Славик прищурился, взглянув из-под ладони на палящее солнце. Как-то не привык еще за три года, что солнце половину суток в зените, а вторую половину - под землей, отчего джунгли тонули в кромешной тьме. Столько времени прошло, а все непривычно. Там, дома, в России, все как-то совсем по-другому, но и оно, хоть и не забылось, казалось странным и непривычным. Подвис человек между двумя половинками земного шара, подвис, не понимая, но смирившись.
Композитные лопасти вертолета чуть покачивались под ленивыми дуновеньями бриза. Океана не было видно за стеной густой растительности, но при порывах с берега доносились звук прибоя и крики чаек. В детстве Славик как-то отдыхал в Сочи, и звук прибоя у него стойко ассоциировался именно с Сочи. Керчь. Майкоп. Родина. А он застрял во Вьетнаме.
Пилот задумчиво подпер рукой подбородок, застыв у открытой заливной горловины.
- Здарова, Саня! - махнул рукой Славик, закуривая и оставаясь на расстоянии. Однажды он решил пошутить и подошел к вертолету во время заправки с сигаретой (незажженной, разумеется), деловито ею затягиваясь, так всегда спокойный Саня чуть было не набил ему морду - спасся Славик только бегством. И впредь пилота не нервировал такими шутками.
- Здарова, - ответил пилот. Он сунул в горловину палец, провел по краю, потом понюхал. Растер пальцами, снова понюхал. Потом повернулся к Славику, и блеснули на солнце большие солнцезащитные очки.
- Что, летим? - спросил Саня.
- Летим, - кивнул Славик.
Пилот затянул пробку, проверил затяжку, закрыл крышку и слегка провел ладонью по боку вертолета - пригладил свою любимую машинку. Незаметно, почти машинально - но с любовью.
- Топливо хреновое? - спросил Славик. Саня сделал неопределенный жест головой. Он открыл дверь, сел за штурвал и щелкнул тумблерами. Завыли топливные насосы.
- Да, гады, - сплюнул Саня, и Славик аж вздрогнул, - у меня последняя машина с керосиновым запуском, так они хреновину мне всякую подливают, что осталось на складе.
Славик курил и слушал. Саня всплеснул рукой.
- То с осадком, то с водой. Как будто я им тут, видите ли, не здесь!
Славик затушил сигарету и бросил в салон увесистую сумку с двумя американскими безгильзовыми автоматами и боеприпасами.
- Давай, полетели, - хлопнул он Саню по плечу, - по пути дорасскажешь, что там да как.
Двигатель чихнул раз, другой, потом лопасти дернулись и начали медленно раскручиваться. Саня рассказывал, активно жестикулируя, а Славик ничего не слышал из-за гула двигателя, да и слушать-то особо не хотел.
Было просто удивительно, что Саня так разошелся. Он, как и тот, старый Саня, по которому все до сих пор скучали, был всегда молчаливый и серьезный, даже смеялся молча, просто открывая рот, а уж какие-то свои проблемы вообще практически никогда не озвучивал. Он всегда был в компании, но как-то тихо, молчаливо, практически не учавствуя в обсуждениях и спорах. Носил свои очки круглые сутки, даже в ночном полете не расставаясь с ними, хотя, для его искусственных глаз это было совершенно не критично. А тут пилота прорвало как-то.
- Гляди-гляди! - прокричал Саня, указывая куда-то назад, - какой выхлоп черный прет! Нальют мне хрен-ти что, а потом удивляются, почему я падаю!
Славик выглянул из приоткрытой двери, но черные, едва различимые клубы выхлопа не показались ему сколько-нибудь отличными от обычных. Он понимающе кивнул. Саня кивнул в ответ, удовлетворившись ответом, и захлопнул дверь. Он переключил топливо на водород и рывком поднял машину над землей, практически сразу набирая скорость, но не поднимаясь выше верхушек деревьев. А как только шасси оторвались от бетона площадки, Саня смолк. И больше не произнес ни слова.
Славик снова закурил и выглянул в открытую дверь. Внизу, под пилонами оружейной подвески, стремительно проносились верхушки ярко-зеленых деревьев. Мелькнули палатки, выстроенные в ряд грузовики, импровизированный плац, по которому вышагивала небольшая коробка - взвод, не больше. Едва заметными черными палками стволов промелькнула спрятанная вокруг базы зенитная артиллерия. Еще плац, несколько хижин местного обслуживающего персонала, черная, с глубокой грязной колеей дорога и затем - река.
В Сибири реки синие. Ярко-ярко синие, и когда летишь над ними, то видно насквозь дно и как ходят над этим дном, отбрасывая тень, небольшие косяки рыбы. А во Вьетнаме все реки были грязными. Мутная, бурлящая вода была похожа на весенние потоки грязи, такая же не сколько мокрая, а даже липкая вода, пропахшая какой-то гнилью джунглей. Все джунгли пропитались этим запахом - гниющей воды, и вместе с джунглями пропитались и люди. Славик даже понюхал рукав в подтверждение своих мыслей.
Летели долго. Славик задремал и внезапно проснулся от какого-то мимолетного сновидения, но вместо того, чтоб вспоминать его, свесил ноги из двери и закурил.
Пейзаж изменился. Вертолет летел между двумя высокими холмами, крутые склоны которых были сплошь покрыты растительностью, а где-то внизу, в зеленом ковре тускло проблескивала речка. Саня повел штурвалом, вертолет качнулся из стороны в сторону и пошел вниз, к небольшой косе. Шасси машины коснулись мелкого галечника как раз в тот момент, когда Славик сделал последнюю затяжку.
- Ну, бывай! - Славик взял сумку подмышку и спрыгнул на берег. Саня чуть приподнял руку в знак прощания и в вираже поднял машину в воздух. Славик еще постоял некоторое время на берегу, глядя вслед удаляющемуся вертолету, а где-то на повороте, когда он уже почти скрылся из виду, со склона стартовала ракета. Ракета подлетела к вертолету, потом резко взяла вверх, ушла в небо и там рванула. А Саня, по-видимому, даже не повел штурвалом.
Славик нырнул в кусты, скинул куртку, достал из сумки банку с краской и раскрасился. Один автомат закинул за спину, насовал в разгрузку гранат и магазины, потом медленно поднялся и втянул воздух носом. Усилием мысли включилась встроенная в предплечье антенна, за мгновение передав и получив данные, и Славик взглянул на всплывшую перед глазами информацию о своем положении, наложенную на картинку окружающего мира - как в старом фильме про терминатора. Терминатор... Вон он кто - терминатор. Вот только вместо электронного чипа живой мозг в котелке из легированной стали. Славик тихонько цокнул языком, убрал информацию с глаз и снова прислушался.
Джунгли стихли. Полуденное солнце жарило даже сквозь многочисленные листья деревьев, перекрывающие свет, и вокруг Славика роились несколько надоедливых насекомых. Где-то вдалеке вскрикнула птица, сыграла в реке рыба, и Славик, наконец, подхватив второй автомат, быстрой походкой пошел вверх, в гору. До заката ему надо было перевалить через гребень и найти дорогу, которую не видел спутник.
Славик преодолел половину подъема и обернулся. Вон оттуда, километрах в трех на противоположном склоне, была запущена ракета. Вьетнамцы, американскую ракету бы защита не отвела.
Сколько там до дембеля? Да о чем ты?! Какой дембель, когда погряз в кровавых играх по самые гланды? Вьетнам не закончится, это Славик вдруг понял несколько дней назад - не закончится для него никогда. Даже если уехать отсюда, даже если откатиться до нормального человека, убрав армейские имплантанты, даже если завести семью и стать примерным работником в какой-нибудь гражданской конторе - не избавиться от Вьетнама. Никак. Никогда. Жмыров это ему сказал? Нет, Жмыров лишь озвучил давно витающую в воздухе мысль, к которой остальные пришли сами собой, но не смогли еще материализовать в словах.
Славик наотмашь отвел в сторону большой резной лист и, хлюпнув ногой в небольшую лужу, вдруг резко обернулся, вскидывая автомат. Глаза мгновенно переключились на инфракрасный диапазон, автоматический целеуказатель хаотично забегал по окружающему пространству, выискивая свою цель.
Не было даже ветра. Тишина. Лишь кричит где-то все та же птица да жужжат насекомые.
Славик простоял с минуту, не двигаясь и не дыша. С деревьев капала утренняя роса, несколько капель сорвались со ствола автомата и с характерным шелестом ударили по распластавшемуся по земле листу какого-то растения. Синтетические глаза, усиленный слух и роботизированные руки, конечно, хорошо, но многое во Вьетнаме начинаешь, как говорили спецназовцы, "чувствовать жопой".
Славик медленно опустил оружие и повернулся, чтоб идти дальше, но вдруг резко нырнул к земле и перекатился. Оглушающая очередь прошла по кустам, срубая лианы и всколыхивая листву, а сразу за первым автоматом заговорил второй, не позволяя даже приподнять головы. Славик сорвал с разгрузки гранату и швырнул в направлении стрелков, но очередная пуля звонко брякнула по металлу, и граната сменила траекторию, ухнув где-то сбоку и забросав Славика мокрой землей.
Запахло порохом. Стрельба прекратилась, с изумленным гвалтом поднимались в небо птицы, которые всегда где-то прятались поблизости. Славик лежал, уткнувшись носом в грязь, и прикидывал варианты. Судя по звуку, стреляли из АК-300А или АК-305В с удлиненным стволом. У вьетнамцев таких стволов было не встретить, у американцев - тем более, а русских тут быть не должно.
- Русский! - Громко крикнул Славик, переползая чуть в сторону. Крикнул наудачу - а вдруг в самом деле вьетнамцы. В ответ понеслась серия ругательств, и Славик приуныл - говорили по-лаосски. Наркоторговцы, поддерживаемые государством разбойники, нередко переходили границу в этих местах и рейдовали по местным поселениям. Очередь "прихода демократии" до Лаоса еще не дошла.
- Встаю! - Крикнул Славик, поднимая руки. Он подождал некоторое время, потом поднялся сам. Из кустов вышли двое в камуфляже, на лицах маски, в руках - так и есть - длинноствольные АК-305В, вьетнамская модификация, под калибр 5,56 НАТО с увеличенными магазинами - этакий гибрид штурмовой винтовки и ручного пулемета, в том числе под безгильзовый патрон. И пули, наверняка, со смещенным центром тяжести.
Бандиты подошли ближе, что-то постоянно спрашивая, но Славик мотал головой, мол, не понимаю. В принципе, всегда можно было скачать со спутника языковой пакет и за несколько секунд овладеть незнакомым языком, но за три года Славик ни разу не испытал в этом необходимости. Как и сейчас. Как только эти двое встали к Славику поудобнее, он чуть опустил правую руку, и та в мгновение ока разобралась: откинулась вниз кисть, предплечье раскрылось как цветок, ощетинилось клинообразными фрагментами внешней, заменяющей кожный покров обшивки, и из глубины руки хищно сверкнули стволы дробовика.
Два выстрела прозвучали как один. Ближайшего боевика заряд дроби бросил в кусты, второй согнулся и, выронив автомат, медленно повалился на бок. Славик огляделся, неспеша достал из кармана два дробовых патрона, перезарядил компактный дробовик, встроенный в правую руку, и предплечье медленно собралось обратно. Встала на место механическая кисть, щелкнули заглушки, и руку уже было не отличить от настоящей. Славик пошевелил пальцами - после такого приема чувствительность сенсоров пальцев восстанавливалась не сразу, а иногда и вовсе приходилось прибегать к помощи техников, поэтому спецназовцы стреляли из руки в исключительных случаях.
Славик подобрал лежащий на земле автомат и, приоткрыв затвор, заглянул в ствол. Да, так и есть: безгильзовый патрон с пулей со смещенным центром тяжести. Автомат свеженький, почти без настрела - Славик закинул его на спину, даже удивившись маленькому весу оружия при его длине с дульным тормозом больше метра. Не самое удобное в зарослях, но близкое по характеристикам к снайперскому оружие с сенсорным прицелом может пригодиться. Сам Славик предпочитал ближний бой, вплоть до рукопашной, а ствол взял скорее для Толика, тому нравились блестящие железки.
Славик закурил, обшарил карманы у лаосцев, но, не найдя ничего интересного, столкнул оба тела в небольшой овраг. Нашумел изрядно, надо перемещаться. Славик пальцами затушил сигарету, спрятал окурок в карман и растер ботинком пепел, стряхнутый во время курения - старая привычка. Все равно те, кто найдут трупы, легко обнаружат пепел при поверхностном анализе и уж точно обнаружат, что пепел от русских сигарет, а уж если и вовсе придраться, то Славик даже не поднял выплюнутые дробовиком капсюли. В общем-то, кого это колышит? Славик стряхнул свой автомат от воды и кусков грязи и собрался было идти дальше, но вдруг остановился. Он медленно подошел к одному из тел и отогнул ворот подозрительно длинного плаща. Тонкий провод шел от разъема за ухом к воротнику и, когда Славик чуть дотронулся до провода, тело вдруг исчезло.
- Что вы за ребята? - тихо проговорил Славик, убирая руку. Тело тут же материализовалось обратно. Вот почему он их не увидел сразу. И странно, как они, оснащенные термооптическим камуфляжем, не разглядели в русском киборга и так легко подпустили его к себе? Вероятно, амуницию им дали, а ума - нет. Славик набросил на трупы какой-то большой лист, местами изъеденный гусеницами, и большими прыжками бросился вверх по склону.
- Ну, что, Святослав, - дознаватель неспеша закурил, пыхнул дымом в потолок и взял в руки карандаш. Карандаш он вертел пальцами и не поднимал взгляда. Лицо дознавателя выражало величайшую скуку и скорбь по бездарно потраченному на беседу времени, - рассказывай, как ты опять попал в эту ерунду.
Славик утер тыльной стороной ладони расквашенный милиционерами нос и откинулся на спинку стула. Руки заметно дрожали, сердце билось как ненормальное, а голова слегка кружилась - странно, ведь били вроде не сильно, а может и не били вовсе.
Ну надо же, опять приняли...
Дознаватель вздохнул. Пыхнул едким дымом в потолок, в свет единственной, низко висящей над столом лампы.
- Кури, - он пододвинул пачку Славику, но тот не шелохнулся.
- Не курю, - хриплым голосом ответил Славик. Дознаватель хмыкнул. Положил сигарету в пепельницу и оставил тлеть.
В комнате еще кто-то был. Чуть приподняв голову поверх круга света, Славик углядел у стены две фигуры. Несколько секунд зрение еще приспосабливалось к темноте, а потом Славика передернуло.
У стены стояли два малых в строгих костюмах, с контрастными галстуками и остриженные коротко и как-то по-военному.
- Ну, рассказывай, - зевнул дознаватель. Дым тлеющей сигареты начал щипать нос.
- А че рассказывать, - буркнул Славик. - Шел по улице, встретил легавых, они мне нос разбили, а потом сюда привезли.
- Ты не балуй, - вдруг сменил тон следователь. Славика прошиб холодный пот. - Я тебя еще в прошлый раз предупреждал, что свяжешься с этими ребятами - и я возьмусь за тебя серьезно.
Дознаватель толкнул к Славику планшет. Славик поколебался немного, потом нажал на экран.
Запись с камер наблюдения: Славик и еще тройка ребят недружелюбно беседуют с еще тремя ребятами. В какой-то момент кто-то дал кому-то в нос, и началась было потасовка, но тут в кадр вбежали двое милиционеров, хватая кого придется, и Славик с еще парой парней побежал. Автоматическая камера повернулась вслед беглецам, снимая, как один из милиционеров рванул за Славиком, но тот вдруг как будто споткнулся и ничком упал на бетон тротуара.
Славик выключил запись.
- Вон меня того, - он толкнул планшет обратно, - травматом мент в спину уложил. Я имею право позвонить маме...
- Цыц, - дернул головой дознаватель, и Славик приуныл.
Какая еще мама? Все прекрасно знали, что Славик сирота. Да и то, сирота не настоящий, а сын двух алкоголиков, лишенных родительских прав.
- В этот раз, братец, я даже рад, что ты сюда попал, - дознаватель затянулся дотлевшей сигаретой, затушил ее и закурил новую. Так же положил ее в пепельницу и стал ковыряться в планшете. Славик не выдержал, схватил сигарету и, сделав пару торопливых затяжек, положил ее обратно.
- Вот, смотри.
Планшет вновь подкатился к Славику. Он перевернул его к себе и уставился на медицинскую форму.
- Че это?
- Читай-читай, - кивнул головой дознаватель.
Славик вчитался.
- Что это еще за глуко... глюблукома такая?
- Видеозапись сделана два дня назад, - не обратив внимания на вопрос, сказал дознаватель. - Тебя недавно совсем выгрузили из искусственной комы.
- Врешь ты, начальник, - прищурился Славик, но в глубине души шевельнулся червячок. Ведь одет Славик был в больничную одежду, а вряд ли в милиции кто-либо его бы переодевал.
Дознаватель вздохнул. Повернулся к стоящим в углу малым и развел руками, мол, что я могу сделать. Двое переглянулись, тихо обменялись парой фраз, и один из них подошел к дознавателю.
- Благодарю вас, Михаил Васильевич, дальше мы сами.
- С удовольствием, - недовольно вздохнул дознаватель, поднимаясь со стула. Перед тем, как покинуть комнату, он обернулся и глянул на Славика. Блеснули очки, хлопнула дверь, клацнул снаружи засов.
Товарищ в костюме медленно сел, подтянул брюки, провел ладонью по короткой стрижке и уставился на Славика рыбьим взглядом каких-то совершенно пустых, бесцветных глаз.
- Я - майор Рыбов.
"Какая четкая фамилия" - подумал Славик.
- Ты уже прочел, чем болен. Знаешь, что это?
Славик покосился на планшет, потом вновь взглянул на майора.
- "Кома" - значит рак.
- А ты смышленый малый, - чуть улыбнулся майор.
- А иначе вы бы ко мне не пришли, так?
- Мы из министерства обороны... Пока еще обороны.
Майор затушил сигарету.
- Дела твои, Святослав, плохи, прямо тебе скажу. У тебя рак печени, а печень, как ты знаешь, пересаживать еще не научились...
- Скоро помру, и что? - с вызовом бросил Славик, изо всех сил стараясь удержать слезы.
- У нас к тебе предложение, весьма такое... - майор глянул на своего товарища, но Славик не разглядел того в темноте, - серьезное.
- Жизнь мне хотите подарить?
- Нет, дружок, не подарить, - майор как-то переменился в лице, и Славик понял, что все шутки кончились. - Мы дадим тебе новое тело, но взамен тебе придется на нас поработать.
Славик думал недолго. Может, он и вырос в интернате, может, получал слабые оценки в школе, но информацию впитывал быстро и основательно. Что такое рак и что с ним долго не живут, - даже если тебе всего четырнадцать лет, - он тоже знал. Что министерство обороны за последние годы пришло в упадок, что там "только и умеют, что воровать" он слышал отовсюду постоянно, и еще прекрасно помнил уроки по ГОиЧС, которые вел старый, вечно пьяный, матерящийся по поводу и без подполковник, от которого, если поставить бутылку, можно было услышать кучу историй про то, как в армии делается все для достойного развала родины. Но этот майор, пусть и с рыбьими глазами и фамилией, в строгом черном костюме, с какой-то, тем не менее, характерной солдафонской внешностью, завербовал бы Славика, наверно, не будь тот даже болен раком. Славик сидел и слушал, часа, наверно, три, как майор спокойным голосом, не торопясь, не сбиваясь и совершенно уверенно рассказывал парню, как сложится его дальнейшая жизнь.
Технология не отработана, но Славик понял, что, быть может, всю свою короткую жизнь проживя в трущобах, ежедневно и ежечасно доказывая всем вокруг, что ты жив и достоин дальше жить: кулаками, палками, кровавыми соплями - любым доступным способом, он сможет, наконец, стать чем-то таким, что недоступно другим людям. Совершить что-то, что переменит всю его жизнь, что он станет кем-то нужным стране, что сможет что-то сделать для своей страны, которая отвернулась от него, но любовь к которой жила в нем совершенно непостижимым образом. Хотя нет, какая к чертям любовь к Родине?! Хотелось просто стать мощной живой машиной!
Мозг вынут из черепа и поместят в титановый контейнер, опутают проводами, научат интегрироваться с компьютером, а затем дадут тело - искусственное, совершенное тело. Со взаимозаменяемыми частями, не подверженное болезням и старению, сильное, выносливое. С платиновыми проводами вместо нервных окончаний.
Да, технология не обкатана. Да, Славик прекрасно понимал, что если ничего не выйдет, то он попросту растворится на просторах родины, и никто и никогда не вспомнит, что он существовал, и что он, наверняка, не один такой, и что военные готовы на любые жертвы ради достижения успеха, а он становится расходным материалом - но перспективы были слишком радужны.
Он станет киборгом. Терминатором. Будет без устали убивать врагов в любой части мира, чтобы его страна жила и развивалась, а если он умрет - его смерть даст неоценимый опыт для того, чтоб следующий после него сумел встать на ноги и сделать все, что Славик не успел. Сразу в голову полезли обрывки фантастических фильмов про киберов и роботов, и еще не осознанное желание сразу согласиться сменилось эйфорией.
Славик вдруг преисполнился восторгом. Слова майора о том, что интеграция искусственных нервов до сих пор сопровождается у пациента сильнейшими фантомными болями, что срок реабилитации может составить до пяти лет, что существует риск отторжения мозгом имплантантов, что, наконец, нет гарантии, что вообще удастся сохранить хоть часть функций мозга при его пересадке, Славик пропустил мимо ушей. Он запомнил лишь, что удалось это только одному японскому ученому, который пересадил в тело куклы мозг маленькой девочки, одной из немногих выживших в авиакатастрофе, но лишившейся тела. А вообще-то, Славик был готов еще до того, как встретил майора.
Он еще не знал, какие кошмарные три года он проведет в специальном военном НИИ, где его будут по кусочкам разбирать и собирать обратно, как он будет выть от боли, как будет ходить под себя, лежа в кровати, как будут дико гореть, словно облитые кипятком, несуществующие руки и ноги, как три раза он умрет, но его вернут к жизни.
И что потом еще два года он будет сначала ползать как младенец, пуская слюни, потом медленно научится сначала сидеть, потом стоять, потом, наконец, ходить и бегать. Как будут его муштровать неделями напролет, до потери сознания. Как вдруг его неожиданно спишут на год, и он, выброшенный в мирную жизнь, за семь лет изменившуюся до неузнаваемости, будет учиться жить как обычный человек.
Он так и не стал живой машиной. Максимум, что удалось - усилить череп титановой пластиной, заменить глаза и уши, да руки с ногами. А туловище так и осталось простым, человеческим, стареющим, болеющим и уязвимым.
А потом его заберут во Вьетнам, познакомят с такими же, как он, дадут в руки оружие и скажут: судьба Родины в твоих руках.
Если бы он все это знал, то, скорее всего, отказался бы тогда, еще в 2023-м. Но сейчас, пройдя такой путь и иногда задумываясь о том, что он прожил уже три жизни, Славик не жалел о своем выборе.
Славик по привычке глянул на часы - времени было еще достаточно. Он осторожно огляделся и, оставив запасное оружие в зарослях, подошел к дороге. В непроглядной темени тропической ночи человек не различил бы и собственного носа, но цифровое бинокулярное зрение Славика было приспособлено практически к любым условиям эксплуатации. В добавок, пошел дождь - это было на руку с одной стороны и, с другой, мешало включить камуфляж.
Славик заложил фугас в колее, утопив в грязь. Взвел детонатор, проверил связь - работает. Вернулся в кусты и рядом с двумя запасными автоматами оставил две гранаты из пяти - на отход должно хватить. Проверил спутник, убедившись, что кругом никого нет, - ведь во время дождя никто не смог бы подобраться к нему, так как термооптический камуфляж не работает под дождем, - затем медленно прошел по дороге до небольшого оврага и присел в нем, положив автомат на колени. Затем закинул бронежилет на голову, из пакета достал сигареты и зажигалку и закурил, пряча огонек в ладони. Дым лениво стелился по земле, вода сверху лилась почти сплошным потоком.
Славик просидел так минут двадцать. Наконец, верхушки деревьев осветились светом фар, и вскоре из-за поворота показался грузовик, а за ним еще два джипа. Грузовик натужно ревел, вгрызаясь в колею, да и джипы еле передвигались по раскисшей дороге. Славик медленно воткнул интерфейсный провод полносенсорного прицела автомата за ухо и взялся за рукоять оружия.
Грузовик проехал мимо Славика и, не доехал нескольких метров до фугаса, застрял. Славик чертыхнулся про себя. Один из джипов остановился прямо перед ним, и Славик здорово рисковал, ведь его прикрывали лишь несколько зеленых листьев. Рискнуть и включить камуфляж? Ага, - сам себе ответил Славик, - и спалить спинной мозг. Вот было бы здорово. Оставалось уповать, что у этих ребят нет в распоряжении термовизоров.
Из грузовика вылезли человек двадцать солдат и, навалившись на борта, толкнули машину вперед. Из окна джипа вылетел окурок. Окурок прочертил в темноте дугу, щелкнул по листу, а затем по автомату Славика. Тот скосился на окурок и чуть перебрал пальцами по цевью оружия. Грузовик тронулся, солдаты на ходу залезли в кузов, и тут грохнул фугас. Совсем не громко, как хлопушка, но тонкие иглы поражающих фрагментов изрешетили грузовик как сито.
Славик поднялся и в упор расстрелял оба джипа. В первой машине не успели даже вскрикнуть, во второй - схватиться за оружие. Славик сменил магазин, специально бросив пустой прямо в колею, обошел машины и расстрелял их с другой стороны. Осмотрел грузовик, удостоверяясь, что никто не остался в живых, потом открыл дверцу первого джипа. Вздохнул, закинул автомат за спину и вытащил под дождь одно тело.
Погоны. Полковник, ага. Брюки с лампасами, усатое лицо, обезображенное попаданием пули. Грудь и документы в нагрудном кармане залиты кровью, впрочем, бумажки эти ни к чему. Славик повернул голову трупа на бок и убрал волосы от уха. Ага, вот и разъем. Ты тут один такой должен быть с разъемом.
Дождь лил. Славик присел рядом, воткнул кабель в разъем себе и полковнику и несколько минут ковырялся в прошитых в памяти данных. Все, что нашел, передал по спутнику, а из своей памяти стер - не нужны были ему эти зверства, итак отложилось кое-что под коркой, а Славику и своего хватит на остаток дней.
Одна зажигательная пошла в грузовик, другая - в джип полковника. Термитное пламя жадно накинулось на машины, а Славик собрал приготовленное чуть поодаль оружие и, присев под кустом, снова закурил.
Восемь часов до эвакуации.
Пятьдесят километров по джунглям. Бывало и похуже. Славик бросил сигарету в бурно текущий по склону поток грязной воды и бросился бежать, на ходу перепрыгивая упавшие деревья и не обращая внимания на хлещущие по лицу листья и ветки.
Саня дремал, когда Славик вышел на точку эвакуации. Славик и не заметил бы машину, если б Саня не проснулся - он отключил камуфляж, и Славик чуть не ударился в вертолет носом.
- Ну ты даешь, - покачал головой Славик, бросая оружие в отсек.
- Долго же тебя носило, - ответил только Саня, заводя двигатели, а через минуту отрывая машину от земли. Во время полета термооптический камуфляж был бесполезен - обдуваемая сильным ветром, оптическая маскировка нарушалась, равно как и мощности теплового глушителя не хватало для скрытия струи горячих выхлопных газов.
Славик курил, свесив ноги из двери. Саня молчал. Проносились под ногами верхушки деревьев. Холмы расступились, в воздухе запахло океаном.
- Достал? - спросил только Жмыров, когда Славик вошел в палатку.
- Всех достал, - ухмыльнулся Славик, разворачивая завернутую в плащ трофейную винтовку. Жмыров без интереса покрутил ее в руках, некоторое время поизучав лишь полносенсорный прицел, и отдал подбежавшему Толику.
- Ух ты, - восхищенно приговаривал тот, ощупывая винтовку так, словно она была сделана из чистого горного хрусталя. - Безгильзовый патрон, полимерная коробка...
- Я там по пути пару товарищей встретил, - сказал Славик, доставая кабель. Жмыров молчал. Славик подключился к компьютеру и вывел на монитор изображение.
- Да неужто, - ухмыльнулся Жмыров. - Камуфляж почему не забрал?
- А чего его брать? - удивился Славик.
- Посмотрели бы, какая сука им поставляет. А хотя - какая разница?
Жмыров сунул руки в карманы и направился к выходу. У дверей он закурил и, полуобернувшись, бросил лишь:
- Полковнику сам доложишь.
- Есть, - ответил Славик.
Жмыров вышел, хлопнув дверью, и Славик наконец опустился на стул.
- Старый я стал, - константировал Славик. Большой Славик, ковыряющий свой автомат в углу, хмыкнул. - Опоздал на эвакуацию на двадцать минут.
- Непростительно! - наигранно покачал головой Большой Славик, не отрываясь от своего дела. Заглянул Игорь.
- О, вернулся, - изрек он.
Игорь присел рядом со Славиком, пощупал грязные штаны и цокнул языком.
- Неужели и мне так же придется?
- Ну, а что, - Славик закурил. Закурил и Игорь, - мы настолько поднаторели, что нас теперь по одному в джунгли засылают, а не всей толпой, как раньше.
- Слыхал, - Большой Славик щелкнул затвором и полюбовался оружием, - пендосы тут мира захотели.
- Да ты что? - Славик аж привстал.
- Не с кем будет воевать, - уныло кивнул Большой Славик.
- Эка напасть-то, бедный Торчок.
Посмеялись. Славик переоделся, принял душ, вынул кабель из компьютера и поправил ремень. Он вышел на солнце, размял спину, закурил и неспеша побрел к штабу. По пути помахал рукой Мишке, который опять помогал танкистам с двигателем, и зарулил в столовую. Отобедал как следует, еще покурил и, наконец, пошел к полковнику - на голодный желудок к нему лучше было не ходить, порой, зайдя на пять минут, можно было просидеть полдня.
Полковник был на удивление хмур и сосредоточен. Он необычно быстро просмотрел отчет, остановившись лишь на двух лаосцах, потом молча подмахнул бумагу и кивнул Славику - мол, молодец, хорошо поработал. Славик развернулся на каблуках и собрался было выйти, но полковник хмыкнул. Обычно он так делал, когда хотел что-то сказать. Славик повернулся обратно.
- Святослав, - полковник вздохнул, - слушай, что... Ты зайди сейчас в аналитику, слей им всю инфу по этим твоим привидениям, пусть они пошушукают, что за одежка у них такая модная. Жаль, что ты не прихватил образец...
- Спешил, времени мало было...
- Да ладно тебе оправдываться, так и скажи, что лень стало, - полковник закурил и повернулся к окну вместе с креслом. - Не нравится мне эта активность их в ущелье. Не нравится, мда...
- Разрешите вопрос.
Полковник кивнул.
- У того полковника были погоны вьетнамской армии. Автомат мне дали армейский, американский. Я так понимаю, нам нужен новый враг?
Полковник молча курил, дым переливался в косых лучах солнца. Казалось, даже время остановилось и не собиралось давать ответа Славику, компетенции которого с лихвой хватало для получения информации подобного рода - даром он был человеком, о котором в системе нет ни единого упоминания. Наконец, полковник, так ничего и не сказав, чуть взмахнул рукой, и Славик, кивнув сам себе, вышел.
В аналитическом отделе работали славные ребята, жаль, что гражданские. Все как на подбор метр с кепкой, руки как спички и у всех здоровенные очки. Пить много не могли, потому их, кроме отделения Жмырова, никто особо и не жаловал, хотя ребята были неплохие. Во время последней заварухи они на ходу, под огнем, восстановили связь с левофланговой ПВО-батареей, и это помогло спасти немало жизней. Говорили, что полковник приставил их к награде, но гражданским она не полагалась.
- Здарова, орлы! - рявкнул Славик, заходя в кунг, в котором трое аналитиков жили уже почти три года своего пребывания во Вьетнаме. Задроты, как их звали все остальные вояки в части, что-то пробурчали в ответ, не отрываясь от мониторов. Клавиатур у их компьютеров не было, только мониторы и мозговые интерфейсные терминалы.
- Я вам тут лепешек привез, лаосских, настоящих.
- Лаосских? - блеснул очками один из ребят, повернувшись к Славику и вперившись в него своим отчужденным, как будто неживым взглядом.
- Да, именно. - подмигнул Славик, втыкая кабель в терминал.
Все, дальше можно было делать, что угодно - задроты погрузились в виртуальное пространство. Славик еще для виду понарассказывал баек, а потом вышел, не найдя понимания - в который раз.
Вернувшись в палатку, Славик чуть не сбил стоявшего за дверью Жмырова. Тот как-то странно посмотрел на Славика, потом медленно кивнул в сторону.
- Собирайся. Через пятнадцать минут вылетаем.
- Куда? А отдохнуть?
- На том свете отдохнешь! - рявкнул Жмыров в своей манере, Славик даже не удивился. - Шевелись, Тихонов!
- Есть! - так же громко рявкнул в ответ Славик, снимая с веревки так и не высохшие штаны. Жмыров остался стоять у двери, о чем-то раздумывая, а Славик прошел в жилую комнату и плюхнулся на кровать.
- Опять лететь, - выдохнул он.
- Гыыы, - протянул Торчок, аккуратно укладывая ленту пулемета в магазинную коробку, - такая у нас работа во Вьетнаме...
- Помолчи, - отмахнулся Славик.
- Убивать, гыыы, - неприятно рассмеялся Торчок и, когда Славик критично на него глянул, со смаком передернул затвор пулемета.