- О-о-о! О-о-о…
- Что?
- Класс! Я дома-а… Запах. М-м-м…
- Накладывать?
- Погоди! Я ещё не нанюхался. М-м…
- Кастрюля подгорела.
- Что так?
- Всё время подгорает.
- А не торопи-ись.
- Что - не торопись?
- Поставила воду. Вскипела – убавь огонь. Помешивай.
- Так - долго. На, ешь.
- А ты куда-то торопишься?
- Ешь быстрей!
- Садись, поговорим.
- Ешь! У меня двадцать минут!
- Всё-таки торопишься?
- «Давай поженимся» будет. Посуду надо помыть успеть. А ты болтаешь. Тороплюсь, конечно!
- Если сто лет впереди, зачем торопиться?
- Что – сто лет?
- Ну, я знаю, что у меня сто лет в запасе есть. Нет смысла торопиться. Поесть – так с удовольствием, не спеша. Ты с посудой зря торопишься. Возьми тарелку, думай о чём-нибудь хорошем… Вот я тебе нравлюсь?
- Ну, ты скажешь! Я же с тобой живу!
- Понимаешь, хорошая моя, я спросил тебя: «Я тебе нравлюсь?» А ты мне ответила на совсем другой вопрос. И ещё губки надула. Глазками обстреливаешь. Боюсь спросить, любишь ли ты меня, поскольку ответ знаю. А вот что ты скажешь… не представляю. Вот и страшно.
- А-а… Почему сто лет?
- Это-то как раз просто. Одна жизнь, с тобой, постоянно переплетается с другой, в которой мои анализаторы – глаза, органы слуха, осязания – загружают серое вещество, наполняя смыслом вторую жизнь. Поэтому у меня две жизни. Лучше сто лет искать интересное в обыденном, чем провести тридцать в суете и погоне за тенью роскоши, а затем отойти в мир иной, так и не поняв, что осталось там, за чертой, через которую обратно не переступишь, и можно ли назвать то, что там было с тобой, жизнью.
- Значит, я тебя делю с… Ты хочешь, чтобы я отказалась от новых зимних сапог?
- Ни в коем случае! Я хочу, чтобы мы были единым целым не только в светлые моменты покупки сапог. Ты живёшь одной жизнью, у меня их как минимум две.
- У тебя кто-то есть?
- М-м… Как ни странно это звучит, - да! Попробую донести до тебя ещё раз. Я веду параллельную жизнь. Наблюдения, размышления. Философия. Чтения. Наука… Скука, да?
- У тебя десять минут.
- Нет, дорогая, сто лет впереди. Я не мешок, чтобы засыпать внутрь кочаны с морковью за десять минут. Ты вот посуду будешь мыть, поставь тарелочку, присмотрись, как с неё капельки скапывают. Что хмыкаешь? Приглядись, говорю. Созерцание называется, душу лечит. Помогает уйти от суеты и найти согласие промеж себя. Так вот, сначала капелька маленькая такая, но постепенно набухает, набухает. Поверхностное натяжение не даёт сорваться вниз. А ей так хочется! Капля вытягивается, её колбасит. Она хочет принять идеальную форму – стать шаром. Нет более гармоничной формы во всей Вселенной. Поэтому единственный смысл в короткой жизни капли – стать идеалом. В противном случае она растворится в потоке множества таких же, как она. Заметь, у людей так же… И вот количество переходит в качество! Масса капли превышает некий порог, помогая ей оторваться. Она срывает с себя оковы поверхностного натяжения и, наслаждаясь кратким мигом невесомости, став шариком, вокруг которого летал Гагарин, с упоением, с замиранием сердца летит навстречу своей предсказуемой смерти.
- Как – смерти?
- Она разбивается вдребезги о ещё не помытую тарелку!
- О?
- А посмотри туда. Что ты видишь?
- За окном? Деревья. Дома. Машины. Воют ночью, чтоб их…
- Присмотрись к дереву…
- Да я его каждый день вижу! Листьев долго не было весной. Уже всё зелёное, а это всё со своими почками мается. Но потом… потом приятно было выглянуть. И ещё эти, носики появились. Листьев уж нет, а носики до сих пор висят… Ворона, бедная. Сидит на ветке. А дождик крапает. Мокрая вся, наверное.
- Ты жалеешь её?
- Жалко.
- И что?
- Что-что? Жалко!
- Помоги ей.
- Пффф! Рехнулся, старый? Как ты себе это представляешь? Я вырезаю уголок полиэтиленового пакетика, выхожу на улицу, предлагаю вороне просунуть голову в отверстие, чтобы она там в плаще не мокла?
- И...?
- И… Это оказывается галантный ворон. Он благодарно тычется своим клювом мне в щеку, оставляя дыру, провожает до лифта, а там… когда закрывается дверь лифта… он распахивает плащ! Тьфу! Срам какой! Вот и помогай после этого людям. Эксгибиционист проклятый!
- Ты куда?
- Тебя не дождёшься. Пойду телевизор смотреть. Потом посуду помою.
-…Ты чего лежишь?
- Телевизор смотрю!
- Замуж собралась? Давай, типа, поженимся? Чё молчишь-то? Давай хоть включу его, раз уж смотришь.
- Не-не-не! Я на него смотрю. Созерцаю. Старенький. Сейчас подходила, смотрела, пыль плохо вытираю. Не везде видно. Надо к нему внимательнее.
- Мы ж хотели новый покупать!
- Да что я, замуж собралась, что ли? Женихов получше рассматривать? Все они… Сто лет впереди, успеем ещё купить!
- Не, телевизор нужен. Как я смогу помочь своей сборной, смотря матч в некачественном изображении? Эмоции, переживания уже не те будут. Как я им отдам свою энергию? Такой просмотр можно сравнить с игрой футболистов на кочковатом поле. То пас неточный, то игрок упал в ответственный момент. А после незаслуженного поражения на следующую игру настроиться вдвойне тяжело.
- На кочках тяжело. Ворону мокрую жалко. Я вот завтра утром сварю кашу. Налью молока в кастрюлю. Включу маленький огонь. Дождусь появления дрожащей пенки. Начну засыпать ингредиенты. В этом научном исследовании поставлю несколько задач. Во-первых, сделать так, чтобы каша не подгорела. Второе – учитывать градиент температур в исследуемом объёме. Далее. Рассчитывать с точностью до секунды интервалы между перемешиваниями густеющей массы. Для начала хотя бы визуально. Потом, как Лавуазье, на кончике пера научусь. Определю опытным путём скорость перемешивания. Попутно проведу наблюдения за возникающими на поверхности пузырьками. Опишу в своём научном дневнике. Оценю важность. Примерно так миллиарды лет назад из сгустков материи возникали планеты, пучась и хлюпая. Наконец, как истинный ученый, я должна буду попробовать полученную в результате субстанцию.
- Осторожно, родная! Прошу тебя!
- Знаешь, что?
- Пока нет.
- Спасибо тебе, любимый! Как легко и доступно, за какие-то полчаса, ты открыл мне глаза!
- За два дня, милая, за два дня.
- Как это? Почему за два дня?
- Два дня я время от времени подходил к компьютеру, перечитывал текст, что-то подправлял, где-то добавлял. Просто ты не замечала. Для тебя всё уложилось в тридцать минут. Возможно, завтра утром я смогу поставить тебе первую «четвёрку».
- Ладно. Это надо обдумать. Пойду помою посуду.
- А я сейчас перфоратор включу, так что ты не пугайся! Буду доделывать подвесной потолок в прихожей.