Подлость, которую, соблюдая приличия, обычно именовали Целесообразностью, проснулась в плохом настроении. Она видела жуткий сон, будто те, кто кормился из её рук, предав, бросили. И вот она одна во дворце, покинутом даже стражей, беззащитная, в ожидании ревущих толп – из чистых и светлых людей, вооружившихся кто чем, готовых раз и навсегда затоптать её и уничтожить…
И откуда их столько взялось, таких правильных? – задалась вопросом, до конца не пробудившаяся от ночного кошмара, Подлость. Ещё вчера они были довольны мной, славили… Не иначе, десант!
Однако тут она огляделась и пришла в себя. Мда… Насмотрелась на ночь новостей-ужастиков из-за границы!.. Нет, от меня избавиться нельзя. Я живу не только во дворце, но и почти в каждом, где бы он ни был. Фууу!... И у Подлости отлегло.
Совсем успокаивая себя, она подумала: и великие умы это подтверждают. Вот, взять хотя бы Гёте. Писал же он, что… кхм… Подлость здесь затем, чтоб править всем. Кстати, мог бы уж так грубо не выражаться, коль сам был до конца дней первым министром у своего государя. Знал вопрос человек. Не понаслышке.
И Подлость, довольная, мурлыча себе под нос модный мотивчик, стала собираться. Дел сегодня, как обычно, предстояла уйма…