Стихия воды

               

              Однажды Маша и Аня остались дома одни. Они уже большие были – вернее, это Маша была большая – ей шесть лет недавно исполнилось. Ане-то всего четыре с половиной года было. Родители у них, понятное дело, работали. Маша вообще-то в детский сад ходила, но вот уже две недели она болела. Дело, правда, уже шло к выздоровлению, потому мама и выскочила на работу, оставив детей дома. Аня же вообще была неохваченным ребенком – очередь в сад шла медленно, и она то с бабушкой сидела, а то и с Машей иногда.

              День тянулся долго. Играть в куклы надоело, по телевизору ничего интересного не было. У Маши чесались руки заняться чем-нибудь полезным. Сестры были разного нрава  - Маша пытлива  и несколько безалаберна, Аня – аккуратна и старательна. Иногда, в отсутствие ссор, они прекрасно уравновешивали друг друга и под руководством Маши как старшей творили много чего – как хорошего, так и не очень.

               Для начала Маша решила заняться как бы стиркой – ей очень нравилась стиральная машина с ручным отжимом. Этот чудесный отжим ее прямо очаровывал – два резиновых валика приводились в движение рукояткой вроде как у мясорубки, и белье выползало из них довольно сухое и очень плоское. Взрослые никогда не давали Маше покрутить ручку выжималки – они всегда очень нервно кричали, чтобы Маша убрала руки и пошла куда-нибудь вон. Но тут, пока родителей не было дома, Маша кликнула на помощь Аню и вместе они выволокли стиральную машину на середину комнаты, чтобы отжимать с комфортом. Хорошо, что у машинки были колесики. Конечно, они и не думали наливать воды, сыпать порошок и включать машинку. Это хоть и интересно было, да все же немного опасно для неумелых рук – Маша, как взрослая,  это прекрасно понимала.  Маша хотела лишь одного - прокручивать сухое белье через отжим, снова и снова, пока не надоест. Она отправила Аню за какой-нибудь тряпкой, и та принесла с вешалки полосатый шарф, который они вместе тут же принялись заталкивать между валиками отжималки. Получилось это у них не сразу, но потом они приноровились, и с огромным наслаждением начали крутить ручку отжима. Шарф выползал полосатой зеленой змеей из резиновых челюстей отжима, Маша чувствовала себя властелином мира, Аня ныла, что тоже хочет покрутить ручку, и вообще, сейчас ее очередь! Маша азартно кричала:
-Убери руки! – И рукоятку не давала.
Вдруг валики замедлили свой ход, внутри у них что-то мягко сказало «крак!» и шарф намертво застрял в машине. И так и сяк тянули сестры шарф – он не хотел больше выкручиваться. Аня стала плакать, хотя Маше было непонятно – чего она ревет. Ну да -папа  будет ругаться…. Но, наверное, он спасет шарф – папа много чего умеет. Конечно, он скажет кучу неприятного, будет воспитывать и стыдить, и все это достанется, в основном, Маше, как старшей. Но чтобы из-за этого реветь….

           Маша утешила Аню, машинку затолкали на ее постоянное место, прикрыли сверху полотенцем и занялись своими делами – Аня с куклами возилась, Маша читала книжку про одну хорошую девочку, постоянно помогавшую взрослым. Дочитав книгу, Маша решила, что шарф выкручивать – это баловство и детство. Надо заняться чем-то по-настоящему важным и нужным, чтобы маму порадовать. Посуду надо помыть, вот что! Мама придет с работы, а посуда вся сверкает. Мама обрадуется, конечно!
В кухонной раковине стояла жирная сковорода, мама не успела ее вымыть. Больше никакой посуды не наблюдалось. Маша была слегка разочарована – она не любила мыть посуду вообще, а жирные сковороды – особенно, но ведь решение принято, а теперь что? Надо хоть сковороду помыть…. И она открыла кран. Ох, лучше бы она этого не делала! Вода  оказалась  горячей, и хлестала неудержимо – напор был очень сильный. Сковороду невозможно было вытащить, не то что помыть. Раковина неумолимо наполнялась водой. Маша пыталась закрутить кран – он прокручивался на месте и никак не хотел закрываться. Видя такое дело, Аня снова взялась реветь. Она ужасно испугалась, что вода перельется через край раковины, затопит квартиру, и они с Машей утонут. Не раздумывая, Маша схватила Аню за руку и  кинулась в свою комнату. Там они закрыли как можно плотнее дверь и срочно принялись залеплять пластилином щель между дверью и полом. На что они надеялись – непонятно, но залепив щель и немного успокоившись, поняли, что спаслись и принялись ждать родителей – ведь должны были они когда-то прийти! Сестры почти безмятежно занимались своими делами, искоса поглядывая, не просачивается ли к ним в комнату вода, шумевшая неподалеку вроде водопада. Маша представляла, какие волны сейчас ходят на кухне и в большой комнате, и ей казалось, что  они с Аней уютно и славно сидят в безопасности после, фактически, кораблекрушения.

         Зато соседу Макушкину из квартиры этажом ниже так не казалось. Заметив струйки воды, бегущие по стенам его квартиры, Макушкин терпеливо ждал, что соседи вот-вот увидят свою оплошность и прекратят безобразие. Но когда вода полилась потоком, он не выдержал и с яростными ругательствами бросился наверх. Дверь была, к счастью, незаперта, и Макушкин беспрепятственно проник в помещение. Там он увидал потрясающий разгул стихии и срочно закрутил кран.После этого он вернулся к себе, вызвал по телефону маму Маши и Ани с работы и поджидал ее на площадке, свирепо скрестив руки на груди. Мама в панике прибежала домой и, увидев такой разор, в отчаянии накинулась с криком на Машу и Аню. Маша и Аня выли и сквозь слезы толковали маме о пережитом кошмаре. Сосед, прослушав эту историю, махнул рукой и ушел домой, тщательно скрывая улыбку, хотя, по большому счету, улыбаться тут было нечему. У него у самого было трое детей, да еще на голове двое соседских с их вечными пакостями – какие уж тут улыбки! Мама взялась убирать воду, Маша и Аня отлепили пластилин от двери, сковородку домыли, ужин приготовили, и к приходу папы с работы было почти все как всегда – ну, только в стиральной машинке застрял шарф. Папа, конечно, тут же взялся порицать Машу и Аню, и хотел задать им по первое число за порчу стиральной машины, но тут мама поведала ему про потоп и  соседа Макушкина. И папа очень удивился поведению соседа – обычно Макушкин не церемонился и не выбирал выражений после подобных эксцессов. Если уж Макушкин не  ругал его детей, то, может, и ему в этот раз их не пилить, тем более, дети  и так получили хороший урок. Так Маша и Аня избежали наказания в этот нелегкий день. Стиральную машину папа, конечно же, починил, квартира Макушкина высохла, и жизнь вошла в свою колею.