Мы начинаем ездить с ночёвкой на дачу где-то с мая, когда заморозки уже редки и солнышко греет почти по-летнему. Оба наших волосатых, покрытых шерстью друга, конечно же, с нами. Куда же без них! Как можно заснуть если Стёпа не посусолил пододеяльник у меня на груди упираясь рылом в ключицы что есть мочи, чтобы закушенный передними зубами хвостик одеяла не вырвали из пасти. (если уж начал сусолить «Сусолушко» одеяло – верный признак, хочет спать). А как можно проснуться без того чтобы Карайкина рыжая физиономия не лежала рядом на подушке (так как-то сложилось, уж очень он любит полизать мне уши, когда на рассвете открывает глаза). Ну а утренние прогулки с ними с обходом всего посёлка, где ж так в городе побродишь? Тишина, благодать, птички поют (Стёпа пытается временами их не только слушать но и ловить), солнышко греет и не надо ежесекундно подбирать псов на поводок из-за стад истерично-пугливых прохожих. Словом рай. Вот в одну из таких прогулок мы и встретили по дороге серую лохматенькую дворняжку с диковатыми хулиганскими глазами. Толстая по причине беременности жучка долго нас опасалась и согласилась чтобы её погладили весьма не сразу. Ну а уж когда согласилась, я подумал, - Почему бы девку, не угостить завтраком. Так Чуча она же Чучелка и Чукотка, проведала, где наш участок и стала сначала почти а потом и постоянной гостьей. О даче где вкусно кормят она конечно при встречах разболтала паре, тройке кавалеров, а через положенное время разрешившись сыночком привела столоваться и его. С кавалерами разговор вышел у наших псов и у меня короткий, а малыш прорыл по-тихому вход под дом и был таков. Сие обнаружилось совсем не сразу, а как то случайно через несколько дней после заселения жильца. Фуцен (почему так по блатному прозвали дитё, не знаю), выбрел из-под дома подышать, и был замечен. Ребетёнок был довольно крупный и в отличие от серо-волчьей мелкой мамочки, совершенно сенбернаристый по виду и раскраске (и лапы толстющие). Сказать честно такое жилое уплотнение восторгов не вызвало. Мало того, что честная компания запросто начала бродить по грядкам вдоль и поперёк, рыть ямки, выть, лаять и скулить по ночам (в зависимости от настроения), так ещё и наши два обалдуя забыли культуру и выучку и тоже забросили привычку придерживаться дорожек во время циркуляций в пределах участка. Костеря нашу слабохарактерность, дедушка лично взялся за роль грозы животного мира, но добился только перехода гостей в подполье. И всё бы ладно, но у Чучки обнаружилась ещё одна любопытная страсть – она оказалась отчаянной клептоманкой. Перво-наперво пропали мои сандалии которые я по их старости и малопривлекательности оставлял на крылечке уезжая домой. В один прекрасный день не найдя их, я получил от бабушки резонные объяснения, что какой-то прохожий кому вероятно жарко было ходить летом в сапогах порадовал себя обновкой. Одно было непонятно, уж если тать прибарахлился моими сандалетами, то почему не прихватил и хозинвентарь, что бабушка оставляла на участке в свободном доступе – «малированые» ковшики, пару вёдер? Потом пропал сандаль из новой пары привезённой с города на дачное житьё взамен безвестно канувших и я обратился взглядом на Чуколу, что и подтвердилось по обнаружении пропавшей обутины в конце дня в погрызенном состоянии в переулке против соседского участка. Остатки же сомнений Чуня развеяла украв у бабушки тяпку – огородную лопатку-скребок (унесла к соседке на участок и положила на низенькую лавочку у крыльца). И пошло поехало! Ковыряюсь на веранде слышу шорох – Чучка волочит с дачи мой белый трёхметровый удлинитель, уже спустилась с крыльца, и путаясь в нем ногами держит путь в проход между теплицами! Заорал, плюнула, убежала. Оставишь кепку на крыльце - нет кепки, бабушка жалуется - У грядки сидеть ухо востро держи, проморгаешь, совка или чего другого с инструмента и не ищи! Беда! Не обошлось правда и без положительных аспектов. Приезжаем раз, а Чуча нам чайничек чей-то подогнала! Детских игрушек ворох целый! Даже неудобно как-то, хотя и приятно.
А как мы купаться ходили! Аж впятером! (Если приглашённых кавалеров на отдалении следующих не считать) карай со Стёпой норовят вперёд убежать, Чучка у ног вертится, хочет чтоб гладили непрерывно, Фуцен позади шлёпает, не доверяет до конца, побаивается. Заныриваем, тоже по особому. Кидаю в реку палочку и Стёпа прыгает сам, купальщик энтузиаст тысячапроцентный, после него плыву я, делая вид что догоняю его, потом Чучка компании ради, потом Фуцен за мамкой следом стонет плывёт, последним Карай погавкав перед погружением как следует. Все тянемся на другой берег длинной кильватерной колонной как утка с утятами (утка – Стёпа). Дети кричат с берега несколько роняя моё «человек – звучит гордо» - Мама смотри собаки стаей плывут!!! Стоит ли говорить что весьма скоро я на посёлке стал «тот самый мужчина который с собаками». Не смотря на радость общения нужно было что-то делать. Сельхоз угодья начали приходить в упадок, а под домом бурная Фуценова деятельность тоже оптимизма не сулила. Опилок над погребом раскапывался в разнообразных направлениях и внушал опасения что придётся основательно исправлять погубленное. За дело взялась Аня, моя старшая дочка. Подключив общественность в виде мамы и подруг, щенку был сыскан хозяин! Достойный мужчина, муж одной из жониных коллег, живущий в собственном доме и мечтающий о собственном псе. Осталось дело за малым – сама Чукола. Уходить она категорически не собиралась, даже не смотря на то, что поездки наши с наступлением осени становились всё более и более редкими. Домой взять её категорически не представлялось возможным, по причине некоторого перенаселения уже и так имеющего место, и кроме того населения этого на половину кошачьего. А у Чучки собачьи инстинкты в отношении кошкиного племени были правильными донельзя. Время всё бежало, но когда бы мы не приезжали, нас на дорожке у дома всегда встречал топот и визг всклокоченной жилицы ночующей на крыльце в ожидании возвращения безвозвратно сходящего на нет дачного сезона. Первые заморозки уже начали давать знать о себе. Дикие усилия Ани пристроить сироту «в добрые руки» результатов не давали довольно долго, но наконец увенчались успехом. Очередная телефонная тётенька долго уточнявшая размер собаки путем различных сопоставлений, силлогизмов и сравнений, и поставленная в тупик Аниным - «ростом с кокер спаниеля» согласилась таки взглянуть на Чукотку.. Смотрины прошли крайне удачно. Чучелка приваливалась боком к тётенькиной ноге, утробно мычала от приятности знакомства, томно заглядывала в глаза, и в итоге положительное решение было принято. Оставшиеся до воссоединения с будущей семьёй часы Чучка провела у нас дома (до окончания трудового дня, было ещё порядочно времени), курсируя между диваном в комнате и миской на кухне, и проклиная скользкий ламинат нашего жилища. По которому идти на когтях, а она их почему-то упорно выпускала как кошка, было решительно невозможно. Ноги колесом, хвост палкой, с носа капает от напряжения, глаза в кучу, и мысль в них одна, - Нет, такое жилье для житья место решительно невозможное...