(Цикл "Чужими глазами")
– Эй, Белый, ты спишь?
– Нет. Чего хотел?
– Поговорить немного.
– Валяй.
– Знаешь, мне кажется, она уже не любит нас так, как раньше. Ты не заметил?
– Хорошо, что ты первым заговорил об этом, Темный. Сам бы я, пожалуй, не решился. Заметил, конечно.
– Может, мы ей надоели?
– Не знаю, Темный, не знаю. Но мне с каждым днем все труднее оставаться веселым.
– Я, конечно, все понимаю: она уже не девчонка, забот полон рот, устает, наверное. А тут еще мы. Но все равно обидно.
– И мне обидно до слез. Ведь раньше, бывало, и приголубит, и слово доброе для каждого найдет, а сейчас...
– А может, мы и вовсе не нужны ей, а?
– Не знаю, Темный. Она просто разрывает мне сердце. И тебе, вижу, тоже.
– Я вот что придумал, Белый. Давай проверим, что она будет без нас делать.
– Как проверим? Спрячемся, что ли?
– Ага. Завтра утром, на прогулке. Там возле забора канавка есть, по которой ручей бежит, вот в ней и схоронимся. Из нее и двор хорошо виден.
– Годится. Если что, по этой канавке и уйдем – какой нам резон оставаться, если мы не нужны никому?
– Ты прав, Белый. Немного не по себе мне от этого всего, но другого выхода нет.
– Договорились. А теперь давай спать.
– Чувствую себя идиотом в этой канаве. Второй час пошел, а нас никто еще не хватился.
– Да подожди ты. Она уже выходила один раз, когда ты к ручью спускался. Осматривалась.
– О, гляди, заметалась. На дорогу смотрит – думает, под машину попали.
– Да, забеспокоилась. И крапиву обошла, и у соседей посмотрела. Может, выйдем уже?
– Сиди. Я хочу до конца быть уверенным. Мы дольше мучились.
– Да ну тебя с твоими экспериментами, Темный – вон уже на лавку села, ревет. Пойдем, жалко же старушку.
– Ладно, пошли.
– О, гляди-ка, нашлись, красавцы. А я уж извелась вся, думала, под грузовик попали – они ведь носятся, как угорелые, шельмы.
Где ж вы шлялись-то, золотые мои? Напугали бабусю, дуралеи.
Ну, идите уже, идите, поглажу вас.
Что «га-га-га»?
Один серый, другой белый, два глупышки-гуся.