Утро сегодня выдалось солнечным, безветренным и по всем приметам — по-настоящему добрым.
Но лично для Тимофея Полушкина и в таком виде оно казалось совершенно бесперспективным:
— Со вчерашнего вечера он остался без связи.
Лишившись своего мобильного телефона после встречи с грабителем.
Однако позвонить было теперь нужно позарез!
И тут, на счастье потерпевшего, на глаза Тимофею попался явный обладатель «сотика». Шнурок от которого красовался на загорелой шее незнакомца, гулявшего по двору со своей малолетней дочкой.
— Дяденька, можно позвонить? — попросил с надеждой Полушкин.
Всем свои видом выражая одно: твердую веру в реальную возможность простого человеческого участия.
Он не ошибся с выбором благодеятеля.
Молодой отец Сергей Торопчин действительно был готов в тот момент помочь ближнему в столь невинной и необременительной просьбе.
— Почему же не позвонить! — радушно улыбнулся телефоновладелец. — Пошли на переговорный пункт.
Сам же великодушный добряк и указал просителю нужное направление к указанному месту.
Он первым, ведя ребёнка за руку, а следом и Полушкин зашагали к широко открытым дверям ближайшего здания.
Однако покорно войдя внутрь за провожатым, Тимофей попал, на его взгляд, совсем не туда, где ожидал:
— Получить всего-навсего доступ к чужому телефону для своего личного звонка.
«Переговорный пункт» оказался стерильным помещением травмпункта, где вела приём страждущих, участковый фельдшер Людмила Касаткина.
— На что жалуетесь? — участливо и по всей форме спросила медичка у своих новых пациентов.
За обоих ответил проводник — Торопчин:
— Парень очень просит по моему мобильному телефону позвонить!
Фельдшерица всё поняла, не дожидаясь окончания его фразы.
Без лишних слов она открыла стеклянный шкаф с медикаментами и выставила на процедурный стол всё необходимое для экстренного оказания неотложной помощи:
— Нашатырь, йод, бинт и вату.
После чего благожелательно разрешила:
— Пусть звонит!
И только теперь, переведя взгляд с кучи медикаментов на руки «дяденьки с мобильником», паренёк Торопчин увидел его пальцы, со щедро перебинтованными фалангами пальцев.
Тем временем недавний пациент фельдшера Касаткиной, под явно сочувствующим взглядом дочурки, степенно достал из-за пазухи, потянув за шнурок, свой аппарат сотовой связи, снабжённый, как оказалось, столь же мобильной мышеловкой.
— Зачем это Вам? — озадаченно поинтересовался Полушкин.
— От грабителей! — честно признался обладатель перевязанных пальцев.
По ним теперь можно было без труда догадаться:
— По забывчивости он сам не раз, видимо, попадал в собственную ловушку для лихоимцев.
— Давай, звони! У меня уже всё готово! — повторила Касаткина, привычно открывая пузырёк с антисептиком.
Но у Тимофея, при виде столь основательных приготовлений к предстоящей неминуемой экзекуции пропало начисто всякое желание подвергать и себя опасности подобным выходом на связь.
— Спасибо! Как-нибудь обойдусь! — попятился он к двери.
Исчез за которой стремглав и без всякого намёка на своё возможное возвращение.
— Вот так всегда — сам страдай, чтобы чужие боялись! — протянул уже Торопчин руку к своему телефону.
— Папа, не надо! — хотела было воскликнуть его дочка, но было поздно, мышеловка сработала.
И все последующие звуки были заглушены воплем страдальца на ниве безопасной мобильной связи.
Впоследствии, уже делая очередную перевязку Торопчину, фельдшер Касаткина не преминула заметить:
— Пальцы что? Это не главное! Зато грабители Вас теперь дальней стороной обходят...
Полушкин подтверждая данный факт, закивал головой.
Глядя как на белоснежной марле бинта ярко растекается с пострадавшего в мышеловке пальца красно-праведное пятно самообороны.