Густой утренний туман заползал за шиворот и холодил душу. Том, горбясь, пытался прятать руки в рукава, но выпадали вожжи. Серая кляча Мерлина, мерно цокая по брусчатке, спала на ходу. «Эх! Какие дороги строили римляне! – отвлеченно подумал Том, покачиваясь в седле – Тысячу лет по ним ездить! Только бы бриттам, не саксам…»
- Авось! Бог не выдаст, свинья не съест. Пока на троне Артур, наглые саксы не сунуться! – пробормотал бодрые слова и вроде как теплее стало. Хотя, конечно, подкрепиться бы на дорожку… даже отваром из кореньев! Вот послал же Бог Хозяина! Ну кто еще вытолкает слугу-мальчонку в дальнюю дорогу не накормив?!
«Кар-р!!» Том вздрогнул и оглянулся – на толстом суку большой черный ворон косил на него светящимся глазом. Ага! Услышал нарекания Мерлин, подал знак! Том отмахнулся от ворона большим пальцем правой руки, и птах, тяжело распахнув угольные крылья, скрылся в темной листве.
Но вот розовым светом засветились верхушки сосен – на подступах августовский денек, станет теплее. А там и Камелот, и леди Гиневра – да дарует Создатель королеве многие лета! – накормит гостя из Гринвудского леса… И не осточертевшими калачиками из лебеды, что, вызывая тошноту, голод не утоляют! – нет… Там, конечно, не повелись на уговоры Чародея о проклятом вегетарианстве, там едят настоящую пищу…
… они отрезают ножами золотистые прожаренные куски баранины и отправляют их в рот… янтарный жир течет по локтям и подбородкам… они запивают жирную пищу большими глотками верескового меда…
Том сглотнул слюну и оглянулся. Ага! - вот и отец-дуб на поляне, значит, скоро опушка. Это сколько же он не выбирался из Гринвуда? – да все лето, почитай! Одичаешь с этаким Хозяином, когда и поговорить-то не с кем! С нетопырями разве…
Брызнуло солнце, и Том зажмурился – кончился темный Гринвудский лес, дорога в гору, еще пара сотен ярдов вдоль ржаного поля, а там и Камелот… Вдруг пришлось испуганно натянуть поводья: у кромки поля лежал человек… горожанин, судя по одежде. Лежал ничком, неестественно вывернув руку. Испугано щмыгнув носом, помаялся в нерешительности – не лекарь ведь, в конце-концов… и потом – кто знает, что за человек? Влипнешь в историю, греха не оберешься! Впрочем, картина повторилась чрез сто ярдов, а затем во ржи лежали уже двое… «Это эль!» - чужие слова послышались в мозгу Тома. Опять Мерлин проник в чужую голову со своими рассуждениями! – малый возмущенно фыркнул конопатым, облупленным носом… Какой эль? При чем эль? И вообще – зачем послал его в Камелот Мерлин Великий – сказать нельзя было? Опять - «потом».
Послышался ор петухов да собачий лай: это всадник взобрался на холм, перед ним в низине лежал город с королевским замком на возвышении… «Вставай, бродяга, вставай! А не упиться б тебе этим элем до смерти!» - рядом из оврага дородная горожанка красными от стирки руками тащила мычащего мужа. Так вот оно что! Они хмельные все! Да как же – не праздник, турнира нет еще, вроде… «То-то и оно! Вперед, бездельник!» - это скомандовал мозг голосом Мерлина и Том, тронув поводья, спустился вниз по кривой грязной улочке.
Подъезжая к замку Артура, Том услышал хлопанье крыльев, и к нему на плечо уселся большой ворон… Ну да, с Равеном на плече каждый поймет, что мальчонка – слуга Мерлина и даст дорогу. Но ухищрения не понадобились, ворота были открыты, мост опущен, нигде ни души… Однако! Том почесал за ухом, вспугнув было Равена, но тот опять уселся на плечо. Все ясно – Хозяину надо было все видеть «своими» глазами.
- Здравствуй, Том! – в хозяйских покоях Гиневра квасила капусту. Королевой до сих пор трудно было не залюбоваться… хоть и кудри были уже скорее седые, чем рыжие, и в глазах уже не было той зеленой искры, что была, говорят, а все ж стан до сих пор гибкий, и не удивительно, что Ланселот вздыхает по сию пору, да и Мерлин, похоже… «Г-кхм!» знакомым голосом кашлянул в ухо ворон, и Том мысленно прикусил язычок.
- Есть будешь? – королева вытерла руки о передник. Том горько покосился на капусту – «неужели вегетарианство?!» - и отрицательно помотал головой. «Пойдем, пойдем!» - Гиневра уже приняла решение и они пошли, минуя темные коридоры и высокие залы со свисающими штандартами («постирать бы надо» - отметила мимоходом Гиневра), большущий камин с поджарыми борзыми рядом, что грызлись за кость («едят мясо-то!»). Гиневра взяла Тома за плечо, и тут же, растопырив крылья, недовольно закаркал Равен. «И тебя покормим, не ревнуй!» - засмеялась хозяйка. «Ага… овса ему!» - мстительно вставил измученный вегетарианством Том.
Когда вошли в трапезную, Артур стоял у окна спиною к вошедшим. Был он в серой холщовой рубахе и с кубком в руке. Том поразился – грива волос у короля стала совсем белой да и сам он… ниже стал, что ли?
- Артур! – обозвалась негромка Гиневра, и укор послышался в ее голосе. Король, не оглядываясь, приглашающее махнул рукою и приобнял подошедшую супругу.
- Что происходит, Гиневра?.. Погляди в окно – раннее утро … а Камелот уже лыка не вяжет! И потом.. Что они пьют? – вереск не созрел еще! Я ведь только послал Ланселота с обозом за вересковым медом… когда вернется?
- Именно - пьют! А ты-то?...
-Но я же…
За их спинами скромно в кулачок кашлянул Том и Артур, расплескивая мед, порывисто оглянулся. Тут же острые когти ворона впились Тому в худое плечо, колючие иголочки прошлись по коже… зеленым светом сверкнул вороний глаз и вспыхнул в кубке напиток, разбрызгивая голубые искры… да так, что король выронил его из рук, и кубок, шипя огнем, покатился по каменному полу. «Том!» - ошеломленно вскрикнул Артур, и тут же взлетел Равен и потянул в окно, задев седые волосы короля.
- Это Мерлин… - Том оцепенело смотрел на гаснущий напиток, и в этом оцепенении старческим голосом проклюнулось наставление – «найди и уничтожь источник заразы!»