Сергей.
Сергею не понравилось в клубе.
"Как будто бродячего пса затащили в дом. Дома чисто и уютно. Да и пса отмыли. А он всё смотрит больными глазами на дверь и так и норовит прошмыгнуть туда, откуда несёт холодом и свободой. И не остановить его ни полной миской еды, ни чистотой и теплом", - подумал Сергей и улыбнулся своим мыслям. Да, он сам себе напоминал бродячего пса, который по глупости дал затащить себя сюда. И ведь знал, что его ждёт. Знал и всё равно пошёл.
А ждал его богатый закрытый клуб для избранных. Всё чистенько, культурно, прилично и как-то… искусственно. Не было тут жизни, просто золотая клетка для пресыщенных жизнью сумасбродных девиц, богатых папиков и маменькиных сыночков.
Жанна так щебетала, расхваливая их "Золотую рыбку", что он согласился пойти. А придя, разочаровался. Ничего интересного тут не было. Богатенькие мальчики и девочки, чинно скучали за столиками, тянули коктейли и сверкали белозубыми ненатуральными улыбками.
В углах потемнее сидела парочка пузатеньких папиков, ну а голубые мальчики просто потрясали нарядами. Чего только стоил прошедший рядом с ним голубок. Тот явно направлялся в туалет, вихлял бёдрами, был накрашен так, что родная мама не узнает. А когда Сергей обернулся ему вслед, то совсем обалдел – спина у парня была оголена, а на брюках было такое «декольте», что наполовину открывало тугие половинки.
Сергей только головой покрутил. Да уж. Этого хоть сейчас на член сажай. То-то папики глаз не могли оторвать от парня. Слюна так и капала с приоткрытых ртов.
Скоро должна была грянуть музыка и всё будет, как и везде. Алкоголь. Танцы. Потные разгорячённые тела. И жадные бесстыдные глаза, желающие только одного - секса. Ну, собственно и сам трахадром имелся – кабинеты наверху.
Скука.
К скуке примешивалась грусть. Не слишком приятный коктейль, да ничего не поделаешь, надо пить. Как говорится, назвался груздем...
Нет, Сергей не был против секса. Он и сам был не из монахов. И даже не осуждал этих мальчиков и девочек, упаси боже! Было и у него, да так, что еле ползал после бурных ночей. Раньше выбирал партнёров без особого отбора. Если парень или мужчина нравился – этого уже было достаточно. А потом и это стало не важно. Пока однажды, после быстрого звериного секса с совершенно незнакомым человеком, такое отвращение к себе накатило...
Он тогда, как чумной выскочил из туалета, в котором его отодрал совершенно незнакомый мужик. И ведь согласился сразу же, стоило тому только кивнуть в сторону сортира.
И вот там-то, перемазанный и своей и чужой спермой, стал противен себе до омерзения.
Он тогда рванул домой, забыв обо всём, мылся почти всю ночь напролёт, но не помогали ни горячая вода, ни чудодейственные гели и шампуни. То, что он желал отмыть, не отмывалось.
После того случая голый секс перестал его интересовать. Совсем. Как отрезало. Даже больше – если случались приставания тех, кто ему не нравился, снова содрогался от омерзения.
Он долго не мог понять, что вообще с ним происходит? Ведь не должно такого быть, чтобы молодому мужику секс опротивел?
Благо один старый знакомый подсказал. Посмеялся над его непонятливостью.
- Ну ты даёшь, Серёж, неужели не понял себя? Душа твоя требует не жвачки, а пищи.
И Сергей стал искать то, что дополнит секс и превратит его в волшебную сказку, во что-то незабываемое. И, пожалуй, он даже знал, что ищет. Только до сих пор, так и не нашёл.
Его поиски длились уж не один год, а Сергей был всё-таки живым человеком и секса время от времени тоже хотелось. Вот и искал он теперь, если не любовь, то хотя бы симпатию. Чтобы не чувствовать после, мерзость и отвращение к себе.
"Надо было уехать куда-нибудь. Хотя бы в Питер", - подумалось.
Нравился ему этот город. Нравилось бродить, никуда не спеша по его улицам и окунаться в атмосферу северной столицы. По крайней мере, нравилось два года назад.
А теперь, увы, увы! Он должен скучать здесь и развлекать Жанну.
А ведь совсем недавно он бродил по старому городу, утопающему в апельсиновом цвету. Дышал ароматом цветущих деревьев. Любовался мостами, фонарями и ажурными скамейками на набережной.
Сергей качнул головой. Ну вот, вспомнил. Он слишком рад вернуться, чтобы тосковать об Испании.
Он сразу почувствовал тяжёлый взгляд на себе и безошибочно повернулся в сторону смотрящего. Его буквально пронзило желание, горящее в тёмных глазах молодого мужчины. Меж ними что-то промелькнуло, что-то странное и непонятное. Будто искра пробежала по бикфордову шнуру, ещё чуть-чуть и будет взрыв.
Сергей скользнул взглядом по парню. Хорош, смазлив, успешен, как большинство присутствующих.
Интересно, а внутри у этого мачо было что-то, или так, гнилое нутро?
- Слушай Серёж, ну расскажи про Испанию, - попросила подруга. Наклонилась к нему, мазнув грудью по руке. Жанна не заметила взгляда направленного на него.
- Да нечего особенно рассказывать.
- У тебя был там любовник? – шепнула. – Ну, не будь букой, расскажи про знаменитую испанскую страсть! - Сергей рассмеялся. Подруга так напоминала ему любопытную кошку, которая суёт всюду свой розовый и хорошенький носик, что так и хотелось взять её на руки, и пересадить в другое место – подальше от себя.
Он не успел ответить. К ним подошёл тот, кто пару минут назад желал его.
Ну что ж, посмотрим, что за гусь с яблоками пожаловал. Только вряд ли у них возникнет взаимопонимание, ведь он не комнатная собачка, а бездомная псина, не понимающая команд, и не умеющая подчиняться. А этот, будет дрессировать, требовать выполнять команды.
Холёного звали Андреем.
- Здесь его бывший, вот там, - шепнула Жанна и кивнула в уголок.
И уже в полный голос, так чтобы услышал Андрей: - Ну, мальчики развлекайтесь, я пошла веселиться, если что - чао! – помахала им ручкой и устремилась к двум вновь пришедшим девицам.
А Сергей с интересом рассматривал худенького парня, одиноко сидящего за столиком. Тот был красив и просто бесконечно одинок и ранен, словно птица, у которой безжалостно вырвали крылья. Этот мальчик-парень что-то пил, смотрел вокруг и ничего не видел. Его глаза смотрели внутрь себя. Он знал этот взгляд, знал и понимал.
Андрей о чём-то говорил ему, но Сергей не слышал ничего из сказанного.
- Познакомь нас, - попросил.
- Что? - удивлённо хлопнул ресницами мужчина. Сергей улыбнулся ему. Да, его тоже привлекал Андрей и вполне вероятно, они продолжат знакомство. Может быть, у них что-то и будет, но сейчас он хотел утешить и отвлечь одиноко страдающего парня. Сергею было жаль его, и он просто обязан был помочь.
Бывший парень Андрея был не таким как все остальные. И наверняка с ним не будет скучно. Псину, что жила в нём, просто невероятно сильно влекло к грустному одинокому мальчику.
- Познакомь меня с твоим бывшим парнем, - твёрдо попросил Сергей.
Он с удовольствием смотрел на замешательство Андрея. Чего таить, нравилось, ох как нравилось ему, шокировать людей! Была такая черта характера в Сергее.
Он думал, что Андрей станет отговаривать его, возражать. А он повёл его к столику в углу.
Парня звали Эдик.
После знакомства оба его новых друга в недоумении уставились на Сергея. А тот был рад, что парень реагирует, на него, на мир. Он улыбнулся Эдику и в ответ получил косую неумелую улыбку.
- Андрей, отойдём на минутку, - увлёк он за собой мужчину. - Давай поговорим честно. Ты понравился мне, я хочу познакомиться с тобой ближе. Но именно сейчас, я хочу помочь твоему бывшему парню. Ему плохо. И не спрашивай меня, зачем я это делаю. Дай мне твой телефон, завтра позвоню.
Они обменялись номерами. И Сергей пошёл к одинокому потерянному мальчику. Почему-то псина, которая жила внутри него, такую стойку делал на парня, что у него аж мышцы сводило, от желания прикоснуться к тому.
Он увёл Эдика из клуба, в ночь, во тьму. Он забрал того в совершенно иной мир.
- Куда ты меня ведёшь? - голос у Эдика раздражённый, даже злой, но помимо этого, чувствуется в нём и растерянность. Они почти одолели крутую горку, почти пришли. Оставалось совсем чуть-чуть.
Сергей утащил Эдика из сытого тепла клуба в уже по-осеннему холодный вечер.
Они долго бесцельно гуляли по городу и разговаривали. Эдик вначале говорил осторожно, подбирал слова, запинался, словно шёл по незнакомой реке и ногами нащупывал дно. А затем, видя искренний интерес Сергея, раскрылся и заговорил более открыто и нормально. Его увлекла их беседа. Они прыгали с одной тему на другую, и обоим нравилась их прогулка по вечернему сияющему огнями городу.
Он притащил парня на самую высокую горку их города. Здесь стояла старенькая церквушка и памятник символизирующий старину города. Наверняка, Эдик не был здесь ни разу. Ему не была знакома радость свободы, и теперь Сергей показывал ему другой, незнакомый для него мир.
Они пришли, памятник тонул во мраке, зато внизу раскинулось море огней. Сергей взял парня за руку, потянул за собой на самый край, к гранитному парапету, ограждающему памятник. К крутому провалу обрыва.
- Смотри Эдик, как красиво! - кивнул на сияющий под их ногами город. Он глубоко вдохнул бьющий в лицо ветер. - Чувствуешь, как пахнет свободой ветер? Он прилетел издалека, возможно из других стран, а может, даже из других миров. Он все их миновал, везде побывал. Всё видел, заглянул в самый тёмный, самый потаённый уголок. А теперь, рад приветствовать нас с тобой.
Мир, что нас окружает, прекрасен! Это целая удивительная вселенная, удивительная и неповторимая. Посмотри на звёзды... они лучше и красивей всех вместе взятых бриллиантов на чёрном бархате. Они живые. Весь мир, вся вселенная - всё живое. Она тоже любит, тоже страдает... А мы не слышим ничего, не чувствуем... - на какой-то миг, ему стало неловко от сказанного. Посмотрел на парня, боясь увидеть смех в блестящих во мраке глазах. Но увидел нечто иное - тот смотрел в небо и плакал. Сергей осторожно вытер холодные слёзы на щеках парня. А Эдик посмотрел прямо на него и потянулся за поцелуем.
Их поцелуй был полон нежности, но не страсти. Сергей оторвался от губ парня, снова прошёлся в ласке по нежной щеке. Эдик смотрел на него и молчал.
- Обними меня. Просто обними меня Сергей, - попросил. И он обнял парня. Он поделился своим теплом с совсем озябшим в этой жизни мальчишкой. Согревал, утешал, как собака утешает своим присутствием и участием отчаявшегося человека. И совсем по-собачьи вздыхал и молчал.
Так обнявшись, они простояли довольно долго. Сергею было жаль, бесконечно жаль потерявшегося парня.
А Эдик? Он даже не предполагал о чём тот может думать.
- Зачем ты возишься со мной? Ведь тебе ничего не нужно от меня, даже секса.
- Потому что ты мне нравишься. Ты весь, целиком. Весь твой мир, вся твоя вселенная, всё это - притягивает меня, - Эдик долго молчал на признание Сергея.
Ветер трепал его волосы, забирал его запах и уносил прочь.
- Я никогда не встречал в своей жизни людей без масок. Я считал, что все, абсолютно все, носят маски. И вдруг, ты...
- Ты покажешь мне свои рисунки? Что ты рисуешь, Эдик? - тот лишь сильнее стиснул Сергея и уткнулся носом ему грудь.
- Тебе, правда, интересно? Я интересен? - Сергей приподнял парня за подбородок и заглянул в глаза. Неважно, что вокруг было темно. Он видел блеск глаз парня.
"Как волчонок, выросший в неволе и внезапно почуявший свободу", - мелькнуло в мозгу.
- Эдик, перестань оглядываться на людей. Даже на родителей. Живи, как хочется тебе. Неважно, что о тебе говорят. Важно только то, что тебе хорошо и комфортно здесь, - он положил руку на грудь парня, прямо в самый центр.
- А если я влюблюсь? Если я уже, влюбился? Что ты будешь делать с моей любовью? Что, ты станешь делать с ней, Сергей?.. – отчаянно высказал тот.
А он смотрел на хрупкого мальчика в своих руках и улыбался, совершенно глупой счастливой улыбкой.
"Неужели бродячий пёс дождался ошейника на своей шее?" - подумалось Сергею. И он ответил:
- Я приму её. Приму и отвечу на любовь волчонка, что вырос в неволе, - снова провёл рукой по нежной как у девушки, щеке парня, заглянул в глаза. А тот вдруг всхлипнул и приник к нему, дрожа всем телом.
- Где ты был? Где ты был так долго?! Если бы ты знал, как я ждал тебя! Как долго, я ждал тебя! - кричал на него плачущий Эдик и тряс его, словно хотел вытрясти его душу. А Сергей молчал и только глупо улыбался.
Неисповедимы пути господни. Разве мог он предположить, идя в "Золотую рыбку", что найдёт там, самое ценное в своей жизни? Что так долго и безуспешно искал повсюду?
И вот, наконец, он нашёл, раненого и истекающего кровью, своего волчонка.