до последнего звука, пропускал её через себя, наполняя собственной энергией и эмоциями. Парень носился по сцене, как безумный, совершал странные движения, словно тело больше ему не принадлежало. Когда его длинные, подвижные, нервные пальцы страстно охватывали микрофон, судорожно прижимались к лицу или посылали в пространство неожиданные, выразительные жесты, призванные подчеркнуть эмоциональный посыл песни, казалось, что это музыка управляет ими при помощи невидимых нитей.
А потом парень стащил с себя лонгслив и, оставшись обнажённым до пояса, в пульсирующем вихре ярких огней стал похож на какого-то языческого бога, совершающего древний ритуал. Его худощавое, разрисованное татуировками тело выглядело невыносимо прекрасным. Дрожа от восхищения, чувствуя невероятное возбуждение, девушка жадно следила за каждым его движением, стараясь впитать без остатка это волшебное безумие и навеки запечатлеть его в памяти.
Пару раз Руслан прибегал на правую сторону сцены. Тогда Полина пряталась за спинами девчонок, хотя больше всего на свете ей хотелось оказаться впереди, рядом с ним. Особенно невыносимым это желание стало, когда парень вдруг спрыгнул со сцены и подошёл совсем близко к заграждению, протягивая микрофон зрителям, чтобы они спели строчку из песни. Это было так близко, всего в нескольких шагах от неё. Несчастная Полина низко опустила голову, чтобы волосы скрыли лицо, и поспешила спрятаться за своими подругами, яростно рвущимися вперёд, к нему. Девушке хотелось умереть. Но ведь она обещала Руслану, что он больше её не увидит. И он её не увидел.
Потом была песня чуть помедленнее, но такая невыносимо трогательная и печальная. Руслан пел её, сидя на краю сцены, и от избытка чувств Полина расплакалась. Слёзы ручьями текли по её лицу, смывая искусный макияж, когда она смотрела на него, а не смотреть на него было невозможно.
Во время следующих песен девушка немного успокоилась, потому что какие-то парни начали вылезать на сцену и прыгать оттуда в толпу. Нужно было следить, как бы они не приземлились на голову или не проехались ботинком по лицу, к тому же Полина переживала за сохранность своего парика. Всё это немного отвлекло её от невыносимой боли внутри.
Сумасшедшая Танька тоже хотела вылезти на сцену и прыгнуть оттуда, но выбраться из плотного кольца перед заграждениями оказалось невозможно. Потом Танька вдруг обратила внимание на её заплаканное лицо и попыталась поправить ей безнадёжно испорченный макияж, но Полине уже было всё равно, как она выглядит.
Когда Руслан ушёл на противоположную сторону сцены, девушка на какой-то момент потеряла его из виду. Она машинально подняла глаза вверх и вдруг заметила, что Димка, продолжая играть, смотрит прямо на неё. Он смотрел так внимательно, так пристально, не отрываясь. Девушка поняла, что он её узнал даже в этом дурацком парике. Она поспешно отвернулась и спряталась за чьими-то спинами. За что ей всё это? Почему он так на неё смотрит?
Полина выждала, когда Димка отошёл от края сцены и начал смотреть в другую сторону, только потом вздохнула с облегчением и осмелилась поднять голову. Хотя лучше бы она этого не делала. Она увидела, что какая-то девчонка с длинными тёмными волосами, рассыпавшимися по плечам, вылезла на сцену, подбежала к Руслану, обняла его обеими руками за шею и поцеловала в щёку. На ней были продранные на коленях джинсы и чёрная футболка с обрезанными рукавами и надписью «Distortion Of Cruelty» на груди. Широкие разрезы бесстыдно демонстрировали, что на девушке нет лифчика. Ещё раньше, в середине концерта, на сцену бросили несколько лифчиков. Один из них, чёрный с блёстками, Руслан повесил на стойку микрофона. Там лифчик и болтался всё это время. Может быть, он принадлежал этой девушке. Поцеловав парня в щёку, она начала что-то радостно и взволнованно говорить ему и стало заметно, что она совершенно пьяна. Чуть повернув лицо в её сторону, Руслан послушал её пару секунд между двумя куплетами песни, потом требовательным и настойчивым жестом велел ей спуститься, ткнув пальцем в сторону края сцены. Девушка с готовностью радостно закивала, послушно двинулась в указанном направлении, чуть пошатываясь на ходу, хотела сесть на краю сцены, но тут подоспели запоздавшие охранники и стащили её вниз.
—Вооот повезло! — вопила рядом Танька, подпрыгивая, как заведённая.
—Я тоже так хочу! — стонала другая девчонка. А Полине всё это показалось ужасно отвратительным, и она с ненавистью смотрела на эту наглую малолетку, осмелившуюся поцеловать Руслана.
Потом порядком уже взмокшие парни вдруг ушли со сцены, чтобы немного передохнуть, и несколько минут в темноте толпа яростно кричала и звала их обратно. Полина плакала. Ей казалось, что она больше их не увидит, не увидит Руслана. Но они всё-таки вернулись.
Когда снова показался Руслан и немного усталым движением руки поприветствовал толпу, Полина, не помня себя, закричала что есть силы вместе со всеми.
—Сейчас мы исполним кавер, который прежде исполняли «Nine Inch Nails», — чуть охрипшим голосом объявил Руслан в микрофон. — Песня называется «Physical». Я посвящаю этот кавер одному дорогому для меня человеку.
Он слегка повернул голову влево. Полина посмотрела в ту сторону, и вдруг словно тысячи иголок одновременно пронзили её сердце. Она даже непроизвольно всхлипнула от боли. Там, в левом углу сцены, среди нагромождения аппаратуры виднелся тонкий силуэт Ольги с бокалом в руке. Нереально красивая, изящная и элегантная, она ослепительно улыбалась.
Это было так больно, что Полина зажмурилась. Через секунду ей мучительно захотелось зажать руками уши, потому что девчонки рядом принялись активно обсуждать «девушку Руслана», которой он посвятил песню.
—Она такая красивая, — с завистью протянула Танька. — Ах, если бы он посвятил песню мне, я бы умерла от счастья!
—Пока это тебе явно не грозит, — злорадно заметила какая-то девчонка, стоявшая впереди.
—И тебе тоже! — сердито огрызнулась Танька.
Вскоре громкая музыка заглушила их глупую болтовню. Эту песню Полина слышала впервые. У неё был странный, возбуждающий, гипнотический ритм и явно неприличный текст. Хотя Руслан пел по-английски, это легко можно было понять по его интонации и поведению, которое вдруг окрасилось неприкрытой сексуальностью. Яркие разноцветные лучи бесстыдно ласкали его гладкую кожу, подарив ей влажный, матовый блеск. Полина смотрела на него, не отрываясь, и чувствовала, что у неё от возбуждения пылают щёки.
Парень, словно в экстазе, метался в середине сцены, потом рухнул на колени, легко превращая эмоции в выразительные движения. И хотя он больше ни разу не повернулся в сторону Ольги, несчастная Полина всё равно чувствовала: сейчас он поёт только для Ольги, сейчас он принадлежит только её ненавистной улыбающейся сопернице, с бокалом в руке укрывшейся возле сцены. Он принадлежит Ольге каждой клеткой своего обнажённого худощавого тела, каждым звуком своего потрясающего голоса, каждой мыслью, каждым чувством, каждой нечаянной эмоцией, вырвавшейся на свободу из тайников его таинственной души. А для неё не осталось ничего.
По щекам девушки текли горячие слёзы, но она не замечала их, очарованная тем, что происходило на сцене перед её глазами, потрясённая этой страстью, которую излучал Руслан, и которая была адресована другой. Она вдруг вспомнила, как первый раз увидела Ольгу и Руслана вместе, в комнате с красными шторами. Они занимались там любовью, а ей, жалкой неудачнице, оставалось только краснеть от стыда и завидовать, наблюдая за ними в бинокль из своего тёмного окна.
И вот сейчас, во время концерта, Полина опять переживала что-то подобное, девушке казалось, что она снова видит их вместе, обнажёнными и тесно сплетёнными на диване, вовлечёнными в извечный неистовый танец охваченных желанием тел, хотя Руслан по-прежнему был на сцене, а Ольга лениво попивала что-то из своего бокала, укрывшись за аппаратурой. В это мгновение Полина всё бы отдала, даже жизнь, чтобы только оказаться на её месте. Но никому не была нужна её жалкая жизнь.
—Вот это песня! Потрясающе! — радостно завопила над ухом Танька и пихнула её в бок, возвращая с небес на землю. — Руслан такой лапочка. Я его обожаю!
Допев песню, Руслан несколько секунд ничком неподвижно лежал на сцене. Он казался неживым, и у Полины вдруг возникло острое желание защитить его от неведомой опасности. Она судорожно выхватила из кармана свой телефон и сделала несколько снимков, пока он медленно поднимался на ноги и смущённо благодарил орущую публику. В каждом его неуверенном движении всё ещё чувствовались только что пережитые сильные эмоции, словно он занимался любовью прямо на сцене, и Полине мучительно захотелось унести с собой хотя бы слабый отблеск этих ярких эмоций, которых ей уже никогда не было суждено получить от него.
Вообще-то, девушка не собиралась его фотографировать на этом концерте. Под влиянием того ужасного происшествия, когда злобная Ольга ворвалась к ней в комнату, она дала себе слово больше не делать его фотографий и не вешать их на стены. Но теперь, после этой неприличной песни, вызвавшей у неё сексуальные воспоминания и фантазии, Полине захотелось оставить себе хоть что-то на память о Руслане, украсть крошечную частичку его у полностью завладевшей им соперницы. Ведь тогда в истерике она сожгла все свои старые фотографии, прежде украшавшие стены в её комнате, и эта пустота терзала её измученное сердце.
Ну, что же, она сделает новые фотографии и украсит ими новую комнату, куда мерзкая Ольга уже не сможет войти. И на этих фотографиях Руслан будет принадлежать только ей. Горячо пожалев, что она не начала фотографировать его раньше, в начале концерта, Полина бросилась навёрстывать упущенное во время последней песни, которую зрители вытребовали у группы на бис.
Украдкой девушка посмотрела на левый край сцены, но Ольги там уже не увидела. Её соперница куда-то исчезла. Это придало Полине смелости. Она фотографировала и не могла остановиться, хотя так далеко от сцены фотки вряд ли могли получиться хорошими. Но даже плохие фотки всё же лучше, чем ничего.
Увлечённая этим делом, Полина не сразу заметила внимательный Димкин взгляд, снова прикованный к ней. Поспешно спрятав телефон, она нырнула за надёжную Танькину спину. Сколько он уже так на неё смотрит? Неважно. Даже если он её и узнал, с этим уже ничего не поделаешь.
Намного ужаснее было то, что концерт медленно, но верно приближался к своему завершению, а бедной Полине казалось, что он начался всего каких-то пять минут назад. Полтора часа пролетели для неё, как одно мгновение.
И вот уже музыка смолкает, Игорь и Дима бросают в толпу медиаторы, а Максим кидает свои палочки и посылает девчонкам прощальные воздушные поцелуи. Танька пытается поймать Димкин медиатор и страстно ругается из-за него с какими-то чужими девчонками, Полину безжалостно толкают со всех сторон, но ей всё равно. Затуманившимися от слёз глазами она видит, как Руслан медленно подходит к краю сцены, чтобы попрощаться…
«Не уходи, не исчезай, я не могу жить без тебя», рвётся из глубины её измученного сердца немой, отчаянный крик и пропадает, теряется в тысячеголосом шуме огромной толпы, а девушку со всех сторон обступает звенящая темнота. Без сил, без мыслей, без чувств она падает в эту отвратительную чёрную бездну, словно подстреленная птица…
Глава 8.
Концерт «Distortion Of Cruelty» в L-клубе оказался просто необыкновенно хорош. Особенно порадовал кавер, который Руслан посвятил ей. Правда, к этому времени Ольга уже была совершенно пьяна.
Она не помнила, сколько раз ей приносили выпивку. Вроде бы пару раз даже Бармалей услужливо являлся с полным бокалом в руке, и его перекошенная рожа со сломанным носом слегка подпортила ей настроение. Но стоило девушке повернуться к сцене, и она тут же забыла о нём.
Руслан был великолепен, как всегда. Когда он запел своим шикарным, волнующим голосом: «You're too physical for me, you're just too fucking physical to me», Ольгу охватила такая эйфория. Ей захотелось броситься на сцену, обнять его и крепко прижаться к его сильному, худощавому телу на глазах у всей этой безумной толпы. Но ноги её уже не держали.
«Эта сволочь Бармалей, наверно, подмешал мне что-то в коктейль», мелькнула тревожная мысль, но девушка отмахнулась от неё, увлечённая тем, что творил на сцене Руслан. Наблюдать за ним было одно удовольствие. Визжащие от возбуждения девчонки плотным кольцом окружали небольшую сцену. Все они хотели его, все мечтали оказаться в его объятиях. Но принадлежал он только ей одной.
«Он мой, только мой», при этой мысли Ольга засмеялась и отпила из своего бокала.
Как же приятно было думать о том, что сегодня ночью они снова будут вместе, разделят последнюю дозу и займутся любовью до изнеможения. Хорошо, что ей удалось его убедить, и в конце концов парень уступил, согласился продлить это удовольствие.
Ведь глупо же пытаться бросить, если ещё кое-что осталось. Это кое-что будет искушать их. Вот когда запасы закончатся, тогда другое дело, тогда и начнётся кошмар. А может быть, и нет. Может быть, ей удастся уломать Люкса. Ольга предпочитала не думать о том, что будет завтра. Она жила одним днём, она наслаждалась этим неповторимым мгновением, чудесным концертом и великолепным голосом Руслана.
Песня, посвящённая ей, ещё не закончилась, когда девушка почувствовала, что кто-то легонько тронул её за плечо.
—Отвали, Бармалей, я больше не хочу, — не поворачиваясь, небрежно бросила Ольга. Её глаза были прикованы к Руслану. Ах, что он только вытворял! Прекрасное и возбуждающее безумие. Не зря они вмазались перед концертом. Парень явно был сегодня в ударе.
Кто-то снова настойчиво коснулся её, и Ольга, сердито и резко повернувшись, увидела рядом с собой Люкса. Освещение сцены причудливо раскрасило его грубоватое лицо, но на нём не было никаких признаков злобы или раздражения.
—Ааа, это ты, — пробормотала девушка. — Ну, чего надо?
—Можно тебя на два слова? — спокойно спросил Люкс.
—Нам с тобой больше не о чем разговаривать, Люкс, — непримиримо отрезала она.
—Мне просто нужен твой совет.
—Вот как? Совет? — удивлённо протянула она. — Совсем недавно ты не нуждался ни в каких моих советах.
—А теперь нуждаюсь, — всё так же спокойно и невозмутимо сказал Люкс.
—В чём дело? — недовольно буркнула Ольга.
Ей совсем не хотелось с ним разговаривать, но вдруг всё же удастся его уломать и раздобыть новую дозу для себя и для Руслана.
—Это касается твоего брата и его бизнеса.
—Моего брата? — тупо повторила девушка, пытаясь собраться с мыслями, которые под воздействием выпитого алкоголя и наркотиков так и расплывались в разные стороны. — А при чём тут мой брат?
—Как при чём? — спокойно спросил он. — Я ведь выполняю данное тебе обещание. Мой план близок к завершению, и скоро его бизнес станет моим. Мне нужен твой маленький совет.
—Насчёт чего?
—Давай отойдём в соседнюю комнату и поговорим, — с самым невинным видом предложил Люкс, — здесь слишком шумно.
—А подождать окончания концерта нельзя? — с издёвкой протянула Ольга и медленно отпила из своего бокала.
—Нельзя. Это срочно.
—Да иди ты к чёрту, Люкс! — недовольно огрызнулась она. — Я не хочу уходить.
—Как хочешь, — он невозмутимо пожал своими мощными плечами и добавил с небрежным видом. — Значит, вся эта история больше не имеет для тебя значения? Я тебя правильно понял? Ты уже не хочешь, чтобы твой брат был разорён?
—Конечно, хочу! Ладно, — вздохнула она и поставила свой бокал на какой-то ящик из тех, что громоздились в углу сцены, — пошли, поговорим. Куда идти-то?
—Вот сюда, — Люкс галантно протянул ей руку, заметив, что девушка едва держится на ногах. И Ольге пришлось ухватиться за него, так как она зацепилась за какие-то провода и чуть не упала.
Заботливо поддерживая под локоть, Люкс вывел её в маленький коридорчик, где, злорадно ухмыляясь, стоял Бармалера с новым бокалом в руке.
—Ещё? — спросил он, протянув ей бокал.
—Отвали, мне уже хватит, — заплетающимся языком пробормотала Ольга, еле переставляя непослушные ноги. — Чё ты мне подсунул, засранец?
—Это же наш фирменный коктейль, — обиженно фыркнул Бармалера. — Разве тебе не понравилось?
Люкс сделал ему какой-то знак, и Бармалей всё с той же злорадной ухмылкой на перекошенном лице открыл для них одну из дверей в коридорчике. Люкс галантно пропустил её вперёд. Ольга нерешительно переступила через порог, в первое мгновение ей показалось, что маленькая комната совершенно пуста.
Но тут чьи-то руки грубо схватили её сзади. Девушка рванулась и хотела закричать, но было уже поздно. Носовой платок, пропитанный чем-то одуряюще противным, плотно прижался к её лицу, она сделала вдох и почувствовала, что реальность ускользает из её сознания, заменяясь темнотой и беспамятством.
—Где её мобильник? — невозмутимо спросил Люкс.
Бармалера, поставив свой бокал на маленький столик, быстро обыскал сумочку Ольги, выпавшую из её безвольных рук на пол, и услужливо протянул Люксу тонкий, серебристый телефон.
—Выносите её через эту дверь, — приказал Люкс двум громадным телохранителям, которые держали на руках потерявшую сознание Ольгу, и ткнул пальцем в угол комнаты, где за длинной шторой скрывалась вторая дверь. — Бармалей, вот ключ, открой её. Там уже ждёт машина. А я сейчас подойду...
Он поднёс телефон к глазам, отыскал среди контактов номер Руслана и принялся быстро набирать смс-ку.
Глава 9.
Полина открыла глаза и увидела, что она лежит на диванчике в чилл-ауте клуба. Вокруг сновали какие-то люди, играла негромкая, расслабляющая музыка. Девушка вспомнила, что концерт закончился, и на глаза её навернулись слёзы.
—Ну, наконец-то ты пришла в себя, — донёсся откуда-то сверху громкий голос Таньки, и Полина увидела круглое лицо подруги, заботливо склонившееся над ней. — Я уже начала переживать.
—Что… что со мной произошло? — хриплым полушёпотом пробормотала Полина, приподнимаясь.
—Ты упала в обморок. И неудивительно. Там, в зале было так душно, а ты ещё в этом дурацком парике. Охранники помогли вытащить тебя из толпы.
—А… а концерт?
—Концерт закончился. Ты вырубилась как раз в тот момент, когда Руслан начал прощаться. Я сначала даже не заметила, но потом почувствовала, как ты вдруг съехала вниз, и так испугалась! Ты очень долго не приходила в себя. Нам пришлось позвать охранников. Они вытащили тебя из толпы.
Полина попыталась сесть, обеими дрожащими руками пригладила свой слегка сбившийся парик.
—Как ты себя чувствуешь? — с тревогой спросила Танька.
—Уже лучше. Как я выгляжу?
—Ничего, сойдёт. Хотя макияж, конечно, испорчен немного. И ты очень бледная.
—А где остальные девчонки?
—Они там, в коридоре, который ведёт к гримёркам, караулят парней, чтобы взять у них автограф. Может, если тебе уже лучше, я тоже побегу туда? — с надеждой спросила Танька.
—Конечно, иди.
—Но тебе точно лучше? — подруга внимательно посмотрела ей в лицо.
—Да, — собравшись с силами, решительно кивнула Полина.
—Хочешь пойти со мной? Может, Руслана увидим...
—Нет, — стараясь казаться спокойной, пробормотала Полина, хотя при воспоминании о Руслане боль снова пронзила её истерзанное сердце, — лучше я здесь посижу и подожду вас.
—Ну, ладно, сиди, отдыхай, я потом расскажу, как там всё прошло, — Танька с ласковой улыбкой погладила её по плечу, потом стремительно вскочила, готовясь бежать.
—Хочешь, я попрошу Руслана написать «для Полины»? — вдруг предложила она, стремясь утешить подругу. — Ну, если получится, конечно…
—Нет! — яростно затрясла головой Полина, и нечаянные слёзы снова навернулись ей на глаза. — Не надо его просить.
—Почему? — удивилась Танька.
—Он не напишет.
—Ещё как напишет. Он такой милый и добрый, просто лапочка. Конечно, напишет, если удастся его поймать.
—Пожалуйста, не надо ни о чём его просить, — взмолилась бедная Полина, — просто не надо и всё.
—Ну, ладно, не хочешь, как хочешь, — в недоумении пожала плечами Танька. — Странная ты какая-то в последнее время, Полинка. Жди нас здесь, мы скоро вернёмся за тобой.
И подруга быстро направилась в сторону маленького коридорчика, в который выходили двери гримёрок. Там остальные девчонки терпеливо поджидали парней из группы, чтобы хоть немного пообщаться с ними и попросить автограф. Но Полине теперь никак нельзя было туда идти. Несколько минут она сидела, словно в оцепенении, привыкая к мучительной пустоте внутри, потом с трудом поднялась и потащилась в туалет, чтобы хоть немного привести себя в порядок.
Но не успела девушка пройти и нескольких шагов, как вдруг заметила спускавшегося по лестнице Димку. С лихорадочно бьющимся сердцем она замерла на месте, не зная, что ей делать, то ли вернуться на свой диванчик и затаиться там, в надежде, что он её не узнает, то ли броситься вслед за Танькой и спрятаться в коридоре. На раздумья у неё было всего пара секунд, и за эти секунды Полина в отчаянии осознала, что ситуация безвыходная. Димка поднял свои светло-карие глаза и тут же увидел её. Всё-таки её яркий парик просто нельзя было не заметить.
Боясь, что сейчас вслед за Димой появятся и остальные парни из группы, проклиная всё на свете, Полина в панике сделала первое, что пришло ей в голову, повернулась и бросилась вон из клуба, к счастью выход был совсем рядом. На одном дыхании она пронеслась мимо охранников, выбежала на крыльцо и спряталась за одну из колонн. И как раз вовремя, потому что очень скоро Димка вышел вслед за ней.
—Полина! — позвал он.
На крыльце курили какие-то парни. Увидев Димку, они его узнали и завели с ним разговор о концерте. Пока он отвечал им и раздавал автографы, Полина решила воспользоваться моментом и удрать. Осторожно, стараясь не шуметь, она спустилась с крыльца и бросилась бежать по аллее, даже не представляя себе хорошенько, куда она бежит. Слёзы невыносимо жгли глаза, а сердце просто разрывалось от боли.
—Полина, подожди! — вдруг раздалось сзади, и она услышала быстрые шаги догонявшего её Димки. — Почему ты убегаешь от меня? Ну, пожалуйста, подожди.
Девушка, задыхаясь, была вынуждена остановиться под фонарём, потому что все силы внезапно оставили её, и навалилась ужасная слабость.
—Возвращайся в клуб! — сквозь слёзы крикнула она парню. — Не ходи за мной!
—Полинка, ну, пожалуйста, я прошу тебя, — взмолился Дима. — Можно мне немного поговорить с тобой? Мне очень нужно поговорить с тобой. Почему ты меня избегаешь?
Он был один и выглядел таким несчастным, что девушка позволила ему приблизиться. Он подошёл медленно, стараясь не испугать её. На его добром лице застыло трогательное, умоляющее выражение, светло-карие глаза светились сочувствием, руки были протянуты к ней, и Полина сама не заметила, как вдруг очутилась в его объятиях.
—Полинка, — нежно шептал он, наклоняясь к ней и робко обнимая её за плечи, — пожалуйста, не отталкивай меня… не бросай меня… Я ведь твой друг. Я очень ценю твою дружбу.
Полина была не в силах вымолвить ни слова, она лишь прижималась щекой к его плечу, и по лицу её текли слёзы.
—Скажи, что я сделал не так? Почему ты избегаешь меня? — парень попытался заглянуть ей в глаза, потом вдруг достал из кармана носовой платок и начал осторожно вытирать ей мокрые щёки, все в чёрных разводах от потёкшей туши. От проявления такой трогательной заботы девушка зарыдала ещё сильнее. Вся боль, скопившаяся в её измученном сердце, вдруг вырвалась наружу потоком горьких слёз.
—Тише… — бормотал растерявшийся Димка, крепче обнимая её, — не надо так плакать… я с тобой… я всё понимаю… я всегда буду с тобой… только, пожалуйста, не прогоняй меня…
И он вдруг легонько коснулся её мокрой щеки очень робким, едва ощутимым поцелуем.
—Как ты узнал меня? — всхлипывая, спросила Полина.
—Не знаю... я увидел тебя во время концерта. Просто понял, что это ты, — объяснил он.
—А остальные парни знают, что я здесь? — в мучительной тревоге спросила девушка и добавила дрогнувшим от волнения голосом. — Он... знает?
—Нет, не думаю, — решительно покачал головой Димка, прекрасно понимая, кого она имеет в виду. — Не думаю, что кто-то ещё тебя узнал.
—Ты не скажешь ему, что я приходила?
—Нет, не скажу.
—Понимаешь, Димочка, я не могла не прийти, — всхлипывая, призналась Полина, пытаясь оправдаться. — Этот концерт… я ведь так его ждала…
—Я всё понимаю, — он вдруг крепче прижал её к себе, ободрённый тем, что девушка не пытается вырваться из его объятий, и нежно погладил по плечу. — Не нужно оправдываться, Полинка.
—Ты должен меня ненавидеть, — прошептала она.
—Я не могу тебя ненавидеть, — просто сказал парень, — ты мне слишком дорога… как… как друг…
—Но, Димочка, я принесла тебе столько неприятностей, — в порыве искреннего раскаяния проговорила Полина. — Из-за меня тебя чуть не выгнали из группы. Прости меня. Только поэтому… пойми, только поэтому я отправила тебе ту смс-ку. Нам лучше больше не встречаться. Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности из-за меня. Я приношу тебе одно зло…
—Ты ни в чём не виновата, — Димка грустно покачал головой, и в свете фонаря его глаза вдруг блеснули каким-то странным, робким, нежным чувством. — Пожалуйста, не бросай меня, Полинка. Я не хочу терять нашу дружбу. Если… если я хоть чуточку дорог тебе… — неуверенно начал он и растерянно запнулся на полуслове, душераздирающе глядя ей в лицо.
—Конечно, ты очень дорог мне, Димка. Но… как же нам быть? Вдруг он узнает? Я так боюсь, что у тебя опять будут неприятности из-за меня.
—Он знает, как я к тебе отношусь.
Последние слова парень произнёс каким-то странным тоном, Полина с подозрением вгляделась в его доброе, взволнованное лицо. И его руки обнимали её так нежно, слишком уж нежно для дружбы. Только этого ей ещё не хватало после всех её несчастий. Неужели он собирается признаться ей в любви? Но этого нельзя допустить, это невозможно.
Задрожав всем телом, девушка мягко высвободилась из его объятий и оглянулась вокруг, словно затравленный зверёк. Они были одни на пустынной, тёмной аллее, только одинокий фонарь освещал их растерянные, смущённые лица.
—Не бойся, всё будет хорошо, — желая успокоить девушку, тихо сказал Димка, увидев в её взгляде неожиданный страх.
—Нет, вряд ли, — безутешно покачала головой Полина и вдруг выпалила на одном дыхании, словно стараясь поскорее защититься от того нежного, но не нужного ей чувства, которое она нечаянно увидела в его добрых глазах: — Я по-прежнему люблю его! Я так люблю его, что мне легче умереть, чем разлюбить его.
—Да, я знаю, — спокойно и печально проговорил парень, — я всё понимаю, Полинка.
—Может быть, нам лучше больше не общаться? — робко спросила девушка, ненавидя себя за ту боль, которую она ему причиняла.
—Нет, нет, — поспешно возразил он и даже шагнул к ней ближе, всё же не решаясь снова обнять, — я прошу тебя, Полинка, если это для тебя не слишком трудно, давай сохраним нашу дружбу. Позволь мне просто быть рядом с тобой. Честное слово, я не сделаю ничего такого, что могло бы тебя огорчить. Я хочу остаться твоим другом, если ты не против.
Димка сказал это так просто, так трогательно. Полина смотрела на его мужественное и доброе лицо, и его чувства вдруг предстали перед нею в истинном свете. Он всегда любил её. Всегда, с самой первой их встречи. Но она, поглощённая своей безумной любовью к Руслану, не замечала этого или просто предпочитала не замечать, потому что ей не нужна его робкая и преданная любовь, а её любовь не нужна Руслану. Какая злая насмешка судьбы.
—Ты, действительно, этого хочешь? — тихо спросила девушка, опуская глаза под его умоляющим взглядом.
—Да, — сказал он. — Если ты не против.
—Хорошо, — неуверенно пробормотала Полина, уступая. — Я не против. Тогда увидимся на работе?
—Давай я провожу тебя домой, уже поздно, — великодушно предложил Димка.
—А разве ты уже свободен?
—Да, концерт окончен, аппарат свой мы будем забирать завтра, а оставаться на вечеринку мне не слишком-то хочется, — признался парень.
—Кстати, концерт был просто потрясающий, — в искреннем восхищении проговорила Полина. — Ты замечательно играл.
—Спасибо, — тепло улыбнулся он, — я рад, что тебе понравилось. Я играл для тебя.
Это милое признание застигло девушку врасплох, она даже покраснела от стыда, потому что во время концерта, занятая Русланом, почти не обращала внимания на Димку.
—Ну, так что? Можно мне проводить тебя? — снова с надеждой спросил парень. — Давай возьмём такси, и я отвезу тебя домой.
—Нет, Димочка, — покачала головой Полина, — прости меня, но я не могу. Я приехала сюда с девчонками. Мне нужно вернуться и найти их, они, наверно, уже переживают за меня и не понимают, куда я подевалась. Только не обижайся на меня, ладно? — она виновато взглянула в его расстроенное лицо.
—Ну что ты. Как я могу на тебя обижаться, — он храбро улыбнулся, хотя улыбка вышла немного вымученная и жалкая. Всё-таки парень был расстроен её отказом, просто не хотел этого показывать.
—Как ты думаешь, — дрожащим голосом спросила девушка, чувствуя, что слёзы снова наворачиваются ей на глаза, — я могу сейчас вернуться в клуб?
—Конечно, можешь, — удивлённо протянул Димка. — Чего ты боишься? Пойдём, я провожу тебя.
—А где сейчас… остальные парни?
—Наверно, общаются с поклонниками, — пожал плечами Димка и добавил, прекрасно понимая, кто именно её интересует больше всех, — а Руслан отправился искать Люкса. Он получил какую-то неприятную смс-ку после концерта, и она очень его расстроила. В общем, какие-то у них там непонятные дела с Люксом. Честно говоря, я не знаю, где он сейчас.
—Ладно, пойдём обратно, — вздохнув, решилась Полина.
Они медленно побрели по аллее назад к клубу. Оба молчали, погружённые в свои грустные мысли. Едва ступив на крыльцо, Полина увидела, что открывается дверь. В луче яркого света, сбоку она увидела выходящего Руслана, его худощавую фигуру, бледное, встревоженное лицо, спутанные волосы, настороженный взгляд. Девушка порывисто устремилась за ближайшую колонну и прижалась к ней всем телом, чтобы Руслан её не заметил. Оттуда она бросала отчаянные и умоляющие взгляды на растерявшегося Димку, надеясь, что он её не выдаст.
Руслан прошёл совсем рядом и остановился буквально в двух шагах от неё, отделённый только колонной, поддерживающей навес над крыльцом.
—Димка, ты не видел здесь Люкса? — хрипло спросил он, а Полина в изнеможении закрыла глаза, наслаждаясь звучанием любимого голоса.
—Нет, — ответил Дима.
—Со стоянки он не выезжал? — продолжал настойчиво допытываться Руслан, и в его взволнованном голосе послышалась неподдельная тревога.
—Нет, я его вообще не видел. А что случилось? Что-нибудь не так, Руслан?
—Просто он мне очень нужен… по одному важному делу, — как-то неуверенно пробормотал Руслан и начал медленно спускаться по ступенькам, — это… это личное…
—Ты куда? — спросил Димка.
—Пойду на стоянку, спрошу, где он. Уже уехал или ещё нет, — Руслан прошёл несколько шагов, потом вдруг остановился, как-то нерешительно обернулся и после небольшой паузы всё-таки спросил: — Может, ты Олю видел, Димка?
—Нет, — снова растерянно покачал головой Дима. — Она ведь всё время с тобой была.
—После концерта я её не видел. Не могу понять, что произошло… — дрогнувшим голосом проговорил Руслан и быстрым шагом двинулся в сторону стоянки.
Полина, дрожа, стояла за колонной и жадным взглядом провожала его худощавую фигуру, пока парень не свернул за поворот к стоянке и не исчез из вида. Её лицо было мокрым от слёз. Девушке почему-то казалось, что она видит Руслана последний раз в жизни.
Глава 10.
На следующий день всё стало только хуже. Уже с самого утра он трясся в неудержимом, дьявольском ознобе и кутался в тёплую толстовку, хотя на улице было довольно жарко. К тому же его совершенно замучил какой-то дурацкий, неизвестно откуда взявшийся насморк. Ближе к вечеру начало мутить, появилась слабость и невыносимая, тянущая боль во всём теле, он то и дело покрывался противным, холодным потом, а потом продолжал трястись в своей толстовке.
Сердце трепыхалось в груди, как испорченный мотор, руки дрожали. Во время обеденного перерыва Руслан не смог проглотить ни кусочка, аппетит бесследно исчез. Навалилась свинцовая апатия, иногда он чувствовал приступы тошноты, хотя с утра ничего не ел. В общем, ему было так плохо, что он с трудом смог доработать этот длинный-длинный день. Спасибо коллегам, которые, заметив его не совсем адекватное состояние, начали брать на себя большую часть покупателей.
Несколько раз у Руслана мелькала отчаянная мысль о том, чтобы отпроситься у администратора, сославшись на своё плохое самочувствие. Но мучительное чувство стыда останавливало его. Ведь он обещал владельцу этого магазина больше не притрагиваться к наркотикам, ему поверили, его взяли на работу. А он не сдержал своего обещания и теперь чувствовал себя последней мразью, которая не имеет права просить о снисхождении. Руслану казалось, стоит ему открыть рот и признаться в том, что ему плохо, и все тут же поймут, что с ним происходит. Пришлось продолжать это невыносимое притворство, делать вид, что у него просто что-то с желудком. Сцепив зубы, не позволив себе ни единой жалобы, Руслан кое-как доработал до конца своей смены.
После работы нужно было ещё позвонить Игорю и предупредить его, что он не сможет поехать вместе с ним в L-клуб, чтобы забрать оттуда аппарат, оставшийся со вчерашнего концерта, поэтому лучше всё отменить и перенести на другой день. Пришлось наврать другу, что его не отпускают с работы, что у него неожиданно возникли срочные дела. Сказать, что болен, Руслан побоялся. Ведь в этом случае встревоженный Игорь был способен примчаться к нему домой, потому что он уже что-то заподозрил. Но, несмотря на своё невыносимое состояние, домой Руслан ехать не собирался.
Нет никакого смысла тащиться домой и мучиться там в одиночестве, проклиная собственную глупость и доверчивость. Это ведь не банальная простуда, не расстройство желудка, когда можно съездить в поликлинику за больничным и в аптеку за лекарствами. Парень прекрасно понимал, что с ним происходит и почему. Он по своему прошлому горькому опыту знал, что дальше будет ещё хуже. Он сам виноват во всём. Никто не заставлял его. Он сам так решил, сам сделал уколы и сам устроил для себя этот маленький персональный ад.
Руслану очень хотелось ей помочь. Ему казалось, что это будет правильно, поддержать её собственным примером, и он даже не заметил, как снова очутился в полной её власти. И она, как всегда, дёргала его за нужные ниточки, как жалкую марионетку, а он послушно делал всё, что она хотела, и дал себя уговорить, согласился, что одного укола, конечно, недостаточно. За первым последовал второй, а потом ещё и ещё. Какое это было безумие ждать, пока закончатся её запасы. Но он ждал, он помогал ей уничтожать эти проклятые запасы, которых в итоге оказалось не так уж и мало.
А потом она просто исчезла, не сказав ему на прощание ни слова, только отправив глупую и безжалостную смс-ку. Как это всё было на неё похоже. Вот так неожиданно исчезнуть и оставить его наедине со всеми его злобными внутренними демонами, которые теперь жадно пожирали и тело его, и разум, и волю. Он сам выпустил их на свободу.
«Мы больше не можем быть вместе. Не ищи меня. Прощай». Вот и всё, что после неё осталось. Никаких предупреждений, никаких объяснений, ничего, только неожиданная и жестокая смс-ка, которую Руслан в ярости сразу же стёр из памяти телефона, но которую всё равно продолжал помнить наизусть. Она кровавыми буквами была выцарапана на обратной стороне его воспалённых век.
Но если, уходя вот так внезапно и без всяких объяснений причины, Ольга всерьёз думала, что он не попытается её найти, чтобы ещё раз взглянуть в её бесстыжие, холодные глаза, то она жестоко просчиталась. «Я должен её увидеть, я должен с ней поговорить. Не может же всё закончиться вот так глупо и бессмысленно», устало думал парень, когда медленно брёл из своего магазина мимо стоянки, с трудом передвигая ноги, не обращая внимания на людей, спешащих по своим делам.
Рабочий день закончен. Все едут домой. Только ему дома делать нечего. Лучше он поедет к Люксу. Что ему ещё остаётся? Может быть, этот гад Люкс всё ему объяснит. Он ведь явно замешан во всей этой идиотской истории. Вчера вечером он уехал из L-клуба в такой спешке, что не дождался окончания их выступления. Почему он уехал? Да чтобы избежать расспросов. Он хотел что-то скрыть. Наверняка, он знает, что произошло с Ольгой, и почему она бросила его. Ну что же, значит, он поедет к дому Люкса и будет караулить там до тех пор, пока всё не узнает. Возможно, ему даже удастся увидеть Ольгу.
Руслан машинально взглянул на стоянку возле торгового центра, но прошёл мимо. Сегодня он без своего любимого мотоцикла. Собираясь утром на работу после ужасной, бессонной ночи, в течение которой его неотступно терзала мучительная боль, одолевала физическая и моральная слабость, парень совсем не был уверен, что сможет вести мотоцикл в таком состоянии, вот и оставил его дома. К Люксу придётся ехать на такси. Что же, тем лучше. Его мотоцикл слишком заметен, а такси не привлечёт к себе лишнего внимания. Правда, денег у него с собой было маловато, но он занял немного у коллег по работе. Как он вернётся потом из того отдалённого района за городом, где располагался шикарный дом Люкса, Руслан даже не думал. Все его мысли, все стремления были нацелены только на одно, узнать, куда исчезла Ольга, и почему она так неожиданно бросила его.
Парень попросил таксиста высадить его, немного не доезжая до высокой каменной стены, которой был окружён дом Люкса, потому что не хотел бросаться в глаза охранникам у главных ворот. Он сошёл с дороги и хорошо знакомой тропинкой, вьющейся среди кустов, двинулся в обход к своему старому наблюдательному пункту. Отсюда хорошо просматривались ворота и все машины, которые въезжали и выезжали из них, а его самого не было видно за кустами.
Руслан плотно закутался в свою тёплую, чёрную толстовку с надписью «Bring Me The Horizon» на спине, надвинул на голову капюшон, уселся на траву, скорчился, подтянув колени к груди, и принялся неотрывно наблюдать за воротами и выезжающими из них машинами. Он отключил свой телефон, чтобы не выдать себя неожиданным звонком, достал из кармана пакетик солёных крекеров и бутылку пива.
Есть по-прежнему не хотелось. Парень заставил себя вяло прожевать несколько крекеров и, превозмогая тошноту, подкатывающую к горлу, с трудом проглотил их. Его продолжал колотить сильный озноб, всё тело ломило от почти нестерпимой боли, казалось, мучительно ноет каждая мышца, каждая косточка, он никак не мог найти удобного положения, хотелось упасть на землю, скрючиться в позе эмбриона и громко завыть от безысходности и отчаяния. Но нужно было внимательно наблюдать за воротами, чтобы не пропустить выезжающего Люкса.
В какой-то момент у него в голове мелькнула шальная мысль просто подойти к воротам и спросить, дома ли Люкс, но Руслан тут же отбросил её, как безнадёжную. Вряд ли ему откроют, вряд ли Люкс захочет с ним разговаривать. Лучше уж подкараулить его здесь и попробовать остановить машину, чтобы заставить Люкса поговорить с ним. Возможно, вместе с Люксом в машине будет и Ольга. При мысли о ней парня снова бросило в дрожь, он стиснул зубы и судорожно обхватил себя обеими руками, словно пытаясь прекратить этот мучительный танец демонов внутри. Ну, почему она так поступила с ним? За что?
Ожидание длилось бесконечно, как и его мучения. Руслан покурил, глотнул пива, на несколько минут ему вроде бы стало легче, но потом всё началось сначала. Перед глазами всё плыло, его мутило, боль горячо перекатывалась внутри, словно безжалостный, свинцовый шар, и от неё хотелось сдохнуть. А возле проклятых ворот всё время тёрлись какие-то чужие машины, и ему приходилось напрягать покрасневшие, слезящиеся глаза, чтобы разглядеть, кто в них сидит, но это были не те, кто ему нужен. Его терпение заканчивалось, и ноги ужасно затекли. Парень встал, шатаясь от слабости, немного походил за кустами, стараясь не выпускать из виду ворот. Он снова курил, потому что это приносило минутное облегчение. Допил своё пиво и опять курил сигарету за сигаретой, пока они не закончились. Потом Руслан в изнеможении рухнул на землю и его вырвало.
Совершенно утратив представление о времени, он долго лежал под этими чёртовыми кустами, корчась от боли, совершенно обессиленный, вполглаза продолжая наблюдать за воротами и постепенно теряя последние надежды. Ну, почему ему так не везёт? Куда подевался этот гад Люкс? Скоро наступит ночь, и надо подумать о том, как выбраться отсюда и вернуться домой. Но Руслан не мог смириться с тем, что он так ничего и не узнал. Отчаявшись, он даже собирался включить телефон и попробовать позвонить Люксу. Но потом отказался от этой мысли. Люкс знает его номер и просто сбросит звонок.
Может, лучше обойти ограду по периметру и попытаться перелезть через неё где-нибудь в дальнем углу. Затея совершенно безумная, но Руслан почему-то был уверен, Ольга здесь, внутри, за этой высокой стеной. Стоит преодолеть её, и он сможет увидеть девушку. Оставалась единственная проблема. Сможет ли он в его жалком состоянии перелезть через высокую ограду, по верху которой угрожающе торчат витки колючей проволоки, и при этом не попасться в лапы охранникам. Парень решительно встал, попытался встряхнуться и взять себя в руки, но демоны продолжали яростно танцевать внутри, и контроль над собственным телом ускользал от него, искажённый болью и слабостью.
Собрав остатки воли, надвинув глубже капюшон, Руслан всё же двинулся сквозь кусты к дому, даже не представляя себе толком, что он будет делать. И тут вдруг автоматические ворота начали открываться, и показался тёмно-зелёный «бентли», а за ним громадный чёрный джип охраны. Не в силах сдержать дрожи во всём теле, парень до боли в глазах вгляделся в окна «бентли» и увидел Люкса на переднем сиденье рядом с водителем. Это был его долгожданный шанс. Его единственный шанс.
Позабыв о боли, он опрометью выскочил из кустов и бросился наперерез автомобилю, стремясь заставить его остановиться. Водитель резко вырулил вправо, пытаясь его объехать, краем глаза Руслан успел заметить, что прямо на него мчится чёрный джип, и оттуда на ходу выскакивают охранники. В следующую секунду они схватили его и заломили обе руки за спину.
—Люкс! — отчаянно и хрипло закричал он срывающимся голосом, пытаясь вырваться. — Нам надо поговорить!
Один из охранников резко ударил его в живот, и парень задохнулся от боли, судорожно хватая ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег. С него сорвали капюшон, их руки грубо и бесцеремонно шарили по его одежде в поисках оружия.
—Просто поговорить, Люкс! — снова закричал Руслан, как только к нему вернулось нормальное дыхание. — Нам нужно поговорить!
—Ладно, — небрежно бросил Люкс, опустив стекло в окне автомобиля, — тащите его сюда.
Его поволокли и грубо запихнули на заднее сиденье «бентли». Здоровенные охранники уселись с двух сторон, тесно зажав его между собой.
—Ты хочешь поговорить? Ну, что же, говори, — не поворачиваясь, насмешливо протянул Люкс, взглянув на растрёпанного Руслана в зеркало.
—Где Ольга? — на одном дыхании выпалил парень, подавшись вперёд всем телом и сверкая покрасневшими, воспалёнными глазами из-под упавших на лицо длинных, спутанных волос.
—Ольга? — удивлённо поднял брови Люкс и повернулся к нему со злобной усмешкой на лице. — А с чего ты взял, что я это знаю? Ведь эта шлюха была с тобой.
—Ты знаешь! Это ты увёз её вчера из клуба. Скажи, где она, я хочу её увидеть.
—Ты слишком много хочешь, — поморщился Люкс.
—Где она? — потеряв над собой контроль, заорал Руслан и сделал резкое движение, словно хотел схватить Люкса за плечи и встряхнуть. — Сейчас же говори, где она!
Один из охранников вдруг быстро набросил ему на шею длинный, чёрный шнурок и рванул к себе. Задыхаясь, парень судорожно схватился за горло, его пальцы беспорядочно царапали по шее, но не могли стянуть шнурок, не дававший ему вздохнуть. Из его рта вырвался натужный хрип, глаза затуманились. Люкс бесстрастно смотрел в его синеющее от удушья лицо, потом сделал едва заметный знак охраннику, и тот слегка ослабил петлю, но только самую малость, чтобы Руслан мог глотнуть немного воздуха.
—Ну, что, теперь ты успокоился? — издевательским тоном проговорил Люкс и, протянув руку, грубо схватил Руслана за подбородок, чтобы повернуть к свету его бледное, измученное лицо.
Парень попытался вырваться из его жёстких, пахнущих дорогим парфюмом пальцев, но охранник сразу же туго затянул петлю на его шее, и он снова начал задыхаться, судорожно царапая ногтями глубоко впившийся в кожу шнурок.
—Сиди тихо и не шевелись, если хочешь дышать, — негромко пробурчал охранник ему в ухо.
Руслан был вынужден подчиниться. Он попытался замереть, но чувствовал, что его всё равно продолжает трясти в ознобе, а Люкс между тем неторопливо оглядел его посиневшее, осунувшееся, напряжённое лицо, сухие, шелушащиеся губы и покрасневшие глаза внимательным взглядом знатока.
—А ведь тебя ломает, — выдал он, наконец, результат своих наблюдений. — Эта мерзкая шлюха, которую ты пригрел, несмотря на все мои предупреждения, всё-таки подсадила тебя на геру, да? Ну и как ощущения? Сильно ломает или ещё терпимо? Моё предложение пока что остаётся в силе. Согласен работать за дозу?
—Нет, — с трудом прохрипел Руслан.
—Ну, значит, ещё терпимо, — небрежно заметил Люкс, отпустив его. — Ладно, подождём, пока тебя скрутит, как следует. И тогда ты приползёшь ко мне, сам будешь умолять, чтобы я взял тебя на работу.
Парень снова хотел сказать «нет», но из его безжалостно сдавленного шнурком горла вырвался только натужный хрип.
—Теперь насчёт Ольги, — спокойно продолжал Люкс и, повернувшись к ним спиной, поудобнее устроился на переднем сиденье, задумчиво посмотрел в окно, — тебе лучше забыть о ней, потому что больше ты эту шлюху не увидишь. И мой тебе бесплатный совет, прекрати шляться возле моего дома, иначе для тебя это может закончиться очень плохо. Всё. Наш разговор завершён.
Он кивнул охранникам, и они тотчас грубо вытащили Руслана из машины, небрежно отпихнули его с дороги и уселись в свой джип. От сильного толчка парень потерял равновесие, не смог удержаться на ногах и рухнул в пыльную траву на обочине, тоскливым взглядом провожая быстро удаляющиеся машины. Ободранная шнурком шея болела, он машинально потёр её ладонью, восстанавливая нормальное дыхание, потом с трудом поднялся. Перед глазами всё плыло, и от слабости его замутило.
—Эй, ты! Вали отсюда, — сердито приказал охранник, оставшийся у ворот. — И чтобы я больше тебя здесь не видел.
Не сказав ни слова, Руслан медленно побрёл по дороге, сделав вид, что уходит. Но как только ворота вместе с охранником скрылись за поворотом, парень снова свернул к ограде и долго шёл вдоль неё по высокой, пыльной траве, прикидывая на глаз высоту и гладкость каменной стены. Ограда была выше человеческого роста.
Отойдя подальше от ворот, Руслан собрал остатки сил и, высоко подпрыгнув, попытался ухватиться руками за её верхний край. С четвёртой попытки это ему всё-таки удалось, хотя он больно ободрал себе ладони о колючую проволоку. Беспомощно повиснув на этой чёртовой стене, он, стиснув зубы, сантиметр за сантиметром подтягивал своё отяжелевшее от боли тело вверх. Раньше он бы проделал этот трюк с лёгкостью, но теперь руки дрожали и не слушались, мышцы сводило судорогой боли, к горлу подкатывала тошнота, и от слабости кружилась голова. Когда оставалось уже совсем немного, уставшие, онемевшие пальцы вдруг предательски соскользнули с края, и парень в изнеможении рухнул на землю, больно ударившись спиной о какой-то камень.
Оглушённый падением, измученный и несчастный, Руслан долго лежал в пыльной траве, не в силах пошевелиться. Смертельная усталость и апатия охватили его тело и разум. Он тоскливо смотрел в вечернее небо, окрашенное закатом в красноватый цвет, и чувствовал, как тихо и покорно умирают его последние надежды.
Глава 11.
Автомобиль подъехал к воротам и нетерпеливо просигналил.
—Люкс дома? — громко крикнул Бармалера, выглянув в окно. На его сломанном носу всё ещё красовалась белая нашлёпка из пластыря, бесцветные, серые глаза смотрели настороженно, словно глаза опасного зверя.
Привлечённый шумом, наружу вышел невозмутимый охранник, окинул потрёпанный автомобиль презрительным взглядом исподлобья и коротко бросил:
—Нет.
—А где он?
—У него и спроси, — лениво пробурчал охранник и скрылся за дверью.
—Вот, блин, невезуха, — недовольно сказал Бармалей, откидываясь на спинку сиденья.
—Да ладно тебе, не парься, — протянул высокий, крепкий, коротко стриженый, светловолосый парень, сидящий за рулём машины. — Если Люкса нет, значит, дела подождут.
—Тебе легко говорить, Деня, — мрачно огрызнулся Бармалей, — а для меня это очень важно.
Рядом с широкоплечим Денисом на переднем сиденье развалилась пьяная девчонка в коротенькой, туго обтягивающей её полные бёдра юбке. Она повернулась и одарила Бармалеру широкой улыбкой, которая щедро продемонстрировала её испорченные зубы.
—Ну, не расстраивайся так, Бармалеш, — ласково промурлыкала она хриплым, прокуренным голосом.
—Да, забей на проблемы и не расстраивайся, — поддержал её тоже явно пьяный, худой, невзрачный парень с остроносым и злым лицом, сидящий рядом с Бармалеем на заднем сиденье. — Поехали лучше ко мне на дачу, как и собирались. К чёрту Люкса. Гулять так гулять.
—Понимаешь, Владик, мне очень надо с ним поговорить, — попытался втолковать ему Бармалей. — Это важно.
—Завтра поговоришь, — небрежно отмахнулся Владик и обнял его за плечи, — А сегодня мы гуляем. Какие могут быть дела? Только развратные.
И он мерзко захихикал. Впрочем, все они были уже слегка пьяны и явно под кайфом, за исключением Дениса, который выглядел более-менее прилично. Он скучающим взглядом окинул шикарный дом Люкса и спросил:
—Ну, так что? Дела отменяются? Едем на дачу?
—Ладно, — махнул рукой Бармалей, сдаваясь, — поехали. С Люксом поговорю завтра.
Денис развернул машину, и они двинулись в обратный путь вдоль высокой каменной стены, окружающей дом Люкса.
—Бармалей, — вдруг через несколько минут встрепенулся Владик, взглянув в окно, — посмотри-ка, кто это там бродит.
Бармалера повернул голову в указанном направлении и тут же увидел Руслана, который медленно шёл куда-то вдоль каменной ограды.
—Вот так сюрприз, — сквозь зубы злобно процедил он, лицо его исказилось от ярости, а глаза вспыхнули, словно у готового напасть волка.— Да это же чувак, с которым я давно хочу развлечься.
—Ты хочешь развлечься с мальчиком? — пошло захихикала девчонка, тоже взглянув в окно.
—Ну, ты же знаешь, Ирка, я бисексуальный и могу развлечься с кем угодно, — заявил Бармалера, резко обхватив за шею сидящего рядом Владика. — А мальчики ничуть не хуже девочек. Скажи, Влад?
—О, как прикольно! — продолжала беззаботно смеяться пьяная Ирка. — Тогда давайте возьмём этого мальчика с собой на дачу и устроим потрясающую оргию.
—Будь осторожен, Бармалей, — вдруг предупредил его Денис, — если этот чувак развлечётся с тобой ещё разик, ты можешь остаться совсем без носа.
—Ага, — злобно захихикал Влад. — Это очень опасный чувак. Знаешь, Ирка, это ведь именно он испортил нос нашему красавцу Бармалею.
—Но вы же мне поможете, — поморщился от неприятных воспоминаний Бармалера и добавил, схватив Дениса за плечо: — Стой, останови машину вот за этими кустами, здесь он нас не увидит.
—Лично я пас, — покачал лохматой головой Владик. — Говорят, это просто бешеный чувак, и он дерётся, как чёрт. Знаешь, Бармалей, дружище, при всём моём к тебе уважении, я не хочу такой нос, как у тебя.
—Да, нам его не скрутить, — благоразумно согласился с ним Денис.
—Да чего вы ссыте раньше времени, — презрительно протянул Бармалей и подмигнул своим дружкам с заговорщицким видом. — Никто же не говорит, что надо обязательно лезть на него в лоб. Тут придётся пошевелить немного мозгами, если, конечно, они имеются, и у меня только что родился отличный план. Я догадываюсь, почему он здесь шляется. Ирка нам поможет. Правда, Ирунчик?
—Я? — кокетливо улыбнулась девушка и поправила кофточку на вульгарно выпирающей из глубокого выреза пышной груди. — Ты хочешь, чтобы я соблазнила для тебя этого мальчика, Бармалеш?
—Ну, почти, — злобно усмехнулся жаждущий мести Бармалей. — Слушайте сюда. Вот, что я придумал.
Cделав ещё две неудачные попытки перелезть через высокую ограду, окружающую дом Люкса, Руслан, закрыв глаза, в изнеможении сидел на земле, устало привалившись спиной к нагретой заходящим солнцем каменной стене. Вдруг он услышал чьи-то неторопливые шаги, совсем близко шуршащие по траве, и, с трудом разлепив воспалённые веки, увидел незнакомую девушку. Она была невысокого роста, но с очень пышной фигурой, вульгарно обтянутой узкой, малиновой кофточкой и короткой, чёрной, облегающей, кожаной юбкой. Несколько секунд парень с вялым удивлением наблюдал, как она неуверенно переставляет свои полные ноги на высоченных шпильках, и гадал, что ей могло здесь понадобиться.
Чуть пошатываясь, девушка приблизилась к нему и приветливо улыбнулась ярко накрашенным ртом, демонстрируя свои плохие зубы. Макияж на её круглом и грубоватом лице, обрамлённом длинными, тёмными волосами, выглядел вызывающе-безвкусным и вульгарным, небольшие карие глаза оценивающе оглядели его с головы до ног.
—Ты Руслан? — спросила его эта странная незнакомка низким, сипловатым голосом.
От её неприятного голоса Руслана пробрала холодная дрожь. Он машинально кивнул в ответ, не двигаясь, продолжая с удивлением смотреть на неё.
—Меня прислала Ольга, — девушка с таинственным видом слегка наклонилась, обдав его крепким ароматом спиртного и сигарет, и перешла на отвратительный, свистящий шёпот: — Она здесь, неподалёку. Она хочет увидеться с тобой.
—Ольга? — наконец, обрёл голос растерявшийся Руслан.
Услышав это роковое имя, парень резко выпрямился, пытаясь стряхнуть липкую паутину апатии и боли, которая окутала его тело, мысли и волю.
—Да, да, — оживлённо закивала незнакомка. — Ольга ждёт тебя.
—Где она? — забыв о боли, нетерпеливо спросил Руслан и, сделав над собой усилие, неуклюже поднялся с земли.
—Здесь, совсем не далеко. Пойдём, я отведу тебя к ней. Кстати, меня зовут Ира, — девушка кокетливо улыбнулась и снова окинула липким, оценивающим взглядом всю его гибкую, худощавую фигуру.
От этого бесстыдного разглядывания, к которому примешивалось грубое, откровенное и нескрываемое вожделение, Руслану стало как-то не по себе, и он ощутил противный ледяной озноб во всём теле. Он впервые видел эту вульгарную девушку, больше всего смахивающую на дешёвую проститутку самого низкого пошиба, и не ожидал, что у Ольги могут быть такие подруги. Какое-то тревожное чувство вяло шевельнулось у него внутри, предупреждая об опасности, но парень не обратил на него внимания, охваченный лишь одним жгучим желанием, поскорее увидеть Ольгу.
—Пойдём, — настойчиво повторила Ира и с наглым, покровительственным видом коснулась его плеча. Почувствовав невыносимое отвращение, Руслан испуганно отпрянул от её пухлой ручки с короткими, похожими на сосиски пальцами, которые были унизаны многочисленными кольцами.
Но, несмотря на сильное отвращение, почти ужас, которые невольно вызывала в нём эта кошмарная Ира, парень всё-таки послушно пошёл за ней, так как это был единственный шанс узнать, что произошло с Ольгой. Руслан уже начал сомневаться в том, что она добровольно бросила его, слишком уж зловещим показался ему недавний разговор с Люксом, особенно слова о том, что он больше никогда не увидит Ольгу.
«А вдруг они убили её», неожиданно мелькнула у него отчаянная, паническая мысль, пробившая удушливый панцирь апатии. От этой жуткой мысли ледяной озноб с новой силой сотряс всё его измученное тело, и Руслан с ужасом оглянулся на роскошный дом Люкса.
Ира вела его вдоль стены к самому дальнему концу участка, там проходила неасфальтированная просёлочная дорога, и за кустами стояла какая-то машина. Девушка явно была пьяна, она шла, чуть пошатываясь, демонстративно вертела толстой задницей, иногда оглядывалась и призывно улыбалась ему, словно проститутка, заманивающая клиента.
Её заплывшая жиром фигура и вульгарные ужимки вызывали у Руслана сильное отвращение, смешанное с лёгкой тревогой. К тому же багряное, заходящее солнце било ему прямо в глаза, ослепляя и вызывая тошноту. Поэтому, когда они свернули за угол, Руслан не сразу разглядел и узнал человека, который стоял, небрежно привалившись плечом к каменной стене.
—Ну, привет, чувак, давно не виделись, — негромко произнёс Валера, которого все звали Бармалеем. На его обрюзгшем от пьянства и развратной жизни лице играла злобная усмешка, сломанный нос прикрывала белая нашлёпка из пластыря, колючие серые глаза горели лютой ненавистью и жаждой мести.
Руслан растерянно остановился, потом сделал неуверенный шаг назад, вдруг со всей ясностью осознав, что угодил в ловушку, и неожиданная встреча в этом глухом, безлюдном углу с Бармалерой, которому он недавно сломал нос, не предвещает ему ничего хорошего.
—Бармалешка, только не бей его слишком сильно, он нам ещё пригодится, — вдруг хрипло промурлыкала эта ужасная Ира и снова наградила его призывной улыбкой. Руслану на мгновение показалось, что он очутился в кошмарном сне, и ему мучительно захотелось проснуться, чтобы больше не видеть её вульгарного, размалёванного лица.
С отвращением отвернувшись от пьяно хихикающей Иры, парень попытался сосредоточиться на том, что сейчас неминуемо произойдёт, пытаясь собрать все свои оставшиеся силы для предстоящей драки. Понятное дело, этот трусливый извращенец Бармалера догадался о его болезненном состоянии, поэтому и рискнул подкараулить его тут, воспользовавшись помощью своей развратной подружки. Он надеется отомстить. Ну что же, он должен проучить этого маньяка, как следует, раз и навсегда отбить у него охоту устраивать ему ловушки.
Руслан сжал кулаки и двинулся к Бармалею, который не обнаруживал никакого желания драться и всё так же стоял, небрежно прислонившись к ограде.
—Ну, чего надо? — хрипло спросил Руслан и остановился в нескольких шагах от злобно усмехавшегося противника. — Хочешь ещё?
Ответа он не получил. Невыносимая, пронзительная боль вдруг яркой вспышкой взорвалась у него в мозгу, и, потеряв сознание, парень тяжело рухнул к ногам Бармалея. Это Денис, неслышно появившись из-за угла, ударил его сзади по голове монтировкой. Следом показался Владик, и вчетвером они окружили неподвижно лежащего на земле Руслана.
—Ну, вот и все дела. Мальчик готов к употреблению, — торжествующе сказал довольный Бармалера. — А вы говорили, бешеный чувак.
—Погоди, сейчас он очнётся и так нас всех употребит по полной программе, что мало не покажется. Переломает нам всем носы, — злобно хихикнул Влад.
—Так чего вы ждёте? — нервно заорал Бармалей. — Давайте, вяжите его скорее, пока он не пришёл в себя. Деня, где наручники?
—Мы возьмём его с собой на дачу? — спросила Ирка, с жалостью взглянув на распростёртого на земле Руслана. — Интересный мальчик. Два колечка в нижней губе. А сколько у него татуировок на руках, — восхищённо добавила она, жадно рассматривая рисунки на коже Руслана, которые были видны под задранными рукавами толстовки.
—Ты ещё не видела его голым, Ирка, — с видом знатока заявил Влад. — У этого чувака столько татушек на теле, что тебе и не снилось. Наверно, даже в интимных местах есть.
—Афигеть, как прикольно, — возбуждённо проговорила девушка. — У меня ещё никогда не было такого разрисованного мальчика.
—После того как я с ним развлекусь, можешь забрать его себе, — злобно усмехнулся Бармалей.
Он заломил руки Руслана за спину и защёлкнул на них наручники, ноги ему связали верёвкой.
—Надо ещё пасть ему заклеить, вдруг он вздумает орать, когда мы потащим его к машине, могут услышать охранники у ворот, — решил Бармалера. — Влад, ты взял скотч?
—Ага, — кивнул Владик и, достав из кармана куртки рулон чёрной клейкой ленты, оторвал от неё широкую полоску. Бесчувственного Руслана грубо перевернули на спину и заклеили его рот и подбородок скотчем.
—Всё, теперь можешь ломать ему нос, — насмешливо бросил Влад. — Нос за нос. Всё по справедливости.
—У меня есть для него в запасе кое-что похуже, чем сломанный нос, — мрачно бросил Бармалей. — Этот гад ещё попросит о смерти и проклянёт тот день, когда он осмелился тронуть меня.
—Что-то он долго не приходит в себя, — заметил Владик и повернулся к Денису. — Может, ты его того... ну... убил нечаянно?
—Не может быть, — покачал головой Денис и, встревоженно наклонившись над лежащим неподвижно Русланом, пощупал сонную артерию у него на шее. — Я же бил аккуратно.
—Ага, аккуратно, — злобно оскалился Владик, — знаем мы твоё "аккуратно". Вон у него кровь из башни так и хлещет.
—Бедняжка, — промурлыкала Ирка. Она присела на корточки рядом с Русланом, достала из сумочки салфетку и принялась вытирать кровь, текущую по его щеке из ссадины на голове.
Через пару минут закрытые веки парня дрогнули, глаза с трудом открылись, и Руслан с ужасом уставился на Ирку, ласково гладившую его по лицу. Он глухо застонал и дёрнулся от неё всем телом.
—Он пришёл в себя, — радостно объявила девушка.
—Отвали, Ирка, — Бармалей бесцеремонно дёрнул её за плечо и грубо отбросил в сторону, потом он наклонился к Руслану, схватил его за волосы, резко оторвал его голову от земли и прошипел с перекошенным от злобы и ненависти лицом: — Ну, что, узнаёшь меня, сука? Настало время, когда ты должен ответить мне за всё. Ты ещё попросишь о пощаде. Ты будешь умолять меня о смерти.
Руслан ничего не ответил, потому что не мог, губы его были намертво сцеплены клейкой лентой. Беспомощный, связанный по рукам и ногам, он оказался в полной власти своего охваченного ненавистью и жаждой мщения врага, опасного садиста, извращенца и подонка. В его распоряжении остались только глаза, и он презрительно уставился прямо в перекошенное от злобы лицо Бармалея гордым и бесстрашным взглядом, что окончательно того взбесило.
—Ах ты, сука! — вне себя от ярости, завопил Бармалей, резко выпрямляясь. — И ты ещё смеешь так пялиться на меня своими наглыми зенками. Деня, Влад, давайте проучим эту падаль, как следует.
Они окружили лежащего на земле беспомощного Руслана тесным волчьим кольцом и принялись безжалостно избивать его ногами. Ирка отвернулась от этого жестокого зрелища и закрыла уши ладонями, чтобы не слышать ударов и стонов. На её круглом накрашенном лице застыло жалостливое выражение.
—Может, больше не надо? — робко спросила она через несколько минут, поворачиваясь к распалённым злобой парням. — Вы же его убьёте.
—Ничего, переживёт, — насмешливо бросил Владик, чьё узкое, остроносое, злое лицо даже разрумянилось от жестокого удовольствия, пока он наносил удар за ударом по этому безвольному, не оказывающему никакого сопротивления, мягкому телу, валяющемуся перед ними на земле. — Он живучий гад. Это пойдёт ему только на пользу и научит нас уважать.
—Ему уже хватит, — жалостливо протянула Ирка, мельком взглянув на скорчившегося Руслана. — Хватит, Бармалей. Ну, пожалуйста, хватит. Я не могу на это смотреть. Зачем вы уродуете такого славного мальчика? Он же будет потом ни на что не годен.
—Зато он будет очень послушным, — засмеялся Денис.
—Ну, пожалуйста, Бармалей, — взмолилась девушка, — хватит. Прекратите.
—Заткнись, Ирка, и не лезь не в своё дело, — тяжело дыша, огрызнулся Бармалера. — Иди, жди нас там, в машине.
Девушка вздохнула и покорно пошла к просёлочной дороге, где за кустами был спрятан их автомобиль.
—Пожалуй, машину стоит подогнать поближе, — заметил Денис, посмотрев ей вслед, — не тащить же его через это поле?
—А не опасно? — спросил Владик. — Вдруг нас кто-нибудь увидит.
—Кто нас здесь увидит возле стены? А вот если мы будем таскаться с этой падалью через поле, то как раз могут увидеть.
—Ладно, придётся рискнуть, — решил Бармалей, лениво пихнув носком кроссовка бесчувственное тело Руслана, который снова потерял сознание. — Давай, Деня, гони сюда машину. Мы быстренько загрузим эту дохлятину в багажник и поедем на дачу развлекаться.
При этих словах его жестокое лицо перекосила злобная, дьявольская усмешка.
Глава 12.
На следующий день после концерта, немного придя в себя и успокоившись, Полина вдруг с ужасом вспомнила, что в доме тётки, который она в панике покинула несколько дней назад, остался запертым в одиночестве бедный голодный кот. Уезжая в санаторий, тётка поручила своего любимца Никиту ей, пребывая в полной уверенности, что племянница будет жить в её тихом коттедже, поливать цветы и заботиться о коте. Ей и в страшном сне не могло присниться, что Полине придётся бежать оттуда, в жуткой спешке собрав свои вещи.
Бросить бедного кота помирать с голоду в пустом доме девушка, конечно, не могла, поэтому сразу после работы поехала туда на автобусе, накупив еды и молока. Противоречивые чувства раздирали её сердце. Она жалела, что из-за кота вынуждена нарушить своё обещание, и одновременно радовалась этому, надеясь снова увидеть Руслана, пусть издалека, пусть хотя бы на одну минутку, только бы увидеть его, убедиться, что он всё ещё существует в этом мрачном и печальном мире. Злополучный бинокль девушка оставила у родителей, чтобы снова не поддаться дьявольскому искушению.
Направляясь от автобусной остановки к знакомому перекрёстку, Полина тряслась от страха, боясь столкнуться лицом к лицу с Русланом или с кем-нибудь из его друзей. А при мысли о нечаянной встрече с ужасной Ольгой, девушку охватывала настоящая паника. Но к счастью, всё обошлось, и она никого не встретила.
Решив не искушать судьбу, Полина поспешно свернула на соседнюю улицу и подошла к дому тётки с другой стороны. Когда девушка открыла дверь, забытый кот сразу же бросился к ней с жалобным и обиженным мяуканьем. Она накормила его, приласкала, потом решила убраться в доме, так как Никита всё перевернул вверх дном в поисках еды. Чтобы потянуть время, девушка не торопилась, медленно и тщательно наводила порядок. Ей очень не хотелось уезжать, так и не увидев Руслана.
Когда Полина покончила, наконец, с уборкой, заходящее солнце уже заглядывало в окна кухни, окрашивая всё в багряный цвет. Девушка устало прислонилась лбом к стеклу и робко посмотрела на улицу, туда, где стоял дом Руслана. Там не наблюдалось никаких признаков жизни. Скорее всего, его не было дома. Разочарование от того, что так и не удалось его увидеть, терзало сердце жестокой болью.
Немного поразмыслив, Полина вдруг решила остаться на ночь. Ничего плохого не случится, если она переночует здесь один раз, никем не замеченная и не узнанная. Бинокля у неё больше нет, она совсем не собирается следить за Русланом и, значит, своего обещания не нарушает. К тому же она вдруг почувствовала зверский голод, так как с самого обеда ничего не ела.
Успокоив себя подобным образом, девушка позвонила родителям, предупредила их о том, что сегодня будет ночевать у тётки, потом сделала пару бутербродов, заварила чай и включила на кухне маленький телевизор. С довольно мурлыкающим котом на коленях она уютно устроилась в удобном тёткином кресле у окна. Полина изо всех сил уверяла себя, что не следит за Русланом, но в то же время почти не обращала внимания на телевизор и смотрела только в окно. Отсюда было видно намного хуже, чем из окна её комнаты на втором этаже, обзор частично закрывали деревья и кусты. Да и смотреть особо было не на что. Руслан не появлялся, лишь иногда проезжала машина, или одинокий прохожий не спеша шагал по тихой улице.
Постепенно солнце совсем спряталось за горизонт, и спустились сумерки. С наступлением темноты в доме Руслана не зажглось ни единого огня, Полина тоже не включала свет. Отставив пустую чашку, выключив надоевший телевизор, она в прострации сидела у окна и печально смотрела через улицу на этот дом, который стал свидетелем крушения всех её надежд. По лицу её медленно текли горячие слёзы.
Наверно, потом девушка просто задремала в кресле, измученная душевной болью и физической усталостью после долгого рабочего дня. Когда Полина внезапно проснулась от громкого визга тормозов, было уже совсем темно. Какая-то машина на большой скорости пронеслась по их тихой улице. Возле дома Руслана она на несколько секунд тормознула. Девушке спросонья показалось, что из автомобиля что-то выбросили. Её окно было приоткрыто, и Полина даже услышала негромкий звук падения на землю чего-то мягкого. Потом автомобиль резко рванул с места и на той же бешеной скорости понёсся дальше, визжа тормозами на поворотах.
Удивлённая девушка привстала с кресла. Потревоженный кот с возмущённым мяуканьем соскользнул с её коленей и забрался под стол. Не зажигая света на тёмной кухне, Полина открыла окно и высунулась наружу, вглядываясь в темноту ночи и пытаясь понять, что за странный предмет оставила неизвестная машина у дома Руслана. На сумку или на коробку это было совсем не похоже. Может быть, это мешок? Тогда почему он так странно лежит?
Пока девушка смотрела на этот непонятный предмет, её вдруг охватила неясная тревога и даже страх. Дом Руслана на противоположной стороне улицы был погружён в полную темноту, её дом тоже. Нигде поблизости Полина не видела ни одного светящегося окна, и ей казалось, что она попала в какой-то кошмарный сон, ей мучительно хотелось проснуться, но она не просыпалась. Девушка до боли в глазах вглядывалась в неясную тёмную массу, выброшенную из машины у дома Руслана, и вдруг заметила в ней слабое, едва различимое движение.
Полину охватил такой пронизывающий, такой нестерпимый ужас, что она громко вскрикнула, отшатнувшись от окна, и наткнулась в темноте на стол. Чашка, из которой она недавно пила чай, и маленькое блюдце от резкого, судорожного движения её руки упали на пол и разбились с оглушительным звоном. Напуганный этим неожиданным шумом, кот с воплем выскочил из-под стола и опрометью понёсся в коридор, разбрасывая там какие-то вещи, попавшиеся ему на пути. А бедная Полина почувствовала, что она просто задыхается от ужаса. Сердце судорожно колотилось где-то в горле, и она вся покрылась холодным потом.
Не в силах больше этого выносить, девушка бросилась в прихожую вслед за котом, который страшно сверкал жёлтыми глазищами из угла. Она в панике нашарила на стене выключатель и зажгла свет снаружи, над своим крыльцом. Потом, трясясь от страха и натыкаясь на мебель, Полина вернулась на кухню и снова высунулась из окна, чтобы лучше видеть.
Яркая лампа над крыльцом разогнала, отодвинула прочь обступивший дом мрак, и хотя её свет не мог достичь дома Руслана, но странная тёмная масса, которую выбросили из неизвестного автомобиля, вдруг приобрела вполне определённые и понятные очертания. Там, на обочине дороги, возле калитки, ничком лежал человек. На нём была чёрная толстовка с какой-то надписью на спине и кеды, их подошвы теперь ярко белели в темноте. Кошмарная догадка вдруг пришла Полине в голову. Задыхаясь от нестерпимого ужаса, она выбежала из дома и остановилась у своей калитки, судорожно вцепившись в неё побелевшими пальцами. Теперь у девушки не осталось больше никаких сомнений. Это Руслан неподвижно лежал на земле, неловко подвернув под себя руку. Полина узнала его. Любимое лицо, наполовину скрытое капюшоном, было повёрнуто в сторону дороги и выглядело абсолютно безжизненным.
Застыв от ужаса, Полина смотрела на Руслана и не верила своим глазам. Всё это слишком уж напоминало кошмарный сон, от которого так хочется поскорее проснуться. Девушка растерялась, не зная, что ей делать. Она, конечно, помнила о своём обещании больше не приближаться к нему, но вдруг он умирает, и ему нужна помощь.
Подстёгнутая этой ужасной мыслью, Полина робко открыла калитку, всё ещё не решаясь пересечь улицу и подойти к парню. В это самое мгновение Руслан вдруг слабо пошевелился, и девушка услышала тихий стон. Охваченная невыносимой тревогой и жгучей жалостью, Полина неуверенно ступила на дорогу. Её раздирали противоречивые чувства. Как же ей хотелось броситься к Руслану и предложить свою помощь! Но она боялась, что, узнав, парень с ужасом оттолкнёт её.
Пока девушка, кусая губы, мучительно раздумывала над создавшимся положением, не решаясь приблизиться к нему, Руслан снова пошевелился, и Полина увидела, что он пытается встать. Уцепившись обеими руками за забор, парень кое-как подтянул вверх своё непослушное тело и встал на колени. И тут девушке вдруг пришла в голову ужасная мысль, что он сейчас обернётся и заметит её. Этого никак нельзя было допустить.
Полина бросилась обратно в дом и поспешно погасила свет над своим крыльцом. Ей не хотелось, чтобы Руслан её заметил, но и оставаться в доме она не могла, а потому снова, крадучись, вышла во двор. Спрятавшись за густым кустом жасмина, растущим у самого забора, девушка, обливаясь слезами, наблюдала, как парень снова и снова пытается встать, потом с трудом открывает калитку и, неуверенно переставляя непослушные ноги, шатаясь и спотыкаясь, медленно тащится по дорожке к своему дому.
Издалека он был похож на пьяного. «Может быть, он просто сильно пьян», пытаясь себя успокоить, думала Полина, «тогда хорошо, что я не стала к нему лезть, это бы только его разозлило». Но какой-то неумолимый голос внутри твердил ей, что Руслан не пьян, что с ним случилось что-то ужасное, и она ничем не может ему помочь.
Не дойдя нескольких метров до своего крыльца, Руслан снова упал и в этот момент совсем не был похож на пьяного. До охваченной ужасом Полины донёсся слабый стон, исторгнутый болью, и девушка увидела, что, привстав на колени, парень судорожно прижимает ладонь ко рту. На таком расстоянии Полина не могла рассмотреть точно, тем более в темноте, но ей вдруг показалось, что пальцы Руслана испачканы кровью.
Сердце девушки вновь заледенело от новой волны ужаса и отчаяния. Что же делать? Он не пьян. Ему плохо. Наверно, кто-то жестоко избил его, и теперь у него идёт кровь горлом. Может быть, он умирает. А она стоит здесь и трусливо трясётся от страха вместо того, чтобы помочь ему. Но примет ли он помощь от неё после всей этой гадкой истории с биноклем? Руслан подумает, что она снова следит за ним. И будет прав, потому что так оно и есть.
Не находя никакого выхода из создавшейся ситуации, дойдя до последнего предела отчаяния, страха и тревоги за него, Полина бросилась обратно в дом, решив вызвать Руслану скорую, а там будь что будет. Но пока в панике отыскивала в сумочке свой телефон, вдруг вспомнила про Димку и, вместо скорой, дрожащими пальцами набрала его номер.
Очень долго никто не отвечал. Но он хотя бы не отключил телефон, и девушка в отчаянии ждала, слушала бесконечные длинные гудки, судорожно прижимая аппарат к уху. Она понимала, что уже очень поздно, и Димка, скорее всего, давно лёг спать.
—Ответь мне, Димочка… умоляю, ответь мне… ну ответь же мне… пожалуйста, — едва слышно шептала Полина пересохшими от волнения губами.
Она снова и снова упрямо набирала его номер, из последних сил надеясь, что ей всё-таки удастся его разбудить.
—Да? Я слушаю, — наконец, словно издалека, донёсся до неё сонный Димкин голос.
—Дима! — закричала девушка сквозь слёзы, не узнавая своего срывающегося, хриплого голоса.
—Что случилось, Полина? — встревоженно спросил парень. — Ты плачешь?
—Димочка, я прошу тебя, приезжай скорее. Пожалуйста. Я не знаю, что мне делать. Это ужасно. Приезжай сюда скорее.
—Но что случилось? — не на шутку переполошился Димка. — Куда приезжать?
—Домой к Руслану. С ним что-то случилось. Что-то ужасное. Кто-то выбросил его из машины. Он лежит и не может встать. Он, наверно, умирает. Я прошу тебя, приезжай скорее! — на одном дыхании выпалила Полина, давясь слезами.
—Хорошо. Я сейчас же вызываю такси и еду. Успокойся, пожалуйста, и жди меня. Я скоро буду, — сказал Димка и отключился.
Девушка сунула телефон в карман и бросилась к кухонному окну, чтобы выглянуть наружу. Она не сразу нашла Руслана взглядом. На прежнем месте его не оказалось. Наконец, Полине удалось рассмотреть, что парень сидит на своём крыльце, скорчившись и тяжело привалившись к ступеням. Его бледное лицо, обрамлённое чёрным капюшоном, было обращено в сторону улицы, и девушка побоялась снова выходить во двор, опасаясь, что он её увидит.
Как дикий зверь, попавший в ловушку, Полина несколько минут металась по тёмной кухне, сходя с ума от тревоги и страха за него, в ярости кусала губы и ненавидела себя за то, что ничем не может ему помочь. Если бы не эта отвратительная история с биноклем, из-за которой Руслан начал так враждебно к ней относиться, она тотчас пошла бы к нему и просто по-соседски предложила бы свою помощь. Всё-таки она медсестра, и смогла бы оказаться ему полезной. Но как он примет её теперь? Теперь она вынуждена сидеть здесь, не смея даже нос высунуть наружу, опасаясь, как бы он её не заметил. И это невыносимо.
Когда девушка снова, уже в который раз, выглянула в окно кухни, она увидела, что Руслан с трудом поднимается по ступеням крыльца и пытается открыть свою дверь. Он вошёл внутрь, и в доме, на кухне, вспыхнул свет, а Полина почувствовала себя немного спокойнее. Она решила дождаться Димку на улице, поэтому осторожно выскользнула во двор и притаилась за кустом жасмина. В доме Руслана, по-прежнему, горел свет, но самого парня не было видно.
Мучительное ожидание длилось бесконечно, и Полину всё больше охватывал пронизывающий страх и тревога за Руслана. Она не сводила глаз с его окон. Как бы ей хотелось пойти туда, к нему и убедиться, что с ним всё в порядке. Но девушка не осмеливалась этого сделать. Оставалось только ждать Димку и надеяться, что он скоро приедет.
Когда на их улицу, наконец, свернуло такси, Полина облегчённо вздохнула и выбежала на середину дороги. Ей казалось, что пронеслась уже целая вечность, хотя на самом деле с момента её звонка Димке прошло не больше тридцати минут. Он приехал не один, вместе с ним из такси вылез Игорь и тревожно огляделся вокруг.
—Где он? — сразу же бросился к ней Димка.
—Он… он вошёл в дом, — дрожащим голосом проговорила Полина, — а до этого долго лежал вот здесь, возле дороги…
Парни тут же решительно двинулись к дому Руслана, и Полина, немного помедлив, пошла за ними. Она больше не могла оставаться в неведении. Ей вдруг стало безразлично, что подумает о ней Руслан, когда увидит её здесь. Пусть он даже прогонит её, пусть обругает последними словами, лишь бы узнать, что с ним всё в порядке.
Глава 13.
На их настойчивый и долгий звонок никто не отозвался. Тогда Игорь, сходя с ума от тревоги, незамедлительно достал из кармана свой ключ, оставшийся у него ещё с того времени, когда он жил у Руслана, и открыл дверь. Они ступили в тёмную, неосвещённую прихожую, куда из распахнутой двери кухни падал прямоугольник яркого света.
Посередине прихожей валялась упавшая табуретка, а над нею медленно покачивались ноги Руслана в грязных кедах. Он сорвал светильник с крюка в потолке и привязал вместо него бельевую верёвку. Его безвольно висящее тело всё ещё слабо вздрагивало в последних судорогах, голова была повёрнута под странным углом, спутанные, длинные волосы скрывали посиневшее от удушья лицо.
—О господи! — в панике истерично вскрикнул Димка. Одновременно, словно со стороны, Полина услышала громкий и отчаянный вопль ужаса. Девушка не сразу осознала, что кричала она сама.
Один лишь Игорь сохранил самообладание перед лицом этой неожиданной катастрофы. Ни слова не говоря, он стремительно бросился вперёд, мгновенно поднял упавшую табуретку, забрался на неё и крепко обхватил одной рукой безвольное тело Руслана, стараясь поднять его как можно выше. Второй рукой он изо всех сил пытался ослабить туго затянувшуюся на шее петлю, которая глубоко впилась в кожу.
—Дайте нож! Скорее! — завопил он.
Полина, не чуя под собой ног, влетела на кухню и дрожащими руками принялась шарить по шкафчикам в поисках ножа. Ложки, вилки, чашки, тарелки падали на пол с ужасающим звоном, который болью отдавался у неё в ушах. Каждый нерв в теле мучительно вибрировал, словно до отказа натянутая струна. Девушке казалось, что она движется ужасно медленно, сердце лихорадочно колотилось в груди, а кровь яростно пульсировала у неё в висках. Увидев, наконец, злополучный нож, она так поспешно и неловко схватила его, что порезалась об острое лезвие, но даже не почувствовала боли.
В это время Димка притащил из кухни вторую табуретку, взобрался на неё, взял перепачканный кровью нож из дрожащей руки девушки и обрезал верёвку, на которой повесился Руслан. Его безжизненное тело тяжело повалилось на плечо Игорю. Тот осторожно спустил друга вниз, положил его на пол возле двери, ведущей на кухню, где было больше света, распутал и сорвал с его шеи зловещую петлю, оставившую на коже глубокий багровый след.
Полина бессильно рухнула на колени рядом с головой Руслана, дрожащими руками отвела длинные, перепачканные засохшей кровью волосы с его посиневшего лица. Из пореза у неё на пальце тоже текла кровь и оставляла следы на его спутанных, грязных волосах, но боли девушка, по-прежнему, не чувствовала. Эта ничтожная физическая боль была полностью поглощена огромной, нестерпимой душевной болью, грозившей вот-вот взорвать её изнутри.
Но, может быть, ещё не слишком поздно. Она должна спасти его. Она должна вернуть его к жизни. Или и самой ей жить больше незачем. Пальцы Полины поспешно отыскали на его шее сонную артерию, но не ощутили никаких толчков пульса. Сердце остановилось.
—Н…нужно непрямой массаж сердца делать, скорее, — силясь овладеть своим дрожащим голосом, проговорила она, взглянув на парней.
Яростно вжикнув молнией, Игорь тут же расстегнул толстовку на груди друга и задрал футболку. Под разноцветными татуировками грудь и живот Руслана покрывали сплошные багровые синяки и кровоподтёки, словно его долго и жестоко избивали. На это невозможно было смотреть без ужаса, да и смотреть было некогда.
—Вот сюда клади ладони крест-накрест, — уже более окрепшим и уверенным голосом велела Полина, указав нужное место, — и надавливай пять раз, а потом я сделаю один вдох. Ну, давай. Вот так. Не бойся. Сильнее.
Сама она осторожно запрокинула голову Руслана назад, подсунув ему под шею свёрнутый капюшон от толстовки. Необходимо было проверить, проходит ли воздух через дыхательные пути. При виде его посиневшего, неподвижного лица с полуоткрытыми, застывшими, невидящими глазами и следами засохшей крови на щеке хотелось плакать, хотелось кричать, хотелось забиться в безумной истерике, но девушка усилием воли запрятала свои чувства подальше, думая лишь о том, как спасти его.
Полина обернула палец полой своей кофточки и, нажав на подбородок, открыла безвольный рот парня, быстро проверила, свободен ли он. Бледные, бескровные губы Руслана были такими мягкими, такими податливыми на ощупь. Девушка наклонилась к этим губам, о которых столько мечтала, одна её рука накрыла прохладный, гладкий лоб парня, одновременно зажимая пальцами его нос, чтобы не дать воздуху выйти наружу, вторая рука удерживала его подбородок.
Дождавшись, пока Игорь сделает пять ритмичных нажатий на область сердца, Полина глубоко вдохнула, плотно прижала свои горячие губы к сухим, потрескавшимся, воспалённым губам Руслана и с силой выдохнула, следя за тем, как поднимается его грудь, наполняясь живительным воздухом, который перед тем прошёл через её лёгкие и, казалось, впитал в себя всё её яростное желание спасти его. От парня сильно пахло водкой, на его бледных губах ощущался привкус крови, но они всё ещё были слегка тёплые. Колечко его пирсинга, неловко сместившись, царапнуло её по коже.
—Давай снова пять раз, — скомандовала девушка Игорю, и тот принялся старательно делать массаж сердца.
Полина машинально подняла глаза и случайно заметила, что по его добродушному лицу текут нечаянные слёзы и капают на обнажённую, покрытую татуировками и жуткими кровоподтёками грудь Руслана. Рядом с ним на коленях стоял несчастный Димка, тоже с влажными от слёз глазами и бледным лицом, исказившимся от горя.
Но её собственные слёзы высохли, а истерические страхи улетучились без следа. Собрав все свои душевные и физические силы, вспомнив профессиональные навыки, девушка всецело сосредоточилась на том, что она делала для спасения жизни самого дорогого для неё человека на земле.
Пять нажатий, один вдох, пять нажатий, один вдох, и ещё раз, и ещё раз… ни о чём не думать, ничего не чувствовать… пять нажатий, один вдох…
Полина действовала, как автомат, не отвлекаясь на эмоции, не позволяя панике завладеть сердцем и убить её последнюю надежду. И лишь когда после нескольких минут отчаянных усилий Руслан вдруг сделал неуверенный, судорожный, хриплый, но самостоятельный вдох, девушка почувствовала резкую боль, словно там, внутри, у неё лопнула туго натянутая струна. Одновременно безумная радость от того, что ей удалось вернуть парня к жизни, пронизала, казалось, каждую клеточку её существа. По лицу Полины неудержимо хлынули горячие слёзы, пока она искала на его шее сонную артерию и ощущала под дрожащими пальцами слабые толчки возрождающегося пульса.
—Пожалуйста… дыши… дыши… — непроизвольно шептали её губы.
Сделав несколько натужных, хриплых вдохов, Руслан мучительно закашлялся. Полина осторожно приподняла его голову и положила к себе на колени, чтобы ему было удобнее дышать. Когда приступ кашля утих, парень с трудом разлепил веки и обвёл склонившиеся к нему, встревоженные лица друзей безумным, паническим взглядом.
—Ну и напугал же ты нас, — пробормотал Игорь, вытирая рукавом мокрые от слёз щёки. — Я уж думал, тебя не спасти…
Его дрожащий голос прервался от волнения, и он заботливо поправил задранную футболку на груди друга. От лёгкого прикосновения его рук, Руслан весь болезненно сжался, словно от удара, судорога ужаса и боли исказила его мертвенно-бледное, измученное лицо.
—Зачем… ну, зачем вы… — с трудом прохрипел парень непослушными, потрескавшимися губами.
Он попытался подняться и тут вдруг заметил, на чьих коленях лежит его голова. В широко распахнутых, безумных глазах Руслана отразился такой ужас и отвращение, что бедной Полине захотелось немедленно умереть или скрыться куда-нибудь подальше из этого дома, только чтобы Руслан не смотрел на неё с таким омерзением и страхом.
Парень рывком приподнялся и, глухо застонав от боли, пополз, морщась, к противоположной стенке, туда, куда не достигал яркий свет, льющийся из кухни сквозь распахнутую дверь. Там Руслан скорчился у ступенек, ведущих в ванную, и закрыл лицо руками. Во всех его движениях было столько отчаяния и ужаса, что Полина опять почувствовала мучительную тревогу за него. Но снова приблизиться к нему девушка уже не осмеливалась. Наоборот, обливаясь слезами, она постаралась отодвинуться подальше в тень.
—Давай мы отнесём тебя в постель, — растерянно предложил Игорь.
—Не трогайте меня, — истерично пробормотал Руслан. — Не прикасайтесь ко мне. Зачем вы меня трогали? Оставьте меня в покое, — и он попытался ещё глубже забиться в самый тёмный угол, по-прежнему судорожно прижимая перепачканные кровью ладони к лицу.
—Но тебе ведь плохо, ты ужасно выглядишь. Может, нужно вызвать скорую? — робко спросил Димка.
—Не надо. Я хочу сдохнуть. Кто вас просил меня трогать?
—Руслан, — нерешительно начал Игорь, осторожно придвигаясь к нему, — послушай…
—Убирайтесь к чёрту! Я никого не хочу видеть! — дико завопил Руслан, трясясь всем телом, словно в лихорадке. — Оставьте меня в покое.
Игорь и Димка в отчаянии переглянулись, не зная, что предпринять.
—Он не в себе сейчас, у него истерика, — вполголоса проговорил Димка, — может, и правда лучше пока оставить его в покое…
—Нет, он может снова полезть в петлю, — мрачно пробурчал Игорь. — Надо дать ему снотворное и успокоительное, чтобы он уснул. Полина, есть у тебя что-нибудь?
—Я могу сделать ему укол, — тихо сказала девушка, вытирая слёзы.
—Нет! — снова заорал Руслан, услышав её. — Я не хочу! Нет! Оставьте меня в покое! Убирайтесь отсюда! Убирайтесь к чёрту!
Он оторвал ладони от лица, огляделся вокруг с совершенно безумным видом, в ужасе отпихнул от себя ногой обрывок петли, совсем недавно стягивавшей его шею, и вдруг заметил на полу нож, валяющийся всего в нескольких сантиметрах от него. Этот был тот самый нож, которым Димка обрезал верёвку.
Прежде чем парни успели опомниться и помешать ему, Руслан подобрал этот нож, с невероятной для его истерзанного тела скоростью вскочил на ноги и бросился в ванную. Но захлопнуть дверь он не смог. Игорь рванул за ним и еле-еле успел вставить ногу в щель между захлопывающейся дверью ванной и стеной.
—Руслан, не надо! Прекрати! — закричал он, стараясь открыть дверь, в которую с той стороны мёртвой хваткой вцепился обезумевший парень. — Ну, что ты творишь? Отпусти дверь и сейчас же отдай мне нож.
—Оставь меня в покое, — прохрипел Руслан, изо всех сил пытаясь захлопнуть злополучную дверь и задвинуть на ней засов.
—Оставить тебя в покое? Чтобы ты опять натворил глупостей? Не дождёшься. Отдай мне нож, кому говорю! Лучше по-хорошему отдай. Димка, иди сюда, помоги мне, пока он там не порезал себя этим чёртовым ножом.
Вдвоём с Димой, поднатужившись, они сломили сопротивление безумца и распахнули дверь. Игорь включил в ванной свет, и они увидели, как Руслан с затравленным видом пятится от них к дальней стене, выставив перед собой острый нож.
—Лучше не подходите ко мне, — хрипло предупредил он, — не трогайте меня.
—Никто тебя не трогает, — сказал Игорь, медленно и осторожно приближаясь к нему, — просто отдай мне нож, вот и всё. Отдай мне нож, и никто не будет тебя трогать.
Руслан яростно затряс головой, отказываясь.
—Ну, что ты, Руслан? Мы же твои друзья, — грустно произнёс Димка, заходя с другой стороны, — отдай нам нож...
Руслан на секунду повернул голову в его сторону, Игорь тут же воспользовался этим. Он стремительно бросился вперёд, схватил Руслана за руку и попытался отнять у него нож. Тот яростно сопротивлялся. Откуда только силы взялись в его истерзанном теле, которое ещё совсем недавно без признаков жизни лежало на полу в тёмной прихожей.
Сцепившись, они с Игорем врезались в какой-то шкафчик, и оттуда на пол, им под ноги, посыпалась всякая хрень. Игорь оступился и едва не упал. Ему не хотелось применять полную силу и бить Руслана, которому и так сегодня досталось, но и справиться с ним по-хорошему не получалось. Наконец, с большим трудом Игорю удалось подмять его под себя, он с такой силой закрутил руку, сжимающую нож, ему за спину, что Руслан, застонав от боли, вынужден был резко наклониться вперёд и больно ударился лбом о край раковины.
—Пусти-и-и меня! — истерично завопил он, теряя контроль над собой. Но Игорь всё-таки силой разжал его судорожно сомкнувшиеся на рукоятке пальцы, выцарапал злополучный нож из его раскрывшейся ладони и вышвырнул его в прихожую сквозь открытую дверь.
—Спрячьте нож от этого сумасшедшего! — тяжело дыша, крикнул он.
Девушка всё это время с несчастным видом сидела у стены в тёмной прихожей, с тревогой и мучительным беспокойством прислушиваясь к безобразной, шумной возне в ванной, куда она не осмеливалась войти. Она подобрала нож и поспешно унесла его на кухню.
Как только Игорь, разобравшись с ножом, немного ослабил хватку, Руслан выскользнул из его рук, стремительно развернулся и ощутимо двинул кулаком ему в челюсть.
—Руслан, чёрт бы тебя побрал, сейчас же прекрати драться! — сердито заорал Игорь. — Димка, держи его, он совсем спятил.
Вдвоём с Димой они попытались скрутить Руслана, но с ним не так-то легко было справиться. На пределе всех своих сил он продолжал оказывать яростное сопротивление и рвался из их рук, как дикий зверь. А они щадили его и не хотели делать ему слишком уж больно.
Наконец, Игорь изловчился, схватил его за одежду и опрокинул в ванну. Потом открыл до упора кран и принялся поливать Руслана ледяной водой, целя прямо в лицо.
—Что ты делаешь? — испуганно проговорил поражённый Димка. — Он же простудится.
—Ничего, ничего, пусть немного охладится, это его успокоит, — проворчал Игорь, продолжая удерживать яростно бьющегося Руслана под струёй холодной воды, пока тот совсем не затих, совершенно обессиленный, скорчившись в углу ванны и судорожно всхлипывая. Его толстовка и джинсы промокли насквозь, мокрые волосы залепили бледное лицо, по ним ручьями стекала вода.
—Прекрати, Игорь, ему уже хватит, — с жалостью протянул Димка.
—Иди, поищи для него сухую одежду, — сказал Игорь и, поморщившись, прикоснулся к ссадине на щеке, куда его довольно ощутимо ударил Руслан. — Сейчас мы его переоденем и засунем в постель. И если он снова попробует драться, честное слово, я его свяжу.
Димка выбежал в тёмную прихожую и наткнулся на смертельно бледную Полину, которая, не смея войти, стояла, дрожа всем телом, у дверей ванной.
—Ну, как он? — умоляюще прошептала она, хватая Димку за руку.
—Уже немного лучше. Сейчас мы уложим его в постель, и он успокоится. Ты говорила, что можешь сделать ему укол?
—Да… я… я могу, конечно, могу, — запинаясь, пролепетала Полина.
—Его кто-то жестоко избил. Ты сама видела, на нём места живого нет. Наверно, нужно что-нибудь обезболивающее, ну и снотворное тоже, чтобы он успокоился и уснул.
—Да, да, у меня всё есть. Я сейчас принесу, — быстро пробормотала девушка и бросилась к двери.
Когда Полина ушла, Дима направился в спальню и, лихорадочно порывшись в шкафу, достал чистую одежду для Руслана, прихватил также тёплый свитер и большое махровое полотенце. В ванной Игорь уже кое-как содрал со своего несчастного друга мокрую толстовку, а теперь пытался стащить и футболку. Тот всё ещё вяло сопротивлялся, иногда хрипло, истерично бормоча сквозь зубы:
—Не трогай меня... не прикасайся ко мне...
—Угомонись уже, Руслан, ладно? — ласково и терпеливо старался успокоить его Игорь. — Ну, подними немного руки. Надо переодеться в сухое, пока ты не схватил воспаление лёгких... О, Димыч, ты принёс полотенце. Давай-ка его сюда...
Дима плотно закрыл за собою дверь ванной и протянул принесённое полотенце Игорю.
—Осторожнее, у него ссадина на голове, — заметил он, с тревогой взглянув на бессильно поникшую, мокрую голову друга.
—Вижу, — пробурчал Игорь, бережно вытирая спутанные волосы Руслана, его плечи, руки, грудь и спину, где виднелись следы жестоких побоев. Потом они совместными усилиями надели на парня чистую футболку и свитер, Игорь наклонился, подхватил его под мышки, чтобы вытащить из ванны.
—Я сам, — охнув от боли, вдруг хрипло выдохнул Руслан. Он попытался приподняться, но недавний безумный, отчаянный порыв яростного сопротивления истощил все его последние силы, и у парня ничего не получилось. Игорь едва успел снова подхватить его, когда Руслан в изнеможении тяжело повалился обратно в ванну.
—Дима, бери его за ноги.
Вдвоём они подняли друга и вытащили из ванны. Он снова невольно застонал от боли, но тут же опять упрямо потребовал:
—Пустите меня, я сам...
Димка осторожно опустил его ноги на пол, Руслан попытался встать, но его ноги тут же подогнулись от слабости, и он тяжело, всем телом повис на руках у Игоря, который продолжал крепко держать его сзади. Игорь поднатужился, встал поудобнее, шире расставил свои ноги, мышцы на его мощных руках напряглись, когда он приподнял обессиленное, беспомощное тело Руслана чуть выше.
—Давай, — сказал Игорь Димке, — снимай с него всё.
—Не надо... — вдруг истерично взмолился Руслан, слабо дёрнувшись, вздрогнув всем телом, словно пытаясь освободиться, и от его жалкого, дрожащего, душераздирающего голоса у Димы мурашки ужаса побежали по спине, никогда прежде ему не приходилось слышать, чтобы Руслан говорил таким тоном: — Не надо... оставьте меня... не трогайте меня... пожалуйста, не трогайте меня... я сам переоденусь... потом...
—Когда потом? — сердито спросил Игорь.
—Потом... я сам... сам...
—Ну, куда ты сам? Тебя же ноги совсем не держат.
—Ну, не надо, Игорь... не надо, Дима... пожалуйста, не надо... не трогайте... отпустите меня... — продолжал умолять их Руслан.
Испуганный, обескураженный его душераздирающими мольбами и жалким тоном, Димка медлил в растерянности, нерешительно поглядывая на Игоря.
—Димыч, не слушай его, — нетерпеливо произнёс тот. — Разве ты не видишь, что он не в себе? Стаскивай с него эти чёртовы штаны. Чем скорее начнём, тем быстрее покончим с этим...
—Не волнуйся, Руслан... пожалуйста, не волнуйся... сейчас мы тебя отпустим, — Димка старался говорить спокойно, но сердце у него просто разрывалось от жалости и сочувствия, и голос слегка дрогнул: — Только вот снимем мокрую одежду, хорошо? Нельзя оставаться в мокром... Ты простудишься...
Он присел, быстро развязал слипшиеся от воды шнурки на кедах Руслана и стащил кеды с ног вместе с носками, потом принялся расстёгивать ремень его промокших насквозь джинсов и, случайно подняв глаза, увидел, что Руслан, весь дрожа, крепко зажмурился, смертельно-бледное лицо его, обрамлённое длинными, спутанными, влажными волосами, мучительно исказилось, словно от стыда или от нестерпимой боли.
—Не надо... не трогайте меня... — как в бреду, хрипло шептал он пересохшими, потрескавшимися губами. — Хватит... не мучайте меня... не надо... ну, не надо... оставьте меня в покое...
—Пожалуйста, потерпи немного, Руслан, уже очень скоро мы оставим тебя в покое, ты ляжешь в постель и отдохнёшь, — стараясь быть осторожным и не причинить другу лишней боли, Димка медленно стащил мокрые джинсы и трусы с его бедного избитого, истерзанного тела, аккуратно и бережно обтёр его махровым полотенцем. С ужасом и болью смотрел он на многочисленные кошмарные следы жестоких ударов и истязаний, которым кто-то подверг его несчастного друга. Кровоподтёки, ссадины и даже ожоги, явно оставленные кончиками тлеющих сигарет, покрывали его измученное тело ниже пояса.
—Ничего... ничего... — растерянно бормотал расстроенный Димка, чувствуя, как от этого нестерпимо жестокого зрелища слёзы неудержимо подкатывают у него к горлу, — всё заживёт... ты поправишься... всё заживёт... потерпи ещё чуть-чуть, ладно? Уже немного осталось...
Он осторожно надел на парня чистое бельё, потом мягкие, тёплые спортивные штаны и тёплые носки. Руслана, по-прежнему, трясло, и он не размыкал судорожно стиснутых, воспалённых век, словно ему было невыносимо видеть то, что происходило вокруг него.
—Вот и всё. Теперь мы отведём тебя в спальню, уложим в постель, и больше никто не будет тебя трогать, — покончив с одеванием, Димка поднял голову и вопросительно взглянул на Игоря, который сердито хмурился, сжав зубы, пытаясь скрыть охватившее его волнение и жалость.
—Вряд ли он сможет идти в таком состоянии, смотри, как его трясёт, придётся его нести, — тяжело вздохнул Игорь и, увидев, что Дима снова наклонился к ногам Руслана, готовясь подхватить его под колени, добавил:
—Не надо, Димыч. Я справлюсь один. Он не такой уж тяжёлый. Открой дверь.
Потом Игорь медленно, осторожно поднял друга на руки и вынес в тёмный коридор. Руслан больше не протестовал и не сопротивлялся.
В это время Полина бегом пересекла пустынную, ночную улицу, вернулась к себе домой, перерыла тёткину аптечку и с необходимыми лекарствами поспешила обратно в дом Руслана. Когда она робко открыла дверь и снова ступила в тёмную прихожую, где вместо светильника с потолка свисал кошмарный обрывок верёвки, а на полу у стены всё ещё валялся второй жуткий, растерзанный кусок, девушку охватила невольная дрожь ужаса, но свет в ванной был уже выключен, а голоса парней доносились из спальни.
—Не хочет в больницу, не надо, — сердито говорил Игорь. — Пусть сидит здесь.
—Но вдруг у него что-нибудь сломано, — не соглашался Димка, — он же весь в синяках.
—Если бы у него было что-то сломано, вряд ли он смог бы драться с нами и с такой силой дать мне в челюсть, — раздражённо отрезал Игорь.
—Но ему плохо. Разве ты не видишь?
—Я-то вижу, Димыч. Я всё вижу. Ему не просто плохо после того, как его избили. Его ломает. Поэтому он и не хочет в больницу.
—Ломает? Ты серьёзно так думаешь?
—А чего тут думать? Ты посмотри, как его трясёт до сих пор, хотя мы его тепло одели и укрыли одеялом. И на руке у него следы от уколов. Я их заметил, когда мы его переодевали. Эта сука всё-таки сумела подсадить его на наркотики за эти несколько дней.
—Она не сука…— донёсся тихий и хриплый голос Руслана.
—Ну, ладно. Милая и добрая девочка Оля снова подсадила тебя на геру, да? Так тебе больше нравится? — нарочито тонким голоском проговорил Игорь и добавил сердито: — Так скажешь ты нам или нет, кто тебя избил?
Руслан ничего не ответил.
—Мне можно войти? — робко спросила Полина, приблизившись к неплотно закрытой двери спальни. — Я принесла лекарства.
—Входи, — разрешил Игорь.
Девушка неуверенно ступила в большую, уютную комнату, которой она прежде не видела. Окно напротив двери было занавешено серебристо-зелёной шторой, слева на краешке громадной двуспальной кровати, скорчившись и закутавшись в одеяло с головой, лежал Руслан. Даже издалека было видно, что его трясёт в неудержимом ознобе. Игорь и Димка стояли по обеим сторонам кровати и с тревогой смотрели на него.
—Мне ничего не нужно, — глухо пробормотал Руслан, судорожно прижимая одеяло к лицу.
—Ещё как нужно, — возразил Игорь. — Хорошая доза обезболивающего и снотворного, вот что тебе нужно.
—Никакое снотворное мне уже не поможет, — устало произнёс Руслан.
—Поможет. Давай сюда руку. Пусть она сделает тебе укол. Может, после укола ты сможешь уснуть и перестанешь творить глупости.
—Я не хочу.
—А тебя никто и спрашивать не будет, чего ты хочешь, а чего не хочешь, — решительно отрезал Игорь, наклоняясь к нему. — Ты на сегодня уже достаточно наделал глупостей, лимит исчерпан. А если ты опять вздумаешь драться со мной, предупреждаю тебя честно, Руслан, я тебя свяжу по рукам и ногам, как делают с психами в клинике. Димка, держи его.
—Ладно, делайте, что хотите, мне всё равно, — сдался Руслан. — Прости, Игорь, я не хотел тебя ударить.
Стараясь унять противную дрожь во всём теле, парень с трудом повернулся на спину, в изнеможении откинулся на подушку и закрыл глаза. Мертвенно-бледное лицо его с чёрными кругами под глазами и свежей ссадиной на лбу выглядело таким измученным и несчастным, что Полина снова почувствовала, как к горлу у неё подступают слёзы. Ей больно было смотреть на ужасную багровую полосу на его шее, кошмарный след от петли.
Девушка робко приблизилась и положила принесённые лекарства на край кровати.
—Я сделаю тебе укол обезболивающего и снотворного, — тихо сказала она. Руслан никак не отреагировал на её слова. Тогда Игорь наклонился к нему, бесцеремонно вытащил из-под одеяла его левую руку и закатал длинный рукав свитера выше локтя.
—Знаешь, что это такое? — спросил он у Полины, показав ей цепочку красноватых точек в сгибе локтя между разноцветными узорами татуировки. Девушка грустно кивнула.
—Его не только избили. Его ломает, — огорчённо вздохнул Игорь. — Что с ним теперь делать, я просто не знаю.
—Моя мама работает в клинике, где лечат наркоманов, — робко сказала Полина.
—Он не хочет в клинику, — в отчаянии проговорил Игорь.
—Я хочу сдохнуть, — вдруг разжал потрескавшиеся, бледные губы Руслан. — Оставьте меня в покое. Вы ничем не можете мне помочь.
—Не говори так, — едва слышно пробормотала Полина, не отрывая смущённого взгляда от его обнажённой руки, неподвижно лежащей перед ней на постели. — Я могу… я могу попробовать достать лекарства, которые снимут ломку.
Голос её дрожал и прерывался от рыданий, подступавших к горлу.
—Ты слышишь, Руслан? — нетерпеливо спросил Игорь.
—Мне всё равно, — устало прошептал Руслан, не открывая глаз.
—Ну а мне не всё равно, — возмущённо сказал Игорь и повернулся к девушке. — Ты серьёзно можешь достать такие лекарства? Но, наверно, это трудно и дорого.
—Не знаю. Заранее обещать не буду. Но я попробую.
—Ладно, договорились. Но если там деньги понадобятся или ещё чего, ты нам скажи, мы скинемся. Ну а сейчас давай, вкати ему большую дозу снотворного и обезболивающего. Пусть дрыхнет до утра.
Полина робко присела на край кровати рядом с Русланом, быстро приготовила лекарство и осторожно коснулась его безвольной руки, неподвижно лежащей поверх одеяла. Почувствовав её лёгкое, бережное прикосновение, парень вдруг открыл свои покрасневшие, воспалённые глаза и впервые прямо посмотрел девушке в лицо усталым, отсутствующим взглядом.
—Пусть я вообще не проснусь, — прошептал он, с трудом шевельнув потрескавшимися губами.
—Нет… не надо так говорить, — попросила Полина, умоляюще взглянув на него. — Я помогу тебе, я достану лекарства, и скоро тебе станет легче. Пожалуйста, не говори так.
От волнения и мучительной тревоги за него девушка никак не могла попасть иглой в вену и, наверно, причинила ему боль своими неловкими уколами, потому что Руслан вдруг поморщился и снова закрыл глаза.
—Значит, это тебе я обязан своим возвращением с того света? — хрипло спросил он. — Как поживает твой бинокль? Не запотел ещё?
—Клянусь тебе, никакого бинокля больше нет, — судорожно прижав ладони к груди, горячо проговорила Полина. — Пожалуйста, прошу тебя, поверь мне. Никакого бинокля у меня больше нет. Я… я отвезла его домой. Я теперь не живу здесь, просто приехала покормить кота и… случайно заметила, как тебя… как ты… Пожалуйста, прости меня, — неудержимые слёзы снова закапали из её глаз и потекли по щекам. — Умоляю, прости меня…
—Тебе не за что просить прощения, — вдруг прервал её Игорь, — ты спасла жизнь этому идиоту. Ему просто невероятно повезло, что ты оказалась рядом. Но сейчас он, разумеется, не способен оценить того, что ты сделала для него.
—Да я вообще везунчик, — с горькой и злой иронией пробормотал Руслан, не открывая глаз. — Даже сдохнуть спокойно не дают… адское везение.
—Слушай, заткнись, а? — не выдержал и сердито выпалил Игорь. — Пока я жив, сдохнуть я тебе не дам, так и знай.
—Я знаю.
—Ну, вот и хорошо. Уколы тебе сделали, теперь постарайся уснуть.
—Легко сказать, — прошептал Руслан, потом с трудом повернулся на бок и, снова скорчившись, забился под одеяло. — Выключите здесь свет, у меня глаза от него болят.
Игорь погасил большой светильник под потолком, но оставил маленький ночник в углу, в изголовье кровати.
—Слышь, Димыч, оставлять его одного никак нельзя, — мрачно сказал он. — Мало ли что взбредёт в его дурную голову. Придётся нам с тобой остаться здесь на ночь. Мои родаки с ума сойдут. Я даже не успел сказать им, куда еду.
—Конечно, я останусь, — спокойно кивнул Димка, — я предупредил своих, что, возможно, уже не вернусь сегодня. А ты можешь ехать домой, если нужно.
—Ну и как я теперь выберусь отсюда? Уже глухая ночь. Пойду, позвоню им и скажу, что не могу приехать, — недовольно проворчал Игорь и вышел в прихожую, чтобы поговорить с родителями.
Девушка неподвижно сидела на краешке кровати и смотрела на Руслана. Уходить ей совсем не хотелось. Ах, если бы можно было остаться здесь на всю ночь и оберегать его сон, но она понимала, что это невозможно.
—Иди домой, Полинка, — тихо сказал Дима, взглянув на её усталое, измученное лицо. — Тебе тоже нужно поспать.
—Вы его не оставите? — шёпотом спросила девушка.
—Конечно, нет. Мы с Игорем остаёмся ночевать здесь.
—Если вдруг понадобится моя помощь, — робко начала она, — я здесь… недалеко… через дорогу.
—Если понадобится, мы тебя обязательно позовём, — заверил её Димка.
—Ты обещаешь?
—Конечно. Не волнуйся, Полинка, всё будет хорошо.
Полина неохотно поднялась с кровати и бросила последний душераздирающий взгляд на Руслана.
—Можно… можно, я завтра утром зайду узнать, как дела? — спросила она, уже приблизившись к двери.
—Конечно, можно. Давай я тебя провожу, — предложил Димка.
—Нет, нет! — горячо запротестовала девушка. — Не оставляй его. Я сама доберусь, тут же совсем близко. Пока.
Она выскользнула в тёмную прихожую, где Игорь бурно и эмоционально объяснялся со своими строгими родителями.
—Уже уходишь? — спросил он, пряча раскалившийся от эмоций телефон в карман.
—Да. Не буду вам мешать. Позовите меня, если понадобится моя помощь.
—Ладно. А ты сообщи нам… ну, насчёт лекарств, если получится их достать.
—Да, да, я завтра же поговорю с мамой и попытаюсь их достать. Можно мне зайти утром, чтобы узнать, как… как у вас дела? — смущённо повторила Полина свой вопрос, словно стремясь получить разрешение всех друзей Руслана.
—Разумеется, можно. Заодно разбудишь нас, а то я боюсь проспать в колледж, — сказал Игорь.
—А кто побудет с Русланом завтра? — забеспокоилась девушка. — Вы не оставите его одного?
—Конечно, нет. Завтра решим, что с ним делать. Посмотрим, как он будет себя чувствовать утром.
—Я бы могла попросить свою маму. Она врач в наркологическом диспансере. Ну… может быть, ему понадобится больничный. Ведь он не сможет ходить на работу в таком состоянии. Если он согласится, моя мама могла бы посмотреть его… ну… неофициально, если он не хочет в клинику, и назначить нужные лекарства…
—Спасибо тебе, — тепло улыбнулся ей Игорь. — Я попробую его уломать.
—Ну, тогда я пошла. Пока.
—Пока, — сказал Игорь и открыл для неё входную дверь.
Полина медленно вышла в ночь, ноги её подкашивались, щёки горели от волнения и переживаний. Девушка спустилась с крыльца, остановилась и глубоко вдохнула свежий, прохладный воздух. Ей вдруг показалось, что за эти последние два часа она прожила уже несколько жизней.
Конец четвёртой части.