Январь не самое лучшее время года в Торонто. Я свернул на заснеженную тихую улочку, и моя «Тоёта» сразу оказалась по «брюхо» в снегу. Здесь еще не успели проехать снегоочистители. Поворот. Еще один поворот и вот мой дом. Моя крепость. Нет, он не похож на крепость. Это небольшое, уютное бунгало с заснеженной лужайкой под окном. Я остановился у ворот гаража и вышел из машины. Воздух был свежим и морозным. Я поднял глаза вверх. Над крышей моего дома струился дымок из растопленного камина, а выше – сказочное небо, усыпанное яркими звездами. Удивительная ночь в канун Рождества! Мне вспомнилась другая рождественская ночь, десятилетней давности.
***
В тот год, казалось, что природа, по какой-то своей, понятной только ей самой, причине, вновь решила устроить на Земле ледниковый период. Был канун православного рождества, именуемый в Канаде – «украинским рождеством». Долгое время выходцы с Украины были единственными и самыми многочисленными православными иммигрантами, кто отмечал Рождество не так, как принято здесь.
Всю неделю шел снег, а потом ударили морозы, доставив множество хлопот городским службам. Моя временная работа на стройке подошла к концу, и я коротал вечер дома, в убогой квартирке на пятом этаже старого многоквартирного дома. Жена с сынишкой спустились к соседке, на этаж ниже, чтобы обсудить самый главный вопрос - подготовку к празднику.
Телефонный звонок раздался неожиданно. Я поднял трубку:
- Алло!
- Ой, Леша, как хорошо, что ты дома, – это была Лариса. – Здравствуй!
- И тебе не хворать, Ларочка.
На родине, или как здесь говорят, в прошлой жизни, Лариса была актрисой, а теперь, по ее собственному выражению, она искала себя и, одновременно, пела в церковном хоре, красивым сопрано, вознося к небесам молитвы грешников.
Так уж устроен человек, когда ему хорошо, он живет своей жизнью, а когда вдруг эта жизнь дает трещину, загоняет в угол – человек начинает искать общения с Богом.
- Леша, сегодня отец Арсений прилетает. Ты не мог бы встретить его в аэропорту и привезти к нам. Муж всего неделю, как устроился на работу, а сегодня как раз - в ночную. Так что отказаться или поменяться с кем-либо, не было никакой возможности. Ты ведь и сам понимаешь, чем это чревато?
Я понимал. Работа для нового иммигранта, это его жизнь. Она достается, нелегко, а потерять ее можно в два счета.
- Хорошо, Лариса, я встречу и привезу его к вам.
- Спасибо! Он прилетает в шесть тридцать, к третьему терминалу, Записывай рейс!
- Секунду, я возьму ручку и бумагу.
Лариса продиктовала номер рейса и спросила:
- Ты адрес наш помнишь?
- Нет. Но я помню, как к вам ехать. Не переживай, доставлю в лучшем виде.
- Ой, Лешенька, спасибо тебе. Дай Бог тебе здоровья!
Мы попрощались.
***
Неприятности начались сразу же, как только я въехал на Гарденер Экспресс. Далеко впереди были видны отблески световых сигналов полицейских машин, а где-то сзади выла сирена машины Скорой помощи. Вот тебе и на! - Подумал я, - это на час, как бы не больше! Съехать с хайвэя уже не представлялось возможным. Разумеется такая обстановка не придавала мне хорошего настроения, но сделать было ничего нельзя. - Как же я ненавижу снег и вообще зиму! - чертыхнулся я.
В аэропорт я приехал с опозданием на два часа. Отец Арсений уже прошел все необходимые формальности с таможней и паспортным контролем, и ждал меня в зале прилетов. Я увидел его сразу, как только вошел. Он стоял у большой бетонной колонны, в стороне от общего потока пассажиров и растерянно смотрел по сторонам. Это был худощавый мужчина небольшого роста, с очень живыми и выразительными глазами. Мне он всегда казался человеком не от мира сего, познавшим нечто такое, чего нам простым смертным понять не дано. Внешне тщедушный и простоватый, он обладал необъяснимой внутренней силой и обаянием. В черном подряснике, в скуфье и с жидкой монашеской бородкой, он смотрелся так, словно был человеком из далекого прошлого каким-то фантастическим способом, перенесенным в конец нашего суетного двадцатого века.
- Здравствуйте, отец Арсений!– подойдя к нему поближе, сказал я.
- Ох, наконец-то. А я уже волноваться стал.
- Да, сами понимаете… Снег, пробки кругом.
- Я так и понял.
- А вы давно уже тут стоите?
- Минут сорок, наверное. Я как прилетел, смотрю никто меня не встречает . Я Ларисе-то позвонил. Она мне сказала, что ты должен приехать… Я ждал, ждал и уж волноваться стал.
- Извините. … Тут не от меня зависит…
- Ну и ничего! Слава Богу, ты приехал живой и здоровый.
- Нам еще назад ехать, батюшка.
- Ничего, доедем с божьей помощью.
Я взял его чемоданы, и мы пошли к выходу. Мои надежды на то, что пробка на дороге была моим последним злоключением на сегодняшний день, неотвратимо таяли с каждой минутой. Как только мы отъехали от аэропорта, повалил снег.
- Опять, этот снег! – с досадой сказал я, включая щетки. - Хорошо, что самолет посадили, а то завернули бы вас куда-нибудь в Бафолло или Монреаль.
- Да, хотели сперва, посадить в Монреаль, ну а потом, наверное, Господь услышал мои молитвы и вот нам дали посадку в Торонто.
Поток машин на дороге постепенно замедлял ход, грозя превратиться в огромную пробку.
- Хорошо, что я заправил полный бак сегодня. Не хотел бы я в такую погоду застрять с пустым баком.
Я знал, что в этих краях, даже в самом безлюдном месте на трассе, всегда могу рассчитывать, на помощь и взаимовыручку встречных или догоняющих тебя автомобилистов, где случись проблема любого рода, к тебе отнесутся с пониманием, и непременно позаботятся. Но, все равно, перспектива застрять на заснеженной дороге без капли бензина не радовала.
- Как у тебя дела, Леша? – отвлек меня мой «пассажир» от средоточия нелегких дорожных мыслей. - Нашел работу?
- Да, какие там дела, Отец Арсений? Работы нет. – Священник грустно и озабоченно покачал головой. А я продолжил. - Была на стройке временная работенка, так, и та закончилась. Еще месяц протянем, а там, кто знает, как будем жить… – Я снова сосредоточился на дороге. - Видите, что с погодой творится! – заметил я, ни на секунду не расслабляясь за рулем, и не отрывая взгляда от лобового стекла, в которое все яростнее бились снежинки, налипая и скатываясь под давлением «дворников» . - Две недели назад ходил на собеседование. В одном банке была не плохая позиция программиста.
- И как?
- А никак! Сегодня я позвонил им опять, ну типа, напомнить о себе. Говорят, извините, но мы уже приняли более опытного…
- Да, не хорошо.
- Да чего же тут хорошего? Мне с понедельника, надо будет искать любую работу. - Я мельком посмотрел на своего собеседника, - или на велфер* идти?
- Бог даст, Леша, все будет у тебя хорошо. Надо только молиться и верить.
Меня начинала раздражать его поповская манера, все время ссылаться на Всевышнего. Где-то, в глубине души, я свято верил в Бога, но меня раздражало всегда, когда люди безропотно отдавали себя на волю провидения. Ограбили, избили, унизили, а ты утер сопли и пошел своим путем, повторяя не раз услышанное и еще не понятое: «что поделаешь, на все воля божья».
- Знаете, батюшка, - я на секунду замолчал, осторожно подбирая нужные слова. – Ничего Бог не даст. Молись не молись. Ему все равно! Я устал, верить, молится просить… Устал, понимаете? Я вот молюсь, прошу, верю… А мне от Него - ни работы, ни жизни достойной. И, кстати, ни здесь, ни на родине. Как жил в дерьме, так и живу в нем. И Богу, как видно, наплевать на меня с высокой башни.
- Ну, это ты, брат, хватил! – Спокойно и даже не посмотрев в мою сторону, возразил священник.
- Может и хватил! Да только я устал, батюшка, от постоянной безысходности. Вот, казалось бы, живи праведно, не убий, не укради, не лжесвидетельствуй и что там еще? – Я бросил короткий взгляд на проводника Божьего, словно нашел крайнего. - И все вроде, должно быть хорошо. Ан, нет! Вот я, к примеру. Я не воровал никогда, не убивал. Сколько себя помню, верю в Бога. Даже при коммунистах - и то верил… А живу как скотина… Я, наверное, у Бога последнего поросенка съел, - смягчился и пошутил я. - Вот он на меня и осерчал.
Отец Арсений рассмеялся:
- Последнего поросенка, говоришь? Почему поросенка ? – спросил он сквозь смех.
- Ну, может теленка… Какая разница? Мне от этого не легче… Не знаю, может я ему на ногу наступил…
- Ну вот, Леша, ты просто уже рисуешься… Упиваешься своей изысканной словесностью, - и продолжил серьезно, - про поросенка было смешно, а дальше нет.
- Ну, ведь так все, отец Арсений. Поминаете, может вам лично ничего не надо в этой жизни, кроме служения Богу. Вы монах, а я мирянин. Нет во мне вашей духовной силы. Я человек и хочу жить по-человечески.
- Чтобы хлеб с маслом был?
- Да, а что в этом плохого? Мало того, еще я хотел бы, чтобы хлеб был с маслом и с икрой черной. Или для Бога ближе юродивые, «калечные», полоумные да нищие?
- Для бога все одинаковые… - рассудительно возразил отец Арсений.
А меня несло и, мне нужен был если ответ, то конкретный.
- Да?
- Да!
- Что-то я, батюшка, не вижу этого. Я, вот, не злодей, не грабитель, несчастных по темницам не пытал с целью выкупа, а живу как последняя скотина. А вот те, как раз, что на другой стороне, - кто убивал да грабил, живут припеваючи. «Не то на серебре, на золоте едят»**. У них и власть и почет. «Кто имеет, тому дано будет, а кто не имеет, у того отнимется и то, что он думает иметь”. Так кажется сказано? Это вы называете божьей справедливостью? И не надо мне рассказывать притчу про Лазаря и богача…
- Не буду…
- Вот и не надо.
- Знаешь, Леша, ты верно сказал: те - на другой стороне. А сейчас в тебе говорит отчаяние. А это грех великий!
- А что не грех, батюшка? Вас послушать так все грех. Получается, я на этом свете живу как свинья и за то, что отчаялся и хочу для себя лучшей доли. Этим я гневлю Бога? И за это еще и после смерти меня на сковородке жарить? А, не боюсь я! Я и в этой жизни, как на сковородке.
- Ты?
- Да, я.
- Тебе, Лешенька, до сковородки ох как далеко. И, слава Богу! Ты посмотри на себя. Ты здоровый, умный, уехал в Канаду, у тебя прекрасная семья. Сын просто ангелочек. И, при этом-то говоришь, что ты живешь как на сковородке… Видел бы ты как другие люди живут.
- Батюшка, простите, но вы сейчас говорите, как американские мамаши поучают своих деток, когда они не могут съесть двадцать пятый по счету гамбургер. – Дескать, кушай Джонни, ты же знаешь, что не все могут иметь к завтраку такой гамбургер. Дети в Африке вообще ничего не едят. И пухленький американский Джонни ест свой гамбургер с твердой уверенностью в том, что если он сейчас его уплетет без остатка, то дети в Африке больше голодать не будут.
- Что так и говорят? – Уголками глаз улыбнулся отец Арсений.
- Да, именно так и говорят!
Несколько минут мы ехали молча. Мне вдруг стало стыдно за свою неизвестно откуда навалившуюся озлобленность. Ведь этот человек, уж точно не виновен в моих бедах.
- Извините, Отец Арсений. Я не хотел вас обидеть.
- Ты меня не обидел Леша. Ты меня озадачил.
- Озадачил?
- Да, озадачил…
- Чем же?
- Видишь ли, Леша, ты впустил в себя самый тяжкий грех и даже не заметил этого.
- Ну да, на сковородку меня …
- Перестань, ты и сам знаешь, что несешь чушь.
- И какой же на этот раз у меня грех? – язвительно спросил я.
- А грех твой, Леша – зависть.
- Но вот тут вы хватили, батюшка. Кому это я завидую?
- Всем!
- Да не завидую я вовсе.
- Нет, брат, завидуешь, всем кто сейчас живет лучше. Тем, у кого, как ты говоришь, есть и хлеб с маслом и икра.
- Ну, может быть, - нехотя согласился я.
- Да, не может быть, Леша, а точно!
- Теперь вы скажете, что же - зависть это смертный грех? И поэтому Господь наказывает меня тем, что моя жизнь не работает.
- Нет, я этого не скажу. Зависть, конечно, большой грех.
- Что мне теперь делать?
- Смириться.
- Нет уж! – вспыхнул я. Смиряться я не хочу! Дурацкое слово! Не могу я жить так, чтобы мне плевали в лицо, а я только утирался. Не могу подставлять правую щеку, если по левой уже выхватил пощечину. Непривычно мне так! Я всегда даю сдачу.
- Понимаешь, Леша. Смириться, это не значит унижаться. Может быть, в современном языке это слово приобрело какой-то иной, уничижительный смысл. Смиренный человек стал преподноситься как безвольный, бессловесный. Смириться, это значит остановиться на мгновенье и посмотреть на свою жизнь со стороны. Оценить, что у тебя есть сейчас, подумать чего ты хочешь. Нельзя идти по жизни бездумно. Нельзя ехать на машине, не зная, куда едешь, не зная, сколько у тебя бензина в баке. Тебе надо оставить весь сумасшедший бег твоих мыслей, отказаться от них. От твоих мыслей – вся твоя зависть и все твое отчаяние происходит. В каждом из нас искра божья. Его дыхание - это наша душа. Она бессмертна и удивительно красива. За эту твою маленькую и чистую душу и идет борьба светлых и темных сил. Твоя вся жизнь зависит от твоей души. Она, как плодородная земля. Бросишь в нее семя, и взойдет урожай. Только вот какое семя ты в нее бросаешь? Что ты сеешь, на этом своем поле? Сейчас я вижу, как ты сеешь сорняки – зависть, злобу, отчаяние. «Я живу как свинья» , «я у бога последнего поросенка съел». «Я богу на ногу наступил». Ты сеешь эти мысли, ты лелеешь их и ждешь, что вырастут доброта, богатство, счастье. А не получается! И, когда ты Богу молишься, небось просишь, Господи дай мне денег, богатства, хлеба с маслом? Дай Господи, дай, сделай Господи... Ты это считаешь верой?
Я молчал. Но в моей душе что-то бурлило и даже тело покалывало то там, то здесь.
- Нет, Леша, ты не веришь в Бога. Ты думаешь о Боге как о палочке-выручалочке, как о добром волшебнике из сказки. Произнес трижды «крибля-крабля-бумс», и на тебе – работа, дворец, и икра черная с маслом на белом хлебушке.
- Ну, нет, отец Арсений, не так! – слабо и неубедительно возразил я.
- Леша, ты не возражай сейчас, а слушай. Я тебе расскажу одну притчу из Евангелия, – он посмотрел на меня с неподдельным интересом. - Ты читал Евангелия?
- Да, читал и не один раз!
- Плохо читал. Его читать надо сердцем.
- Батюшка, не говорите загадками. Сердце это обыкновенная мышца, которая перекачивает кровь.
- Ох, Лешка, далеко ты зашел в своем невежестве. Ну да, ладно, слушай:
«Никто не приставляет заплаты к ветхой одежде, отодрав от новой одежды; а иначе и новую раздерет, и к старой не подойдет заплата от новой.И никто не вливает молодого вина в мехи ветхие; а иначе молодое вино прорвет мехи, и само вытечет, и мехи пропадут. но молодое вино должно вливать в мехи новые; тогда сбережется и то, и другое»***.
- Ну читал эту притчу.. . Знаю, – сказал я, пока не понимая к чему мне напомнили это.
- Леша, прочесть притчу – этого мало. Надо понять ее сердцем. Ну, раз ты считаешь, что сердце это всего лишь мышца перекачивающая кровь, то скажу тебе по-другому. Надо понять ее душой.
- Да что тут понимать, батюшка? Ну, это ведь прописные истины, конечно же, никто не наливает новое вино в старые мехи и заплаты для старой одежды никто не делает, отдирая карман нового пиджака.
- Вот видишь, Алексей, никто не делает. А ты с невероятным упорством делаешь это всю свою сознательную жизнь и все задаешься вопросом: а почему это моя одежда ветхая, и почему мое вино проливается?
- Вы это о чем, батюшка?
- Да о том, дорогой ты мой, что ты с невероятным упорством, как муха о стекло, пытаешься сделать то, что совершенно противоположно тому, что со всей очевидностью сказано в притче. Скажи мне, пожалуйста, как ты можешь построить свою новую, красивую, достойную жизнь, если в голове у тебя мысли, словно старые рваные меха? Не хочу тебя огорчать, но с таким подходом как у тебя, никто никогда ничего не строит.
- А что же делать?
- Я тебе уже сказал. – Смириться. Остановиться, осмотреться, решить для себя чего ты хочешь, определить свои цели и поменять образ своих мыслей. Леша, ты не сможешь сделать свою жизнь достойной, если ты в нее не веришь.
- Ну, как же я не верю? Я верю. Поэтому и прошу Бога об этом.
- А он не дает?
- Как видите, – я слегка развел руками. - А ведь сказано: «просите и дано будет вам…»
- Правильно сказано!
- Тогда почему же я прошу, а мне дается? Я стучу - а мне не отворяют.,.
- Значит, ты не у Бога просишь.
- А у кого тогда? – Я совсем потерялся и даже начал терять интерес к разговору, ведущему в никуда.
- Не знаю. Наверное, сам у себя, а скорее всего ты и не просишь вовсе. Ты просто ноешь, что жизнь твоя несчастная не удалась, и ты у Бога поросенка последнего съел. – Он горько усмехнулся. - Ты это повторяешь каждый день, каждый час и ты уже в это сам свято веришь! Не мудрено, что ты это получаешь. Ты просишь и не веришь, что это дано будет тебе. Ты уже заранее в своей просьбе видишь, что Господь не даст тебе ничего, потому что ты ему на ногу наступил. А ведь Леша, по нашей вере нам воздается.
- Чего-то я не пойму…
- А ты сам за собой последи, когда ты с молитвой идешь к Богу. Послушай сам себя, что ты ему говоришь, да какими словами. А , что в это время в мыслях твоих, а еще важнее - что в чувствах твоих? И ты увидишь всю разницу.
- Так как же быть тогда?
- А ты никогда не задумывался о том, чтобы поблагодарить Бога? Просто, вот так, поблагодарить Бога за то, что ты здоров, за все, что у тебя есть и за все что у тебя будет. Поблагодарить, просто, за то, что сегодня утром для тебя наступил новый день. Ведь для кого-то это день последний. – И он многозначительно посмотрел, чуть наклонившись в мою сторону, будто пытаясь что-то прочитать в моих глазах.
- А кто-то получил еще один миллион долларов в карман!
- Вот сейчас, Леша, ты ерничаешь. И понапрасну делаешь это! Ведь ты прекрасно понял то, о чем я говорю. Если хочешь, чтобы твоя жизнь была счастливой и достойной, прежде всего, научись верить в Бога, научись ценить то, что у тебя есть сейчас. Потому что не умея этого, ты никогда не получишь то, к чему стремишься.
- Почему?
- Ну, как бы тебе это объяснить попроще. Давай-ка попробую так. Это, конечно, грубый пример, но он даст тебе основную идею. Представь себе простую ситуацию – ты покупаешь два одинаковых подарка двум свои друзьям. Один из них счастлив, доволен и искренне благодарен тебе за твой подарок и за то, что ты пришел. А другой – только делает вид, что рад твоему подарку, а про себя думает «мог бы что-нибудь и получше подарить». Кому на следующий раз ты охотнее будешь дарить подарки?
- Я понял, батюшка.
- Только не подумай, что Господь такой мелочный и нуждается в твоих подарках. Он ни в чем не нуждается: ни в поросятах с телятами, которых, как ты говоришь, у него съел. – Я покачал головой, досадуя в который раз, на свои слова, и все внимательнее слушал отца Арсения. - А вот благодарность это, как молитва. Благодарность Богу за все, что ниспослано тебе, нужна даже не Богу, а твоей душе. Душа очищается благодарностью и прощением. Во всех делах твоих, прежде всего, ищи Царства Божия и правды Его, и все это приложится тебе.****
- Царствия Боижия это как? Типа, на тот свет попасть? Я еще пока умирать не собираюсь.
- Вот опять в тебе говорит атеистическое наследие мрачных времен. Ты сейчас прекрасно понимаешь, что я хотел тебе сказать, вот только гордыня твоя не дает тебе признаться самому себе, что все, что бы ты не делал, ты делал, стремясь ни к Богу, ни к тому, что хочет твоя душа, а к деньгам и достатку. Но и к этому ты стремился неправильно, идя напролом. С дикой завистью и злобой к тому, у кого это уже все есть.
Я задумался. Где-то в глубине своей души я понимал, что отец Арсений прав. Очень часто в своей жизни я завидовал, не любил, не принимал, не верил. Я не любил все: зло, добро, жадность и щедрость, я не любил себя за свою жалкое существование, не любил более удачливых людей, свою жизнь, бедность и вообще, все вокруг. Я ведь никогда не обращал внимания на то, каким счастливым я был, имея все, что нужно чтобы нормально жить. Я никогда не обращал внимания на то, как все эти годы судьба хранила меня от бед, болезней и несчастий. Несмотря на все мои страхи и неудачи, мы никогда не стояли перед фактом умереть с голоду и не мерзли, оставаясь без крыши на улице. У меня здоровый, умный ребенок, красивая любящая жена…
Я вдруг вспомнил и начинал понимать, что самые значимые перемены к лучшему в моей жизни происходили всегда только тогда, когда мне начинало нравиться то, что у меня есть на данный момент. В конце девяностых я с легкостью уехал на ПМЖ в Канаду. Только тогда, когда я махнул рукой и стал по-настоящему жить, заботясь о себе и своих близких. Когда я перестал завидовать более богатым согражданам. Для меня вдруг стало ясно как ясным белым днем, почему все те мои проблемы, что были у меня в России, вновь и вновь появлялись здесь, в новой стране. Ведь я действительно пытался влить новое молодое вино в старые рваные меха и не удивительно, что все рвалось и проливалось, а когда проливалось, я старался латать старое, отдирая от нового. Я вдруг с глубоким прискорбием осознал, что все эти годы я блуждал в каком-то ужасном лабиринте. Меня охватило небывалое чувство тоски смешанное с чувством радости. Тоски за бесцельно прожитые годы и бесполезные усилия, и радости от удивительного открытия.
- Батюшка. Отец Арсений, спасибо вам. Я понял, я все понял. Где вы были раньше?
- Я рад, что ты понял, Леша, – он посмотрел на меня светлым взглядом. - А на вопрос, где я был раньше, отвечу так – я встретился на твоем пути, когда Господь посчитал нужным. Когда ты был готов понять, о чем я тебе скажу. Ведь если бы я рассказал все это раньше, ты бы меня не послушал и не понял бы ничего. А когда ты был готов принять это знание, Господь послал тебе ответ на все твои вопросы. А ты говоришь, Бог тебя не слышит. Слышит, Леша. Он слышит каждого из нас. И каждому из нас он отвечает. Только мы не готовы принять Его ответ, потому что большинство из нас думает о Господе как о добром волшебнике. Вот он прилетит на облаке и подарит нам всем по пятьсот эскимо.
Как-то незаметно пробка на дороге начала рассасываться, а вскоре и совсем исчезла. Я нажал на газ и мой старенький «Шевроле» рванулся со всей своей прытью сквозь густую снежную пелену.
Минут пятнадцать мы ехали молча. Я все думал о том, что сказал мне отец Арсений.
- Понимаете, батюшка, я ведь читал все эти притчи, и даже толкование к ним читал. И эту притчу истолковывали как объяснение старой и новой иудейской религии. Что учения Нового завета не могут уместиться в рамках иудейской религии.
- И это тоже правильно.
- Тогда как же понимать то, что вы мне сказали сейчас?
- А ты не задумывался, почему Господь говорил притчами?
- Нет. Почему?
- Потому что слово Господне - это ключик к каждой живой душе. Кто вопрошает о вопросах религии, притчи дают ответ о религии. Ты задаешь вопрос о жизни – те же самые притчи, дают тебе ответ о жизни. Только, как я уже говорил, читать надо не разумом, а своей душой, и тогда ты получишь ответ на любой свой вопрос. Представь, если бы Господь на каждый жизненный вопрос рассказывал отдельную притчу. Каким бы было святое писание?
- Да... Интересно. А я вот никогда не задумывался над этим, и даже не мог представить, что вот так можно получить не только ответ, но и разрешить свои проблемы.
- И я до сего дня не задумывался, - ответил священник.
Я с удивлением посмотрел на него.
Он молча смотрел в боковое окно.
- Мы уже скоро приедем, батюшка.
- Как скоро?
- Минут через пятнадцать-двадцать, я думаю.
По широкой дугообразной рампе я, съехав с хайвэя, стал петлять по узким улочкам с красивыми двухэтажными домами. Засыпанные снегом они казались нереальными, сказочными. Свернув в очередной переулок, мы подъехали к большому двенадцатиэтажному дому, возвышающимся над этим спальным районом, словно Гулливер над лилипутами.
- Мы приехали, батюшка.
- Спасибо тебе, Алексей божий человек…
- Спасибо вам, отец Арсений за притчу.
- Я рад, что ты понял. Леша, ты не греши больше роптанием на Бога. Не красиво это. Он открыл дверцу машины и повернулся вполоборота, чтобы выйти, но задержался, застыв на мгновенье, будто решил успеть сказать что-то еще очень важное. Затем сел и притворил за собой дверь.
- Вот что я тебе еще скажу, Леша!
- Что? – с надеждой и удивлением спросил я.
- Я расскажу тебе еще одну евангельскую истину. Истину сложную, и может быть даже не очень для тебя приятную. Но ты подумай над ней хорошенько. Только вот думай – и умом, и сердцем. Если ты правильно поймешь ее, будешь делать так, как надо, то жизнь твоя через месяц-другой, круто изменится.
- И какая же это истина?
- А ты вот приедешь домой и прочтешь ее сам. Потому что ты меня сейчас засыплешь вопросами, - он окинул взглядом вокруг, - словно снег на улице, а я хочу, чтобы ты сам все понял и нашел ответ. Потому что никто, кроме тебя и Господа, не знает лучше твои проблемы и чаяния.
- Хорошо.
- Приедешь домой, открой Евангелие от Луки, главу восьмую и прочти стих 18.
С этими словами отец Арсений вышел из машины. Я помог поднять его вещи на девятый этаж, и поехал домой. Снег, будто высыпавшись из одной единственной тучи, уже перестал падать, и на дорогах появились снегоуборочные машины. Следом за ними шли другие машины, которые обильно посыпали дороги солью.
- Выдержит ли мой «Шевроле» еще зиму ? - подумал я с досадой.
На мое удивление, домой я доехал быстро. Жена с сыном смотрели мультики, устроившись рядышком на диване.
- Погода жуткая, – сказал я, проходя на кухню – снег уже просто достал!
- Снова идет снег? – Удивилась жена. - А мы и просмотрели за делами, да за мультиками... – Сынишка быстро подбежал к окошку и прилип к стеклу.
- Ну, как вы нормально доехали? – поинтересовалась она.
Я застыл на мгновение и понял вдруг, почему падал снег во время всей поездки из аэропорта: разговор был настолько важен, что снег белой пеленой отделил меня от всего лишнего. А жене только ответил:
- Да нормально. Когда я ехал в аэропорт, на Гарднер эксперсс была авария . Так там в пробке, проторчал часа два. Но встретил, отвез гостя к Ларисе нормально, без происшествий.
Мне не терпелось открыть Евангелие и найти эту истину, но все же решил не торопиться, ведь надо было читать сердцем… Я подумал, что лучше будет, если я прочту ее, когда все улягутся спать и никто мне не будет мешать… Я прочту и пойму …
- А мы ждали тебя, чтобы чаю попить вместе – сказала жена.
- Чаю? Я с удовольствием!
Мы пили чай, говорили о предстоящей встрече и праздновании Рождества. Для сынишки было непонятно почему, скоро будет еще одно «Рождество», ведь перед самым Новым годом уже встречали! И почему это второе рождество – «русское»… Ему нравилось, что он может писать письмо с просьбой о подарках сначала Санта Клаусу, а потом Деду Морозу. Первому, он писал по-английски, а другому по-русски, старательно выводя латинские и русские буквы разноцветными карандашами.
Было уже около полуночи, когда я смог остаться наедине с Книгой книг. Я открыл указанную главу и прочел:
“Итак, наблюдайте, как вы слушаете: ибо, кто имеет, тому дано будет, а кто не имеет, у того отнимется и то, что он думает иметь”.
Да ведь это те же слова, с которых я начал наш разговор. Только в этот раз я решил во чтобы это ни стало понять их тайный смысл. Итак, надо читать сердцем! Мое богатое воображение нарисовало мое сердце в домашнем халате с трубкой, удобно развалившееся в кресле и почитывающее Святое Писание. Нет! Ерунда какая-то. Что за мода говорить загадками! Сердцем читай, душой. Я пытался читать и так и эдак. Ничего путного в мою голову не приходило. Решив, что утро всегда мудрее вечера я лег спать. Сон долго не приходил. Я все думал о разговоре с отцом Арсением. Потом словно провалился в какое-то странное состояние. Я спал и не спал одновременно. Почему то пришли слова из песенки «В этом мире случайностей нет! И каждый шаг оставляет след!»
Я непроизвольно стал повторять про себя - в этом мире случайностей нет….. и каждый… оставляет след… Случайностей нет.
Я засыпал и вдруг как вспышка – «в этом мире случайностей нет»!
Да! Да! Ведь это неслучайно – Егора, мужа Ларисы вдруг вызвали на работу. Ведь это неслучайно, что именно я поехал в аэропорт. И совсем неслучайно и то, что как только мы поехали обратно – вновь повалил снег. Все было для того, чтобы состоялся этот разговор с монахом. Господь слышит меня и старается мне помочь. Впервые в жизни я реально ощутил присутствие чего-то необъяснимого и вселенского. Я почувствовал, что я не один в этом злом для меня мире. Обо мне заботятся, меня оберегают, мне показывают путь. Я вдруг увидел все поворотные события моей жизни, когда я считал, что я потерял что-то – со временем выходило, что я приобрел большее. Я мечтал быть военным и два раза не поступил в военное училище. Я убивался горем и считал себя неудачником, но потом когда пошел служить в армию, я понял, что судьба, своей праведной рукой, отвела меня от не правильно выбранного, и направила на мой жизненный путь. Я поступил в университет на иняз, даже не имея обязательных азов в английском языке. Что-то провело меня через все трудности учебы. Наверное, Господь уже тогда знал, что мне предстоит уехать из России.
Чувства переполняли меня. Мне хотелось кричать, радоваться делиться своим сокровенным знанием с другими, «ибо, кто имеет, тому дано будет, а кто не имеет, у того отнимется и то, что он думает иметь». Я вновь и вновь повторял эту фразу.
Кто имеет – дано будет! Что бы это могло значить? Ведь так оно и есть – в народе всегда говорят, что счастье идет к счастливому. Здоровье к здоровому. Богатство к богатому, а беда - не приходит одна. Она тоже идет туда, где беда. Но как же тогда быть? Выходит, что для того, чтобы к тебе пришло счастье – нужно уже быть счастливым. Ничего не пойму. Как же быть, если ты сейчас несчастлив? Как же быть тому, кто нездоров, а хочет чтобы к нему пришло здоровье? Здоровье…Мне повезло, я никогда не думал о нем. Я здоров, поэтому я никогда не просил его у Господа, и никогда не думал. Что мне надо, чтобы быть еще здоровее? «И никто не вливает молодого вина в мехи ветхие». Постой, постой … – сказал я сам себе…
У меня было такое состояние, что вот-вот я ухвачусь за ниточку, которая приведет меня к великому открытию. Я чувствовал, что ниточка эта, где-то рядом. Но, я не могу ее ухватить она ускользает от меня… «О чем это я тут говорил, я снова повел свой монолог .. Здоровье … я никогда не просил … почему?… почему я не просил здоровья? – да потому что оно у меня есть .. я был благодарен Господу за это…. Благодарность… вот сейчас … сейчас… где –то совсем рядом... Из глубины моего разума начало подниматься нетерпение…. Нет, что-то не так «…кто имеет, тому дано будет, а кто не имеет, у того отнимется и то, что он думает иметь”. Вот здесь !!! Да, здесь! Что-то должно быть здесь. «Кто имеет, тому дано будет». Мне казалось что ответ уже рядом, на поверхности, Он должен быть совсем простым и, одновременно, емким, всеоблемъющим.
«Если ты правильно поймешь ее, и будешь делать так, как надо, то твоя жизнь через месяц-другой изменится», - всплыли в моей памяти слова отца Арсения. Вдруг круговорот моих мыслей замер. Все стихло, как в воздухе перед грозой. Боже, как все просто! Господи, как же все просто! Если ты что-то имеешь в мыслях твоих, то к тебе прибавится и дано будет, а коль не имеешь, а только мечтаешь иметь – ничего не получишь. Ведь я не просил здоровья, потому что оно у меня есть. И я был здоров. Я хотел счастья, но я думал о несчастьях, я хотел удачи, а в мыслях своих имел только неудачи. Я хотел достатка, а в голове имел только нищету… Я нашел ответ.. Я нашел… Теперь все будет по другому…
Я проснулся утром, окрыленный своим новым открытием. Мне не терпелось рассказать об этом Отцу Арсению. С трудом дождавшись девяти часов - времени , которое по моему разумению, было приличным для телефонного звонка. И я позвонил.
Трубку подняла Лариса.
- Доброе утро Лариса, Я вас не разбудил...
- Нет что ты…
- Ларис, а отец Арсений там далеко?
- Нет, чай пьет.
- Дай ему трубочку, пожалуйста.
- Сейчас.
Несколько секунд ожидания показались мне вечностью. И, когда в телефонной трубке вновь послышался голос, это был голос отца Арсения:
- Доброе утро, Алексей - божий человек.
- Доброе утро, батюшка.
- Что у тебя случилось?
- Ничего. Нет, нет, ничего не случилось, просто я понял. Я понял, нужно иметь…
- Леша постой, не тарахти, – перебил меня священник. – То, что ты понял – это только для тебя.
- Почему, батюшка ведь это нужно каждому человеку рассказать.
- Да нужно, но ты сейчас звонишь не поэтому.
- Как не поэтому? А почему же, я звоню? – обиделся я.
- Ты звонишь, чтобы узнать у меня правильно ли ты понял, фразу из святого писания.
- Ну, и поэтому тоже…
- Так вот, Леша, пусть это останется с тобой . Ты делай как ты понял, а потом когда ты узнаешь, был ли ты прав в своем открытии – поведаешь о нем всем...
- Да, вы правы, я понял…
- Вот и хорошо, а то в тебе опять пышным цветом расцвела гордыня.
- Спасибо, отец Арсений…
- Благослови тебя, Господь! И начинай прямо сейчас, не откладывай! Делай, пока ты весь горишь! А то, не ровен час, потухнешь, тогда будет труднее.
Отец Арсений повесил трубку.
Монах был прав, я, действительно, позвонил, чтобы услышать его подтверждение правоты моего открытия. И был прав в том, что надо начинать было сейчас. Был за мной такой грешок откладывать все на потом. Надо было начинать прямо сейчас. Но что начинать? Начинать иметь и верить? Как? Что для этого надо делать? Как поверить в то, что ты миллионер, если у тебя лежат простроченные счета за телефон, и электричество. Твердить себе, что я богат и удачлив, когда ты без работы и еще не известно, будет ли эта работа завтра. Бред какой-то. Как можно иметь в голове то, чего нет даже в отдаленном будущем. Может быть, я не правильно понял, святое изречение?
Эти рассуждения снова погрузили меня в уныние. Все было напрасно. Странно, куда же девалась моя вчерашняя уверенность, и то чувство, что высшие силы ведут и оберегают меня. Ерунда какая-то. Что же мне теперь делать? С чего начинать? Я подошел к окну, оно у нас в квартире было на всю стену. На улице снова шел снег. Зябко. Такое впечатление, что зима никогда не закончится и весны больше никогда не будет. Так же, как не будет и просвета в моей жизни. Я прошел к письменному столу взял карандаш и листок бумаги. – Я должен влить молодое вино в новые мехи. Значит, я должен мыслить по-новому. Но как по-новому? Я стал восстанавливать в памяти весь мой вчерашний разговор с отцом Арсением. Он что-то говорил. Мехи .. Вино… Мысли… Благодарность…и еще это глупое, ужасное, поповское слово – «смирение». Что он говорил о смирении. «Что ты никогда не перейдешь на следующую ступень своей жизни, если не будешь доволен тем, что сейчас у тебя есть. Ага ! Он еще про подарки приводил пример. Нужно быть благодарным за то, что сейчас есть, во всяком случае, пусть не благодарным хотя бы не хулить и не ненавидеть то, что у меня есть.
Я взял листок и стал писать все, то хорошее что у меня на данный момент есть. Я старался быть честным самим с собой и, на мое удивление, я потратил на это минут сорок, и мой список получился очень внушительным. Наверное, впервые в своей жизни я увидел, насколько я богат. Я никогда не смотрел на свою жизнь так. Мне все время чего-то не хватало. Там в России, у меня не было ни своего жилья, ни машины, то здесь у меня было довольно приличное жилье – не мое, но меня из него никто и никогда на выгонит. Пока платить за него буду, разумеется. Здесь у меня есть старенький, но мощный «шевроле». Не умираю с голоду. Все не так плохо. Все эти размышления подняли мое настроение. Я не мог усидеть на месте. Я прошел на кухню, поставил чайник и снова задумался. Итак, я смирился... Что дальше? А дальше мне надо найти хорошую высокооплачиваемую работу, купить дом. Наладить свою жизнь. Но самое главное просто быть счастливым. Значит, нужна такая работа, на которую хочется ходить, которая доставляет радость. «Какая работа может доставлять радость" - проговорила во мне какая-то маленькая часть меня самого. От работы кони дохнут.
Ну да! Вот бы вот так несколько миллионов долларов упали с неба и прямо на мой банковский счет – ответила другая часть меня. Нет, так не бывает. Манна небесная падала с неба более двух тысяч лет назад. Сорок лет попадала и перестала. Видать вся вышла. Я написал на листке, какую именно работу хочу. Я был скромным. Я хотел 30-35 тысяч в год...
Прошел месяц. Я упорно имел в своих мыслях, работу своей мечты. Я представлял ее во всех деталях. Даже лица людей, с которыми я якобы работаю. Ничего не менялось в моей жизни. Наоборот, становилось еще хуже. На стройке до конца апреля ничего не предвиделось. На мои массовые рассылки резюме, приходили такие же массовые отказы. Мой оптимизм и вера в новую жизнь потихоньку начинали таять. Я опять скатывался в темное зыбкое болото вечного недовольства жизнью. Я вдруг заметил, что мне гораздо привычнее и удобнее в этом моем болоте. Даже появилась какая-то тайная радость от того, что мое открытие не работает. Мне хотелось позвонить отцу Арсению и эдак, с издевкой, сказать: «Ну что батюшка, съели? Не фига не работает ваша причта. Старые мехи, новые… Богу наплевать!!!» Я уже набрал номер телефона отца Арсения, но в дверь постучали…
Сосед Мишка, водила-дальнобойщик, приехал из рейса и зашел ко мне:
- Леха, я к тебе с самым кошерным продуктом в мире – русской водкой. Подавай закусон.
Вместе с Мишкой в мою квартиру ворвалась его бесшабашная энергетика, заполнившая все пространство. Его оптимизм и громкий голос буквально звенел в ушах:
- Ты что такой грустный, Леха?
- Да как тебе сказать? За..., задрала меня эта канадская жизнь…
- Да ты что, Леха? Жизнь в Канаде это просто рай на земле…
Ну вот! Еще один райский житель. Меня всегда раздражали его оптимизм и радость по поводу канадской жизни.
- Да, ладно, Миша… открывай свой кошерный продукт.
Я поставил на стол рюмки, достал из холодильника соленые огурцы, ветчину и жареные грибы.
- Эх, Леха, я семь лет в Израиле прожил. Ты даже себе не можешь представить, что это такое. Не пошло у меня там! Я так благодарен Богу, что мне удалось оттуда сбежать в Канаду.
Да уж, судьба у Миши была разухабистая. Еще в конце восьмидесятых он уехал в Израиль, жизнь у него там не заладилась, и одному всевышнему только известно, какими уловками и ухищрениями она привела его в Канаду. Здесь он быстро нашел себя. Окончив курсы водителей-дальнобойщиков, он стал колесить по всему американскому континенту. «Леха, я самый лучший водитель в Северной Америке!». Михаилу свойственно было прихвастнуть. На самом деле, в первом же своем рейсе, он не вписался в поворот где-то в Пенсильвании и сбил светофор. Его компания заплатила пять тысяч долларов, а Мишу каким-то чудом не уволили, только на месяц сняли с международных рейсов.
- Я тебе, Леха, говорил, – продолжал вещать Миша, в свойственной ему покровительственной манере бывалого иммигранта. – На кой тебе эти программисты? Давай со мной в водилы. Я бабки не знаю куда девать. У меня выходит полторы "штуки" в неделю…
- Миш, ну не трынди! Ты что астронавт из НАСА? Кто такие бабки платит? В Канаде таких зарплат нет.
- Леха, если тебе пока не платят такие бабки, то это не значит, что их не платят другим.
- Миш, мне так не нравится, когда ты хвастаешь не по делу, - я пододвинул к нему поближе тарелки с харчами, видя, как он без остановки и не закусывая, наливает следующую порцию в стакан.
- Понимаешь, Леша. – Миша выпил еще полстакана водки, поднес к носу краюшку хлеба и глубоко втянул воздух. - Эх! Хорошо пошла. Леха, знаешь, я тебе могу показать свой чек. Но дело в том, друг мой, что ты мне все равно не поверишь. В этом твоя беда.
Я вдруг прислушался к его словам. Странно – подумал я. После разговора с отцом Арсением, все приобретало иной более глубокий смысл. Даже случайно брошенная фраза во время застолья, открывала мне новое понимание обыденной ситуации.. Я не поверю …Я не поверю, даже если мне показать чек. Почему? – Потому что у меня нет этого в моей голове, я не имею этого.
Бутылка «Столичной» скоро опустела. Миша ушел к себе. На душе было пусто и тоскливо.
На следующий день я позвонил Отцу Арсению.
- Наверное, нет у меня веры, батюшка, - я обескуражено сказал я - Не было, и нет!
- Откуда такое открытие? – удивленно спросил священник.
- Не получается. Ничего у меня не получается!
- Леша, у нас, у славян, есть одно удивительно нехорошее качество: Мы хотим всего и сразу.
- Да, это точно!
- Леша, вера это такое состояние – либо оно есть, либо его нет. Вера сродни знанию, как если ты чего-то не видишь, не осязаешь, но знаешь что это есть. Но беда знания в том, что оно может быть ошибочным. Сколько в мире заблуждений и лжезнаний. А вера, Леша, всегда истинна! Господь сказал: «Если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете «горе сей перейди отсюда туда», и она перейдёт; и ничего не будет невозможного для вас» . Но как видишь никто не имеет веры такой. А между тем, вера она, как и знание приобретается по крупицам.
- Значит, что так и твердить как старая пластинка – я верю, я верю я верю…
- Нет, Леша. Себя ты не сможешь обмануть, а уж Бога, тем более. Верь в то, во что ты можешь поверить.
-Не совсем понимаю, батюшка.
-Ты можешь, к примеру, поверить в самое простое - что сегодня твоя цель приблизилась к тебе на целый день… Если с тобой ничего не происходит сейчас это не значит, что ничего не делается за видимым тебе миром. Я бы на твоем месте каждый вечер возносил благодарность Богу, что сегодня ты стал ближе к своей цели на целый день.
Мы попрощались. Я еще долго сидел и тупо смотрел на телефонный аппарат. Удивительный человек отец Арсений. Вроде бы и не сказал ничего и одновременно сказал все, что мне надо было знать.
Череда дней моей жизни, как обычно, закрутила свой неукротимый хоровод и неумолимо неслась в историю. Прошел еще месяц. Весны, как таковой, в Торонто не бывает. Холодная погода держится до конца мая, а потом в раз приходит лето. Так и в этот раз, погода в конце апреля не радовала. Но именно тот холодный ветреный апрель я запомню на всю жизнь.
Работы не было. На рассылку моих резюме, по-прежнему, приходили вежливые отказы. Я перебивался случайными заработками на заправочных станциях. День начинался как обычно и ничего хорошего не предвещал. Мы с женой пили чай. Как вдруг, громом среди ясного неба, раздался телефонный звонок. Я взял трубку и ответил по-русски, потому, как в последние дни мне звонили только наши друзья иммигранты:
- Слушаю!
- Могу я услышать мистера Алекса Т.. – англоговорящий собеседник пытался прочесть мою трудночитаемую для англосаксов славянскую фамилию.
- Да, это я ! – произнес по-английски, не дожидаясь, когда наконец, он соберет воедино мою фамилию.
- О! Прекрасно! Меня зовут Даниэл Маркс.
Почему не Карл ?- про себя подумал я, а он продолжил:
- Я, IT менеджер в банке – Даниэл назвал один из самых крупных банков Канады. – Вы были у нас на собеседовании в январе.
- Да я помню. Но мне там сказали, что на это место уже взяли другого человека.
- Я звоню вам сказать, что это место снова свободно. Вас еще интересует работа?
- Да, конечно!
Я постарался придать своему голосу обыденность, хотя волнение переполняло меня.
- Алекс. Мы хотели бы предложить вам контракт на полтора года, оплата 45 долларов час. Если вас устроит, давайте встретимся чтобы обсудить все условия.
Я присел на рядом стоящий стул. Сорок пять долларов в час контракт?! Это более восьмидесяти тысяч в год! Мать честная, и это все мне!!!!!
- Хрошо, мистер Маркс, я могу подъехать к вам завтра во второй половине дня, вас устроит 2 часа?
- Вполне! Я жду вас завтра в два часа.
Он назвал мне адрес самого большого офиса в центре Торонто.
***
Завтра Рождество. В эту ночь, по поверью, случаются самые необыкновенные чудеса. Хотя за десять прошедших лет я понял самое главное - моя жизнь и есть самое настоящее чудо и я благодарен Богу за каждый ее день, каждый ее час.
Мороз заметно крепчал. На улице пахло сосновым дымом. Я еще немного постоял, посмотрел на звезды. Надо идти, меня ждут дома… Как никак, рождественский сочельник!
-------------------
Примечания:
*велфер – (general welfare) – система государственного социального пособия людям, не имеющим работы.
** «Не то на серебре, на золоте едят» - перефразированное изречение из произведения А.С. Грибоедова «Горе от ума»
«Учились бы на старших глядя:
Мы, например, или покойник дядя,
Максим Петрович: он не то на серебре,
На золоте едал; сто человек к услугам.»
*** Евангелия от Луки Гл.5-36
**** здесь отец Арсений ссылается на Евангелия от Матфея Гл 6-30