В то воскресенье я как обычно проснулся в девять утра. Но не потому что я жаворонок или мне надо вставать на работу, а потому что мой «прилюбимый» сосед сверху опять затеял какую-то пилительно-сверлительную работу.
Я живу в этой квартире добрых восемь лет, и мне кажется, что он устроил ремонт с тех самых пор, как я сюда въехал. И ни на день не прекращалось это действо. Хотя может, это был и не ремонт.
Я накрыл голову подушкой и попытался найти в темноте закрытых глаз осколки моего недосмотренного сна. Несколько минут прошли в тишине, и я поблагодарил Господа Бога за возможность снова оказаться в сладком сонном состоянии неведения этого кошмара. Но как только хвостик сна зацепился за моё вялое сознание, грохот сверху послышался снова, да ещё и с новой силой! Еле поднявшись с кровати, и проклиная в очередной раз свой «будильник», я медленно побрёл в ванную.
«Надо, наконец, найти работу с рабочим днём в воскресенье» - подумал я, открывая холодильник, в котором даже не на что было глаз положить. Я некоторое время просмотрел в светящееся помещение холодильника, потом прислушался к жужжанию дрели наверху. Было такое чувство, будто сверло входит прямо мне в темечко. «Он что каким-то образом следит, за тем, как я передвигаюсь по квартире, и сверлит всегда прямо надо мной?!».
Единственный выходной начался далеко не с оптимистичной ноты. Я заварил лапшу быстрого приготовления, и включил телевизор на полную, чтобы хоть как то заглушить перфоратор, однако это было невозможно.
В мои уши лилась какая-то каша звуков из набора стройработ и речи дикторов выпуска новостей, и в какой-то момент через всё это стал пробиваться какой-то странный чужой писк. Я привстал с дивана, выключил звук у телика и прислушался. Писк шёл с другой стороны входной двери. Я чуть помедлил, словно думая, что же это может быть, и через секунду открыл дверь. Там на бетонном полу стоял чёрный с белой грудкой кот и надрывался во всю глотку. Однако это не было похоже на обычное мяуканье, он просто пищал как какой-то неведомый чужеземный зверёк. «Может он с марса? И на марсе коты так ругают плохих соседей».
Увидев, что преграды перед ним нет, кот не переставая орать, медленно вошёл и начал тереться о мои ноги. Он выглядел вполне ухоженным, возможно, что он выбежал из какой-то соседней квартиры.
Я захлопнул дверь, и уже не замечая шума, взял кота на руки. Он оказался весьма увесистым, и громко мурлыкал.
– Так ты, наверное, жрать хочешь… или трахаться! – сказал я ему громко.
Я пошёл на кухню и отсыпал ему часть лапши из моей тарелки. Он понюхал пищу, отворотил морду, и побежал осматривать новые владения. Через минуту же он нагадил мне сразу в нескольких углах.
Вечером я написал от руки объявление о нахождении кота, повесил его в подъезде, купил ему корм.
С котом мне стало ещё «веселее»: когда сосед сверлил мне мозг, кот пугался и сидел тихо под кроватью, но когда шум ремонта замолкал, тот начинал жалобно и протяжно орать. А находя какую-нибудь подходящую подушечку, он тут же пристраивался и начинал насиловать её.
Так прошло несколько недель. Ни сосед, ни кот не давали мне спуску. По ночам кот устраивался у меня на животе, но потом, сползая, вытеснял меня на самый край кровати. Регулярно просыпаясь на полу, я ужасно не высыпался, постоянно болела голова, слипались глаза. Но я не мог его просто так выкинуть. Поначалу я чувствовал за него какую-то ответственность, но спустя некоторое время просто привык к нему. Ибо по объявлению так никто и не позвонил, и я решил оставить кота себе.
Однако он не откликался ни на одну стандартную кошачью кличку. Лишь когда я орал ему «Кись-кись!» он сломя голову бежал на кухню искать жрачку. И поэтому пришлось назвать его Кисель. Звучало это как Кись-ель.
Часто Кисель уходил куда-нибудь гулять и приходил вечером, жалобно крича под дверью. В хорошую погоду он орал, сидя в форточке, или на балконе. Часто гадил на соседских лоджиях, и тогда ко мне в дверь названивали разъярённые соседи и угрожали расправой кота. Но я старался не обращать на это внимание.
И вот в один прекрасный момент мой Кисель насал в балконные тапочки моего соседа сверху. Оказалось что тот, выходя покурить, одевал специальный тапочки, стоящие на балконе, и вот однажды он влип не на шутку. Крику и стуку в дверь, конечно, было много, но я специально включил музыку погромче, чтобы этого не слышать, и начал отмечать. Это было отмщение века, шествие справедливости по моей улице, на которой наконец-то объявился праздник. В тот день я купил себе бутылку виски и победоносно выдул её со злорадными высказываниями и хихиканьем. Коту я купил огромный мешок рыбы, который он слямзил за один вечер.
Позднее кот завёл себе хорошую традицию метить тапочки соседа регулярно, наверное, я выработал у него рефлекс. Сосед уже привыкший к сюрпризам, перестал наведываться ко мне. И я просто слушал его многоэтажные маты сквозь бетонные перекрытия. Но всё равно было весело.
С тех пор у нас с ним развязалась настоящая война.
После того, как в очередной раз мы с котом праздновали его «тапочный теракт», я заметил, что у меня сожжён домашний звонок. «Чем бы дитя ни тешилось – подумал я – ведь всё равно никогда не пользовался этим звонком».
Ещё примерно через неделю, когда я вернулся после работы и зашёл на кухню, то увидел по ту сторону окна болтающиеся сверху потроха! Сперва, я малость испугался: включаешь свет в кухне, а за стеклом кишки! Но затем подключил свою фантазию и чувство юмора: это было похоже на то, как будто некий любитель дельтопланеризма пролетал мимо, тут подуло в сторону моего окна и его кишки намотало на мою антенну. Только вот уж совсем не было желания саому убирать эту гадость и пришлось вызывать клининговую компанию.
Ну что ж, война так война.
Мне не пришло ничего в голову, как глупая школьная шутка. В один день, я отпросился с работы пораньше, поднялся к двери соседа и намазал на его ручку какашку. Не буду говорить где я её взял, однако смотрелась она через чур заметно, и поэтому пришлось вдобавок украсть лампочку с лестничной площадки. Жаль, что я не видел его лица в тот момент.
Спустившись обратно, я почувствовал себя отмщённым.
На следующий день Кисель не пришёл обратно домой как обычно, и я стал волноваться, не превратил ли сосед свои угрозы в реальность на счёт моего подопечного. Я с беспокойством обошёл близлежащие помойки и закоулки, ожидая увидеть бездыханное тельце моего кота, но ничего не нашёл.
В тот вечер я еле уснул. На душе был какой-то гадкий осадок, который отдавал в моём состоянии каким-то противным привкусом.
Вставши с утра на работу и открыв дверь, я увидел, что света в парадной нет. Я тут же насторожился. Нашёл дома фонарик и посветил вглубь лестничной клетки – в полутора метрах, там, где света от двери уже не было, красовалась целая батарея открытых мышеловок.
«Ого, дело дошло до членовредительства». Я представил, как мне по пальцам щёлкает эта заряженная ненавистью «ноголовка». Я аккуратно собрал все мышеловки и так же расставил их перед дверью соседа. Попасться он конечно в них не попадётся, но надо же было что-то сделать в ответ? Однако настоящий ответ созрел у меня в голове позднее.
После этого происшествия я стал осторожничать, на мой взгляд, оправданно. Дверь я открывал с фонариком, из подъезда выходил оглядываясь. Постоянно смотрел под ноги и время от времени вслушивался в тишину.
На следующее утро ко мне вернулся Кисель. Сел как всегда пищать как оглушённый под дверь. Не знаю, чем он там занимался, когда убегал на свои прогулки, не уж то нельзя найти на улице какую-нибудь кошечку?
На следующий день я приготовил своему «любимому» соседу сверху «острое блюдо». В центре комнаты я поставил шкаф, на шкаф я положил две колонки динамиками кверху, взятые заблаговременно у друга общей мощностью в один киловатт. По краям я обложил их подушками и поролоном. И включил на таймер одну весьма интересную грайнд-кор группу: с трёх ночи до семи утра. Сам я благополучно ретировался к тому же другу спокойно спать, прихватив с собой подмышку кота.
Когда я возвращался с работы, то заметил стоящий у моего подъезда УАЗИК ППСМ. Я, недолго думая развернулся и спешно пошёл в обратную сторону. «Поживу ка я лучше пару дней у дружка, а то этот тип совсем шуток не понимает».
Так прошла неделя.
Я вернулся домой в следующее воскресенье, пришёл и начал разбирать свои нагромождения. Поел с Киселём на пару, выпил пару банок пива. К вечеру ко мне зашёл другой сосед, который жил справа и сказал что от моей музыки у него сдохли четыре золотые рыбки, а старый мастифф изгадил со страху весь дом. Я извинился, сказал, что якобы забыл выключить таймер на музыкальном центре и пообещал вернуть ему численность домашних питомцев в количестве четырёх аквариумных рыб.
Затем несколько дней ничего не происходило, и мне показалось, что сосед спустит мне выходку с музыкой. Я начал думать, что будто всё уже позади. Но не тут-то было.
В очередной раз, открыв дверь в свой дом, я медленно и осторожно ступал в темноту. Дойдя до выключателя, подумав, что всё в порядке, я смело пытался включить свет. Но из выключателя огромным каскадом полетели искры. В испуге я отпрыгнул обратно в сени, но тут же сообразив, что там может быть что-то ещё более страшное я побежал в квартиру, наощупь до своего заветного фонарика. Сердце бешено колотилось в груди, я словно боялся в этот момент умереть, я реально допускал такую возможность! Трясущимися руками я стал светить в стороны, зажатый в углу кромешной темнотой. Мне чудилось, что сейчас в окне замаячит труп или я увижу на кровати отрезанную голову лошади. «Тихо тихо парень, он ведь не маньяк!».
Я стал считать про себя, дышал глубоко и пытался успокоиться. Я с опаской посветил на стены квартиры – по обоям расползлись ужасные разводы, на мгновение мне показалось, что это была кровь, но оказалось, что это просто вода. Он просто меня залил! Поэтому произошло замыкание проводки. Хорошо что ещё ничего не загорелось! Я бухнулся на кресло и глубоко вздохнул. И представил как он суёт шланг себе под плинтус с злорадным хохотом великого злого гения. Как всё это глупо, и думаю это уже перешло все границы.
Я резко поднялся и побежал наверх. Я стал звонить ему в дверь и орать, угрожая судом. Бил ногой в дверь. Потом я приложил ухо к двери – с той стороны просто журчала вода. Будто кроме воды там больше ничего и не было.
В ту ночь мне снова пришлось ночевать у друга. Кота я не нашёл, мне уже было на него плевать.
Что самое странное – сверление соседа напрочь прекратилось. Мне казалось, что отныне всё своё свободное время он тратит на то, чтобы придумать, как же испортить мне жизнь. В залитую насквозь квартиру я приходил как в тюрьму. Она была моей камерой, мерой пресечения. Растёкшиеся обои словно вырисовывали моё состояние на плоскости бетона. Кое-где они совсем отвалились, в доме воняло сыростью и плесневелым паркетом. Я пытался сушить пол обогревателем, но тот лишь вздыбился и весь искривился.
Я стал чересчур психованным – мне постоянно казалось, что в следующую секунду из-за угла на меня кинется сосед с ножом, или забросит мне в окно гранату, что тоже было очень вероятно. Я почти не спал, часто просто сидел на кухне и пил чёрный остывший кофе. Кот ходил по квартире и вылизывался, постоянно попадая в воду, ему было не до визга.
В одну ночь я проснулся от того, что всё тело ужасно чесалось! Я включил свет и подошёл к зеркалу: то здесь, то там на теле появилась сыпь. Я перевернул матрас на кровати – он весь был усыпан чёрными точками! «Откуда у меня клопы!?».
Я с подозрением начал всматриваться в потолок и заметил в углу небольшое высверленное отверстие. «Это уже совсем свинство!!».
Надо было что-то предпринимать. Эта игра переросла в настоящую жестокую войну. Я не хотел продолжать, но я и не мог понять, как её закончить. Для начала я вызвал дезинсекторов, а сам перебрался на время к родителям. Это всё стоило порядочную сумму денег, кучу нервов и немалый срок времени.
Вернулся в свою квартиру я через несколько дней, когда запах от отравы против клопов выветрился.
Я взял отпуск без содержания на работе, хотел куда-нибудь съездить, чтобы развеяться, но не мог выйти из дома. Я вспомнил о Киселе, ведь все эти дни он так и не появлялся.
Наконец он вернулся, и как оказалось не без потерь: его кастрировали без наркоза, завернули в одеяло и надругались над его яичками. Эта мера, конечно, в некотором роде полезная для квартиры, но своей жестокостью просто поражающая. Мне было очень его жалко. Он стал очень нервным, не давался в руки, мало ел.
О кастрации мне рассказал сосед справа, когда я зашёл к нему дабы отдать золотых рыбок. Мой враг таки сдержал слово, а бедное животное стало крайним в нашей глупой вражде. Однако с другой стороны, именно с него всё и началось.
Позднее я заметил за дверным косяком кучу всунутых булавок. Как мне объяснили, это является способом сглаза. Хотя я никогда не верил в подобные глупости, но мне стало по-настоящему не по себе.
Я ходил по дому как оглушённый и бормотал себе под нос проклятия. Я не брился и не мылся, в голове постоянно был какой-то гул. Я чувствовал неестественную слабость. Временами меня накрывала волна необъяснимого панического страха. В эти моменты мне хотелось сбежать куда-нибудь подальше из этого места. Но я ложился в кровать, брал в обнимку Киселя и пытался уснуть.
Я стал много пить. Однажды я вышел на лестничную клетку вынести мусор, и, обернувшись, увидел на своей двери нарисованную чёрным углём перевёрнутую пентаграмму с мордой козла. Ледяные мурашки пробежали по всему моему телу. Мне захотелось кричать. Я закрылся в квартире и не выходил несколько дней, пока не кончилась еда. Лишь потом я решился стереть рисунок, я развёл в воде хлорное чистящее средство и тёр дверь жёсткой губкой. Козёл с поверхности словно наблюдал, как я делаю это, куда бы я ни повернулся, его зрачки смотрели на меня.
Кто-то сказал мне, что сосед как-то связан с некой сатанинской сектой, хотя, может это я сам придумал.
По ночам мне стали звонить по телефону, поначалу я брал трубку и несколько секунд слушал дыхание с той стороны, я кричал, возмущался и даже сам угрожал. Позднее я совсем перестал брать трубку, выключил телефон. Кота я больше не выпускал. Он, казалось, единственное, что у меня осталось, и ему было намного хуже чем мне. Весь остальной мир был накрыт некой пеленой, он стал плоским, невзрачным, серым, чужим, опасным и даже явно агрессивным.
В квартире постоянно сгорали лампочки, и поэтому я всё время сидел в полутьме. Убивал время в интернете или же за телевизором. Я перестал бриться и мыться. Пытался читать книги, чтобы хоть как-то отвлечься – но быстро терял интерес.
В одну ночь я никак не мог уснуть, просто лежал в постели и смотрел в потолок. Я отлежал всю спину, но не мог пошевелиться, к тому же жутко чесались ноги и было душно. Жар разливался по всему телу, но следовало мне приоткрыть одеяло – как все тело покрывалось ужасным ознобом и меня всего начинало колотить.
И вот, наконец, когда бордовое солнце вяло показалось из-за городской панорамы, и я уже начал было засыпать – ещё минуту и я оказался бы в зрительном зале моих снов, но что-то отвлекло меня. Я услышал какой-то скрип, а может даже просто почувствовал его своей кожей на расстоянии. Он был еле заметен среди тиканья часов и гудения труб. Я встал, обернувшись одеялом, и начал вглядываться в висящую посередине потолка лампочку. Она чем-то притягивала меня. Поначалу ничего не происходило, но какая-то неестественная тревога внутри не давала мне отвести взгляд. В какой-то момент что-то начало происходить – лампочка покрылась чем-то густым и красным. Она превращалась в некое месиво неестественной противной массы, я протянул руку – на ладонь упало несколько капель. «Да это же кровь!» И как только я понял это – она потекла как из ведра! Кровь текла с потолка и заливала пол, подбираясь к моим ногам. Я поскользнулся и упал на кровать. Потом я услышал чей-то душераздирающий крик, лишь через секунду поняв, что он был мой.
Я начал биться в истерике, потом вскочил и побежал в коридор, схватил телефон и набрал «02». Я даже не мог понять, зачем я это делаю и что я им скажу. В трубке послышался голос:
- Дежурная часть…
- Меня хотят убить! – кричал я в трубку – алё! Меня хотят убить!
- Успокойтесь пожалуйста, объясните что происходит, как вас зовут и где вы находитесь?
Я ничего не мог ответить, я просто плакал, и орал в трубку, перед глазами висело кровавое месиво, а в ушах повис звук капающей крови:
- Меня хотят уби-и-ить!...
Трясущимися руками я не мог удержать трубку, она падала на пол, я подбирал её и снова орал.
Через несколько минут я кое-как объяснил свой адрес.
Я сидел в коридоре на табурете и пошатывался из стороны в сторону. Не знаю сколько времени прошло, до того момента как в дверь постучали. Я резко дёрнулся из-за тяжёлых ударов, но не стал подходить. Затем послышался звонок, за дверью стало шумно, какие-то голоса, ругань. Мне казалось, что как только я приложу глаз к маленькому отверстию глазка – произойдёт что-то непоправимое. Кое-как я вспомнил, что вызывал полицию и решился подойти к двери, встал в метре от неё:
- Кто?
- Полицию вызывали?
Я помолчал несколько секунд, казалось, что чересчур долго
- Да… - мой глосс отдавался неким эхом, возвращаясь в мои уши лишь через пару секунд
Вместе с ними приехала и скорая помощь. Они начали задавать мне вопросы, я не понимал, чего они хотят, и стоит ли доверять им, я просто стоял и пытался осознать, что же происходит. Казалось, тогда я даже не понимал кто я, и есть ли я. Был «не здесь», ни в этом мире и ни в каком-либо другом возможном. Я был «нигде» и «никогда».
Никакой крови в комнате они не обнаружили. После долгих разговоров, заполнения бумаг, ругани и насмешек, меня отвезли в местную психиатрическую лечебницу. Там я пробыл несколько недель. Мне так сказали родители. Я не помню, тянулось ли это время или пролетело как несколько минут, просто некий отрезок жизни выпал из моего понимания действительности.
Со временем я пришёл в норму, стал ходить на работу, следить за котом. Квартира мне уже не казалась такой мрачной, обои были залиты не так сильно, но всё-таки я продал её и переехал в маленький домик.
Отныне я жил без соседей.
Автор: Александр Кучумов-Чацкий (с) 2011 «Рассказы и размышления»