Етти

          

    Такое прозвище она приняла после одной нашей "высокоинтеллектуальной" беседы.
- Как, ты говорил, член по-старославянски? - Уточняла она, пытаясь засунуть свой пальчик мне в рот.
- Уд.
- Ага. Значит удовольствие - это когда хрен на свободе?
- Возможно, интересная версия...
- А вот ты мне стихи Баркова читал, куда там в деревне девку мужики ведут?
- Еть.
- Точно! -Радуется она,- Трахни меня и я буду "етти", как то животное из озера.
-Там Несси - лохнесское чудовище, кстати, «лох» переводится – просто – озеро. У нас в Тверской губернии, говорят, живет ее сестричка на озере Бросно –«бросси», а етти - это мохнатая обезьянка, вроде тебя,- поправляю девушку, шутливо хватая ее за волосики в укромном месте. Она сучит ногами и «повизгивает», мол, щекотно. Потом серьезно заглядывает вне в глаза, говорит, чуть хрипловато:
- Так ты меня трахнешь сегодня еще раз...
Ко мне пристает кудрявое женское существо двадцати трех с половиной лет отроду,  наделенное особым «****ским» интеллектом, и  большая любительница секса.
   Говорят, что образованные дамочки более темпераментны в постели, чем простушки. Вот уж не поверю. Как там в мужской народной мечте: "щас бы водки с курочкой и на печку с дурочкой"...
   Была у меня одна шибко умная еврейка, та от оргазма в натуральный обморок падала, но языком, в отличие от трех или четырех иностранных, владела слабовато, да и во время акта предпочитала "сочконуть". Не особо утруждала себя излишними телодвижениями, «бревнила». Поза наездницы была для нее татаро – монгольской, гойской, короче.
   Етти была совсем не такая. Она любила это дело, как медведь бороться. Инициатива не возбранялась.
   Мы выбирались из койки, вставали с пола или отходили от стенки - где бы  нас ни настигал могучий совместный оргазм, мокрые и запыхавшиеся, как гладиаторы после схватки в Колизее. Это была хорошая, почти спортивная тренировка с приятным напряжением мускулов и нервов.
    Секс с Етти, кстати, как хорошее народное средство, напрочь изгонял из меня все стрессы и депрессии присущие холостяку-коммерсанту. Можно было потом улечься на спину, "чухать" гениталии, глядя в потолок и слушать как рядом отдышивается эта похотливая кошка-обезьянка с мягким ненасытным лобком. То, что у нее были кроме меня другие мужчины, я догадывался, но не ревновал. Не задавала лишних вопросов о моих исчезновениях с ее горизонта и она.
   Если у Етти был недотрах, это было сразу заметно по ее недовольной физиономии. И наоборот, после хорошей "порки" она светилась, как ртутная лампа. Хоть посылай, в шутку, на кухню съесть лимон.
   И вот однажды она позвонила мне по телефону, пошептала тревожным голосом и, получив «добро», пришла с выражением на лице, которое я не мог расшифровать. Это был не "недогон", что-то всерьез расстроило мою малышку.
- Во, блин,- сказала она, извлекая из сумки и ставя на стол непочатую бутылку водки.
 Я удивился такой не хилой заявке, но разлил.
- Не чокаясь. Помянем,- сказала она и опрокинула  рюмку не закусывая. Раньше за ней такого гусарства не замечалось, но я не торопил с расспросами, понимая, что у Етти какое-то горе.
- Умер. Представляешь, - начала она наконец рассказывать,- прямо во время секса со мной... Хорошо, хоть что не подо мной, а на мне, все как-то спокойней… Сердечный приступ.
- Кто?- поинтересовался я.
- Сосед мой. Теперь весь дом узнает, стыдуха. Так на душе хреново. Следователи уже допрашивали, хихикали. Один встретится предлагает. Дело не шьют, но...
Етти хлобыстнула еще рюмку.
- Сколько ему было?
- Чего, а лет. Под сорок. Не хотела же со стариком связываться, уломал, сука! Ой! - Лицо девушки приобрело испуганное выражение и она зачем – то оглянулась,-  о покойниках ведь нельзя плохо…
   Я задумался. Мне было сорок четыре - "стульчики", но я тщательно скрывал это –подкрашивал волосы, мазюкался кремами.
- Трахни меня,- неожиданно попросил она,- а то так на душе хреново. Галопом сбегала в ванную и разлеглась призывно на диванчике.
Я притупил к привычной, любимой "работе", стараясь не сбивать дыхание и решив в очередной раз бросить, наконец, курить.
- А-а-а,- протяжно затянула Етти кончая и улеглась на бочок.
-Давай сегодня больше не будем трахаться, - предложила она совершенно неожиданно. –Давай, нажремся. И разлила водки.
   Я решил, что это, пожалуй, будет меньшим злом для моего здоровья и радостно кивнув, поднял рюмку.
-Будем здоровы!
Мы звонко чокнулись и перешли к традиционным «интеллектуальным» беседам.
- А слово обалдеть от пушкинского Балды происходит,- начала закидывать «ученые удочки» Етти.               
- Нет,- балдежь – это состояние коровы после отела…
- А!!!. А вот ты говорил что попасть впросак – это ткнуться членом между ней и жопой!
- Угу.
- Значит я никогда не смогу попасть в просак. У меня же нет хера.
- Логично. Учиться тебе надо, Етти. Труд сделает из тебя человека.
- Жениться вам надо, барин,- передразнивает  Етти, вспоминая рассказанный мной недавно анекдот про лакея, уставшего, мягко говоря, от сексуальных домогательств хозяина.
– А что, закончу, как ты, филфак,- на факе Етти делает особое ударение, акцентируя его еще и оттопыренным средним пальцем, - буду в школе детишек дрючить или кружок к доме пионеров вести.
- Угу,- соглашаюсь я с захмелевшей девахой,- кружок:
Фото-мото, вело-фото, ебля, гребля и охота!
- Классный стишок, отходит от депресняка Етти, я его разучу, - она лезет в сумку за блокнотиком и ручкой – моими, кстати, подарками.  Странички исписаны всякой похабщиной, которую вспоминаю во время наших интимных встреч. Она все прилежно записывает. Кому попадется -  уши могут завянуть. На первой страничке сам вывел жизнеутверждающее -  ****еть – не мешки таскать.
    А еще там масса похабных стишков и песенок, знакомых мне с детства и, увы, неизвестных нынешней молодежи. Листаю странички:
Как из гардероба выглянула жо… Ты что, да ничего, желтая рубаха…
По дороге в Киев я старуху вы… Ты что, да ничего, вытащил из ямы… 
А вот это: На ху, на ху, на хуторе мы жили, и ба, и ба, и бабочек ловили, под жо, по жо, под желтыми цветами, нас ра, нас ра, нас радует весна.
Или: в рот я бу, в рот я бу, в рот я булочку кладу… 
А на волнах качался буй, к нему поплыл какой-то дядя и с берега на это глядя, ему кричали – не балуй!...
   Кладезь фольклора, который как бы не затерялся во времени. Может моя Етти сохранит. У меня есть связи, обязательно устрою ее в институт. Девка  то, если честно, хорошая, смекалистая. Еще и «диссер» напишет.
   А мне что – то уже ничего не охота. Как там, в анекдоте: пропала собака, черной масти, сука, ****ь, задолбался жить в этой стране…  Водка всегда настраивает меня на пессимизм…
Если случится умереть, то хотел бы  тихо и быстро, например, на Етти, ей не привыкать… Или пусть, лучше, она будет сверху.