б ы л ь
Летом приезжала погостить из Дагестана дочь с детьми – двумя мальчиками, шести и четырех лет. Зовут их Магомед и Саид.
Братья – настоящие сорванцы – шустрые, драчливые, временами неуправляемые, без конца затевали шумные игры и устраивали в квартире такой гвалт и кавардак, что из квартиры иной раз – хоть беги!
Пытаться урезонить их в такие периоды все равно, что пытаться управлять лавиной.
На менталитет и воспитание внуков, которых мы не видели год, помимо влияния родительского, явственно наложилось влияние типичного махачкалинского двора.
В таких многочисленных городских дворах, забитых автомобилями всех мастей, плотно окруженных старыми многоэтажками, разноголосый детский ор, равно как и собачий лай, не стихает до полуночи.
На облупленные фасады зданий многократно – «культурными» слоями – нанесены цветным мелом и выцарапаны какие-то детские рисунки и каракули, переходящие в подростковые граффити – устрашающие по форме и бредовые по содержанию.
Наши добрые друзья Павел и Лариса, у которых внуков пока не было, как-то предложили на выходные забрать детей на дачу.
Мы, взрослые, чего греха таить, обрадовались и, даже как-то облегченно вздохнули.
Потом, за рюмкой чаю, в беседе, прерываемой смехом, Павел нам поведал эту забавную историю.
– Отдохнут, – думаю, – взрослые от них, а дети хватят дачной свободы, простора и свежего воздуха. Ведь им тоже порядком надоели нервные окрики и нотации старших.
И вот на нашем стареньком «Форде» – к великой радости самих детей – прикатили мы на дачу.
– А где тут можно гулять? – оглядывая дачные домики и, заросшие высокой травой тропки, тихо спросил Магомед.
– Да везде. Гуляйте где хотите!
Магомед восторженно подпрыгнул:
– Саид, прикинь – везде! Ура-а-а, Саид! Свобо-о-ода!
Я не мог удержаться от смеха.
Пока жена ковырялась в грядках, я развернул на травке резиновый бассейн, накачал и наполнил его теплой водой.
«Какой умный человек придумал эти резиновые ёмкости!», – с удовлетворением думал я, с улыбкой наблюдая, как с весёлым визгом плещутся в воде дети.
Магомед и Саид с разбегу плюхались в бассейн, отчего вода выплескивалась и очень быстро убывала.
Когда мне надоело подогревать и подливать воду в бассейн, я придумал развести огонь в мангале и пожарить шашлык. Это вызвало у детей новый прилив энтузиазма. Они постоянно что-то затевали вокруг огня: то, щурясь от дыма, совали в огонь бумажки и всякий сор, то поджигали веточки и, размахивая ими, тлеющими кончиками чертили в воздухе замысловатые фигуры.
Пока, в ожидании углей, я ковырялся в чуланчике, перебирая там разный хлам, к огню подбежал мальчишка с соседской дачи. Конопатый, подвижный как ртуть, он мне напоминал героя классической кинокомедии «Вождь краснокожих» *.
Помнится, в фильме герой так доставал своими выходками двух взрослых верзил – мошенников, которые похитили его с целью выкупа, что те позднее рады были ещё и приплатить – лишь бы родные забрали отпрыска – ракету назад.
Конопатый сразу предложил Магомеду и Саиду проверить, будет ли гореть некая жидкость из большой банки, которая до того благополучно стояла с противоположной стороны у стенки дачного домика.
В эту банку я сливал отработанные масла, думая как-нибудь обработать доски забора от всяких жучков. Не пропадать же добру.
Зачерпнув из этой банки добрую порцию масла, любознательные дети плеснули его на мангал. С громким треском полыхнуло и взвилось высоко вверх яркое пламя, гулко повалил жирный чёрный дым, окутывая кроны старых плодовых деревьев. С возмущенным карканьем шумно взлетела стая ворон, копошившихся рядом за заборчиком.
Заслышав тревожные крики жены с дальнего конца огорода, я поспешно выбежал из чулана, как всегда в таких случаях, банально успев наступить на валявшиеся под ногами грабли, тут же крепко ударившие меня пониже спины.
Чертыхаясь, я тушил пламя, при этом дети с восторженными чумазыми лицами бегали вокруг и с завидным энтузиазмом кричали:
– Ура! Пожар! Настоящий пожар!
Шашлык с первого захода – не удался.
И тогда я вспомнил про удочки, которые видел сегодня в углу чулана. Меня осенило:
– Так, ребята! – отирая пот и сажу со лба, сказал я, – мы пойдем сейчас с вами на рыбалку.
– Ура! На рыбалку!
– Вы рыбу когда-нибудь ловили?
– Не-е-ет, папа не любит рыбалку, а маме некогда. Мы никогда не были на рыбалке. А где мы будем ловить рыбов?
– Не «рыбов», а рыбу! – поправляю я Магу, старшего из мальчиков.
Совсем рядом с дачным участком, скрытое сосновой рощей, поблескивало небольшое уютное озеро. Вскоре мы были уже на его берегу.
Хотя, Каспийское море, по авторитетному заявлению Магомеда, и было значительно больше нашего озера, неожиданно открывшийся прекрасный вид все равно обрадовал братьев, как и меня – заядлого рыбака.
Обалдевшие от восторга дети, сгорали от нетерпения: им хотелось прямо сейчас, немедленно – поймать рыбу. Большую!
Я, налаживая снасти, еле сдерживал их неподражаемые эмоции.
– Мага, а ты помнишь, как в ОДНОМ кино ОДНИ хотели поймать рыбов, а на них из воды напала о-о-громная-пре-о-громная змея! – округлив глаза, возбужденно воскликнул младший – Саид.
– Не рыбов, а рыбу! – солидно поправил Мага.
Саиду я дал обычную удочку, показав, как надо насаживать червя, и как следует реагировать на поклевку. Ему я указал место справа от себя.
Магомеду, как старшему, я наладил небольшую удочку с катушкой и блесной, закинул снасть в воду и, показал, как вращать катушку, Расположился Мага метрах в десяти левее.
Нас разделял густой куст, поэтому я видел только кончик его удочки.
Погожий летний день, легкий плеск серой озерной волны, задушевный шелест прибрежного камыша – настраивали на умиротворенный лад и неспешное течение рыбацкой мысли.
А что такое есть рыбацкая мысль? Это, прежде всего, надежда! Надежда на внезапное везение, на рыбацкое счастье, о котором будут долго и завистливо вспоминать другие рыбаки. Такая, пусть даже фантастически слабая, надежда будет даже тогда, когда ты попробуешь ловить рыбу просто в большой луже, зная, что рыбы там, конечно же, нет!
По мере того, как глаза устанут смотреть на неподвижный поплавок, первоначальный азарт, сияющий ожиданием, постепенно растает.
Но надежда никогда не исчезает! Она может только убывать к концу неудачной рыбалки, грустно сворачиваться, вопросительно ужиматься, подобно шагреневой коже, и, наконец, стянется в микроскопическую точку. Точка же исчезнет в неких душевных закоулках – до следующей рыбалки, до лучших, более удачных дней.
Магомед начал сосредоточено крутить катушку, в точности выполняя мои указания. Я слышу её характерный легкий треск. Вдруг треск прекратился.
– Дядя Паша, она не крутится больше, мне стало тяжело! – воскликнул Мага.
Я посмотрел в сторону Маги, быстро отложил удочку и ринулся к нему на помощь. Конец удочки был в воде, а само удилище изогнулось.
Подбежал и – рассмеялся!
Пока я занимался своей снастью, добросовестный Магомед так закрутил катушку, что блесна выскочила из воды и уперлась в конец удилища, а так как Мага продолжал прилагать усилия, то удилище выгнулось дугой.
– А я подумал, ты уже сома тащишь!
– А кто такой сом?
– Сом? Это такой небольшой кит, живёт в озере, на речке. Может утащить под воду вместе с удочкой. Давай, забросим блесну ещё разок.
В следующий раз Мага закричал:
– У меня, наверное, клюнул СОМ! Не вытаскивается!
Я опять поспешил к Маге. Леска была натянута, но когда я взял из его рук удочку, то сразу понял, что это обычный зацеп за дно.
Пришлось чуть повозиться, чтобы высвободить снасть. Все это время Мага с повышенным любопытством выглядывал из-за моей спины, думая увидеть сома.
В это время раздался напряженный голос Саида:
– Дядя Паша, я тоже КОГО-ТО поймал!
Пришлось подбежать. Взволнованный Саид изо всех детских силёнок что-то тащил. Поплавка не было видно. Когда я приблизился к нему, Саид уже подтягивал к берегу нечто.
Приглядевшись, я увидел, что это обрезок двухлитровой пластиковой бутылки. Верхняя, узкая часть, отсутствовала, корпус бутылки был сильно опутан длинными водорослями вперемешку с чёрным илом. Сама ёмкость тоже была плотно набита илом и водорослями, торчавшими из бутылки наподобие увядшего букета.
– Саид, это не рыба, а просто старая бутылка!
Я высвободил крючок, насадил червя и, снова забросил снасть в воду. Передав удочку малышу, пошёл к своему месту.
Не успел я пройти и нескольких шагов по сырой тропке вдоль берега, как раздался пронзительный вопль Саида:
– ЗМЕ-Я-Я!
Он, бросив удочку, трясся от страха и указывал пальцем на бутылку, валявшуюся рядом:
– А-А-А!!
Мне самому стало не по себе от ужаса, звучавшего в голосе Саида. В два прыжка я оказался возле него. Через пару секунд и Магомед уже был рядом.
Мы уставились на мохнатую от водорослей бутыль, которая шевелилась, будто ожив, а изнутри чёрным ежом медленно пёр густой ил.
– Анаконда-а! – вновь закричал и затопал ногами, заворожено умолкший было, на какое-то время, Саид, – там анаконда-а-а!
Я палкой ковырнул бутылку и оттуда вдруг вывалился, весь опутанный донным илом, огромный чёрный… рак!
Такой экземпляр я, честно говоря, и сам видел впервые. А дети, как позже выяснилось, и вообще не видели живых раков.
Даже меня взяла оторопь. Рак медленно, как трансформер из фильма ужасов, попятился в сторону воды, тараща глаза и угрожающе шевеля толстыми длинными усами. Тупо и страшновато посверкивали чёрные выпуклые бусины немигающих рачьих глаз!
– Анаконда! Мага, это – анаконда, – повторял Саид.
– Усатая анаконда! – тихо сказал Магомед.
– Ну что вы! Это же рак, просто – большой рак, – успокоил я детей.
Рака я, конечно, назад в воду не пустил. Обмыл и забросил в пакет.
– Отвезёте своей бабушке, – меня потихоньку начал разбирать смех.
– А что мы с ним будем делать?
– Сварим и съедим!
– ?!!!
– Да-да! Он бывает очень вкусный, мясо у него, как куриное. Когда сварится – станет красным.
***
Когда мы вернулись с дачи в город, возбужденные дети, уже не боявшиеся «усатой анаконды», отнесли рака домой и хотели похвастаться:
– Мама, бабушка! Саид поймал рака! Дядя Паша сказал, его надо сварить и съесть! – и дети вывалили шевелящегося рака в таз.
И маму и бабушку чуть не хватил удар:
– Бегом назад! К дяде Паше! Пусть он вам и варит его – САМ! Быстро – я сказала! – сами пятясь, как раки, заверещали они.
Рак, еле помещаясь в тазу, скрёб чёрными жесткими клешнями по голубоватой эмали.
– А как мы его теперь возьмём?! – возмущенно кричали дети…
Через какое-то время мы с детьми уже варили «усатую анаконду». А когда стали есть рака, то Магомед с Саидом удивились тому, что в раке так «мало мяса».
Конечно, в анаконде мяса гораздо больше!
/Фото - из интернета (картинки mail.ru)/