Хмурое октябрьское предвечерье. Медленно надвигаются, слепят фары поезда. Мы с Аськой едем в Санкт-Петербург. Страшно не хочется. Я человек домашний, годами пределы Жигулевска не покидающий, к тому же гонит нас в путь - болезнь.
Еще летом, под конец отпуска, гуляя с детьми, я вдруг заметила – как пелена с глаз спала.
-Аська, это у тебя с одной стороны такой изгиб? Ну-ка...
Моей старшей скоро будет шестнадцать, но она маленькая и близнецы уже обгоняют ее по росту. Птичка-невеличка, тонкая кость и постоянное, упоенное сиденье за компьютером.
Да еще бабушка:
-Я буду готовить «горлодер». Ася, принеси-ка мне из магазина пять килограммов помидоров, столько же перца, килограмм чеснока...
Тяжелые сумки, компьютер, да еще эта проклятая аэробика, которой я вздумала исправлять сутулость дочки. Аське нравилось, в спортзале она скакала как кузнечик, но спина круглилась все больше.
Поход к местным врачам вызвает не лучшие чувства. Детского ортопеда как такового у нас нет, его роль исполняет травматолог для взрослых. Принимает раз в неделю, в ожидании толпятся человек семьдесят. По две минуты на каждого. Разговор короткий.
-Рубашку сняла, повернулась – сколиоз – на рентген!
На рентгене нам ставят две сколиозных дуги, 15 градусов вверху и 28 внизу.
Врач ЛФК сообщает, что раньше «вообще таких детей у матерей отбирали в интернат», осведомляется – не хотим ли мы оперироваться, прописывает БАДы с кальцием и селеном, и регулярные занятия лечебной физкультурой. Позаниматься удается несколько дней, потом выясняется, что ЛФК в поликлинике - в первую смену, и после 1 сентября совмещать лечение с учением не получится.
И начинается – путь многих сколиозников, когда по вечерам я глажу спину дочери, и с горечью замечаю, что, не смотря на упражнения, которые мы делаем дома, на усилия приглашенной массажистки – дуги уходят, уходят в стороны...
Проведя несколько дней за компьютером, я нахожу информацию о корсетах Шено.
Привожу ее здесь
***
http://www.scoliologic.ru/
«Сколиоз является одной из самых распространенных и тяжелых деформаций позвоночника. Со временем, развивающаяся сколиотическая болезнь приводит к изменению всего опорно-двигательного аппарата, а также к нарушениям деятельности дыхательной, сердечно-сосудистой и нервной систем. На сегодняшний день классическое консервативное лечение сколиоза включает комплексное использование режимов разгрузки, специальные ортопедические укладки, массаж мышц туловища, физиотерапевтические процедуры, лечебную гимнастику, лечебное плавание, применение различных типов корсетов.
По данным медицинской статистики в последние годы отмечается учащение случаев быстрого прогрессирования сколиотической деформации у детей и подростков, приводящей к формированию инвалидности. Данные факты в своем большинстве связаны с нерациональным ведением пациентов в поликлинических сетях, когда средства ортезирования применяются на слишком поздних этапах лечения, а их эффективность является минимальной. В основе консервативного лечения сколиоза у нас в центре лежит ортезирование – т.е. применение различного вида ортопедических корсетов с целью фиксации и коррекции искривления позвоночника. Современный корсет при сколиозе – сложное медико-техническое устройство. Проведенные нами скрининговые исследования показали, что большинство лечебных корсетов для позвоночника, применяемых в Российской федерации, являются пассивно фиксирующими, в результате чего их эффективность остается недостаточной.
Тенденции мировой корсетотерапии последних лет убедительно доказали, что при лечении сколиоза наиболее результативным является применение активных корсетов, которые обеспечивают не только фиксацию туловища предотвращая дальнейший рост деформации, но и активно влияют на дуги искривления путем воздействия на них дозированных нагрузок через особые зоны (пелоты). Движения позвоночника пациента в ортезах такого рода являются строго рассчитанными и возможны только в тех направлениях, которые препятствуют развитию сколиотического процесса.
Корсет Шено, разработанный в начале 70-х годов бывшим французским военным врачом Жаком Шено (J. Cheneau), является наиболее совершенной моделью активно корригирующих корсетов. Его принципы ортезирования основаны на концепции Е. Аббота (E. Abbott) изложенной в 1912 году, в основе которой лежит оказание давления на выпуклые деформированные участки туловища, а также формирование зон свободного пространства для втянутых отделов. За прошедшие 30 лет жесткий корсет Шено и его система 48-ти зон коррекции стали фактическим стандартом ортезной помощи больным сколиозом во всем мире и единственной возможностью излечить сколиоз без операции при выраженных степенях заболевания, а при начальных степенях достичь полной коррекции деформации.
Конструкция ортопедического корсета для лечения сколиоза, изготавливаемого нашими специалистами, непрерывно развивается и совершенствуется, и на настоящий момент широко применяется последняя модификация корсета, предложенная в 2002 году. По своей сути корсет Шено представляет собой тонкий инструмент управления ростом ребенка имеющего сколиотическую болезнь. В условиях «биомеханически» правильного роста, на фоне коррекции позвоночника во всех плоскостях искривления, и соблюдении режима ношения и использования корсета, возможно обеспечение полной коррекции деформации, восстановления формы и функции позвонков, пораженных действием торсионных сил.
Основным показанием при назначении корсета является прогрессирующий идиопатический сколиоз 2-3 степени (угол Кобба больше 20 градусов). Корсет Шено успешно применяется нами не только для лечения ювенильных (подростковых), ранних детских и врожденных форм сколиоза, но и, в том числе, при подготовке к оперативному вмешательству и после него для достижения максимальных косметических и функциональных результатов. Возможно применение метода Шено и у взрослых с целью достижения частичной коррекции деформации, повышения подвижности позвоночника и улучшения косметического эффекта.
С использованием технологий Шено мы также изготавливаем корсеты для успешного лечения кифоза и гиперкифоза различного генеза и жестких реклинирующих корсетов при травмах позвоночника.
Корсетная технология Ж.Ж. Шено за последние годы стала приобретать все большую популярность в России. Однако нашим неоспоримым преимуществом является полная законность изготовления корсетов Шено, так как в 2008 году наш центр прошел сертификацию, имеет штат обученных специалистов и в настоящее время является единственной организацией на территории России, официально изготавливающей корсеты Шено на Европейском уровне качества.
Команда специалистов ФГУ «СПбНЦЭР им. Альбрехта» оказывает комплексную помощь пациентам со сколиозом и другой патологией опорно-двигательного аппарата. Мощная научно-клиническая и производственная база центра позволяет проводить любые виды обследования и изготавливать протезно-ортопедические изделия самого высокого уровня. Пациентам имеющим инвалидность ортопедическая помощь и стационарное лечение оказывается бесплатно.
В марте 2008 года в рамках практического семинара по обмену опытом нас посетил Ж.Ж. Шено, который высоко оценил качество нашей работы и соответствие применяемых нами методов классическим Европейским стандартам корсетотерапии.
Лечебная ортетика по современным взглядам ортопедии - «золотой» стандарт лечения сколиозов I-III степени, принятый во всем мире.
Учитывая высокую сложность корсетов Шено, их изготовление, этапную коррекцию и медицинское ведение пациентов в корсете можно доверить только профессионалам.
Мы успешно сотрудничаем с ведущими клиниками Санкт-Петербурга (Педиатрическая академия, НВЦ «Огонек», НИИДТО им. Турнера). Врачи и пациенты этих учреждений высоко оценили эффективность и качество нашей работы.
Не забывайте! Операционная коррекция сколиоза с постановкой эндокорректора не всегда является окончательным этапом в лечении сколиоза. Зачастую операция не дает желаемого результата, может приводить к тяжелым негативным последствиям. В значительном количестве случаев до и после операции требуется применения корсета Шено для достижения максимальных результатов и предупреждения осложнений.
Приглашаем пациентов со сколиозом и другими заболеваниями позвоночника пройти квалифицированное медицинское обследование и заказать корсет Шено в нашей клинике.
Мы готовы Вам помочь!
Контактные телефоны и адрес:
Центр реабилитации инвалидов им. Г.А. Альбрехта
Санкт-Петербург, ул. Бестужевская д.50, научный корпус, 9 этаж, кабинет 917
Леин Григорий Аркадьевич
+7 911-915-52-09
Гусев Максим Геннадьевич
+7 911-823-27-50»
***
Поначалу затея кажется совершенно нереальной. Денег в семье в обрез, куда ехать?
Выйдя потом на форум http://skoleoz.borda.ru/?0-2-0 я получаю моральный пинок от товарищей по несчастью. Ждать нельзя, градусы будут ползти и ползти, ребенка скрутит...
Я уже собираюсь брать кредит, когда на помощь приходит наша знакомая и дает нужную сумму взаймы.
Я подробно рассматриваю финансовый вопрос, так как он может остановить многих родителей. Мы уложились в минимум. Заранее были заказаны плацкартные билеты, и путь «Самарская область – Санкт-Петербург» и обратно – обошелся нам в пять с лишним тысяч. На две ночи сняли двухместную комнату в хостеле...Словом, кроме корсета (30 тыс.) потратили около 10 тысяч рублей.
Дорога была не так уж легка. Вагон старый, грязный, из окон дует. Затыкала щели над Асиной головой – полотенцами. Еще не топили, хотя за окнами летел снег. В Арзамасе дяденьку-соседа разбил инсульт, проводники вызвали «скорую», из вагона страдальца вытаскивали, волоча по полу на какой-то резиновой подстилке.
Наконец, в понедельник, в обеденный час, мы приехали в северную столицу. Хостел наш был рядом с метро, на Фонтанке. Старинная квартира, лиловые обои, мягкий свет ламп. Бросили сумки, и ушли бродить по Невскому, причем по дороге у Аси стали разваливаться, до этого казалось бы крепкие, сапоги.
Если учесть, что город я знаю весьма схематично, то стоит целой эпопеи - как мы искали магазин, где обувка продавалась бы за приемлемую цену. И как обрели вожделенные сапожки в Гостином дворе, причем старые окончательно дали дуба прямо у кассы.
И еще одно. Сперва ребенок мой пытался сдерживаться, и бесстрастно оглядывал питерские улицы. Но когда из-за угла показался Зимний дворец, Аська не выдержала:
-Мама, я люблю этот город!
И у меня на глаза навернулись слезы. После всей той чернухи, которую я вынуждена писать в газете – увидеть, что есть, по-прежнему стоит эта красота, это - будто душу омыть чистой водой.
На другой день мы вышли из хостела еще затемно. Невский светился огнями. Метро выпустило нас «из дымного рта» на станции Ладожская, а маршрутка № 271 остановилась у подъезда научного корпуса ФГУ «СПбНЦЭР им. Альбрехта» как хорошее такси.
Как и рассказывалось на форуме, приветливая гардеробщица предупредила нас о холоде наверху, и мы пошли к лифту. Третьим в кабину вошел молодой человек.
-На восьмой? А там никого нет. Я еще не переоделся.
Это был врач Иван Викторович Павлов.
Честно говоря, я ожидала, что в очереди мы окажемся какими-нибудь «сто пятидесятыми». Но впереди была лишь женщина с девочкой, и в течение дня – родители с детьми подходили один за другим, но сутолоки не было, очереди не скапливалось. Все быстро попадали в кабинет.
А еще по коридору ортезисты проносили корсеты. Те самые, о которых я дома вещала, как сказочник. Близкие и друзья не верили, что подобное есть. А тут, вот, пожалуйста, несут - еще белые, или уже окрашенные - по два в руках.
На экране Павлов расчертил наш снимок, и удивился жигулевским данным:
-Какие 15 и 28? Здесь 28 и 35. Инвалидность не оформляли? Да, спина «не айс» – и, нажав копку переговорного устройства, позвал - Зайдите кто-нибудь в кабинет...
И вот Аську уводят снимать слепок. Несколько позже, по совету одной из мам ("Вы в первый раз? Идите помогать, она одна спину не отмоет") – в гипсовальную иду и я.
Приветливая девушка Катя, обматывает дочку бинтами, и все время говорит с ней, и Аська уже не трусит, а улыбается.
-Знаешь, сколько здесь девчонок перебывало! – говорит Катя, - неужели тебе уже почти шестнадцать? Такая маленькая...
Приходят смотреть на процесс снятия слепка и врачи, приехавшие из других городов Они тоже хотят научиться делать корсеты Шено.
-Вот буду снимать гипс – и всех мужчин выведу. Девочка очень стеснительная, - объясняет Катя.
После душа смотрим на часы. Десять. До часу дня нас отпускают гулять, и в ближайшей «Пятерочке +» мы затариваемся пирожками и соком.
А потом идем мерить корсет. Он выбранного Аськой цвета - «под джинсу». Врачи затягивают – и я ахаю. Слева, в талии, будто «подруб». И вообще талия тянет на «осьмнадцатый век». Кринолина не хватает.
Григорий Аркадьевич Леин красным фломастером рисует на корсете – где убрать, и техники уносят изделие.
Еще мы успеваем побеседовать с психологом Ариной, которая готова прийти на помощь дочке, если у нее будут комплексы. Но мы ехали сюда, как за последней надеждой, и пока одно чувство – радость. Не подвели, сделали корсет в срок, как обещано!
По коридору ходят мамы с дочками, мамы поддерживают девчонок, которые ступают пока нетвердо. Есть очень тяжелые случаи. Вот плачет совсем еще малышка Сашенька:
-Давит! Давит! Давит!
-Я знаю, деточка, - пытается успокоить ее высокая черноглазая мать, - Нам с корсетом теперь долго дружить, потерпи...
Но кто бы ни зашел в кабинет – веселый голос доктора. Леин смеется, шутит – и легче на душе. Терпеть не могу теток в белых халатах, с их лейтмотивом: «Как вы запустили ребенка! Ума не приложу, что теперь делать!»
Наконец, по коридору мы нагулялись – выяснилось, что дышать можем, и ходить можем, и Леин выносит вердикт:
-Где живете? До Невского так и езжайте – в корсете. И через три месяца – на коррекцию.
На следующий день, в шесть вечера у нас поезд. Мы еще успеваем купить обзорную экскурсию по городу (600 рэ с носа), постоять у «Авроры»,над которой недавно развевался "Веселый Роджер", бросить монетку в темные воды канала Грибоедова, пробежаться по Петропавловской крепости, и загадать желание под звон ее колоколов.
Бродим по Московскому вокзалу, в кошельке звенит мелочь, еле хватает на бутылку воды. В качестве сувениров сестрам Аська прячет два неиспользованных жетона метро.
Как я везу назад корсет! Аська смеется. Я умотала его в полотенца, чтоб было мягко, постоянно проверяю, ничего ли с ним не стряслось, глажу его пластмассовые бока. Наша надежда...
Дома мама моя приходит в ужас:
-Это же «Человек, который смеется», это компрачакосы Гюго... Сними с ребенка этот кошмар, с нее уже кровь течет...
-Покажи, - говорю, - лужу...
***
Нынче Аська в первый день пошла в корсете в школу. Ей уже сравнительно удобно. И – слава Богу – никто не дразнит. Наоборот – завидуют «бронежилету», стучат по нему пальцем. Говорят:
-Красиво!
В классе - еще несколько детей, у которых спина "не айс", и наш диагноз.
П.С. Мальчишкам дщерь моя говорят, что " неудачно прыгнула с парашютом".
.ТАБЛЕТКА ОТ СКОЛИОЗА
-Это – «волшебная таблетка», как я ее называю, - Арина Бехтерева, психолог лаборатории ортезирования центра ФБГУ «СПб НЦЭР им. Г.А. Альбрехта» показывает на кружок, нарисованный на альбомном листе.
- Это – «таблетка от сколиоза», - продолжает Арина, - Она разделена на две части: на одной половине написано – «корсет», на другой – «занятия ЛФК в течение часа в день». Такое лечение, выполняемое в полном объеме, позволяет за 8 месяцев уменьшить искривление позвоночника в среднем на 10 градусов. Были примеры, когда увеличив время занятий гимнастикой, и выполняя индивидуально подобранные ассиметричные упражнения – девочки добивались и больших результатов.
Если же забросить ЛФК и уповать только на корсет – ухудшения не будет точно, но и улучшение вы получите незначительное. Через полгода – градуса 3, так как мышцы не будут удерживать распрямляющийся позвоночник.
У нас есть пациенты, которые заявляют: «Я ношу корсет по 10 часов в день, делаю 15-минутную зарядку – чего вы еще от меня хотите?» Итог у таких больных, в лучшем случае – топтание на месте.
Недавно у нас, в Санкт-Петербурге, был открыт центр для больных сколиозом, где идет работа по методике "Best Practice" доктора. Вайсса. Это - модифицированная дыхательная гимнастика Катарины Шрот. Курс интенсивный – 5 занятий в неделю по 1,5 часа.
В чем преимущества этой методики? Идет борьба с градусами, значительно улучшается внешний вид пациентов, и, наконец, многие дети, недолюбливая ЛФК, без всякого раздражения занимаются дыхательной гимнастикой.
Помните, корсет вашему ребенку предстоит носить до 18-20 лет, это не так уж долго. И из этого времени надо выжать все, что возможно, чтобы максимально улучшить состояние позвоночника.
- Трудно ли дети переносят корсет?
-Самые легкие в этом плане пациенты – малыши, до 7-8 лет. Они даже не задумываются, зачем на них надели эту штуку. Мама и папа сказали: «надо», значит – надо. Адаптация занимает 1-2 недели. Помню, была у нас такая пациенточка…. Надели на нее корсет в первый раз, еще необрезанный, большой, она тут же защебетала, как он ей нравится, какой он красивый. Унесли обрезать, она чуть не заплакала: «Куда забрали мой корсетик?» Все ей сразу было удобно, хорошо.
Бывают, конечно, дети, которые капризничают, чтобы родители вознаградили их подарками за неудобства, которые приходится терпеть. Но в целом, у малышей все проходит нормально.
Самая трудная группа – с 8 до 12 лет. Перед нами уже не ребенок, но еще не подросток. Таким пациентам, с одной стороны, надо объяснять, что будет в будущем с их спинами, если не носить корсет. С другой стороны, в этом возрасте еще никто не задумывается об отдаленном будущем. В лучшем случае ребята могут заглянуть, как говорится, «до Нового года и подарок себе представить».
Причем родители уже не являются для таких детей абсолютным авторитетом.
И вот ищешь к каждому подход. Один еще воспринимает «сказкотерапию», другому показываешь картинки с тяжелыми случаями сколиоза, рассказываешь об операциях. Третьих и операции не пугают – они не представляют, что это такое, и не верят, что это их ждет.
После 12 лет – это уже подростки, у них свои проблемы. У многих есть отличная мотивация, чтобы носить корсет. Они уже определились с профессией, и понимают – чтобы заниматься любимым делом, надо быть здоровым. Другие наоборот, считают, что пока можно жить так, а потом, когда понадобится – сделать операцию, и в одночасье решить все проблемы. Зачем же мучиться, сдавливая тело корсетом?
Начинается кропотливая работа психолога. Приходится объяснять, что с хирургией не все так просто. Это риск, боль, долгий восстановительный период, ограничения.
Обязательно надо выяснить, как у подростка обстоят дела с самооценкой. Некоторые не хотят идти в школу в корсетах – боятся стать изгоями. Кого-то в классе дразнят, обзывают… И мы с ребятами долго говорим об этих «обзывальщиках»… Ведь дразнят, как правило, те подростки, которые сами имеют кучу комплексов. Я спрашиваю: «Почему же их мнение должно влиять на ход лечения твоего позвоночника?»
И у всех юных пациентов, как правило, проблемы с зарядкой.
Тут опять-таки – с малышами легче. Мама может с ними заниматься, придумать «игру в фитнес», вознаградить чадо конфеткой или мультиком. Со старшими ребятами сложнее – им нужно объяснять, что дадут занятия ЛФК.
Мы рады, что в нашей стране корсет Шено постепенно находит признание.
Уже есть случаи….Положили ребенка в институт Турнера, чтобы сделать операцию. А сколиоз у него едва достигает 40 градусов. И больного, вместо того, чтобы класть на стол – после обследования направляют к нам. И корсет помогает! Родители в этом случае поражены – ведь как ни трудно, но они уже настроились на то, чтобы отправить свое чадо под нож. А оказывается, проблему можно решить иначе!
Тем, у кого большая деформация – в определенной степени помогает дыхательная гимнастика: внешний вид больных значительно улучшается, кажется, что там на 25 процентов градусов меньше, чем есть на самом деле.
А если операции не избежать, то ношение корсета позволяет так подготовить позвоночник, и весь организм: что вместо двух-трех хирургических вмешательств выполняется одно.
-И еще, - добавляет Арина, - Меня огорчает, что родители избегают общения с психологом. Кто-то за психиатра меня принимает, и считает, что ребенку моя помощь не нужна. Другие папы и мамы просто не способны предвидеть проблем, с которыми могут столкнуться, увезя ребенка домой.
Поэтому я, зачастую даже не объясняя, кто я такая - приглашаю детей к себе в кабинет, и разговариваю с ними обо всем: и об обязательной зарядке, и об отношениях с одноклассниками, и о том будущем, которое ждет маленьких пациентов, когда они успешно пройдут курс лечения.
***
Григорий Аркадьевич Леин - научный сотрудник, руководитель проекта, врач - ортопед - травматолог и специалист по ортезированию.
- Григорий Аркадьевич , как получилось, что Вы начали заниматься корсетами Шено?
-Я в то время работал над кандидатской диссертацией – она тоже посвящена сколиозу, но не имеет отношения к корсетам. В процессе общения с ведущими специалистами в области ортопедии – зашла речь о перспективах лечения сколиоза по методу Шено. Я стал изучать данное направление. На тот момент литературы было не так много. Мы с коллегами стали выяснять, кто занимается корсетами на территории бывшего СССР. Первопроходцами в этой области были - Украина и Белоруссия, причем в последней - дейстовала государственная программа.
Мы съездили в Минск, и, конечно, это был определенный переворот в мышлении. Ведь прежде считалось, что прогрессирующий сколиоз не лечится: врачи лишь ждут момента, когда градусы нарастают до определенных цифр – а затем оперируют больного.
Теперь же мы увидели метод, который эффективно работает. И стали его осваивать. Уже в течение первого года получили неплохие результаты. Сперва работали по книгам, затем изучали опыт белорусских специалистов…Потом пригласили на семинар самого Шено, получили от него нужный объем знаний.
Причем мы не ставили перед собой цель – изготовлять корсеты точь-в-точь как у других специалистов. Нет, мы сразу начали свои научные разработки.
Наши первые пациенты проходили сложное комплексное обследование – и модель корсета видоизменялась. Наши корсеты стали отличаться от классических, и при этом давали хорошие результаты.
Мы ездили к доктору Вайссу в Германию, побывали в Лейпциге на ортопедическом конгрессе, представили вниманию зарубежных коллег свои данные о корсетах – и они были приняты со вниманием.
Теперь в планах – регулярные семинары с испанскими и немецкими ортопедами.
-Насколько я знаю, вы расширили границы корсетотерапии. Это не только «от 20 до 40 градусов», но и …
-Корсет Шено, как вид лечения, который способен скорректировать деформацию, может применяться у больных со сколиозом до 50, максимум - до 60 градусов.
Часто ситуация бывает такой, что у пациента в возрасте 10-11 лет – большая деформация позвоночника. Ему предстоит сложная операция, а далее – повторные хирургические вмешательства. В этом случае наша тактика: вести пациента в корсете до одной, окончательной операции. Корсет используется здесь как предоперационная подготовка.
Бывают случаи: состояние больного таково, что оперировать его слишком рискованно – ни хирурги, ни близкие, ни сам пациент не решаются на такой риск.
Или же, из-за выраженной деформации снижается дыхательная функция, а в результате лечения корсетом - состояние пациента становится лучше – и его уже можно оперировать.
Мы стараемся не отказывать никому. Абсолютных противопоказаний к применению корсета Шено почти не существует: лишь тяжелое нарушение дыхательных функций и кожных покровов.
Причем, говорить «корсет Шено» - это не совсем точно. Есть методика Шено, а в корсеты специалисты в разных странах - вносят каждый - свои усовершенствования. Поставь в ряд эти корсеты – они будут различаться.
-Почему в наших детских поликлиниках, куда родители приводят детей со сколиозом, врачи так редко говорят о корсетах?
-Всему виной – информационный вакуум. Я учусь в педиатрической академии, и цикл детской ортопедии занимает в процессе учебы совсем немного времени. О сколиозе говорится лишь в общих словах.
Когда мы были студентами-медиками - о перспективных методах лечения сколиоза с помощью корсетов, изготовленных по методике Шено - даже не слышали. И сегодня многие врачи лишь начинают о них узнавать.
В этом году выйдет первое методическое пособие. И нужно ждать, пока эта информация дойдет до специалистов в регионах.
На сегодняшний день нет стандарта лечения идиопатического сколиоза. По-прежнему, слишком много надежд возлагается на операции. Когда будет стандарт – тогда корсетотерапией займутся и в регионах.
Но радует, что у нас установился такой тесный контакт с институтом Турнера – тамошние врачи направляют к нам своих пациентов.
-Какие результаты у ваших бывших пациентов, уже снявших корсеты?
-Практически мы начали работу 6 лет назад. Корсеты надели ребята в возрасте 12-14 лет. Сейчас они подходят к завершению лечения. Первый наш «выпуск» - десять человек. Из них большинство имели деформации свыше 50 градусов.
Основное достижение – сколиоз у них не спрогрессировал.
У кого-то коррекция в корсетах доходила и до 30 градусов, но после снятия их – осталось в районе 50-ти. Достигнуты хорошие косметические результаты. Это особенно важно для девушек, их среди наших пациентов – 85 процентов. Спинки у них теперь смотрятся на 2-ую степень. И этот эффект для девчонок очень важен.
Четверо пациентов было с врожденным сколиозом – все они смогли избежать операции.
Со сколиозом до 40 градусов - было 2 человека. У одного деформация доходила до 30 градусов – после отмены корсета осталось 7-8, это практически незаметно. У другого насчитывалось 40 градусов – без корсета сперва О, после отката стало 18. Этот результат удерживается уже в течение года.
Так что первые результаты можно считать хорошими.
Дети, у которых деформация не превышала 40 градусов, и которые надели корсеты Шено в 5-10 лет, сейчас в корсетах имеют 0. К окончанию роста они подойдут с ровной спиной.
В Европе эффективность лечения составляет 30 процентов. Но результаты зависят от пациентов. Кто-то одевает корсеты на непродолжительное время, не занимается гимнастикой…Те же, кому лечение назначено вовремя, кто носит корсет Шено положенные часы, уделяет внимание ЛФК - у тех сколиоз не развивается до значительных градусов.
Откат после снятия корсета происходит почти всегда, и, согласно наблюдениям, составляет от 10 до 30 процентов. Но дальше сколиоз не прогрессирует.
Так что эффективность метода Шено - можно считать доказанной.
ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО – КОРСЕТ ВТОРОЙ
Первая память об этой поездке будет – Шарик.
Молодой наш пес, помесь овчарки с лайкой, когда мы уходили – выскользнул в дверь, и метнулся - провожать. Я думала, как всегда – до остановки. Но Шар, увидев, что уходят почти все - дома осталась одна бабушка – прыгнул за нами в автобус (впервые!), и свернулся клубком под сиденьем, чтобы не выгнали. Пришлось хватать его за шкирку и ссаживать.
А через минуту дети закричали:
-Мама, Шарик бежит за автобусом!
Я не поверила. Никогда не бежал!
Но он действительно несся за «четверкой» по тихим нашим улицам, воплощая собой «Песнь о рыжей дворняге» - «за красным мигающим светом, собака бежит, задыхаясь»
Лишь через несколько остановок, обнюхав всех вышедших пассажиров, он решил, что каким-то образом упустил нас – и вернулся домой.
***
Ехать страшно не хотелось. От нашего – уже почти - лета (сирень цветет огромными фиолетовыми свечами) – туда, где «дремлет холодный, северный город». Где дождь если не с утра, то после обеда - непременно.
Ох, недаром, в прежние века чахотка была в Санкт-Петербурге постоянной гостьей...
Интернет предвещает +12.
Единственное утешение – в этот раз у нас не плацкарт, а купе.
Как вспомню предыдущую поездку...
Сев в Жигулевске, мы с Асей решили, что ошиблись местами. На всех полках, и на наших в том числе - сидели парни. Столик был заставлен бутылями с пивом.
... Они называли друг друга – Швовчик, Шрек и Обморок.
Шрек был самый тихий, если вообще слово «тихий» можно отнести к этой компании. Во всяком случае, засыпал Шрек вскоре после полуночи.
Обморок обретался где-то в начале вагона, но все время проводил у нас. Он начинал утро с мытья головы в туалете (для женщины непостижимо – как? Поддавал краник головой?) После чего приходил будить остальных.
Швовчик, кажется, был ненормален психически. На нем были три вещи – шорты, сланцы и массивный золотой крест. Он не говорил – гоготал. Может быть, окажись рядом с нами пожилые люди или мамаша с дитем – они бы урезонили эту гоп-компанию. Но соседками были девушки – Ирина и Валя – которые тут же стали для парней своими в доску.
-Валлюхха! Милаха! Отрежь колбасы!
Гуляли до трех утра. Плееры, грохот музыки, истерический гогот Швовчика. Мешки с пустыми бутылками, унося их выкидывать, Обморок закидывал за спину – как Дед Мороз.
Парни скупили все билеты проездной лотереи у проводниц, и те не только не сделали им ни одного замечания, но вообще – пылинки с них сдували.
Уже под утро Швовчик подтягивался, забирался на свою полку, складывал руки на груди – и засыпал как ангел. Но тут просыпался дед на нижней боковой у туалета. Он этих ребят очень возлюбил. И шел потрясти их за плечи:
-Мальчишки, у меня еще водка есть – давайте допьем!
И все начиналось по новой.
Через сутки пути я взмолилась:
-Покой нам когда-нибудь будет?...
-Будет вам покой...завтра в Питере... Когда мы едем, попутчики всегда умоляют, чтобы мы потише себя вели – и никогда не добиваются результата. Нас даже с самолета хотели выкинуть, когда мы летели из Египта...
Приехав в наш хостел, мы с Асей уже никуда в этот день не смогли идти, а упали и уснули.
***
В этот раз нам повезло по-крупному. Соседями оказалась пара голубых. Какое же это было счастье! Прощаясь, я говорила :
-Ребята, если соберетесь в отпуск до Владивостока – мы с вами.
Прекрасная была пара. Один имел очень мужественный вид, носил камуфляжную майку и напоминал актера Владислава Галкина. Сдержанный, немногословный и очень заботливый. Мы были за ним - как за каменной стеной. Он пекся, чтобы проводницы вовремя включали и выключали кондиционер, открывал заевшие окна в коридоре, загодя предупреждал об остановках.
И как же нежно относился он к своему другу!
-Саша, ты очень мало ел – останешься голодным... Пирожок будешь? Не размахивай стаканом – чай горячий...
Саша был – само обаяние. Пальцы унизаны колечками, шорты широкие, как юбочка, лучезарная улыбка...
Он немедленно достал из сумки вышиванье, и принялся за работу:
-А как я крючком вяжу! А какое варенье из роз варить умею!
Проводница, заглянув к нам, и увидев вышивающего Сашу – ахнула. И другие женщины потом восхищались - и мастерством, и кропотливостью труда.
Деликатными ребята были настолько, что выходили из купе - даже когда мы садились есть. А когда мы засыпали - они не только не шептались, но, по-моему, переходили на язык жестов.
Почему-то очень долго стояли мы на станции в Бологое. И без конца неслось через динамик:
-Просьба всем отойти от края платформы. Поезд «Сапсан» проследует...
-Боятся, что нас волной снесет? – спрашивал Саша, мечтавший сфотографироваться на фоне серой ленты летящего «Сапсана» И когда состав наш тронулся, нараспев прокомментировал, - С третьей платформы наааконец-то отправился 338-ой, скорый.
***
И вот - Питер. Хостел наш. Как и не уезжали.
Бросив вещи, спешим на улицы – обойти знакомые места, поздороваться с ними. Глазеем на Зимний, запивая горячим чаем удивительно вкусные плюшки с изюмом. Жалеем лошадей, что круг за кругом везут карету с туристами. И обезьянок – тех, что у фотографа. Мама и дитеныш. Мезнут, бедолаги. Кутаются в свои курточки. Фотограф то и дело сует малыша проходящим детям, надеясь соблазнить их на снимок. Обезьянышу не хочется к чужим, он вцепляется в хозяина, но тот отрывает его лапки от своей куртки и снова протягивает малыша прохожим.
...Стрелка Васильевского острова. Белые лимузины – женихи, невесты... Холодные волны Невы... Звон колоколов Петропавловской крепости...
На обратном пути у нас обеих ноют ступни – хоть оторви и выкинь.
-Мам, как же я завтра встану? – спрашивает Аська.
***
В центр Альбрехта мы приезжаем утром. И первое чувство – страх. Без двадцати девять – и никого. Вход в коридор заперт. Тишина. Полутьма.
А вдруг что-то изменилось? Всеобщий отпуск... Ехать назад ни с чем?...
Но минует четверть часа – и все подходят.
Аську осматривает доктор Павлов.
- Выросли, выросли...Ох, филоните... Мало дружите с физкультурой. И мышцы слабые, и дыхание вон какое... Поясница и поползла...Сколько было на снимке в корсете – восемнадцать градусов? Без корсета будет около тридцати...
-Мы снимаем его на три часа в день - это правильно?
-Если из этого времени час уходит - на гигиену и столько же на ЛФК - то правильно. А не просто так - сняла и пошла гулять. Исключением может быть свадьба друга или выпускной.
Спускаемся делать рентген, и, видя пленку, выползающую из аппарата, Аська делает большие глаза:
-Мам, там не позвоночник, а тааакие петли...
После расчерчивания выясняется: если в августе прошлого года мы имели – 28 градусов – в грудной дуге, и 35 – в поясничной, то на сегодняшний день – в грудной – 30, а в поясничной – 33.
Вижу, Аська сникла. Корсет она носила железно, как было назначено – 21 час в сутки, после внушения психолога Арины по 30-40 минут делала гимнастику, и очень надеялась уйти от «тройки», то есть, чтобы не за тридцать градусов был сколиоз, а хоть двадцать девять...
-А Риссер у нас как?
-Полосочка еще осталась, но в общем...
Через пару минут я нахожу в себе силы радоваться:
-Ася, послушай, но ведь – не хуже! И валика на спине почти нет. А без корсета могло черт знает что быть... У нас ведь в городе не лечат сколиоз вообще никак.
-Да, корсеты у нас только черные, - предупреждает доктор Павлов.
Хочется сказать «да хоть серо-буро-козявчатые, лишь бы сделали – и градусы не росли».
Старая знакомая – Катя уводит Асю - делать слепок. А я, видимо, сижу не совсем веселая, потому что рядом присаживается Арина:
-Ну что? Как у вас дела?
-Поясница поползла, говорят...
Арина уходит, и через несколько минут - зовет нас в кабинет. У компьютера сразу несколько врачей. Рассматривают наши снимки, сравнивают. Доктор Леин говорит:
-Состояние позвоночника – улучшилось. В пояснице градусов - меньше. По сравнению с тем, что было – Очень! Хорошая! Динамика!
Он говорит это медленно и раздельно - внушает.
Отступление.
Даже за недолгие часы, проведенные в Альбрехта – мы увидели очень тяжелых детей. Ну, просто - очень тяжелых! И какая же добрая энергетика была в голосе Григория Аркадьевича!
Сколько надо душевных сил отдавать, вселяя в каждого веру, что результат – будет! Усталым, измученным родителям хочется, образно говоря, закрыть глаза, взяться за этот голос - как за нить Ариадны. И идти, веря...
Трудно выразить, насколько мы благодарны всем.
Кате, которая второй уж раз снимает слепки. Она ласково разговаривает с дочкой, рассказывает о родном Ставрополье – где все уже цветет...
Арине, не только нашедшей слова поддержки, но и сумевшей каким-то чудом убедить мою лентяйку в необходимости ежедневного часа ЛФК.
Доктору Павлову, раз за разом подгонявшему корсет так, что просто прелесть – как хорошо стало!
И ведь нашел доктор время, чтобы объяснить подробно, как именно этот корсет будет действовать именно на нашу спину.
Чуткими руками провел по Аськиному позвоночнику:
-Вот теперь у вас вверху где-то восемнадцать, а внизу – просто отлично, гиперкоррекция...
-Но нам уже шестнадцать лет... Мы будем работать - чтобы избежать прогрессии сколиоза?
-Нет, мы все еще работаем на коррекцию деформации.
Спасибо ребятам, делавшим корсет... Спасибо девочкам с форума, отправившим нас в центр Альбрехта. Спасибо всем...
Последняя просьба моя – врачам:
-Напишите нам какую-нибудь бумажку, потому что дома, в поликлинике, считают, что мы занимаемся самодеятельностью, и "эти неудачные, натирающие корсеты" покупаем где-то в аптеке.
Получаем справку, и скоро пришлют - целый акт – удостоверяющий, что при сколиозе третьей степени нам положено именно такое лечение.
***
На другой день мы уезжаем. На улице – обещанные - плюс двенадцать, ледяной ветер... Пробуем побывать где-то, потому что мама возмущается по телефону:
-Почему вы целенаправленно не поехали прямо на кладбище? (Имеется в виду Пискаревское или Александро-Невская лавра)
Отшучиваюсь:
-Нам еще рано...
Возле храма Спаса-на-Крови почти не звучит русской речи. Одни иностранцы. Запоминается нищий – без ноги, стоит на одном колене. В камуфляже, в берете... Молча прикладывает руку к груди... Так когда-то офицеры приглашали дам танцевать.. Ему не подают, проходят мимо, и он опускает руку.
Холод становится все более резким, и оставшиеся до поезда часы мы досиживаем на Московском вокзале.
Назад едем – со школьниками. Два класса – ребят лет шестнадцати – возили на экскурсию в Питер. С тоской вспоминаем своих голубых. Молодежь решила не спать все две ночи, и намерение - осуществила. Причем после полуночи, когда поезд надолго встал в Рузаевке десяток мальчишек и девчонок устроили соревнование – кто громче пукнет. И соседка моя, Юля, с трудом уложившая маленького Ираклия, с тоской поднимает голову:
-Да когда ж эта банда угомонится? Что делают сопровождающие учителя?
Трудны поездки. Отпроситься на работе, собрать деньги, вынести тяготы пути... Сколько родителей – махнет рукой: а, мол, сейчас у всех сколиоз.... Пусть растет ребенок, авось обойдется.
Моя собственная спина говорит – нельзя так. Когда-то врачи заметили искривление, направили на ЛФК... Походила. . Потом юность, молодость – ничего вроде не болит, и не до того...
Теперь же - постоянные боли. После дня работы за компьютером. После поднятой тяжелой сумки. После ночи в неудобной постели.
А как тяжело любой матери осознавать, что тело ее девочки со временем все больше деформируется, и в зрелые годы этот процесс уже будет необратим! Операция станет тогда последней надеждой.
Поэтому, раз корсет дает дочке шанс, как бы ни было трудно – .от этого шанса нужно взять все, что можно. Любой ценой
ДЕЛА КОРСЕТНЫЕ
Хорошо ехать в поезде всей компанией. Раньше Марианна и Полина, когда мы с Есенией собирались в Питер, завидовали нам, помогали укладываться, и тосковали, что на неделю остаются одни. Да и у меня все мысли – в дороге и в Питербурге были дома. Что там и как, никто ли не болеет?
В этот раз девчонки все лето мечтали: знали, в начале осени им предстоит Большое Путешествие. Сумки они начали собирать недели за две. Полинке и поезд был в диковинку, она дождаться его не могла. Наученные горьким опытом, Маша и Ася морщились, предвидя прокуренные тамбуры, жесткие полки, и неизбывный запах «дошираков».
Но разместившись вчетвером в одном отсеке плацкартного вагона, мы проводили время не так уж плохо. Долгие часы дороги скрашивал видеоплеер, а теплая погода позволяла выходить на каждой станции.
От нас, из Самарской области, до Санкт-Петербурга, ехать около полутора суток.
***
План пребывания в Питере был составлен заранее. Прямо с вокзала очень удобно зайти в торговый центр «Галерея», и в отделе «О кей» затариться харчами на все два дня пребывания в северной столице. Потому что иначе, гуляя по Невскому проспекту, можно прийти в ужас от цен – на лотках поллитровая бутылочка воды стоит 60-90 рублей. А пить в Питере – это магия какая-то – хочется почти все время
От вокзала, за четверть часа, не торопясь, можно дойти до нашего хостела на Фонтанке 53. Останавливаемся в «Какадуевой» мы уже четвертый раз. Нравится - что центр, недорого, старинный дом и река блестит под окнами.
В этот раз нас селят в многоместный номер. Здесь аж 12 кроватей, но мы будем жить одни. Номер теплый, солнечный, с лепными узорами на потолке, громадным камином и не менее громадным зеркалом.
А теперь, как всегда – наскоро выпить чаю – и гулять, гулять…
***
Дура я все-таки, сообразила слишком поздно. Из кокетства мои младшие не надели очки. Если учесть, что зрение у них около – 3, то питерские красоты в тот, первый день, они не смогли оценить в полной мере.
Погода не разбери-пойми. То появляется солнце, и хочется идти « с душой нараспашку», то пронесется поры ледяного ветра, и не только в куртке холодно, но и шапку натягиваешь плотнее на уши.
Отвлекусь: все мечтаю купить в подземном переходе шапку ушанку цвета российского флага (красно-бело-синюю). Повесить ее дома - и смотреть на символ идиотизма. Но замечательный этот переходик возле Гостиного двора: там самые дешевые сувениры, и столько их…
А сам Гостиный – вернее площадка возле него – сплошь завешана вазонами с белыми петуниями. Нарядный, свадебный вид. Забываешь, что началась осень. Так же зелено и в питерских скверах, и деревья, и трава – изумрудные, как в мае. Изредка слетают сверху, невесть откуда взявшиеся желтые листья.
Огорчает, что часть красивейших зданий скрыта зеленой сеткой. Идет реконструкция. То есть, это, конечно, здорово, но когда я еще покажу эти места своим детям?
Закрыт сеткой вход в Казанский собор, и старинное здание, где расположен книжный магазин, и несколько скульптур на крышах Эрмитажа и Исаакия, и даже Александро-Невская лавра. Как нарочно!
Но! Знаете ли вы, что самое лучшее в Санкт-Петербурге? Не догадаетесь, даю слово… Не Зимний, не Исаакиевский, не Казанский собор, но… медведь. На Васильевском острове, на привязи гуляет медвежонок, который покорил моих девиц совершенно. Молодой человек говорит, что Мишку можно погладить, и с ним можно сфотографироваться – это будет лучшая фотография в вашей жизни.
Мишка – пока ростом с нашего алабая (которого тоже Мишкой кличут), в наморднике, то бегает вприпрыжку, то вспоминает о бутылочке с водой, выхватывает ее из рук хозяина , садится на стул и совершенно по человечески пьет. И как же сердится, когда вода кончается! Выговаривает хозяину – то плачуще, то басом…
Вот уже вернулись мы, неделя прошла, а cпросишь, что больше всего понравилось в Петербурге? Медведь, и все тут!
***
Самый драматический момент за все наше пребывание в Питере – выход утром второго дня из поезда метро, и переход на другую ветку. Час пик. Волны народу ломятся навстречу. Честно говоря, я боялась, что половина моих девиц останется в вагоне. Сценарий на этот случай был у нас отработан – выходить на следующей станции, садиться на лавочку, и звонить маме. Мама тут же приедет и заберет.
Но девчонки вцепились в меня намертво, и ходынку метрополитена мы выдержали благополучно. Правда, потеряли телефон.
***
Коридор центра ФБГУ «СПб НЦЭР им. Г.А. Альбрехта» пуст. Только две приятные женщины сидят , они из Чечни – мама и бабушка. И с ними большеглазая девочка, лет десяти. Через несколько минут мы уже, как близкие люди, обсуждаем проблемы – сравниваем насколько торчат лопатки у девчонок, делимся - какие упражнения делаем дома.
Наш лечащий врач - Иван Викторович Павлов – зовет в кабинет.
Аськина спина без корсета производит на него хорошее впечатление.
-Но я боюсь, что за лето прежний корсет стал нам тесен, хотя делали мы его в мае, - говорю я.
Павлов просовывает пальцы между корсетом и грудью:
- Да, здесь уже туже не затянешь. Можно делать новый, идите на снимок. Знаете где? Теперь не на первом этаже, как раньше, а в научном корпусе.
Полинка остается сторожить сумки, а мы отправляемся бродить по лабиринтам корпусов , спускаемся и поднимаемся на огромных лифтах, жалеем, что нет у нас нити Ариадны…
Наконец короткий коридорчик, «рентген-закуток», найден. Рентгенолог, пожилая, с палочкой, медлительная, ставит Аську под аппарат:
-Не шевелимся, думаем о хорошем.
Раньше снимки не описывали. Теперь это делается. Доктор, мужчина, приглашает нас в кабинет. За окном – холодный, секущий дождь. Экран светится так уютно, по домашнему… Но сами снимки кажутся мне такими страшными.
-Пресвятая Владычица Богородица, сделай, чтоб не хуже… - это я почти беззвучно.
В руках – описание. У нас 20 и 38 градусов. Я трясу головой. Бред собачий! По сравнению с маем – грудь на 10 градусов лучше, а поясница, что – на 5 градусов – хуже? Смешные слова ГОП («Не кажи «гоп», пока не перепрыгнешь») и ПОП (при первом звучании, сходу, кажется, что от попы) Так вот с ГОПом, у нас очень даже, а с ПОПом – совсем фигня.
У меня о-очень много вопросов к нашему врачу. Но по возвращении, в первую очередь, приходится успокаивать Полину. Она уже тихо плачет в коридоре, решив, что мы не вернемся, и даже доктор Леин не выдерживает:
-Ну что, бросили тебя? Они придут, придут…
Иван Викторович принимает нас сразу:
- Не надо мне вашу бумажку, я сам расчерчу снимок …. М-да…А спина у вас выглядит лучше, не на эти градусы. Я думал – рентген покажет меньше. Теперь давайте на слепок.
Ладно, я все расспрошу, когда придет пора устегиваться в новый корсет.
***
Пластик на этот раз – только белый. У Аськи свои планы:
- Мам, я липучки покрашу акриловыми красками, а корсет разрисую. Раньше ходила как приличный человек, как рокер, а теперь… «Люди в белых корсетах» Блин, блин, блин….
Пока красоту нашу пластиковую делают – мы успеваем сходить в «Пятерочку» за пирожками, и поставить свечи в маленьком храме Преображения.
***
Во время примерки в кабинете все – Леин, Павлов, любимая Асей красавица Катя, что снимает слепки, ребята-техники.
Я прошу Асю выгнуть пальцы, как она умеет – в обратную сторону.
- О Господи, - Катя прикрывает глаза рукой.
На форуме нашем сколиозном, прозвучало слово «дисплазия». До сих пор я читала только о дисплазии у немецких овчарок. Частая у них наследственная болезнь.
-Это связано со сколиозом?- спрашиваю я
-Безусловно, - отвечает Павлов.
- А по данным рентгена… Пожалуйста, скажите мне, как такое может быть? Настолько лучше сверху, и - хуже внизу?
Врачи ставят на экран снимки, и сравнивают их. ( дома я наложу косые крестики расчерчивания в ПОП на двух снимках друг на друга, и увижу, что они совпадают полностью. Может, в мае цифру 33 написали неверно, и там тоже было 38?))
-Нет, у вас не хуже…. Но топчетесь на месте. Вы сколько корсет носите – год? Ну ничего, в принципе для года - это нормально… Однако запомните: часа зарядки в день - вам мало. Грудной отдел держат ребра, и видно, что корсет работал правильно,стало лучше, а поясница…Ее держать нечему.
Позже уже совсем перед уходом, я спрошу о прогнозах, и Иван Викторович задумается:
- Не знаю… Что хуже не будет – это точно. Но насколько улучшится.. У нас была одна такая девочка. С такой гибкостью… В корсете гиперкоррекция, а снимает – и поясница ползет. Но потом вдруг что-то случилось, брык – и она закостенела. И в корсете уже не 0 и без корсета не 0. Остановились где-то на 15 градусах.
***
Итак, год в корсете.
Какие итоги я могу подвести для себя? В нашем случае носить корсет было не слишком трудно. Более того, походив без него пару часов – Ася спешила его надеть - спине было комфортнее в нем.
Зарядку мы делали, взяв упражнения с форума. А еще использовали купленный в Питере диск (я просмотрела, туда не входили запрещенные упражнения).
Зрительно спина выглядит (т-т-т)… можно я промолчу. Было много хуже.
В груди пока лучше, рентген подтверждает. Огорчает поясниц. Походит девица без корсета – и тело - будто чуть сдвинуто в сторону.
Но нам 16, 5 лет. И возможно, корсет нам носить не до 18-ти, а дольше. Пока верх моих надежд – чтобы деформация поясницы не прогрессировала.
***
На обратном пути мы собирались посмотреть Александро-Невскую лавру. Младшие мои - шибко верующие, и Машка огорчалась, что и в Исаакиевский собор, и в Спаса-на-Крови, в те дни, что мы там были – вход был платный, и мы отказались от посещений.
Но когда мы шли в лавру – дождь перешел в ливень. Только представьте себе ливень в ноябре, с такой температурой воздуха, будто он вот-вот сменится метелью.
Но как хорошо в самом храме! И пусть он тоже отчасти на реконструкции, как же тут красиво! Шла вечерняя служба, свет не зажигали, только теплились огоньки свечей. Высота купола – поднебесная… тихое пение хора.
На обратном пути – у Маши полные кроссовки воды, и мы наскоро переобуваемся у церковной ограды. Я отдаю ей свои туфли, одеваю ее промокшую обувь – и дальше иду, будто босиком. В кроссовках гуляют волны.
***
На третий день с утра, выясняется, что Полина заболела. У нас на этот день был намечен Эрмитаж…но если хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах.
Вид у Полинки несчастный, глотать больно, личико отекшее. В «Галерее» перво-наперво затариваемся в аптеке «Стоп-ангином» и другими лекарствами.
В огромном торговом центре этом часты распродажи, и я еще успеваю взять детям спортивные костюмы за почти символическую цену.
А дальше? Поезд наш отходит в половине седьмого вечера.
Но куда тащить больного ребенка, если на улице опять дождь собирается? И мы берем билеты на обзорную экскурсию – гарантированные три часа в теплом автобусе.
Тем более, что ведет ее знакомый уже нам экскурсовод Наталья Ивановна. Худенькая, в неизменной шляпке, как чудно она рассказывает! Водопад фактов, воспоминаний, стихов… Мы стоим с нею у Авроры, бежим вслед за ее высоко поднятым зонтиком по Петропавловке.
В конце экскурсии ей аплодирует весь автобус.
***
Поезд назад – хуже, чем тот, которым мы ехали сюда.
Он холодный. За ночь выстывает так, что кутайся – не кутайся в жесткое колючее одеяло – сквозняки забираются и под него. Пальцы к утру совсем ледяные
Но наутро Полинке легче, глотать уже не больно. Зато Машку начинает мутить, и остаток пути она проводит, забившись в угол полки, с пакетом в руках.
Мы – уже опытные пассажиры. Знаем, что возле Коврова по вагонам будут носить хрусталь и постельное белье, что на вокзале в том же Коврове – рок-отдел (Аськина мечта), что в Арзамасе вдоль перрона спешат бабушки с горячей картошкой, солеными огурцами, яблоками и пирожками.
Стоишь, картошка греет руки, и представляешь, что поужинаешь сейчас, как дома.
Последняя ночь в вагоне.
И первые слова Машки, спрыгнувшей на родной перрон:
-Господи, какой же у нас в Жигулевске воздух сладкий…
О КОРСЕТЕ ШЕНО и ХОРОШЕМ ПАРНЕ
Уже полгода местные медики шлют нас к «настоящему ортопеду». Самарскому или тольяттинскому. Поскольку в нашем городе такие ценные специалисты, как ортопеды, не водятся,
В местной поликлинике читают наши документы из ФБГУ «СПб НЦЭР им. Г.А. Альбрехта», и утверждают, что это частная фирма, куда нас никто не посылал. А государственного центра с таким названием - в природе не существует. (Мне уже Воланд вспоминается: «Этот молодой человек чуть не свел меня с ума, доказывая мне, что меня нет).
Итак, в сомнительном частном лечебном заведении, нам - за наши деньги – поставили подсказанный нами диагноз, а затем послали в аптеку - при этом самом центре - за совсем уже странным корсетом. И все это, чтобы стрясти с бедного государства инвалидность.
В общем, нынче мы поехали в Тольятти, чтобы получить «настоящую справку от настоящего врача».
Где первая детская, я знаю – племянница лежала там с компрессионным переломом. Ее кавказская овчарка неудачно покатала на санках.
Поднимаемся на четвертый этаж.
Скажу сразу – доктор мне ужасно понравился. Милый такой, так по-человечески разговаривал… Но в итоге – как же больно было от этого разговора…
-Так что у вас случилось?
-Понимаете, нам в прошлом году поставили диагноз - сколиоз, а поскольку в Жигулевске адекватного лечения предложить не могли…( Далее скороговоркой) Дело в том, что ЛФК у нас только в первую смену, бассейн на вечном приколе, а массаж делали – без толку. Так что мы поехали в Питер за корсетом Шено…
И дальше, той же скороговоркой сыплю на врача – наши градусы: без корсета, в корсете, опять без корсета…
Доктор (протягивает руку):
-А можно, я посмотрю?
Взвешивает Шено в руках:
-Я о нем много слышал. А вот сегодня довелось увидеть… Надо же…А у нас тут доктор года два назад был… Он даже хотел ехать в Питер, учиться так лечить… А что его…индивидуально делают?
-Ага, по слепку…
-И сколько, извиняюсь, он стоит?
-Тридцать тысяч. Мы уже третий меняем…
-И где вы, извиняюсь, деньги берете?
-У участковой занимаем. Душа-человек. В детдоме воспитывалась. Последней копейкой поделится. Потом полгода ей отдаем. А вы, простите, никого из деток на Шено не направляете?
Вздох:
- Направляем, а толку? Я матери говорю, а она: «Доктор, у меня трое детей, у меня рубля лишнего нет…» И что я ей отвечу? (пауза) А вам как, корсет - помогает?
-В груди десять градусов за год отвоевали…
-Десять градусов - это хорошо. А кто вас вообще в Питер послал?
Я (совсем тихо):
-Это не врачи. Это девочки с форума…
Потом Аська показывает свои пальцы, гнущиеся во все стороны.
-Это дисплазия? – спрашиваю я.
-Нет, это гипермобильность суставов. На шпагат она у вас не садится, нет?
…Что еще….Снимки наши врач поглядел. Я привыкла, что питерцы сразу хватаются за линейку и транспортир. Нет, тут доктор молча смотрел на экран. Потом прочитал описание.
-Вам рекомендации какие-нибудь дать? Плавание хорошо действует на позвоночник. Еще ЛФК. На массаж запишитесь, если сможете.
-А вообще, - сказал он Аське, вручая справку, - Встретишь хорошего парня, и будешь счастлива.
П.С. Теперь мы имеем «настоящее» заключение. И нам осталась одна забава – нехило подразвлечься на комиссии по инвалидности.
А еще, если мимо будет проходить бродячий цирк (мечта моей мамы: «Если такой цирк появится – ты же отдашь им половину животных?» Дело в том, что у нас три кошки, три собаки, и птица счастья – голубой попугай) то мы теперь сможем предложить им не только живность, но и гуттаперчевую девочку.
ОТКОРРРЕКТИРОВАЛИСЬ
Впечатления мои нужно обдумать. Я хочу сказать, что в мой рот впихнули улей и сад.
Грин «Алые паруса».
***
Ехали мы в этот раз в состоянии ЧП. Во-первых я, уреванная по Мишке, во-вторых, мама категорически боялась Москвы. Я даже не представляла, что нам там столько может грозить.
Если суммировать опасности, которые нас ожидали, это:
-Возьмите с собой больше еды, по телевизору передают, что в Москве заносы, ваш поезд будет несколько дней стоять, пока его откопают…
-Каждый раз провожай Асю в туалет, сейчас столько развелось поездных маньяков…
-Не отпускай ребенка от себя, Москва - как медуза Горгона, там сплошные террористы, погибать – так вместе.
-Бабушка, - вставляет Ася, - Если я потеряюсь, я подойду к первому полицейскому…
-Не вздумай! – вскидывается мама, - Он тебя продаст вокзальным сутенерам!
Кончилось это тем, что вечером позвонила Марина и зловещим тоном сказала:
-Это мы, черные трансплантологи! Так можно будет ребенку Москву показать, или нет?
***
Ехали мы втроем – мы с Аськой, и моя коллега Аня. До столицы – ночь.
И вот в Москве, впервые за долгое-долгое время мое сердце отогрелось…
А, сейчас еще будет лирическое отступление, в чем я поехала…
На ногах – первостатейные говнодавы. Нет, у меня есть отличные сапоги, в прошлом году купленные в дорогом магазине, но я не успела их починить. И поехала в таких «мордах» - 42-го размера. (это выражение из «Повести о Сонечке» Цветаевой - о жуткой сонечкиной обувке).
Значицца, морды.
Наверху – шуба. Мой пихор лежит где-то глубоко на антресолях, нужно его, в конце концов, снять. Но у нас все стояло тепло, я бегала в межсезонке, а в последний день мама подсунула мне кем-то данную шубу из каракуля (в Москве мороз).
Шуба оказалась вещью из сказки о Золушке – той самой, которой выходит срок в 12 часов. В самом начале наших странствий, спереди у нее оторвался клок, и дальше я ходила, сияя белой подкладкой.
В общем…
***
На перроне нас встретила тетя Лиля, которую я не видела лет десять. Узнала ее –я, а она меня – нет. И ей же я предъявила Аську, которую она никогда не видела.
Долго тетя Лиля мерзла на перроне, ожидая поезд, и я сразу потащила ее в вокзал. Не успели мы обменяться подарками, причем(наверное, увидев шубу) тетка стала совать мне еще и деньги – как подошли Марина и брат ее Володя. Все такие красивые, тоже давным-давно невиданные, по которым – так ужасно соскучилась.
Им была вручена Аська – для экскурсии по Москве, а Марина продумала даже карточку для метро нам с Аней купить.
-Но я и пользоваться ей не умею….
-Главное, посмотреть 15 тысяч раз, как это делают другие – потом можно и повторить, - подсказал Володя.
Аська ушла в компании молодых и красивых – навстречу трансплантологам и сутенерам, а тетка проводила меня до метро:
-Вас точно ждут на этой Планерной? А то я могу взять такси, и поедем к нам. Постой-ка, я тебе за камеру хранения заплачу (шуба, шуба!)…
***
Если раньше мчсовцы встречали нас словами:
-Вы к самому Кантемирову?
То теперь едва не спросили – а кто это? Еле пропустили, после моего звонка Мухтарбеку и после – передачи трубки солдату.
Я не верила, что еще когда-то окажусь здесь, в этом низком желтом здании, в этой комнате…
Выглядит Мухтарбек хорошо – лицо свежее, румянец даже, подтянут, как всегда… Но впервые я вижу его таким – будто вся жизненная сила ушла после смерти Аси. Он не знает о чем говорить. Он похож на лампаду – погасшую почти. Обратишься – оживится вспышкой, что-то скажет…и вновь еле тлеет огонек.
Рассказывал о съемках «Не бойся я с тобой-2» - отрывками. Как плакал конь и бежал за ним, когда они с Дуровым улетали на самолете…как спасал девушку – ему велели ударить противника сильно и он надолго выбил палец, до сих пор не зажил. Показывал шашку, златоустовскую, которую ему недавно вручили.
Осетинские пироги грел.
Но все так- вспышка…обрыв…вспышка… и долгая тишина…
Сейчас уже и театра ему не обещают – и чего ждать, чем жить?
Махурра лежит на постели черным призраком – вместо Аси…
-Берегите себя, пожалуйста, берегите себя… таких больше нет…
Он выходит нас провожать, и стоит, пока мы не заворачиваем за угол. Холодный гаснущий день, руки, понятые в последнем приветствии…
***
Мы с Аней долго кружим, перепутав все вокзалы, чтобы найти на Ленинградском кафе «Петергоф», где ждут Марина с Асей. (Марина, низкий поклон, все время держала кашляющего ребенка в тепле)
Мы еще успеваем быстро, вразброд, обо всем поговорить – где только они не были за день, и суши – Аськина всегдашняя мечта – ели, и видели весь центр, когда бы я с моим географическим кретинизмом показала ей все это?
Но Марина улетает ночью в командировку очередную, и мы прощаемся. Настолько родной человек стал после давнего, почти случайного интернет-знакомства, что мне страшно за все самолеты, которыми она летает, хочется прикрыть ей от вех бед, как старалась прикрывать детей своих, и просто непередаваемая, тихая, счастливая нота в душе – что она есть на свете…
***
Уходит Марина, и прибегает Лена… Не то слово – приезжает издалека, с Юго-Запада, с сыновьями, мною ни разу не виданными.
-Ну чем еще может похвалиться мать…
Гриша и Боря – как хороши оба! И зная свою оторву-племянницу, как ценю я, что приехали они по просьбе матери – просто познакомиться с нами…
Лена – тоже друг, обретенный по Интернету, человек из тех, встречу с кем за всю жизнь судьба может и не подарить…
Лена, я не буду о подарках…Наинужнейшее, и роскошь… Все продумано, для моих детей – как может только мать продумать(у Лены самой четверо) Мне трудно даже представить, сколько души надо, чтобы именно так все собрать, чтобы разбирая пакет, греться – не вещами даже, а самой любовью…
Лена заказывает пирожные, чай – и мы сидим еще в кафе, а потом Гриша обвешивается нашими сумками и ведет смотреть нас(что успеем за оставшийся до поезда час?) - мужика в пиджаке, памятник Лермонтову…
И в вагон мы посажены руками друзей… Нашла Лена время, хотя утром уезжает далеко, к больным родителям.
***
Свет в поезде зажигают в четыре утра. В 4.40 мы приезжаем в Питер. До семи сидим в зале ожидания, где в этот час мужчины спят вповалку, и тяжелый запах, и духота…
А на улице – мороз.
В семь Аня уходит гулять, а мы едем в центр Альбрехта.
В очереди – вторые. После людей подходит много, много…Непривычно для нас, прежде с очередями здесь не сталкивались. Тихое перешептывание родителей.
-Всех на ноги подняла, - это мать из Сочи, - У девочки моей с лета до декабря - на 30 градусов ухудшение. Сейчас уже 64…Профессор свой глядел – сказал, только сюда ехать.
Асю смотрит доктор Антон.
- Мне не нравится твоя сутулость.. Твой поясничный отдел…
Снимков(и просьба моя, и доктор смотрел предыдущие – и не настаивал) в этот раз не делали.
Судя по осмотру – градусов в поясе у нас несколько меньше, чем 38 – в сентябре, но ротация сильная, сколиоз – агрессивный, в следующий раз нужен новый корсет. А пока велено нам надувать вечерами шарики, и ходить на бальные танцы(«Чтобы хореограф тебе прямо хлыстом по твоей сутулой спине!»).
Большая оранжевая вклейка внутрь корсета, перетянуты липучки – откоррректировались, прощаемся с центром на три месяца…
***
Еще успеваем погреться все втроем – Ася, Аня, Таня – в «Галерее», пережит томительные часы ожидания в поезде, и снова наш уже почти родной 25-ый вагон…
Ночью все молюсь за Мишку, чтобы хорошо жилось ему на новом месте, а нынче утром, в поезд прямо, звонит мама:
-Приезжай, у Полины 38,6…
Спасибо вам, друзья мои дорогие, за то тепло, которое дает силы жить дальше….
ВЫХОДИМ НА ФИНИШНУЮ ПРЯМУЮ
. Это была особенная поездка. Не потому, что весной доктор Антон сказал, что мы выходим на финишную прямую, и это наш последний корсет. И не потому, что впервые ехали на коррекцию в московский филиал. Дочку свою везла в Москву с бронхитом, на антибиотиках, и мама все уговаривала нас сдать билеты.
*
Что дали нам последние месяцы. Корсет мы носим два года, одели его в 15,5 лет. Максимальные градусы были 30 и 39. В апреле 2013-го, соответственно – 20 и 27. Шрот мы не брали. Осилив за два года четыре корсета по 30-33 тысячи, не имея инвалидности, мы не могли позволить себе Шрот ни материально, ни – в связи с особенностями нашей семьи – не могла я отлучиться из дома на целую неделю.
На мой взгляд, с апреля Ася не подросла. Когда она снимает корсет, верхняя часть тела кажется мне сдвинутой в сторону.
-Аська, - говорю я и делаю жест рукой.
Дочка сдвигается в сторону, и становится прямая, талия – ровной «рюмочкой». Потом забудется и принимает прежнее положение.
И еще – с детства у нас слабые легкие, бронхиты и пневмонии. На острые периоды болезни мы снимали корсет, но постоянно сохранялось у Аси свистящее дыхание, она вообще легко задыхается – в ванной, или если в комнате хоть немного душно… часто пульс уходит за 120…Когда не носит корсет – ей легче. И мы надеемся, что в этот раз начнется постепенная отмена, ведь в декабре Асе 18 лет.
***
Уезжаем мы из Самары. Доисторические вагоны, следующие из Жигулевска, часто бывают холодными, продуваемыми. А тут – вздыхаем с облегчением – в вагоне почти жарко, биотуалеты. И замечательный попутчик – едет на боковых местах, вместе со своей хозяйкой, кобелек чихуахуа по кличке Мачо, который всю дорогу развлекает нас изящными, как у олененка, прыжками.
В Москву приезжаем затемно, около шести утра. Бродим по Казанскому вокзалу, где и развлечься в этот час нечем – киоски еще закрыты, и сесть некуда: вокзал на ремонте – кресел осталось совсем мало, и все заняты. Открыты забегаловки-едальни. Девушки-раздатчицы на исходе бессонной ночи. Пельмени, котлеты, раскисший греческий салат… Ася мотает головой - есть она пока не хочет.
От Казанского вокзала до метро «Волжская» можно добраться за полчаса с одной пересадкой. А вот дальше… Судя по карте, сворачивать нам направо, и идти далеко… там и пруды, и стадион… Выбираемся из подземного перехода под моросящий дождь, надеваем дождевики… Идем, идем, любуемся и водоемом – какая изумрудная трава на берегах, у нас бы ее тут же истоптали, и на берегу сидело бы пятьдесят рыбаков, непонятно что пытаясь выловить. И всяческими клумбами, беседками. Встречающимися по дороге. В итоге миновали мы улицу Тихую квартала на три, и пришлось возвращаться.
Нашли высокое здание, где зеленым написано «Доспехи». Дождь проливной, отыскали мы поблизости продовольственный, и ели потом бутерброды, прячась от ветра под навесом «Доспехов».
Позже пришел юноша, отпер дверь, и питерских врачей мы дожидались уже с комфортом: в комнате с мягкими диванами, журналами, и кулером.
Ближе к десяти появилась знакомая команда, поздоровалась с доброжелательным энтузиазмом. Все-таки похож Иван Викторович Павлов на молодого красивого Мефистофеля.
-И это называется затяжка? – спрашивает он, указывая на Асю.
-Она кашляет.
-Тогда вообще несколько дней не надевайте корсет, чтобы не начались застойные явления.
Два доктора осматривают Асю, крутят-вертят, сравнивают длину ног.
-Видно, что корсет вы носите хорошо, уже не каждый врач с виду скажет, что у вас сколиоз. Но вы выросли…
-Да нет же…нам скоро 18…куда расти?
-Это ничего не значит. Сейчас сколько носите – 21 час? Следующий корсет будете надевать на 14 часов.
Пока нашего «синего питона» корректируют, мы сидим в «зале ожидания».
-Ага, а потом скажут: «Вам уже 35? Это ничего не значит», - мрачно говорит Аська.
-И корсеты тебе будут делать дети доктора Леина, - подтверждаю я.
Корсет подрезан, липучки переставлены, появилась еще какая-то железная стяжка.
-И не позднее конца ноября мы вас ждем, - подытоживает Павлов.
Следующая в очереди милая женщина-врач из Курска. Ее дочери 13, у нее около 30 градусов, оформлена инвалидность. Брали Шрот, все как положено, результат должен быть хорошим. Ася моя этой девочке – до плеча.
**
Дорога назад еще веселее: вагон древний, внутри тепло, но в туалете форточка не закрывается, и гуляет ледяной ветер. В Рузаевке почти все выходят, и мы едем свободно. Нас развлекают торговцы сувенирами. Носят мыльницы, внутри которых плавают водоросли и ракушки, светящихся лошадок, домовых, «снежные шары»…
Ася уже меньше кашляет, действует антибиотик. Мы вольноотпущенники до зимы.
ЭПИЛОГ
Быть может, наш пример разочарует многих. По возвращении из Москвы Ася очень тяжело заболела. Астма, скорая, стационар. Тахикардия 170. Удушье. Мы сняли корсет почти на месяц.
В конце октября надели снова. Теперь тяжело заболела я. Поездка в Питер была отложена. А потом подорожали корсеты.
Сейчас в семье моей три выпускницы – 9 – 11 класс. У Аси по весне обследование с легкими и сердцем в Самаре. У близнецов с глазами. Нарастающая близорукость, астигматизм, наш офтальмолог боится формирования рубцов. В 15 лет - зрение – 7.
Поэтому мы самостоятельно начали отмену корсета. Каждую неделю носим меньше на полчаса. Думаю, снимем к маю. Лопатка не торчит, внешний вид приличный, изменение треугольника талии несколько заметно.
В любом случае, мы благодарны питерцам и корсету.