ЛЕШИНЬКА
- У-у-у-у, - завывает ветер в лесу.
- Тр-р-р, трах, бах, - трещат и ломятся сучья старых деревьев.
Сердится леший: стыло, пусто, тоскливо. Скоро заберётся он в берлогу на всю зиму, что твой медведь, до весны.
Как хорошо было весной! Разбудила Лешиньку талая вода, под бок затекает, холодит. Вылез, кряхтя, из своей норы, что под корнями столетнего дуба, огляделся. Почки распускаются, птички из тёплых стран возвращаются. Красота!
Вот и сморчки появились, первые грибники пожаловали в лес. Старый знакомец, тракторист Николаша, грибные места знает. Пособирает грибков, присядет на пенёк, достанет из той же корзинки поллитровку, отхлебнёт и дальше шагает. Бывало, Леший пытался его пугать и путать-блудить. Берёт Николоша тогда свою бутылочку, осушит до донышка, да под ёлочку – спать. Выспится, корзинку – цап, и домой. Не боится, не путается. Не интересно!
Пришли как-то в лес баба с девчоночкой. По солнышку путь выбирали. Трудно путать, Ярило Лешаку не подвластно. Набрали по корзинке опят, а тут – дождик, небо затянуло облаками от края до края. Нет солнышка, куда идти, не ведают. То-то Лешинька покуражился!
Вышли они на лесную дорожку, да не на ту! Дошли до просеки – дорожки-то, как не бывало. Туда-сюда по просеке пробежали, нет дорожки, трава высокая, густая. Пошли наугад, да снова на ту же просеку вышли. А баба-то хорохорится, девчонку успокаивает, а сама боится. Чувствует это Леший.
«Ну, потешился, можно и отпустить!»
Раньше-то, бывало, придёт кто в лес, разрешения попросит: «Позволь, дедушка Леший, грибов твоих, ягод собрать!».
А уходит: «Спасибо за грибы-ягоды!».
Были и такие, что вкусненькое на пеньке оставляли, пирожок или конфету. От нынешних такого не дождёшься. Обидно!
Путать трудно стало людишек. Многие стекляшки со стрелками с собою в лес тащат. Компас называется. Только и остаётся – попугать!
Улыбается своим воспоминаниям Леший, про стынь и тоску свою забыл.
Бабёнку одну удалось напугать. Отбилась она от других грибников в сторонку, тут Лешинька и повис на корнях вывороченного бурей дерева, лапки раскинул, рожу скорчил жуткую. Охнула тётка, присела и перекрестилась. Исчез Леший, а баба: «Тьфу, ты пропасть! Померещится же!»
От сердца отлегло, а плеваться-то зачем?
- У-у-у-у! – подвывает, вторит ветру Леший. Пора нырять в свою тёплую, застланную осенней листвой, нору. – Прощай, лес! Прощайте, звери и птицы! До весны…