Если бы сегодня можно было разжечь вновь огонь в телах людей оставивших свой след в памяти народа – что стало бы для них откровением?
У тех, допустим, на творчество, которых ссылаются многие, для придания весомости своим постулатам: как же я не сам, то есть мы с классиком, с тем, который заметить можно, тоже человек, и еще неизвестно какие бури проносились над его головой, в его сердце, снедали его душу, что двигало его рукой при написании того или иного его произведения. А теперь их просто разложили на слоги и мыслы - получили звания и добавку к зарплате за признание. Не это не попытка какой-то бездари оспорить достоинство наград за любовь к классикам. Тогда что?
Подался ли бы в писатели или поэты человек, зная, чем ему грозит такой образ жизни? Захотел ли он бы стать добычей толпы, окружения, власти, денег, жадности или немилосердности?
Все русские классики рассчитались нищетой, отсутствием признания, понимания, элементарной человечности. Да, мёртвыми их возлюбили. Никто не спорит. Даже гордятся, что помнят до сих пор и отчасти пропагандируют, намекая тем, кто не знаком с творчеством на какую-то ущербность?
Они кончали собой случайно? В бессознательности жгли свои труды?
«Все, все берет она у нас обманом
И не дарит нам ничего -- кроме рожденья!..
Проклятье этому подарку!.»
Михаил Лермонтов «Ночь»
«Человек – человеку – дьявол»
Марина Цветаева
«Чтоб, зажав в тенетах паучьих,
Надругаться, высосать их»
Максимилиан Волошин
«Я хочу быть понят моей страной»
Владимир Маяковский (зачёркнуто в предсмертной
записке)
«Месть! Месть! — Так эхо над Варшавой
Звенит в холодном чугуне!»
Александр Блок «Возмездие»
«Жить и сгорать у всех в обычае,
Но жизнь тогда лишь обессмертишь,
Когда ей к свету и величию
Своею жертвой путь прочертишь.»
Борис Пастернак «Доктор Живаго»
«И тяжелым панцирем презренья
Я окован с головы до ног.»
Осип Мандельштам
«На кладбище, в могиле,
В сумасшедшем доме – везде,
Где надлежит просыпаться таким как я.»
Анна Ахматова
Что они в жизни видели? И что бы они увидели сегодня?
Тему, вероятнее всего такую поднимать в миниатюрах не стоит. Уж больно она говорит сама за себя, их строчка и суть не умеют притворяться. Но им казалось дело того стоило. Прошли десятки лет, стоило ли?
Их творчество растащили на дежурные фразы и школьные сочинения, на цитаты, на лозунги – и вроде бы повторили слово в слово, но только слова ничего ведь не значат, они писали о другом и смысл был другой. Такие милые, такие к «селу и к городу», употребляемые фразы. Но продли мысль поэта ещё на строчку – вторую – и где будет вся их прилизанность и вписываемость в эту жизнь? Несомненные, неприкрытые ничем таланты – и ничего кроме обреченности на «дьявол». И это допустим у той девочки, что кроме любви то и не мыслила ни о чём. Это тот смысл, который и довел их до финишной черты не ввиде обеспеченной старости в кругу большой семьи с банковским счётом в кармане.
Но кто-то сподвиг человека на жертву. Подвиг? А ведь были еще Гоголь, Чехов, совсем забытые фамилии, тоже закончившие путь лет в тридцать-сорок. Казалось бы, жить да жить – так нет же. Нежить.