Август выдался жаркий и сухой. От безветрия и знойного солнца, облачка на небе рассеялись, разбежались...Иссыхала и трескалась от духоты земля.
На окраине небольшого уральского городка Нытва находилось водохранилище, появившееся благодаря тому, что круто поворачиваемое здесь русло реки, строители перегородили плотиной. Низины и овраги в округе были, наконец, затоплены, но вода плескалась теперь почти у самых стен новостроек. И лишь высокий склон, где стояли дома, служил некоторой защитой от весенних паводков и наводнений.
Однако искусственный водоем, сооруженный еще в шестидесятых годах прошлого века, и в конце девяностых той поры оставался по-прежнему открытым и не огороженным со стороны жилого квартала. Лишь сбоку, на торце одного из домов, висел поблекший на солнце плакат, в котором для населения извещалось, что купаться в данном месте запрещено. Но горожане, давно привычные к строительным недоделкам и неустроенности быта, подобную мелочь убогого интерьера уже просто не замечали.
Известный в просторечии, как пруд,- он вызывал немалое опасение среди местных жителей. Мало кто отваживался здесь искупаться. Не только потому, что в нескольких десятках метров от берега шумела и бурлила испускаемая плотиной вода, но скорее из-за водоворотов, скрытых омутов, которые утягивали людей на дно.
Тот августовский день, казалось, ничем особенным не отличался от остальных. Все жаркие часы городок провел в дреме. И лишь когда солнце умерило свой пыл, жизнь начала входить в колею. Улицы постепенно заполнялись прохожими, к детским площадкам потянулась ребятня, а пенсионеры сидели на лавочках, обсуждая последние новости двора.
В замкнутых пространствах пятиэтажек привычные темы разговоров стариков о здоровье, о погоде- могли развиваться бесконечно, но и они поднимали дух и настроение. А в немощи и бессилии много ли человеку надо?
Было уже далеко за полдень, когда пенсионерки Анна Петровна и Евдокия Семеновна вышли из подъезда дома на прогулку. Две сухонькие, невысокие женщины, поддерживая друг друга, не спеша, направились к самой отдаленной скамье, видневшейся на территории двора. Дом их стоял на окраине, на склоне, что позволяло видеть и пруд и окрестности до самого горизонта. И это неизменно доставляло старушкам массу впечатлений.
Обоим было уже за семьдесят. Каждая одиноко доживала свой век в маленькой однокомнатной квартире, не надеясь на помощь и поддержку родных. Впрочем, у Евдокии Семеновны имелась замужняя дочь, которая проживала в Перми, ежегодно навещая мать во время очередного отпуска. Привозила с собой мужа и сына-подростка.
Но, по определению бабушки, внук чурался ее, не желая с ней общения. "Да и зять,- с обидой замечала Евдокия Семеновна, с виду вежливый, а душевности никакой. Глаза, словно стекляшки, все мимо глядят. Вот и поговори с ним".
Анна Петровна уже не в первый раз слышала жалобы соседки, но тактично помалкивала. Для каждого собственные горести наиболее значимы.
Сама она двадцать лет назад потеряла единственного сына. Работал парнишка шофером на бензовозе, попал в аварию. Взрыв. И сгинул родная кровинушка в один момент.
Замкнулась тогда в себе Анна Петровна, никого видеть не хотела. Только Евдокия Семеновна по-соседски навещала ее, пробудив своей суетливостью вновь тягу к жизни. Так и сблизились они с тех пор, всюду вместе ходили, как подружки. Что уж тут говорить, на все воля Божья...
Задумавшись о своем, Анна Петровна отрешенно глядела вдаль. Внезапно взгляд ее скользнул по водной глади пруда, и душа невольно встрепенулась. На середине темной пучины, между плотиной и берегом плавал какой-то предмет.
Ослабленные глаза не позволяли разглядеть детально и Анна Петровна, машинально протерев очки, продолжала рассматривать, колыхающуюся на воде непонятную штуку...
-Слышь, Евдокия,- подала она голос, прервав соседку, рассказывающую ей очередную жалостливую историю.- Глянь на пруд, никак не пойму, что там на воде находится?..
Евдокия Семеновна, как по команде, замолчала и старательно уставилась вдаль, куда смотрела Анна Петровна. С минуту старушка внимательно оглядывала поверхность водоема. "А, вот оно, заметила!- подтвердила, наконец, она. Что-то, вроде круглое...Мяч, поди, кто бросил, вот и прыгает по волнам".
Но тут над "мячом" взметнулась человеческая рука. Евдокия от неожиданности приоткрыла рот: "Так то ж, тонет кто-то!"
Анна Петровна нервно вскочила со скамейки.
-Беги, Евдокия, к дому, зови на помощь, а я тут кого покликаю!
Через несколько минут человек десять уже спешило к пруду. Ясно было различимо, что в воде погибал ребенок.
Девочка еще держалась на поверхности, сумев ухватиться рукой за выступающий из воды тонкий металлический прут, оставшийся, по всей видимости от арматуры, не убранной когда-то строителями. Прут раскачивало из-за глубинного течения, с каждым наклоном все более погружая жертву в пучину.
Девчушка то и дело взмахивала свободной рукой, но никак не могла зацепиться ею за скользкую железную тростину, чтобы принять более устойчивое положение. Словно неведомая сила тянула тельце ребенка в сторону от хлипкой опоры, а говоря конкретно- в омут.
Люди, собравшиеся на берегу, понимали, что силы ее на исходе. Но чтобы добраться до девочки и обойти все опасные места, нужно быть очень искусным пловцом. И найдется ли такой человек среди них, если в большинстве своем в толпе преобладали лишь пенсионеры да школьники?
-У кого есть дома телефон? Надо позвонить в "скорую" и в милицию!- тут же послышались чьи-то голоса, по-деловому просчитывая обстановку.
Несколько женщин направились было к домам, но их тут же остановил мужчина в косоворотке. Левый глаз его подергивало от нервного тика.
-Назад, бабы, вы что, забыли, что в выходные все в разъездах? Все по грибы, ягоды ушли...Пока вы найдете телефон, девка сто раз утопнет...Нам надо искать другой выход...
Люди волновались, не зная, как поступить. Наконец, от шумящих без толку мужчин и женщин отделился подросток, лет пятнадцати. Ни слова не говоря, он бросился с крутого берега в воду.
Крики и возгласы тут же стихли. Все с замиранием сердца следили, как мальчик уверенными взмахами рук рассекал поверхность воды, ощутимо сокращая расстояние до тонущего ребенка.
Когда до девочки оставалось метра два, мальчика вдруг закружило в невидимой воронке. Казалось, он потерял ориентацию. Тело его развернуло боком от малышки...Отчаянно барахтаясь в разные стороны, мальчишка пытался выскочить из подвернувшейся некстати глубинной ловушки пруда, но через мгновение ушел под воду.
Подросток так и не вынырнул. Кто-то на берегу зарыдал. Люди застыли в растерянности, осознавая безвыходность ситуации.
Прошло еще минут пять. Девочка продолжала колыхаться на волнах, по-собачьи взбалтывая вокруг себя воду и пытаясь удержаться на том месте, где не было сильного течения.
-Что делать-то будем?- горестно вздохнула женщина в платочке, обращаясь непонятно к кому.
Толпа вновь загудела, наконец, кто-то выкрикнул: "Парень утонул, а ее все равно спасать надо!"
Неожиданно к пруду подбежал высокий молодой человек в летних, модных шортах, держа в руках обрывок бельевой веревки.
-А ну, расступись!- рванулся он сквозь строй пенсионеров, собравшихся на берегу. Прыгнув в воду, удалец тут же вынырнул на поверхность и спокойно взял курс к девчонке.
Вскоре люди осознали, что юноша плыл по тому же направлению, как и утонувший парень. Все отчаянно стали кричать и махать руками, чтобы тот повернул вправо.
Плывущий незнакомец оглянулся на шумящую толпу и, казалось, понял суть происходящего. Он стал забирать правее, огибая воронку и, стараясь несколько со стороны от опасного места, подплыть к тонущему ребенку. Остановившись, наконец, на расстоянии, где по его взгляду, до омута было подать рукой, он бросил веревку девочке, надеясь тут же перетянуть ее через водную трясину...
Но она лишь крепче вцепилась в железный прут, сумев ухватиться за него обеими руками.
Парень снова схватил подплывшую к нему веревку и повторил прежний маневр...Но все было безрезультатно. Ужас и страх намертво удерживали девочку у металлического шеста.
Забыв об опасности, молодой человек стал ближе подплывать к ребенку, и тут невидимое подводное течение потянуло самого спасателя на дно. Напрягая последние силы, юноша старался выкарабкаться из засасывающего его омута. Но это никак не удавалось.
Новая трагедия разворачивалась на глазах толпы. Все в ужасе ожидали развязки. Парень попытался что-то крикнуть, но в рот его попала вода, он закашлялся, замахал руками и, через мгновение все было кончено. В пруду скрылась еще одна жертва.
На берегу стояла тишина, казалось, всех охватил какой-то ступор: никто уже не предлагал каких-либо идей по спасению.
Но тут издали раздался отчаянный крик тонущей девочки. Смертный ужас чувствовался в ее тоненьком голоске. Ребенок звал на помощь. И отказать ей в этом было нельзя.
Мужчины и женщины словно ожили, задвигались, вновь пытаясь что-то предпринять. Крики и шум разносились на берегу.
Кто-то ругал местные власти, чиновников-скупердяев, которые с равнодушием отнеслись к населению и пожалели денег на спасательную станцию. "А люди, мол, тоже не железные...Кто же выдержит такое: пруд рядом, а купаться нельзя!"
Какой- то старик спрашивал насчет лодки...Но все пожимали плечами. Мотоциклы и автомашины имелись, лодки же ни у кого не было.
Время поджимало, но решения, как спасти ребенка, так и не находилось.
Неожиданно от женщины отошел солдатик в пограничной форме. Мать дернулась, схватила его за рукав, стараясь удержать сына от бездумного, по ее мнению, поступка.
Но загорелый русоволосый паренек ласково прижал мать к себе, что-то незвучно сказал ей и торопливо направился к пруду.
Женщина забилась в истерике: "Нет! Нет!"- кричала она сыну.-Толик, вернись! Родненький...Ты утонешь, ты не сможешь!- бормотала она сквозь слезы, пытаясь остановить сына.
Парень, однако, не поддался уговорам и прыгнул в воду. И снова толпа замерла в мучительном ожидании.
Добравшись до границы омута, молодой человек вдруг остановился, словно что-то раздумывая. Он смотрел на ребенка, который из последних сил ожидал своего спасителя. Лицо девочки перекосило от напряжения. Ее минуты были сочтены.
Но и пловец осознавал последствия рискованного поступка, продумывая каждый шаг по спасению малышки. Он не должен ошибиться и сделать что-то не так, ибо понимал: никто за ним уже больше не поплывет спасать эту девочку и что эти минуты, возможно, последние в его жизни. Но так подсказывала совесть, и в этой ситуации он не мог поступить иначе.
Молодой пограничник вдруг вытянулся в струнку и нырнул прямо в омут. Крепко обхватив ноги девчушки, потянул их вниз. Ручонки ее наконец разжались, и она ущла с головой под воду. Сильные руки парня тут же подхватили худенькое тельце тонущей и перекинули через опасное пространство. Сам же доброволец навсегда скрылся в водах пруда.
В ту же минуту с берега раздался душераздирающий крик матери. В отчаянье, не владея собой, она пыталась броситься в воду вслед за сыном. Двое мужчин крепко держали ее за руки, пытаясь успокоить. Вскоре перенесенный шок совсем лишил ее голоса. Она опустилась на землю и молча наблюдала, как доплыла до берега девочка и быстро сориентировавшись, найдя отмель, стала выходить из воды.
Люди замерли, с некоторым ужасом поглядывая на спасенную.
Было видно, как она тяжело дышала и дрожала от холода. Ее светлые, спутанные волосы неровными прядями свисали с головы. Глаза безумно блуждали, не останавливаясь ни на ком...Изо рта текли слюни, а губы раздвигала неестественная, в сложившейся ситуации, улыбка. Казалось, губы улыбались против ее воли.
Как загнанный зверек, она старалась поскорее уйти с места событий.
Кто-то вдруг воскликнул: "Так это ж Матрены дочь- психическая! Вот, дрянь, трех парней из-за нее загубили!"
Какая-то женщина подхватила: "И то правда. Да лучше бы она утонула! И стоило спасать дуру!"
Девочка, затравленно озираясь, нетвердой походкой прошла мимо Евдокии Семеновны, и, покачнувшись, едва не упала возле нее. Но та, с брезгливым видом, тут же отпрянула от пострадавшей.
-Иди, иди, давай!- злобно зашипела ей вслед, разнервничавшись, Евдокия Семеновна.- Бесовка драная, троих дитёв от матерей отняла!..И управы ведь на таких нет...- Что наделала, что наделала...Ооо- ох..- заголосила она и обернулась к Анне Петровне, привычно ожидая от той подобной реакции и согласия со своим мнением.
Но соседка задумчиво смотрела вслед ребенку и дрожащей, старческой рукой крестила уходящую девочку.
Евдокию Семеновну даже затрясло от возмущения.
-Петровна, ты что ль, спятила? Кого ты крестишь? Ее проклинать надо, что в пруд полезла.
-Не надо, Евдокия. Дите ведь...
В этот день, от пруда, они шли домой разными путями...