- Ну, как же так? Ну, разве же так можно? - пожилой седоволосый милицейский подполковник посмотрел на Кузьму Афанасьевича. Но как-то особо посмотрел. Ни с укором, а с пониманием. - Как же так?
- Дык, вот так! - Кузьма Афанасьевич растерянно развел руками. - Лезет и лезет. Лезет и лезет. Ну и все.
- Нет не все, - подполковник взял со стола бумагу. - Тут вот в протоколе все черным по белому написано. Вот «…со всего размаху, прибывая в отчаянной ярости, оторвал от потолка люстру…».
- Чаво?
- Люстру зачем от потолка оторвал? - усмехнулся седовласый подполковник.
- Дык, так вышло, - Кузьма Афанасьевич потупил виноватые глаза в пол, - я ить ей говорил. А она лезет и лезет. Я ей говорю, мать твою, а она лезет и лезет.
- Не матерись, Кузьма Афанасьевич, - подполковник едва сдержал улыбку, - тут вот в протоколе далее черным по белому написано. Вот «…и опустил ее на голову, пребывающей с ним в законном браке…»
- Дык, лезет и лезет, - Кузьма Афанасьевич вновь развел руками. Я ей говорю, мать твою, так и так…
- Не матерись!
- Ну, она лезет и лезет. Так вышло.
- Да ты объяснить толком можешь, что у вас там произошло?
- Могу.
- Ну и объясни.
Кузьма Афанасьевич оторвал глаза от пола. В них заиграла обида и отчаяние. Подполковник нервно закурил.
- Да ты присаживайся на стул, Кузьма Афанасьевич. Закуривай. И расскажи толком. Тут практикант мне в протоколе такое написал! Прямо «Преступление и наказание»!
- Да какое же это преступление?! - обиделся Кузьма Афанасьевич. Он без всяких церемоний уселся на стул, закурил. - Лезет и лезет.
- Кто лезет? Куда лезет! - подполковник стал уже нервничать.
- Дык, баба моя лезет!
- Куда лезет?
- Под руку. Ванюшка, внучок старший привез, стало быть, посуду. Ну, хреновина такая на потолок вешается.
- Ну? - усмехнулся подполковник, вновь заглядывая в протокол. - Люстра?
- А сам уехал. И хреновину эту оставил. Ну, а бабка моя, значит, всю неделю мне плешь проедала. Повесь! Повесь! Повесь люстру! Прямо без этой люстры ей жизнь не мила! Прямо мать твою…
- Не матерись!
- Ну, выкатил я стол посреди хаты. На стол табуретку поставил. А она лезет и лезет. Лезет и лезет…
- Куда лезет-то?
- Да со своими советами лезет! С дурацкими советами! Под руку лезет! Я кое-как на табуретку забрался. Все шатается. Ноги шатаются, табуретка шатается, стол шатается и полы того, тоже шатаются. А она лезет!
- С советами?
- С ними, мать твою!
- Не матерись, Кузьма Афанасьевич.
- Вот и она кричит - не матерись! А я что, я шибко то и не матерился. Ноги у меня зашатались. Завслед табуретка зашаталась, стол, полы. Ну, все, думаю, навернусь, мать твою! Ну и за люстру руками цоп. А она на одном гвозде. И оторвалась, мать твою!
- Да не матерись ты!
- Да как же не материться! Бабка с советами лезет, табуретка шатается, люстра на соплях висит! Мать ее в качель эту люстру! Схватился я за нее руками. Оторвал от потолка. Да не удержал. Ну, а бабка ж рядом крутилась. Ну и получила люстрой по голове! Так вышло.
- А дальше что?
- А ничего. Внучок новую люстру купит. Без света не останемся.