Ранним, прохладным, летним ташкентским утро, первым и единственным пассажиром пригородной автостанции «Самаркандская» был молодой человек 27 лет.Росту он был среднего,примерно 172,сухощавого телосложения, но как говорят «крепко сшитым». Острые черты лица были слегка «помяты» вчерашним застольем, пышные русые усы торчали неухоженным «ежиком» в разные стороны. В глубоко посаженных серых глазах под кустистыми русыми бровями томилась похмельная тоска, узкий невысокий лоб был наморщен мыслительным процессом возможности быстрой опохмелки. Копна русых волос ниспадавшая нечёсаными патлами на его плечи и двухдневная светлая щетина дополняла его облик. Следует заметить, что одет он был по последней узбекистанской моде 80-х, «ковбойская» клетчатая, с закатанными по локоть рукавами рубаха на выпуск была расстёгнута до пупа, коричневые кримпленовые брюки-клеш (ширина штанины внизу не менее 65 см.) и остроносые черные туфли на высоком скошенном каблуке одетые на босую ногу. Величали сего молодого человека Глотов Борис Иванович, это по паспорту, а в жизни он откликался на язвительно – ласкательное имя «Борька». Борька был простецким, добродушным, а порой и глупым малым. Иногда его простота и доверчивость переходила все мыслимые границы, и тогда он попадал в различные смешные, а порой не очень истории. Но в двух областях своей жизни Борька был просто «профессором», первое - это ремонт и обслуживание сантехнических систем любой сложности, и вторая страсть - это горы и все, что связанно с ними, охота, рыбалка, сбор трав и снадобий, собирательство плодов, ягод, грибов и всего того чем богаты местные горы. Борька жил в горном поселке «Красногорский» который располагался в 90 км от Ташкента в предгорье отрогов Тянь-Шаня. Градообразующим предприятием поселка было Рудоуправление №3, которое занималось разработкой и добычей полезных ископаемых, и большая часть мужского населения трудилось именно там. Но Борька в шахтеры не пошел, он любил горы, а не то, что сокрыто в них, и поэтому после 8 класса поступил в ПТУ по профессии «слесарь – сантехник», которое успешно и окончил. Потом армия, стройбат, народные и военные стройки, где он отточил свое мастерство почти до совершенства. Поэтому придя домой после армии выбор, где работать на «гражданке», определился сам собой. За короткое время своим трудолюбием и пониманием дела Борька снискал себе хорошую славу как работника и был переведен на самый сложный участок работы, с высшим 5 разрядом, в бригаду обслуживающей уличный квартал имени героя СССР и Италии Федора Полетаева. Там он вскоре получил двух комнатную квартиру, женился и «родил» двух детей, мальчика и девочку. Но его истинной, жизненной страстью оставались горы. Все выходные, праздники, отгулы и отпуска он проводил там. В укромной лощине он построил себе маленький охотничий домик, рядом разбил небольшую пасеку, отсюда же и делал охотничьи вылазки. Его добыча была обильной и разнообразной, кабаны, барсуки, лисы, дикобразы, зайцы, кеклики(вид горных голубей),в горных речках добывал хитрую и пугливую но очень вкусную рыбу «маринка»(подвид горной форели), в дикорастущих садах собирал яблоки, грецкий орех, плоды боярышника, барбариса, вишни и дикого абрикоса, кроме того, его пасека давала три – четыре 40 литровых бидона чистейшего горного меда. Так что дом у Борьки был «полная чаша» а излишки естественно продавались по друзьям и знакомым. Одним из первых в своей бригаде он купил себе мопед, а жене, чтобы могла его встречать с добычей, новенький зеленый «Запорожец» за три с половиной тысячи рублей. Вот, собственно, поэтому из–за его двух основных способностей «за глаза» Борьку еще называли «горный сантехник». Как хороший и рачительный хозяин Борька был прижимист и расчетлив, пил только с нужными людьми, курил только дешёвую «Приму», никогда не давал и не брал в долг. Свою сумку с рабочим инструментом не разрешал брать никому и запрещал пользоваться своими инструментами,но никогда не отказывался помочь своим товарищам по работе. Книг и газет не читал. И как уже писалось выше, был очень простодушным и доверчивым в простых житейских мелочах, мог запросто поверить в любую нелепицу. Этой его особенностью при случае окружающие пользовались, что бы подшутить над ним.
Если помните, в Советском Союзе гражданам периодически выделялись участки земли под огороды или так называемые «приусадебные участки», знаменитые «6 соток». Естественно то, что и в поселке такие участки раздавались тоже. Борька не брал себе участок принципиально, так как считал домика в горах ему достаточно, но жена Борьки хотела иметь его, как все, и стала допекать мужа. Борька держал оборону три года. Наконец сдался и получил в пользование свои положенные 6 соток. И как это неожиданно бывает, жена вдруг заявила, что ей эта земля ни к чему, дома и так дел хватает и т.д. и т.п. Борька устроил дикий скандал, но жена не сдалась. Не сдался и Борька. Раз земля есть, значит нужно что – то посадить, и тогда его выбор пал по его мнению на самую неприхотливую культуру как картошка. Придя на свой участок, прикинул, сколько ему нужно копать и загрустил, желания не было никакого. Но он не мог признать своего поражения и, решив прийти попозже, пошел домой. По дороге он обдумывал всякие варианты дальнейших действий, но решения не приходило. Придя домой, он неожиданно для себя включил телевизор и уселся в кресло. По телевизору шли новости. Диктор бодрым, хорошо поставленным голосом произнес: «Вести с полей. Колхоз Воронежской области имени «40 –летия Октября» досрочно закончил посадку картошки на своих полях. Уменьшению сроков посадки способствовало применение нового передового способа, «квадратно – гнездового». Борька, услышав эту фразу, напрягся, вскочил, подбежал к телевизору и прибавил звук. Диктор продолжал: « Такой способ позволяет сократить время на разрыхление почвы, так как перекапывается не вся площадь, а только то место куда затем и ложиться картофель. Ямка должна быть обязательно квадратной, так как это способствует повышению урожайности». «Вот! Вот решение вопроса!!!» возликовал Борька, «И как умно придумано. Квадратно – гнездовой способ!!!» На следующий день уже вооруженный знаниями, лопатой и мешком с картошкой Борька прибыл на свой участок. Он помнил только то, что ямка должна быть квадратной. Не мудрствуя лукаво, он решил про себя, что чем глубже и шире будет яма, тем больше будет урожай. Яма получилась на загляденье, квадратная, как диктор говорил, с четкими ровными краями, плотным утрамбованным дном, размером полтора на полтора метра и глубиной сантиметров так семьдесят. Затем он аккуратно рассыпал картошку по дну ямы, закопал, затем для верности утоптал землю и с чистой совестью пошел домой ждать богатого урожая. Результат был естественный, поросший бурьяном огород и сгнившая картошка. Все бы ничего, но Борька имел неосторожность похвастаться своими агроуспехами на работе. Причем сделал это в снисходительно-насмешливой форме, мол, вы все по старинке работаете, а я шагаю в ногу со временем. Но когда он по пьянке имел неосторожность рассказать, как он посадил картошку, то следующие пару недель товарищи по цеху, даже сварочные работы предлагали выполнять с помощью «квадратно-гнездового способа». К огородной деятельности Борька больше не возвращался. А с участком распорядился со своим смыслом, он уступил его своему знакомому за японский спиннинг и 5 пачек патронов.
Потом в начале эры цветных телевизоров, которые являлись громадным дефицитом, Борька, «подмазав» завмага, получил вожделенный телевизор одним из первых в поселке. Но у первых советских цветных телевизоров была одна особенность, не хотели они работать с первого раза, нужно было вызвать телемастера для наладки. Просидев весь вечер у лилового экрана, Борька в расстроенных чувствах пришел на работу и поделился своим «горем» с коллегами. На что самый старейший из работников, Петрович, сказал; «Борька, а ты краску в телек залил!?».Борька опешил; «Какую краску?» «Эх ты, темнота!!!» И Петровича «понесло». «После того, как телевизор покупают, то с чеком нужно прийти в телемастерскую и тебе там нальют желтой краски. Приходишь домой и заливаешь ее в телевизор, там специальное отверстие есть. Залил, полчаса подождал и все включай, смотри». «А почему желтой! ?» - удивился Борька. «У тебя экран лиловый?». «Да». «Ну и вот, желтый цвет перемешается с лиловым и получится нормальный. У меня зять в Ташкенте покупал телевизор , так и сделал. Только вот его обманули, он чек то потерял, и ему в мастерской пришлось краску за деньги брать, червонец - литр. А ее туда нужно три литра, вот и считай» И тут Петрович так смачно выругался в адрес своего непутевого зятя, что у Борьки пропали все сомнения. «Ой, мать его…», Борька хлопнул себя по лбу, « А моя то дура, наверно, чек выбросила, во попаду на деньги-то» и рванул домой. Во время этого диалога четверо других работников упорно старались сохранить серьезные выражения лиц и всеми силами давили в себе хохот, рвавшийся наружу. И как только Борька отошел от слесарки на приличное расстояние дали волю своим чувствам. Отсмеявшись, бригадир спросил у Петровича, «Петрович, а почему желтая краска?» « А у нас в слесарке другой- то и нет. Мы сейчас полведра краски нальем и в телемастерскую отнесем в соседний подъезд, и мужика все расскажем». Так и порешили, налили в ведро краски и отнесли в мастерскую, там объяснили мастерам, в чем суть шутки и они согласились им подыграть. Через полчаса примчался Борька с помятым чеком в руке; «Я же говорил, что эта дура выкинет, пришлось искать в помойном ведре». Затем он пошел в мастерскую, где ему «выдали по чеку» положенные полведра желтой краски, объяснив, что краска очень дефицитная и что только для него в знак уважения, и гордый собой Борька отправился домой «заправлять телевизор». И только тогда, когда он позвонил в слесарку и сказал, что не нашел заливочного отверстия ему ответили, хохоча непрестанно в трубку, что это была шутка. Борька очень сильно обиделся и неделю ни с кем не разговаривал. Но шутка, «Борька, мы тебе краски для телевизора принесли», еще месяц веселила окружающих.
Борька маялся сидя на жесткой привокзальной скамейке, выпитая вчера водка колотила неистовым барабаном в висках, отвратительный привкус и сухость во рту усиливался после каждой сигареты, а теплая вода из питьевого фонтанчика облегчения приносила мало. Не то чтобы Борьке негде было похмелиться, стакан вина можно было найти в любой, даже еще не открытой кафешке или столовке, ему было просто не на что. Он так славно погулял на дне рождение у свояка, что поутру в кармане денег наскреблось только рубль и 10 копеек, ровно на автобусный билет до Красногорска. А как говорилось выше, Борька денег не занимал принципиально, и теперь терпеливо ждал первый автобус, который доставит его домой, где в холодильнике его ждала вожделенная чекушка водки.
Вдруг, в предутреннем шуме Борька услышал приближающийся цокот женских каблучков, он с интересом стал оглядываться, крутя головой в разные стороны, пытаясь понять, откуда происходит этот звук. И через несколько секунд из-за угла автостанции, прямо на него вышла молодая девушка. ОООО, что это была за девушка! Первое, что бросилось Борьке в глаза, это длинные, загорелые и стройные ноги, как говориться «от ушей». Затем фигура в форме гитары и грудь не меньше третьего размера, вызывающе молодая и упругая, как бы нацелившаяся на Борьку своими сосками, проступающими сквозь тонкую ткань сарафана. Каскад светло-каштановых волос живописно рассыпались по оголенным плечам. Гармоничные и правильные черты лица, чуть припухшие розовые губы, красивые, карие глаза, опушенные густыми ресницами, дополняли ее прекрасный, и как показалось Борьке, неземной облик. У Борьки от увиденного ссохлось горло окончательно и засвербело во всех мыслимых и немыслимых местах. Девушка остановилась в шагах пяти. Оглянулась вокруг, при этом медленно поворачиваясь на 360 градусов вокруг своей оси, как бы демонстрируя всю себя со всех сторон оцепеневшему от внезапного возбуждения Борису. Ему казалось, что еще чуть-чуть и его мужское естество вырвется наружу, разорвав ткань из его, вдруг ставшими неимоверно узкими, модных брюк. Девушка, немного помедлив, решительно зацокала каблучками прямиком к опешившему Борису, подойдя, спросила; «Слышь парень, дай закурить». «У меня «Прима» только», прохрипел Борька. «Да нормально, пойдет», услышал он в ответ. Дрожащими руками он достал из кармана рубашки помятую пачку и протянул ей. Девушка выбрала сигарету и, зажав ее между указательным и безымянным пальцами, спросила слегка капризно: « А прикурить!?». Борька, не вставая со скамейки, судорожно вытащил из тесного кармана брюк коробок спичек, при этом отчаянно стесняясь своего «хозяйства», так явственно выпиравшего похотливым бугорком. Затем, так же, не вставая, зажег спичку и протянул ее стоящей девушке. Она нагнулась и как то долго и тщательно прикуривала, причем получилось у нее это только с третьей спички. Но Борька готов был сжечь весь коробок, потому что когда она, нагнувшись, прикуривала, ее великолепная грудь, чуть ли не выпрыгивала из сарафанного декольте. Борька был «сломлен» окончательно, он, никогда не изменявший жене, и ни кого не знавший кроме ее, вдруг возжелал эту незнакомку с такой силой, что готов был наброситься на нее прямо около автовокзала. Тем временем девушка присела рядом с ним, закинув ногу на ногу, при этом ее красивое и полное бедро обнажилось почти полностью, и сердце Бориса уже начинавшее успокаиваться вновь перешло на крупный галоп. Она несколько раз сильно затянувшись сигаретой, и с шумом выпустила дым, затем повернулась в пол-оборота к Борьке, и немного наклонившись в его сторону, спросила; «Тебя как зовут? Меня Катя». «А меня Борис», похрипел он в ответ. «А ты что в такую рань на автостанции делаешь?», продолжила она разговор. «Да у свояка на день рождение вчера погуляли, сейчас вот домой еду». «Так ты что не местный?». «Да, я с Красногорска». «И когда у тебя автобус?». «Ну, если не отменят, то минут через 40». «А, понятно. Слушай, а может ты «болеешь» после праздника-то?». «Да есть маленько». «Так давай полечимся вместе. Вчера подругу провожала, так «погудели» неплохо. Утром встала, полстакана приняла, полегчало. Только курить захотела, а сигареты кончились. Вот и вышла «стрельнуть» на улицу. И как назло никого, пришлось до автовокзала идти, а тут ты….Спасибо, выручил!» И Катя с доверчивой улыбкой толкнула своим оголенным плечом плечо Борьки. Борису показалось, что его ударила молния, он даже зажмурился. «Ну, так что, похмелимся!?», вновь спросила Катя. Борька замялся, денег то у него не было. «Что мнешься, испугался что ли!?», насмешливо спросила она, «Или денег нет ?». «Да не боюсь я!», воскликнул Борька. И добавил тише, «Денег нет». «Ой, а я подумала, боишься», заулыбалась Катя. «Я же тебе сказала, гуляли вчера с подругой, вино осталось. Так что денег не надо. Такого красавца парня я и бесплатно похмелю. Ну, вставай». И Катя,поднявшись, потянула Борьку за рукав. А когда он поднялся, ловко подхватила его под правую руку и, прижавшись всем телом к Борьке, проворковала, «Ну пошли быстрее, может, до твоего автобуса не только похмелиться успеем», при этом заглянув в его глаза блудливо – томным взглядом. Сладкая истома разлилась по Борькиному телу, он готов был идти с ней хоть на край света. Его самые смелые мечты не заходили так далеко, как вдруг стало разворачиваться это событие. Он только засунул левую руку в карман, и через тонкую карманную ткань сгреб свою восставшую плоть в ладонь, чтобы не так выделялась при ходьбе. И ведомый вожделенной Катюшей пошел навстречу неизведанным ранее наслаждениям.
Шли они недолго, пройдя квартал и свернув во дворы, подошли к трехэтажному дому еще сталинской постройки. По дороге Катя молчала, только крепко прижималась к Борьке, и он осмелевший от его молчания крепко обнял ее за талию. На что Катя поощрительно улыбнулась и то же обняла его за талию. Борькина душа пела, он уже представил, как все произойдет, но больше всего его занимало то, как он потом все расскажет мужикам на работе, и как они будут завидовать его нечаянной удаче.
Когда вошли в подъезд, Катя, освободившись от объятий Бориса и пошла вперед, вверх по лестнице. Борька пошел за ней. Умышленно отстав на несколько ступеней, он глазами пожирал впереди идущую Катюху, потому что сарафан, пришел в такое энергичное движение, что порой перед его глазами мелькала белая полоска ее трусиков. Страсть запретного греха с новой силой стала закипать в нем, пробуждая из глубин души ярость необузданного самца. Поднявшись на третий этаж, Катя остановилась около оббитой дерматином двери и нагнувшись, достала из-под дверного половичка ключ, выпятив во всем великолепии все свои прелести наружу. Не в силах сдержаться, с тихим стоном, Борька обоими руками облапил ее упругую попку. Катю с визгливым хохотком быстро распрямилась и увильнула от его трясущихся в любовном экстазе рук. «Не торопись, шалунишка! Всему свое время!!», улыбаясь сказала она, и открыв дверь, вошла в квартиру. Он вошел за следом. В квартире царил полумрак, солнце еле пробивалось через плотно задернутые тяжелые шторы. Катя легонько подтолкнула его в спину, сказала; «Давай, проходи в комнату». Пройдя в комнату, он огляделся. Обстановка по его мнению была «так себе», веселенькие, в цветочек обои, низенький журнальный стол посередине зала с придвинутыми к нему двумя креслами, в углу черно-белый телевизор «Рубин» и широкая тахта у дальней стены призывно белела островками простынь и большой пуховой подушки. Борька сделал еще два шага в сторону тахты и обернулся. Катя стояла к нему спиной, она захватив подол сарафана двумя руками снимала его через голову. Нижняя часть ее прекрасного тела постепенно оголялась, «Борь, молнию расстегни» приглушенно попросила Катерина. Он подошел на негнущихся ногах и трясущимися пальцами, нащупав молнию, аккуратно расстегнул ее. Катя, стянув сарафан, и комкая его в руках повернулась к Борису, ее полные, восхитительные груди упруго колыхались в полумраке комнаты. Проворковав, «Так, я быстренько в душ, а ты пока готовься», Катя провела ладонью по его паху, как бы лаская его вздыбленную и восставшую плоть, исчезла в полумраке коридора. Послышался скрип закрывающей двери и шум воды. От такого легкого поглаживания Борька, только каким - то чудом не «выстрелил» в ответ своим уже бурлящим семенем, его степень возбуждения достигла своего апогея. Он даже первые пару минут не предпринимал никаких попыток раздеться, боялся что спровоцирует «любовный залп» трением одежды о тело. Наконец он слегка успокоился, расстегнул брюки ,и нагнувшись спустил их до пола. И только он хотел вытащить поочередно ноги из штанин, как за его спиной раздался скрежет открывающийся двери и шлепки босых ног о пол. Борька от неожиданности вздрогнул, и не разгибаясь, посмотрел из - под руки себе за спину и, похолодел от ужаса. Голая, как показалась ранее, и ровная стена зияла черным провалом открытой межкомнатной двери. На пороге, подпирая верхний косяк двери своей головой стоял двухметровый амбал в узеньких плавочках. Его мощный торс, руки и ноги были переплетены узлами рельефно выступающих мышц, глаза посверкивали в темноте глазниц утопленных под нависшей надбровной дугой, бритая наголо голова поблескивала зловещим матовым светом. Кожа на торсе и руках амбала была вся покрыта сложными рисунками татуировок тюремных умельцев. А в довершении всего в его правой руке серебрилось двадцатисантиметровое лезвие ножа. Безотрывно глядя на него Борька медленно распрямился и повернувшись к нему лицом застыл в нелепом положении, с разведенными в сторону руками, спущенными до пола брюками и торчащим на «боевом взводе» мужским достоинством. Его сердце обрушилось вниз разбившись о камень недоуменного страха, который наваливался на него своей немыслимой тяжестью, разливаясь по отдаленным уголкам его вдруг заледеневших пяток.
В голове у Борьке образовалась пустота, только одна мысль билась в его мозгу, «Все конец, сейчас ее хахаль – уголовник меня зарежет !!!». Амбал зло ухмыльнувшись, сверкнул солнечным лучиком стальной
Так и закончилось любовное похождение «Горного сантехника». Только с тех пор Борька на дух не переносит запах «Хлопкового масла!»