ЗАБЫТЫЕ ПРОФЕССИИ
Как-то незаметно в прошлое ушли отжившие горняцкие профес¬сии. И только воспоминания ветеранов дают нам представления о них. Один из таких ветеранов, работавший еще в первых прокопьевских штольнях, П.Ф.Похильченко вспоминал в беседе о тех далеких временах...
Выступая перед молодежью, на вопрос «кем работал?», иногда от¬вечал:
— Ветрогоном!
Обычно улыбаются, принимают за шутку6 на слух-то звучит вроде бы не совсем серьезно. А ведь в действительности была в горняцкой жизни и такая профессия.
Надо, скажем, очередную печь пройти. Чтобы с помощью кайлы пройти печь, сейчас вообразить трудно. Особенно тяжело приходилось забойщику из-за недостатка воздуха. Однако и здесь умельцы нашли выход, смастерили самодельный вентилятор «Лопатки-вертушки». Мех-цех изготовлял их по заказам участков. Трубы же для подачи воз¬духа из сухих плах сбивали, все щели тщательно глиной промазывали. Крутили такой вентилятор вручную. Обычно садили новичка: «Крути - не ленись!» И проходчик, милое дело, тюкает в тупиковом забое кайлой спокой¬но, потому что дышит свежим воздухом.
Ровно неделю пришлось и мне покрутить такой вентилятор, когда впервые устроился работать на штольню. Так и звали меня по роду работы: — ветрогон.
Не такая уж и легкая работа, как может показаться на первый взгляд. Думаю, каждый согласится, что самое утомительное, это однообразие движений в течение длительного времени. Только приостановишься на минутку - а из печи по деревянному ставу стучат:
-Смотри, парень, не ленись! Не то за¬дохнусь!
Для справки: профессор М. М. Протодьяконов в «Курсе рудничной вентиляции» за 1914 год говорит: «Для получения необходимой депрессии весьма часто применяются не¬большие ручные вентиляторы, способные давать 20-40 куб. метров воз¬духа в минуту (одинарные и двойные). Ручные вентиляторы удобны тем, что не требуют никаких приспособлений для подведения к ним энер¬гии, устанавливаются легко в любом месте, даже в юберзихбрехенах, и могут работать с перерывами, например, только в дневную смену, без всяких затруднений. Невыгодная сторона заключается в том, что чело¬век как двигатель оказывается довольно дорогим и слабым, а, кроме того, всегда возможно, что при небрежности рабочего вентиляция будет не¬удовлетворительной или даже совсем прекратится, а это является опасным.»
Одно время лампоносом работал. И эта профессия в далеком про¬шлом. А все же не стоит и о ней забывать. В настоящее время рудничный двор и основные выработки в шахтах освещаются электричеством. А в мои времена об электричестве еще только мечтали.
В темноте же, конечно, не работа. Смекалистые люди и здесь сооб¬разили. Да и хитрости особой нет - баночка с мазутом, а в нее фитилек. Кадит, но светит, к сожалению, слабовато. Когда отрабаты¬вали верхние слои угольного месторождения, то открытого огня, к при¬меру, горящего фитиля светильника, особо не опасались. Потому что, у самой поверхности, газ метан в выработках не встречался, и о газоопасности разго¬вора не шло.
Можно представить, какой свет от этой лампочки. Сколько надо было таких лампочек развесить в штреке, чтобы создать хоть какое-то освещение. Вот в обязанности лампоноса и входило развешивать све¬тильники по штреку. Чтобы тому же откатчику мало-мальски было вид¬но дорогу, выстланную из плах, по которой вывозили тачкой добытый уголь.
Вообще-то, с какими только светильниками не пришлось порабо¬тать. Как-то незаметно прошлое уступает место настоящему. И разве что в музее сейчас можно увидеть карбидную лампу. С ней горняк по¬чувствовал удобство в работе. Понравилось, что крепится на каске. Теперь отпала забота постоянно перецеплять светильник с места на место по мере продвижения при работе. Куда ни повернешься - фо¬нарь, закрепленный на голове, освещает нужный тебе участок. Удобнее даже, чем лампы Вольфа. Но опять же, когда в 1931 году в «Централь¬ной штольне» обнаружили метан, лампы Вольфа приходилось применять в обязательном порядке для безопасности работы горняка. Эти лампы, снабженные хитро¬умной сеткой, не только защищают горящий фитилек от опасной кон¬центрации метана, но и сообщают горняку: чем выше пламя горящего фитиля, тем больше процентное содержание метана в рудничной атмосфере.
Совершенствовались лампы, но все еще оставались неудобными, маломощными. Вот и приходилось их по всему штреку развешивать, цепляя за огнивы, или непосредственно в забое лавы или печи. Для этого не один десяток ламп за смену переносишь, а по ходу движения под¬правляешь, чтобы не затухли, да за исправностью следишь. Так что лампонос был в среде шахтеров вполне почетной фигурой!
Ну а про коногона-то, верно, не раз слышали. Долгое время в штоль¬нях катали вагонетки вручную. Удивительно нам было видеть, когда в начале тридцатых впервые лошадь в вагонетку запрягли. Хохотали от души мужики:
- Это же надо! Лошадь додумались в гору завести! Да где же ей та¬кую каску подобрать по размеру!
По тем временам для шахт нашего рудника это тоже было техни¬ческим решением, опыт был перенят с анжерских шахт, где лошади тру¬дились в шахте еще с царских времён.
Сообразительные животные быстро приспособились к работе под землей. Они запоминали повороты, низкие огнивы. Уве¬ренно при недостатке света везут состав до десяти вагонеток.
Коногоны в горняцкой среде завоевали авторитет не ниже забой¬щика. Сильные и лихие парни, они отличались особым чувством бе¬режного обращения с животными.
Вот так вот! Человека с тачкой сменил коногон, а коногона постепенно вы¬теснил машинист подземного электровоза!
Новые профессии появляются в шахте, что означает непрерывный процесс механизации горняцких работ: машинист горно-выемочных машин, слесарь-автоматчик, машинист электровоза или дизелевоза.
Любопытно все же получается. Всё, что происходило в жизни, ска¬жем, лет семьдесят — сто тому назад, нам кажется такой глубокой древ¬ностью. А ведь это же наши деды и прадеды работали, это наша, шах¬тёрская история.
Да что там сто лет, например, когда я работал, а это всего-то каких-то сорок лет тому назад, ни для кого не была удивительной профессия «табакотруса». Что это за профессия? Попытаюсь пояснить. Когда убедились, что в недрах Прокопьевско-Киселевского месторождения за¬таился коварный спутник шахтера — метан, который в определенных количествах в смеси с кислородом горит или взрывается, применение огня в шахте было запрещено категорически.
Однако находились (к сожалению, и сейчас находятся) отчаянные головы и испытывали свою судьбу. Да ладно бы, своей жизнью, но и жизнью своих товарищей рисковали. Вот пото¬му и появились при входе в штольню или у клетьевого ствола шахты «табакотрусы», которые осматривали шахтеров на предмет того, чтобы лишний раз напомнить, что в шахту с курительными принадлежностя¬ми входить нельзя.
Как сейчас помню, стоит у клети, в которую готовится сесть для спус¬ка в шахту очередная группа шахтёров, щупленький старичок, как гово¬рится, в чем душа держится. Каждого, кто проходит в клеть, прощупыва¬ет, в буквальном смысле трясёт за полы спецовки. Шахтёры подтрунивают над ним, но к обыску относятся терпимо.
Как-то спросил старичка:
— Да разве сможешь что-то найти, когда едва проводишь по бокам человека? Только вид делаешь, что ищешь курево!
- Верно! — лукаво глянув на меня, отвечал дед. - Не то важно, что¬бы я нашёл нарушителя, а то, что мое присутствие лишний раз напоми¬нает идущему вниз — с шахтой шутки плохи!
И действительно, психология человека так устроена, что даже са¬мый заядлый курильщик, который, казалось бы, «сосёт» одну за другой сигареты, в шахте на все шесть-восемь часов совершенно не чувствует потребности в курении! Что значит подспудное сознание, что курение в шахте — это опасно!
Все-таки есть в шахтёрских наименованиях профессий, старинных и нынешних, определенная поэзия: «люкогрузчик», «осланцовщик», «лопат¬чик»,»лампонос», или с корнем «гнать»: «ветрогон», «лесогон», «коногон». При названии про¬фессии наши деды, не мудрствуя лукаво, называли шахтёрские профес¬сии бесхитростно. Например, «дверовой» следил за тем, чтобы двери в выработке были закрыты, иначе нарушится проветривание забоев в шахте, у «лопатчика» основная работа заключается в перекидке угля на десятки метров, от забоя в углеспускную печь. У «осланцовщика» — вруч¬ную раскидывать инертную пыль по всем выработкам подземного участ¬ка, чтобы тем самым предотвратить возможность взрыва угольной пыли.
Фундаментом мощного сегодняшнего потенциала в немалой сте¬пени являлись и те первые, почти забытые сегодня, профессии.