Эта история в посёлке городского типа Покопьевском приключи¬лась в 1931 году. В ту пору эксплуатация угольного месторождения ве¬лась в многочисленных штольнях да небольших карьерах. И уже пост¬роены были первые шахты, называвшиеся согласно своему порядковому номеру: шахта № 1, шахта № 2 и № 2-бис, шахта № 3 и № 3-бис, шахта № 4, №5-6, №7-8...
И строительство новых шахт шло полным ходом. Одна из них, два года назад, строилась на Марсовом поле — шахта «Коксовая-1».
Основные работы велись на поверхности: возводились подсобные здания под компрессорные установки, машинные отделения для буду¬щих подъемных машин, механический цех, кузница... Одним словом, предстояло произвести большой объём работ. Ещё бы, строилась шахта с такой производительностью, что даже дух перехватывает: с проектной мощностью в три миллиона тонн угля в год!
(Справедливости ради отметим, что такой производительности шахте «Коксовая», с существуюшей технологией отработки крутопадающих пластов, достичь так и не удалось. Но и полтора, два с лишним миллиона тонн угля в год — производительность, с которой шахта рабо¬тала на протяжении ряда лет, тоже впечатляет).
...Итак, шла стройка крупнейшей шахты в стране. На гигантской стройке трудились вчерашние крестьяне близлежащих деревень и завербованные со всех уголков страны, ссыльные люди. Устанавливались дружеские от¬ношения, ходили запросто в гости друг к другу, а молодёжь после трудо¬вого дня допоздна, порой до рассвета, тёплыми летними ночами устраи¬вала гуляния, пела песни и без устали танцевала под гармонь.
Однажды на стройку шахты прибыла концертная бригада из самой столицы! Впервые, пожалуй, за все время существования поселения добралась и сюда культура. Для глухой провинции, которой всё ещё оставался ра¬бочий поселок Прокопьевск, это стало чрезвычайным событием, праз¬дником! Рабочие соорудили сцену - подиум для выступления артистов. Как говорится, прямо под открытым небом, в непосредственной бли¬зости от скипового ствола.
Естественно, никого пойти на концерт уговаривать не приш¬лось: едва слух о предстоящем концерте прокатился, народ незамедли¬тельно потянулся к Марсовому полю. Семьями, с друзьями. Шли со своими скамейками, табуретами. Рассаживались, кому где захочется.
По единодушному утверждению старожилов, нравы в те времена намного проще были, и люди на стройке чувствовали и вели себя одной большой семьей. Вот и в тот раз в ожидании концерта кто-то принес с собой похлёбку; кто-то только что сваренную в котелке картошку, огур¬цы малосольные, чтобы на свежем воздухе (когда-то еще концерт нач¬нётся!) перекусить после рабочей смены.
Пока артисты готовятся к своему выступлению, публика лузгает семечки, делится житейскими новостями. Дети в ожидании необычно¬го представления никак не могут унять своего волнения и то в одном краю «зрительного зала», то в другом начинают хлопать в ладоши. Хлоп¬ки подхватывает остальная ребятня. Раз за разом прокатывается волна аплодисментов, поторапливающая артистов на встречу со зрителями.
Наконец-то занавес-простыню отводят в сторону, и к зрителям вы¬ходит элегантный мужчина в сопровождении не менее элегантной жен¬щины. Публика недоуменно затаила дыхание. Как?! Это что еще такое! Как можно среди пролетариата, фуфаек и простой холщовой одежды появиться в чёрном фраке, ослепительно белой рубашке да ещё с вызы¬вающе интеллигентной бабочкой? И артистка выглядит вы¬зывающе в своём ярко-розовом, облегающем стройную фигуру платье, ниспадающем до самой земли. До сих пор в таком одеянии только за¬морских капиталистов на картинках доводилось видеть!
- Это кого же к нам прислали? - спросил один из рабочих. А весь зрительный зал словно ждал этого вопроса и дружно выдыхает:
- Братцы! Да это же самые что ни на есть настоящие буржуи! Не дадим контре одурачить себя их буржуйской пропагандой! Пали, кто чем может!
И в ошарашенных таким приёмом артистов летит ва¬рёная картошка, малосольные огурцы и помидоры. Однако в возбужденной толпе находится всё же кто-то более рассудительный:
- Вы чего же это делаете - едой раскидываетесь! Зажрались, что ли? Имейте совесть, дайте артистам хотя бы слово сказать!
За всё время суматохи артист хладнокровно стоит на сцене, оче¬видно, такой приём не впервые переживать. Когда публика немного успокоилась, произносит:
- И что за чепуху вы несёте, товарищи? Нашли чем возмущаться! Мы же прибыли к вам сюда, выполняя решение партии и правительства и лично товарища Сталина, приобщить вас к культурной программе!
Да, мы артисты, но в остальном мы такие же нищие, если хотите знать, как и вы. Это же надо, за буржуев нас приняли! Из-за этих кос¬тюмов, что ли? Так это же наша артистическая форма. Кстати, на всю нашу труппу мы только и смогли приобрести всего лишь эти два костю¬ма, которые вы своими продуктами только что так изрядно подпорти¬ли! А что мы не буржуи какие-то, могу лично доказать даже в вашем забое, что могу не хуже любого из вас работать! И нам даже очень инте¬ресно было бы посмотреть на вашу работу под землей!
Упоминание имени вождя охладило пыл «зрительного» зала. Поверив, что арти¬сты и в самом деле никакие не буржуи, народ вновь расселся в ожида¬нии концерта.
Какое-то время артист смотрит на пристыженный зал укоризненно. Но вот он переносится куда-то, в другое измерение. Смотрит поверх голов зрителей, куда-то вдаль, за горизонт, сливаясь взглядом с безграничным простором сибирской земли. И запел: «- Вижу чудное приволье! Вижу реки и поля! Это чудная сторонка, это Родина моя!»
Вокруг установилась полнейшая тишина, кажется, что даже птицы пе¬рестали щебетать, чтобы не мешать этому голосу, проникающего в глубинные уголки сознания, умиротворяющего душу и сердце своим звучанием!
Закончилась первая песня, зрители не хлопают. Они зачарова¬ны - это же так неестественно, чтобы человеческий голос мог дойти до самого сокровенного в душе, вызвать такие неожиданные, глу¬бинные в подсознании эмоции! И каждый из них в данный момент почувствовал такой прилив нежности друг к другу, к этой земле и бла¬годарности к этим незнакомым людям-артистам за их чудесный дар.
А артист, казалось, не обращает внимания, что не аплодируют. Оче¬видно, чувствует состояние публики, и вновь запел:
«- Орлёнок, Орлёнок!
Взлети выше солнца!
И в степи привольно взгляни!»
До сих пор в наших краях не доводилось слышать такого чудного голоса. Но это же, по сути дела, был самый первый концерт самых на¬стоящих артистов в Прокопьевске!
(Сейчас, конечно же, концертом самого высокого уровня никого не удивишь. Сейчас мы культурные, не то, что в те давние времена...)
После исполнения второй песни зрители очнулись и долго аплоди¬руют. А «Дубинушку» артист «вынужден» повторить на «бис». Теперь каждый номер артистической бригады завершается возгласами восхи¬щения и овациями.
После концерта несколько человек, что посмелее, подходят к арти¬стам извиниться за свою недружелюбную встречу. С гордостью показывают рабочие строительные объекты, расска¬зывают о будущей шахте. Думали удивить артистов условиями своего труда, а они даже заинтересовались, увлечённо поработали отбойным мо¬лотком в скиповом стволе. Единственное неудобство: сетовали на го¬ловные карбидные светильники, недостаточно освещавшие рабочее место, так что во время работы больше приходится полагаться на интуицию. Да ещё во время спуска и подъёма по стволу шахты испуганно хватались за края бадьи - непривычно все же вот так сразу, без подготовки, прокатиться в таком необычном транспорте!
Поднялись артисты из ствола, конечно же, перепачканные пылью. Но зато в прекрасном настроении.
Много лет прошло с той поры, и давно посёлок стал большим городом с кинотеатрами, садами, фонтанами, музыкальными школами и театром, который посещают тысячи горожан. Но тот первый концерт остается в истории становления искусства города, наложил отпечаток на последующее культурное развитие.
И только жаль, что память не сохранила имён артистов. Зато прекрасное ощущение от соприкосновения с высоким искусством про¬несли люди через всю свою жизнь.