Доклад на XV Пушкинской конференции "Пушкин в Подмосковье и Москве"
1 октября 2011 г. в Государственном историко-литературном музее-заповеднике А.С.Пушкина.
Большие Вязёмы Одинцовского р-на Московской обл.
Опубликовано в сборнике: "Отечественная война 1812 года в Подмосковье
Отечественная война 1812 года и А.С. Пушкин".
XVI Пушкинская конференция. XV Троицкие чтения.
Материалы международной Пушкинской конференции 6-7 октября 2012 года. -
М.: "Мелихово", 2012. С.244-259.
Опубликовано в книге: Егорова Е.Н. Мир детства Александра Пушкина. -
М.: 2019. С. 279-313.
Пушкиноведы долгое время почти не уделяли должного внимания изучению детского периода жизни А.С. Пушкина, столь важного для становления его творческой личности. Вот, например, что писал Ю.М. Лотман в биографии великого поэта: «Наиболее разительной чертой пушкинского детства следует признать то, как мало и редко он вспоминал эти годы в дальнейшем. <…> Пушкин легко покинул стены родного дома и ни разу в стихах не упомянул ни матери, ни отца. <…> Тем более бросается в глаза, что, когда в дальнейшем Пушкин хотел оглянуться на начало своей жизни, он неизменно вспоминал только Лицей – детство он вычеркнул из своей жизни. Он был человек без детства». На такое отношение ориентировались и школьные учебники, где в биографии упоминался только факт рождения, некоторые данные о происхождении родителей и составе семьи, после чего сразу следовали события лицейского периода.
Исследования последних лет полностью опровергают мнение Лотмана, чему ярким примером являются материалы Пушкинских конференций и Голицынских чтений, проводимых в Государственном историко-литературном музее-заповеднике А.С. Пушкина в с. Большие Вязёмы. Тем не менее, в школах, за исключением отдельных специализированных гимназий и классов, по-прежнему почти не изучается детство великого поэта. А ведь именно этот период жизни гения особенно интересен детям. Переиздаваемые значительными тиражами книги авторитетных пушкиноведов советского периода и теперь поддерживают неверные стереотипы (своего рода мифы), сложившиеся в сознании массового читателя и мешающие правильному восприятию биографии и истоков творчества А.С. Пушкина.
Эту тему одним из первых в 1989 году поднял известный поэт и детский автор Валентин Берестов в популярной работе «Ранняя любовь Пушкина», где дал совершенно иную картину его детства и показал, что «весна жизни поэта и впрямь была «златой». К сожалению, работа Берестова осталась малоизвестной и не развеяла мифы о несчастливом пушкинском детстве, на сегодняшний день уже изжитые пушкиноведением. Выделим самые распространённые из них, за исключением утверждения, что поэт почти никак не отразил детские впечатления в своём творчестве. Примеров такого отражения предостаточно в последних публикациях, в первую очередь, в материалах научных конференций, проводимых в Больших Вязёмах.
О родителях и нелюбимом сыне
Этот стереотип, на наш взгляд, является самым вредным, искажающим суть событий детского периода жизни Пушкина. Вот что писал Ю.М. Лотман: «Пушкины были весьма небогаты. Бесхозяйственные и недомовитые, они всю жизнь находились на грани разорения, в дальнейшем неизменно урезали материальную помощь сыну, а в последние годы его жизни и обременяли поэта своими долгами. У Сергея Львовича барская безалаберность сочеталась с болезненной скупостью. Друг А.С. Пушкина П.А. Вяземский сохранил в своих записках сценку: «Вообще он был очень скуп и на себя, и на всех домашних. Сын его Лев за обедом у него разбил рюмку. Отец вспылил и целый обед проворчал. «Можно ли (сказал Лев) так долго сетовать о рюмке, которая стоит двадцать копеек?» - «Извините, сударь (с чувством возразил отец), не двадцать, а тридцать пять копеек».
Семья принадлежала к образованной части московского общества. Дядя Пушкина Василий Львович Пушкин был известным поэтом, в доме бывали московские литераторы. Ещё ребенком Пушкин увидел Карамзина, тогдашнего главу молодой русской литературы, слушал разговоры на литературные темы.
Воспитание детей, которому родители не придавали большого значения, было беспорядочным. Из домашнего обучения Пушкин вынес лишь прекрасное знание французского языка, а в отцовской библиотеке пристрастился к чтению (тоже на французском языке)».
Процитированный отрывок представляет собой основную часть повествования Лотмана о детстве поэта. Из него можно вынести впечатление, будто в доме Пушкиных хозяйство велось кое-как, родители воспитанию и образованию детей должного внимания не уделяли, а самую значимую роль в становлении мировоззрения юного Пушкина сыграли дядя В.Л. Пушкин и Н.М. Карамзин. Первая часть этого впечатления главенствует в массовом сознании, а роль главной воспитательницы переносится не на дядю, а на няню Арину Родионовну, поскольку с младших классов в школе проходятся сказки Пушкина, ассоциирующиеся с няней, и посвящённые ей прекрасные стихи.
Юрию Лотману вторит Юрий Тынянов в своей книге «Пушкин», первая часть которой посвящена детству и начинается так: «Майор был скуп. Вздохнув, он заперся у себя в комнате и тайком пересчитал деньги. Вспомнив, что еще в гвардии остался ему должен товарищ сто двадцать рублей, он огорчился. Шикнув на запевшую не вовремя канарейку, переоделся, покрасовался перед зеркалом, обдернулся, взял трость и, выбежав в сени, сухо сказал казачку:
- Собирайся. Да надень что-нибудь почище. <…>
Выйдя на бульвар, он преобразился. В голубом галстуке, под цвет глаз, опираясь на легкую трость, он косил по сторонам и шел медленно, обмахиваясь шелковым платком, как бы ловя полуоткрытым ртом прохладу бульвара...»
Моё личное впечатление после чтения в отрочестве этой части книги Тынянова было очень неприятным: родители скаредные и самовлюблённые, детьми почти не занимаются, ведут себя грубовато, особенно в обращении с крепостными, даже такими близкими домочадцами, как няня (не только они называют её Аришкой, но и она себя сама), отец флиртует с дамами и т.п. А об отроке-Пушкине написано вот что: «В двенадцать лет, в своем наряде, сшитом домашним портным, с острыми локтями, он казался чужим в своей семье. Как затравленный волчонок, поблескивая глазами, он шел к утреннему завтраку и с принуждением целовал у матери руку. Ему доставляло радость превратно толковать смысл родительских разговоров. В двенадцать лет он беспощадно судил своих родителей холодным, отроческим судом и осудил их». Непонятно, как вообще в такой семье мог вырасти гений. Да и само повествование Тынянова посвящено больше не детям из семьи Пушкиных, а взрослым и их проблемам. Вышло, что дети – это так, «с боку припёка». Вполне естественно, что я в свои 12-13 лет не акцентировала внимания на части «Детство», быстро «пробежала» её глазами и перешла к лицейским годам, повествование о которых показалось куда более интересным.
Если непредвзято читать заметки и письма самого Пушкина и воспоминания современников, знавших его в детстве, картина вырисовывается иная. В неосуществлённом «Первом плане записок» (автобиографических) великий поэт отвёл весьма значительное место своим родителям, их родственникам и предкам. Он предполагал начать с описания семьи отца Сергея Львовича, его воспитания и образования, а потом поступления в гвардию вместе дядей Василием Львовичем. Собирался Пушкин написать о своей бабушке Марии Алексеевне Ганнибал и даже о прабабушке Сарре Юрьевне Пушкиной, которые воспитывали его мать Надежду Осиповну, о её крёстном отце Иване Абрамовиче Ганнибале (своём двоюродном деде) и устроенной им свадьбе родителей, о рождении сестры Ольги, переезде семьи в Москву, выходе отца в отставку и, наконец, о своём рождении.
Важно, что родители поэта поженились по любви, что в целом в их доме царило согласие. Во всяком случае, о каких-либо серьёзных ссорах между ними и изменах никто из мемуаристов не упоминает. Вместе родители прожили около 40 лет вплоть до смерти Надежды Осиповны в 1836 году. Будучи весьма пожилым человеком, Сергей Львович называл жену в письмах своим добрым гением. Отец, его братья и сестры были людьми семейственными, полюбовно разделили доставшееся им наследство, заботились друг о друге поддерживали в трудных обстоятельствах. Словом, семья Пушкиных была дружной и вполне благополучной.
Неудивительно, что великий поэт сам впоследствии стал хорошим семьянином: поддерживал сестру и брата (за которого платил долги), заботился о жене и о своих маленьких детях (последнее вовсе не типично для его времени: мужчины малышами до 4-5 лет почти не интересовались).
Сестра Ольга, в замужестве Павлищева, вспоминала, что родители поощряли в детях страсть к чтению, что отец мастерски им читал Мольера. Кроме того, он, будучи человеком раздражительным, но отходчивым, выходил из себя, слушая жалобы гувернёров и гувернанток, и дети его побаивались. Выходит, Сергей Львович всё-таки был далеко не безразличен к воспитанию детей и принимал в нём прямое участие.
Его скупость стала притчей во языцех, но соответствует ли эта черта действительности? На наш взгляд, в период детства поэта его отца можно назвать скорее бережливым. Средства семьи были всегда ограничены, тем не менее, платные учителя к детям нанимались по рекомендациям родных и знакомых едва ли не лучшие. Таковыми были Монфор, Руссло, священник А.И. Беликов (преподававший русский язык), впоследствии автор и переводчик ряда книг. Перед поступлением в Лицей занимался с Александром также дядя Василий Львович. Так что домашнее долицейское образование, полученное Пушкиным, было вовсе не беспорядочным, ведь при поступлении на испытаниях он показал весьма достойные результаты, особенно по русскому, французскому языкам и «общим свойствам веществ тел», да и знания по трудно дававшейся ему арифметике, а также истории и географии, были сочтены комиссией удовлетворяющими необходимым требованиям. И.И. Пущин вспоминал, что Александр был начитан несравненно лучше однокашников, а ведь это были в своём большинстве далеко не рядовые отроки, хорошо обученные и талантливые в различных областях: «Все мы видели, что Пушкин нас опередил, многое прочёл, о чём мы и не слыхали, всё, что читал, помнил…». Учился в детстве Пушкин также рисованию, танцам (у знаменитого Иогеля) и верховой езде.
Сергей Львович вовсе не был этаким трутнем, занятым только светским времяпровождением. С января 1802 года он служил в Московской Комиссариатской комиссии «по казначейству», т.е. был, говоря современным языком, квалифицированным бухгалтером. Дослужился он до довольно высокого чина статского советника и вышел в отставку в 1817 году. Для человека, столько лет занимавшегося бухгалтерией, конечно, имело значение, 20 или 35 копеек стоит разбитая рюмка, особенно в пожилом возрасте, когда черты характера обостряются. Надо отметить, что жалование Сергея Львовича (около 1000 рублей в год) было неплохим подспорьем. Такая сумма как раз уходила у Пушкиных на аренду жилья в Москве. Не скупость, а бережливость главы семьи помогала сводить концы с концами. Нетрудно представить, каким было бы детство поэта, имей он отца-мота. Позднее, уже в Петербурге после окончания Лицея, у молодого Пушкина были ссоры с отцом из-за денег. Но, скорее всего, тогда прав был Сергей Львович: поэту платили жалование, достаточное на личные расходы при условии, что в родительском доме обеспечивался кров и стол.
Конечно, занималась воспитанием детей и мать. По воспоминаниям Ольги Павлищевой, не только лично продиктованным ею, но переданным её сыном Л.Н. Павлищевым с её слов, Надежда Осиповна была строгой и выдержанной, крайне редко выходила из себя. Детей в семье битьём не наказывала. Среди методов наказания современниками упоминаются сидения в углу, отгороженном стульями, пришивание носовых платочков к курточке в виде аксельбанта (чтобы сын их не терял), игра в молчанку и т.п. Со слов Ольги записано, что мать до рождения Лёвушки оказывала предпочтение ей, а потом младшему брату, что, конечно, непедагогично. Отчасти это объяснялось тем, что Пушкин в раннем детстве был полным и неуклюжим, необщительным. По воспоминания сестры Ольги, «до шестилетнего возраста Александр Сергеевич не обнаруживал ничего особенного; напротив, своею неповоротливостью, происходившею от тучности тела, и всегдашнею молчаливостью приводил иногда мать в отчаяние. Она почти насильно водила его гулять и заставляла бегать, отчего он охотнее оставался с бабушкою Марьею Алексеевною, залезал в её корзину и смотрел, как она занималась рукодельем». Будущий великий поэт рос очень нестандартным ребёнком (порой неряшливым и ленивым), родителям его непросто было понять. Сочиняя стихи, он нередко пренебрегал уроками.
Однако нельзя сказать, что мать своего сына Александра не любила. Надежда Осиповна любила всех своих детей, а пятерых умерших в детстве и младенчестве (Николая, Софью, Павла, Михаила и Платона), судя по письмам к дочери Ольге, помнила и скорбела о них до конца своей жизни. Потерей всех младших детей, родившихся после 1805 года, во многом объясняется её особая привязанность к последнему выжившему ребёнку - Лёвушке.
Любимчиком и баловнем родителей Александр не был, и это хорошо. Мать была с ним строга, но по-своему любила. Когда в начале 1811 года встала проблема выбора учебного заведения для старшего сына, Надежда Осиповна, совсем недавно похоронившая двух младенцев и находящаяся на небольшом сроке новой беременности, всё же предприняла вместе с мужем нелёгкую в те времена поездку в Петербург, чтобы лично принять участие в решении этого важного вопроса. Судьба сына ей была далеко не безразлична.
В «Первом плане заметок» Пушкин несколько раз упоминает пережитые им в детстве неприятности, но, в основном, рядом с именами гувернанток и гувернёра Руссло, а также с горестным событием – смертью младшего брата Николеньки: «Первые впечатления. Юсупов сад. – Землетрясения. – Няня. Отъезд матери в деревню. — Первые неприятности. — Гувернантки. Ранняя любовь. – Рождение Льва. — Мои неприятные воспоминания. — Смерть Николая. — Монфор — Русло — Кат. П. и Ан. Ив. — Нестерпимое состояние. — Охота к чтению…». Запись «Нестерпимое состояние», скорее всего, связана с издевательствами гувернёра над ранней поэмой мальчика-Пушкина, которую он сжёг в порыве обиды. Имена гувернанток Катерины Петровны и Анны Ивановны (вероятно, немецкого происхождения), может быть, и не связаны с этим печальным происшествием. Просто поэт собирался что-то о них написать, как и о других своих воспитателях.
Родители Пушкина действительно не любили заниматься хозяйством, но в детские годы поэт от этого не страдал: дом вела его опытная бабушка Мария Алексеевна Ганнибал, о которой будет сказано ниже.
Надежда Осиповна и Сергей Львович являлись людьми образованными, очень интересовались литературой и искусством, их дом посещал цвет московской интеллигенции начала XIX века. Сергей Львович и сам писал стихи, но предназначенные не для печати, а больше для дамских альбомов. И он, и его жена были умны, начитаны и остроумны. Родители поощряли участие детей в вечерах, проводившихся в их доме, едва ли не с младенческого возраста, водили их на такие же вечера к своим столь же образованным друзьям, а позднее в московские театры и на гуляния. Разговоры взрослых на темы искусства, истории, изредка политики, домашние спектакли, декламация стихов, - всё это тоже воспитывало и способствовало раннему пробуждению творческих способностей будущего поэта, который начал писать стихи с шести лет, а пьесы, которые он разыгрывал перед сестрой, с 7-8 лет. К 1809-1810 годам относятся воспоминания Ольги о большой поэме «Толиада», той самой, которую маленький поэт бросил в печь, не выдержав издевательств гувернёра над своим произведением. По одним сведениям, это был Шедель, по другим (на наш взгляд, более правдоподобным), Руссло.
Отметим также, что воспитывала поэта вся атмосфера дома Пушкиных (включая не только родителей и бабушку, но и домочадцев из простого народа) и, если брать широко, весь уклад московской и подмосковной жизни. Напомним крылатые слова П.А. Вяземского из очерка «Допотопная или допожарная Москва» (1866): «Пушкин был также родовой москвич. Нет сомнения, что первым зародышем дарования своего, кроме благодати свыше, обязан он был окружающей его атмосфере, благоприятно проникнутой тогдашней московской жизнию. Отец его Сергей Львович был в приятельских сношениях с Карамзиным и Дмитриевым и сам, по тогдашнему обычаю, получил если не ученое, то, по крайней мере, литературное образование. Дядя Александра, Василий Львович, сам был поэт или, пожалуй, любезный стихотворец… Вся эта обстановка должна была благотворно действовать на отрока».
Об «исчезнувшей» бабушке
Мифа о бабушке как такового нет, поскольку о её роли в воспитании будущего гения читатели в своём большинстве не знают. У Лотмана о ней совсем ничего нет в описании детства поэта, а Тынянов хоть и ввёл М.А. Ганнибал в своё повествование, но не отвёл ей практически никакой роли в воспитании внуков. Между тем, в воспоминаниях Ольги Павлищевой о ней сказано очень хорошо: «Замечательна по своему влиянию на детство и первое воспитание Александра Сергеевича и сестры была их бабушка Марья Алексеевна. <…> Марья Алексеевна была ума светлого и по своему времени образованного; говорила и писала прекрасным русским языком, которым так восхищался друг Александра Сергеевича, барон Дельвиг». Упоминает Ольга и о том, что бабушка любила рассказывать ей и братьям о своём роде, что именно она выучила их русской грамоте и письму, т.е. фактически была их первой учительницей.
Большая роль бабушки в воспитании внуков подтверждается и воспоминанием приятельницы М.А. Ганнибал - московской барыни Елизаветы Петровны Яньковой: «Пушкины жили весело и открыто, и всем домом заведовала больше старуха Ганнибал, очень умная, дельная и рассудительная женщина; она умела дом вести как следует, и она также больше занималась и детьми: принимала к ним мамзелей и учителей и сама учила. Старший внук её Саша был большой увалень и дикарь, кудрявый мальчик лет девяти или десяти, со смуглым личиком, не скажу, чтобы слишком приглядным, но с очень живыми глазами, из которых искры так и сыпались». Какой яркий контраст с описанием отрока Пушкина у Тынянова!
Важно и другое обстоятельство: бабушка не только вела хозяйство в доме своей единственной дочери, воспитывала внуков, некоторых из них крестила (Софью, Павла, Михаила, к сожалению, умерших в младенчестве), она помогала и материально. Именно М.А. Ганнибал купила подмосковное сельцо Захарово, где с 1805 по 1810 год летом, а иногда и зимой, жила вся семья Пушкиных и детям было так хорошо, вольготно и интересно. Личная жизнь Марии Алексеевны, как известно, была неудачной, но не по её вине, а вследствие измены Осипа Абрамовича Ганнибала и его второй незаконной женитьбы на У.Е. Толстой. Подробности этой истории выходят за рамки настоящей работы. Для нас важно, что всю свою жизнь М.А. Ганнибал посвятила воспитанию дочери, племянника и крестника Александра Юрьевича Пушкина, в честь которого назвали великого поэта, внуков. Она, урождённая Пушкина, тоже была семейственным человеком, поддерживала родню и дорожила родственными связями.
Юный Пушкин любил свою бабушку и скорбел о её смерти в 1818 году. По мнению исследователей, ей он посвятил стихи «Наперсница волшебной старины…» и «Сон», где её облик сливается с образом няни.
Таким образом, бабушка М.А. Ганнибал оказала большое влияние на воспитание А.С. Пушкина, и её роль должна быть справедливо оценена широким кругом читателей.
О няне Арине Родионовне
Арина Родионовна Яковлева, или по мужу Матвеева, стала по-настоящему легендарной русской няней. Пушкин её очень любил и посвятил ей несколько прекрасных известнейших стихотворений. Благодаря этому в сознании массового читателя с детства укоренился стереотип, что няня была едва ли не главной и единственной воспитательницей великого поэта. Во всяком случае, дети воспринимают её именно так, почти ничего не зная о родителях и бабушке Пушкина. С другой стороны, нам приходилось встречаться и с противоположным мнением, что Арина Родионовна не играла никакой значительной роли в воспитании поэта в детстве, и с нею он стал накоротке только во время и после ссылки в Михайловском.
Оба этих утверждения неправильны. Обратимся снова к записи воспоминаний Ольги Павлищевой: «Няня сестры Арина Родионовна, воспетая поэтом, сделалась нянею для брата, хотя за ним ходила другая, по имени Улиана. <…> Между тем родился Лев Сергеевич, и Арине Родионовне поручено было ходить за ним: так она сделалась общею нянею. <…> Была она настоящею представительницею русских нянь; мастерски говорила сказки, знала народные поверья и сыпала пословицами, поговорками. Александр Сергеевич, любивший ее с детства, оценил ее вполне в то время, как жил в ссылке, в Михайловском”.
В середине 1820-х годов в Михайловском великий поэт снова слушал сказки Арины Родионовны и сделал конспективные записи нескольких из них. Потом он отчасти использовал нянины сюжеты при сочинении своих сказок («Сказка о царе Салтане», «Сказка о попе и работнике его Балде», «Сказка о золотом петушке», «Сказка о мёртвой царевне…»), а один из сюжетов сообщил В.А. Жуковскому, сочинившему «Сказку о царе Берендее…» на его основе.
Знал А.С. Пушкин и детей Арины Родионовны: дочь Марью, сыновей Егора и Степана, молочного брата Ольги, который вполне мог быть товарищем его детских игр. Особенно любил маленький Пушкин Марью. В зрелом возрасте он навестил её в Захарове в 1830 году, да и она бывала у поэта в Москве вскоре после его женитьбы.
Ольга упоминала также первую няню Пушкина Ульяну. Судя по церковным документам, в доме Пушкиных была единственная крепостная подходящего возраста с таким именем - Ульяна Яковлева. В год рождения А.С. Пушкина ей было около 30 лет, и по этому возрасту можно предположить, что она же и кормилица великого поэта, подобно тому, как Арина Родионовна - кормилица Ольги. Именно с Ульяной связан эпизод встречи годовалого Пушкина с Павлом I в Юсуповском саду в Петербурге, когда император выговорил няне за то, что она не сняла с малыша картуз. Скорее всего, Ульяна гуляла с трёхлетним Александром в московском Юсуповом саду во время землетрясения в октябре 1802 года, которое ребёнок запомнил. Первая няня сыграла пусть и небольшую, но немаловажную роль в самом начале жизни А.С. Пушкина, и об этом не надо забывать. Она ходила за маленьким Сашей до четырёх-пяти лет, а потом жила в доме Пушкиных до своей кончины в мае 1811 года, будучи уже вдовой, как следует из исповедальных ведомостей приходских церквей. За это время Ульяна вполне могла стать няней кого-то из младших детей Н.О. и С.Л. Пушкиных: Софьи или (что менее вероятно) Павла, умерших в младенчестве.
После няни Ульяны за Александром смотрел дядька Никита Тимофеевич Козлов, грамотный дворовый мужик, который был сказителем, как и Арина Родионовна. Одна из его тетрадей с балладой, сочиненной на основе сказок о Соловье-разбойнике, богатыре Еруслане Лазаревиче и царевне Миликтрисе, хранилась в семье Ольги Сергеевны Павлищевой и была утеряна в 1851 году при её переезде в Варшаву.
Итак, миф о главной роли няни Арины Родионовны в воспитании Пушкина не соответствует реальности. Ей как бы «приписали заслуги» и бабушки, и родителей, и первой няни Ульяны, и дядьки Никиты, в чем она совершенно не нуждается. Роль Арины Родионовны и без того несомненна и значительна.
О духовном воспитании
В главе о детстве Пушкина Ю.Н. Тынянов ни разу не употребляет даже слов «церковь», «храм» по отношении к семье Пушкиных и только единожды упоминает храмовый праздник, на который нарядились дворовые девушки. Правда, по ходу сюжета несколько раз крестится няня Арина Родионовна, тётушка Анна Львовна, старый князь Вяземский, а в связи с крестинами упоминается подаренный дедом золотой крестик. Ю.М. Лотман тоже совершенно обошёл стороной религиозную сторону воспитания Пушкина. Это неудивительно, поскольку в советское время, когда написаны книги, действовала жёсткая атеистическая цензура. Однако какой бы ни являлась причина такого представления событий, она породила миф о безверии великого поэта.
В реальности религиозная сторона воспитания была естественна в начале XIX века и очень важна для формирования мировоззрения Пушкина, отнюдь не атеистического. Напротив, из воспоминаний современников явствует, что все близкие поэта были людьми верующими: отец, мать, сестра, брат, бабушки, няня, дядька, дворня… Мемуаристы отмечают даже мистическую настроенность матери и сестры, их необычные видения и сны, а иногда и предвидения, сохранившиеся в семейных преданиях. Вера же отца, бабушки, няни и самого великого поэта тяготела к традиционному православию. Лишь в молодости, в начале 1820-х годов, у Пушкина был небольшой период сомнений (а точнее, духовных исканий), когда он написал поэму «Гавриилиада», о чём потом сожалел и всячески открещивался от своего сочинения. А в Одессе в 1824 году молодой поэт брал «уроки чистого афеизма» у англичанина Гетчинсона, который, однако, вскоре сам изменил своё мировоззрение и стал… пастором.
Архивные документы, опубликованные в 2007 году в авторитетном издании «Александр Сергеевич Пушкин. Документы к биографии. 1799-1829», ярко подтверждают вполне религиозное воспитание поэта. Более того, значительная часть мест проживания Пушкиных в Москве была определена именно по церковным книгам приходов, где находились дома, которые они снимали. Пушкины и их дворня регулярно ходили на церковные службы, исповедались и причащались, что зафиксировано исповедальными ведомостями. Воспоминания современников подтверждают, что это было, разумеется, не пустой формальностью. Сохранились также документы времён детства Сергея и Василия Львовичей Пушкиных, свидетельствующие о том же самом. Дом в Москве на Молчановке, откуда будущий поэт отправился в Петербург поступать в Лицей, принадлежал священнику приходской церкви Василию Иванову. Церковные ведомости также позволили установить многие даты рождений и крещений детей в семье Пушкиных и их служителей, а также даты смертей и отпеваний.
Заметим, что среди учителей отрока Пушкина было два очень образованных священника, выпускника Московской духовной академии: Алексей Иванович Богданов и Александр Иванович Беликов. Они преподавали юному поэту и его сестре не только Закон Божий, но и русский язык и арифметику.
Религиозным фанатиком А.С. Пушкин не стал ни в детстве, ни в зрелости, но он был, безусловно, человеком верующим, чему во многом поспособствовало воспитание, полученное им в детстве.
Резюме
Итак, вопреки сложившимся в массовом сознании стереотипам о детстве Пушкина, реальные события его жизни свидетельствуют о следующем:
• Семья, в которой он рос, была благополучной, родители С.Л. и Н.О. Пушкины любили друг друга и занимались воспитанием своего сына Александра (хотя он не был их баловнем) и других своих детей, дали им вместе с бабушкой М.А. Ганнибал и дядей В.Л. Пушкиным хорошее домашнее образование, сформировали и поощряли их пристрастие к чтению, к литературе и искусству, с самых малых лет дети участвовали в вечерах, устраиваемых родителями и их друзьями, в московских гуляниях, посещали театры;
• Большую роль в воспитании и начальном образовании А.С. Пушкины сыграла его бабушка М.А. Ганнибал;
• Няня Арина Родионовна Яковлева внесла значительный вклад в воспитание будущего поэта в детстве, но не главный и не определяющий;
• Свою лепту в воспитание внесли также первая няня великого поэта Ульяна Яковлева (вероятно, его кормилица) и дядька Никита Козлов;
• Воспитание А.С. Пушкина было традиционно религиозным, что существенно повлияло на формирование его мировоззрения в детстве и в зрелости.
На наш взгляд, при изучении жизни и творчества А.С. Пушкина в школах следует обращать внимание учеников на эти реальные факты его биографии, начиная уже класса с 3-го класса, а произведения пушкиноведов советского периода, как художественные, так и научные, противоречащие реальным фактам, публиковать с соответствующими комментариями.
Действительные события из жизни великого поэта в 1799-1811 годах легли в основу нашей книги для детей и взрослых «Детство Александра Пушкина». Книгу проиллюстрировали юные художники в возрасте от 6 до 16 лет в рамках открытого конкурса «Наш юный Пушкин». После внимательного прочтения рассказов представление о детском периоде жизни поэта и его родных у ребят в корне изменилось, они стали воспринимать Пушкиных как одну семью, О чём свидетельствуют их рисунки, один из которых иллюстрирует настоящую публикацию на портале proza.ru.
С электронной версией книги можно ознакомиться здесь: http://proza.ru/2011/02/05/1885
Продолжение темы - в статье "Детства милые виденья" в творчестве Пушкина: http://proza.ru/2012/03/29/172
Библиография
1. А.С. Пушкин в воспоминаниях современников: в 2 т. – СПб: Академический проект, 1998.
2. А.С. Пушкин в Москве и Подмосковье // Материалы I, …,XIII пушкинских конференций. – Большие Вязёмы: ГИЛМЗ А.С. Пушкина, 1996,…, 2009.
3. А.С. Пушкин. Документы к биографии. 1799-1829. – СПб.: Искусство-СПБ, 2007.
4. Берестов В.Д. Ранняя любовь Пушкина // Избранные произведения: в 2 т. - М.: Издательство им. Сабашниковых; Вагриус, 1998. Т. 2.
5. Вяземский П.А. Допотопная или допожарная Москва // Вяземский П.А. Старая записная книжка. – М.: Захаров, 2000. С. 364.
6. Летопись жизни и творчества А.С. Пушкина: в 4 т. – М.: СЛОВО/SLOVO, 1999. Т. 1.
7. Мир Пушкина: Том 3. Семейные предания Пушкиных. – СПб.: Издательство «Пушкинского фонда», 2003.
8. Лотман Ю.М. Пушкин. - СПб: Искусство - СПБ, 1998.
9. «Моё Захарово…» Захаровский контекст в творчестве А.С. Пушкина // Сборник статей. – М.: Энциклопедия сёл и деревень, 1999.
10. Московская изобразительная Пушкиниана. – М.: Искусство, 1991.
11.Набоков В.В. Комментарий к роману А.С. Пушкина "Евгений Онегин". - СПб.: Искусство-СПБ, 1998, с.370-372.
12. Пушкин А.С. Полное собрание сочинений: в 10 т. – М.-Л.: Издательство АН СССР, 1949.
13. Род и предки А.С. Пушкина. – М.: Васанта, 1995.
14. Романюк С.К. В поисках пушкинской Москвы. — М.: Профиздат, 2001.
15. Тынянов Ю.Н. Пушкин. – М.: Художественная литература, 1987.
16. Черейский Л.А. Пушкин и его окружение. – Л.: Наука, 1975.
17. Янькова Е.П. Рассказы бабушки из воспоминаний пяти поколений, записанные и собранные её внуком Д. Благово. – Л.: Наука, 1989.
Иллюстрация: Салькова Мария. 15 лет. Семья Пушкиных в 1808 году.