18.
— Утро для Ислана началось рано.
Выпустив из рук Анто, он был уверен, что тот вернется на пригретое место, но ожидания не оправдались.
Cмутное беспокойство заставило открыть глаза.
Тусклый осенний рассвет еще не разгорелся.
Принц что-то писал, используя широкий подоконник как рабочий стол. Перо чуть слышно поскрипывало о бумагу, свеча бросала на сосредоточенное лицо оранжевые блики. Антон сидел на стуле, поджав под себя босые ноги и кутаясь в теплый плащ. Оторвавшись от занятия, он какое-то время всматривался в тягучие серые предрассветные сумерки, задумчиво пожевывая нижнюю губу, и в этот момент напоминал драшаанцу ребенка, который втихаря от взрослых пытается сделать домашнее задание, забытое с вечера.
— Ты почему не спишь? – шепот Ислана прозвучал в утренней тиши слишком громко.
Антон вздрогнул от неожиданности, резко оборачиваясь к тхамину.
— Напугал, — почему-то тоже шепотом посетовал он, словно боясь разбудить спящий замок. – Пишу письмо Верену. Времени осталось не много, хочу закончить сейчас, днем и без этого будет много дел. Ты спи, не волнуйся, я выспался, – и неожиданно зевнул, прикрывая рот рукой.
Ислан улыбнулся.
— Заметно.
Антон лишь махнул рукой, возвращаясь к прерванному занятию, перечитывая уже написанное.
— Анто, — вновь оторвал иномирянина от письма тхамин. — Сколько тебе лет?
— Двадцать семь, — ответил Антон, не отрываясь от чтения. – А тебе? – между прочим поинтересовался он.
— Двадцать семь?! – Ислан от неожиданности сел на кровати, холодный воздух тут же забрался под одеяло. Тхамин поправил его, стараясь удержать оставшееся тепло.
Иномирянин невольно улыбнулся реакции драшаанца.
— Не надо так реагировать, — в глазах читалась насмешка, от чего тхамин подумал, что Антон специально не упоминал свой возраст. — Это почти треть жизни, Ислан. Мы живем недолго, не чета вам. Лет семьдесят, от силы. Так что, возможно, я даже старше тебя, – поддел он Ислана.
— Мне сто пятнадцать, — фыркнул тхамин, укладываясь обратно, — это тоже треть жизни, так что мы ровесники. Не задавайся.
Иномирянин тихо рассмеялся.
— Постараюсь, – пообещал он. – И, Ислан, помнишь, что я — Лииной? Ислан кивнул.
— Я же говорю — дурная привычка, – телохранитель закрыл глаза, намереваясь уснуть. — У тебя есть неудобная черта, Анто, — сквозь дрему обронил он, — к тебе легко привыкнуть.
Антон, забыв о письме, какое-то время задумчиво смотрел на спящего Ислана. В устах драшаанца это звучало как укор, но в то же время внушало иномирянину надежду однажды стать своим.
День выдался суетный. Собирались в дорогу они в рекордные по местным меркам сроки, нужно было подготовить провизию, вещи, хотя бы приблизительно прикинуть маршрут, чтобы по возможности избежать стоянок под открытым небом. Осень вступила в полноправные владения и развлекалась непрекращающимися дождями, превращая ночлег в лесу в кошмар не только по мнению избалованного иномирянина, но и непривередливых местных жителей.
Хотя в большинстве приготовлений Антон лично не участвовал, к обеду он отчаянно зевал, это дало Ислану повод для укоризненных взглядов. Примечательно, что после ссоры тхамин не позволял себе лишних слов и действий.
Идея Ислана с именем была поддержана, и Антон не знал, радоваться или печалиться. С одной стороны — конспирация превыше всего, с другой – не проходило ощущение, что он вновь потерял себя. Будь Антон дома, то мог бы расслабиться и пару неделей похандрить, но здесь он не мог позволить себе индульгировать в личных проблемах. Тратить время на бесплодные терзания было расточительством. Поэтому усилием воли он отбросил сомнения и стал рионорцем, теперь уже окончательно и бесповоротно.
Ближе к обеду он попросил к себе гонца.
Риас понравился Антону с первого взгляда.
Неброская дорожная одежда, совершенно заштатная внешность... мужчина поднял взгляд, и принц понял – это именно тот человек. Темные глаза светились умом и любопытством, и если считать, что они зеркало души, то в Риасе жил лис. Возможно, при доле удачи, такой человек сможет пробиться сквозь заслоны из личных обид и бюрократических проволочек.
— Проходите, Риас, — Антон принимал гонца в кабинете Турена.— Садитесь. — Принц выдержал паузу, прежде чем продолжить. — Моя просьба будет выглядеть несколько необычно, но я жду точного исполнения.
По появившимся в глубине глаз рыжим всполохам, Антон понял, что Риас заинтересовался происходящим.
— Вот это вы должны доставить лично Верену, – Антон протянул Риасу письмо, а потом выложил перед мужчиной стопку из еще восьми писем — столько, сколько успел написать за утро. – Это копии, – Риас поднял бровь, готовясь задать вопрос, но Антон опередил его с ответом. — На тот случай, если «первопроходца» постигнет каминная, свечная и прочая печальная участь. Письмо должно дойти до адресата. Как вы это сделаете, каким способом — не важно. Важен результат. Я бы посоветовал вам еще и выучить текст, если дойдет до последней копии.
— Будет сделано, мой принц, — поклонился заинтригованный гонец.
Когда дверь за посланцем закрылась, Антон обратился к Турену, все это время стоявшему за его плечом.
— Вот так просто? Без лишних уточнений, расспросов? Знаешь, мне начинает нравиться быть принцем. Сказал – сделали.
Турен сделал жест рукой, выпроваживая Антона из своего кресла. — А ты как думал? — Самодовольно хмыкнул, словно комплимент относился к нему лично, а не к его людям.
Антон перебрался в кресло для посетителей. Попытался забраться в него с ногами, но встретив порицательный взгляд старшего рионорца и такой же Ислана, с тяжелым вздохом, чтобы эти двое прочувствовали муки, с которыми ему дается уступка правилам, сел «прилично». Привыкшие к спектаклям иномирянина местные демонстративно не обратили внимания на выкрутасы Антона.
— Ты хотя бы посоветовался со мной, прежде чем отсылать письмо, — осуждающе начал советник.
— Прости, — Антон только теперь понял, что принял в одиночку решение, которое должно было обсуждать коллективно, с теми, кто знает реалии этого мира. – Сейчас уже поздно, да? – догадливо вопросил он Турена, и тот, мрачно ухмыльнувшись, кивнул.
— Да уж, не вырвать же мне письмо у гонца…
— Я могу прочитать наизусть. – Неуверенно предложил Антон, глядя как лицо советника приобретает скептическое выражение, — ты хотя бы будешь знать о чем оно, — попытался придать голосу уверенности принц.
На самом деле Антону было смешно и стыдно одновременно. Он полночи и все утро ломал голову над текстом письма, и ему на ум не пришло попросить помощи у аристократа, выросшего в этом мире и вращающегося в высоких кругах уже не первый год.
Турен, поставленный перед фактом, с которым уже было поздно спорить, кивнул.
Антон откинулся на спинку кресла, какое-то время сосредоточенно смотрел в одну точку, прежде чем начать:
«Доброго времени суток, Ваше Величество…
В первых строках своего письма хочу заверить вас, что, если бы не насущная необходимость, я бы не осмелился идти против Вашего желания и обращаться к Вам с просьбой.
Вы знаете, что в рионорских Предгорьях уже не первый год неспокойно. Наш гарнизон слишком малочисленный, чтобы вывести обосновавшихся там разбойников. Полторы сотни человек это не та сила, что способна контролировать тысячи верст земли.
Именно поэтому я обращаюсь к вам с просьбой. Чтобы усилить границы, я перевожу туда часть эл-харсткого гарнизона, но только людьми этот вопрос не решить. Я прошу у вас позволения основать еще два форта в Предгорьях. Первый — на перевале у истока Ивеи, второй — между существующим Фортом и Мэни. Такое расположение позволит нам защитить людей и посевные земли, которые сейчас заброшены из-за невозможности контролировать такое большое пространство…» — Анто говорил так, словно вел с Вереном приватную беседу. Турен будто наяву видел покои короля в далеком замке, по-коршански обогретые до духоты, алые угли камина. Тихий голос рионорского принца, с несвойственными ему интонациями иномирянина. Боль, печаль, раскаяние обволакивали со всех сторон, смыкались, не оставляя путей к отступлению. Он закрыл глаза рукой, не способный больше выносить чувства, висевшие в воздухе. — «Говорить Вам, насколько это важно для моей страны, бессмысленно, как правитель Вы сами прекрасно все понимаете. Я надеюсь, что мое поведение, так оскорбившее Вас, не станет препятствием для блага Рионора – не только моей родной страны, но и части Вашей Империи.
Ожидаю Вашего решения, Лииной Лорар эл-Кэлано Рионорский».
— Турен? – услышал советник встревоженный голос принца. Напряжение спало, и советник вздохнул спокойней. — Тебе плохо?
Рионорец покачал головой.
— Все нормально, – глухо ответил он, заставив Антона понервничать.
Принц не поверил его словам, но докапываться до сути не стал, просто подождал, когда Турен придет в себя, и спросил.
— Как думаешь, нормально? Я не перегнул палку?
Турен облизал пересохшие губы и глубоко вздохнул, уперся локтями в столешницу и прижал к губам переплетенные пальцы, не столько обдумывая ответ, сколько возвращаясь в этот мир из видения.
— Ты сказал все: и что твое ослушание вынужденное, и что не спрашиваешь его разрешения для перевода коршанского гарнизона в Предгорья, считая его нашим… – Турен позволил себе насмешливый взгляд в сторону Антона. — И что у вас общие планы, общая цель, общая страна. И, что нуждаешься в его помощи и защите... Хорошее письмо, – одобрил советник, но голос его был тихим, а в глазах стояла такая печаль, что Антон растерялся, не зная как реагировать на похвалу. – Не знаю, к чему оно приведет, но хорошее, – повторил советник, оценив силу, вложенную в слова. Если бы он не знал от Дерама, что Антон не маг, то поклялся бы в обратном.
— Это мы узнаем позже, – негромко, в тон рионорцу, произнес Антон, поднялся с обжитого кресла и добавил: — а пока, давай собираться.
Он не подгонял советника, скорее, просто искал предлог уйти, оставив мужчину наедине с его мыслями, судя по всему, не веселыми и личными.
Турен кивнул, отпуская их с Исланом.
Когда дверь за ними закрылась, мужчина откинулся в кресле и закрыл лицо руками. Было горько. До чего же они смогли довести страну, если даже пришелец смог почувствовать ее боль.
19.
Дорога до Эл-Харта Антону запомнилась душными трактирами и ночевкой под холодным осенним небом.
Иномирянину понравился город.
Эл-Харт качественно отличался от столицы. В нем легче дышалось.
Город находился на пересечении Южного и бетонского торговых путей. Прибывающие караваны, уезжающие и приезжающие люди — калейдоскоп из экзотических товаров, одежд, обычаев. Вновь прибывшие вливались в поток городской жизни, заменяя ушедших, несли с собой новости с границ, из других государств, иногда настолько далеких, что рассказы мало чем отличались от досужего вымысла. Но это никого не волновало, если у иллитанского торговца, рионорского трактирщика и бетонского наемника находилась общая тема для разговоров.
Антон со спутниками въехали в Эл-Харт днем.
С трудом пробираясь по людной центральной улице, прямой, как стрела, ведущей до Замка, в котором расположился гарнизон. Иномирянин так увлекся, что упустил момент, когда шустрый воришка чуть было не увел у него выданный Туреном кошель. Мальчишку поймал с поличным Ислан. Кошель вернули, парню надрали уши, но возиться не стали и отпустили. Антону сделали выговор за безалаберность.
Перед дверью кабинета командующего гарнизоном Завелейский вновь ощутил былую неуверенность и приостановился, собираясь с духом.
Иномирянин повернулся к Турену и, наткнувшись на насмешливые темные глаза, еле удержался, чтобы по-детски не показать язык. Антон ответил рианорцу снисходительным взглядом и распрямил плечи. Примеряя на себя новую для него маску принца, он еще немного задержался на пороге, анализируя собственные эмоции и, наконец, кивнув себе, толкнул дверь.
Генерал Рамвир кор-Этьян поднялся при появлении принца, и Антон сразу пожалел о воспитании и вышколенности военного.
Высокий, как и все коршанцы, командующий возвышался над рионорским принцем на добрую голову, конечно, не Верен, но тоже неприятно.
Рамвир был вежлив, и вообще держался молодцом, но словами не замаскировать пренебрежения, сочившегося из серо-зеленых глаз, довольно выразительных на фоне смуглого лица.
— Я не ожидал вашего приезда, Ваше Высочество, – после того, как все церемонии были соблюдены, Коршанец предложил присесть.
Принцу принесли чай со сладостями, от одного взгляда на которые у Антона свело зубы. Видимо, Лииной слыл известным сладкоежкой — Завелейский начинал тихо ненавидеть «старые» привычки.
— Признаться, я тоже, — честно огорошил Антон военного, взял в руки чашку, но так к ней и не притронулся. – Да, мы и не на долго, генерал кор-Этьян.
— Рамвир, Ваше Величество, — вежливо, но с легким оттенком превосходства поправил его командующий. – Мы – коршанцы — не любим церемоний. Длинное имя не добавит доблести в сердце и благородства в душе.
Антон оценил и в знак согласия кивнул.
— Тогда уж Лииной, – Завелейский выдержал паузу, — Рамвир. Так вот, мне нужно чтобы шесть сотен вашего гарнизона были через три-четыре дня в Предгорьях, – перешел он к делу, не затягивая.
— Это невозможно, — предсказуемо откликнулся генерал.
— Почему? У вас проблемы в Эл-Харте? Переведите пару сотен из Мерноса и Виля, – бесхитростно предложил Антон, прекрасно зная настоящую причину.
— Дело не в том… — начал генерал.
— Тогда в чем? Неужели вы думаете, я ехал через весь Рионор для того, чтобы попить с вами чай? Мне немедленно нужны люди, Рамвир, и я намерен их получить.
— У вас есть разрешение из Коршана?
Антон надменно поднял бровь.
— Разрешение из Коршана выдали еще моему отцу, генерал.
— Ваше Величество, я не сдвинусь с места, пока не получу приказ от Верена, — генерал поднялся, и вежливо поклонился. — Это не обсуждается.
Антон тоже поднялся, поймал момент, когда еще не успевшему разогнуться генералу пришлось смотреть на него снизу вверх.
— Вы сделаете так, как я сказал, Рамвир, – припечатал он, не повышая голоса, и жестко посмотрел на застывшего от неожиданности коршанца.
— Простите, но вы не сможете меня заставить.
Антон насмешливо поднял бровь.
— Вы на территории Рионора. Согласно договору, вы мои подданные уже тридцать лет, – снисходительно улыбаясь, поведал он командующему, наконец-то спохватившемуся и выпрямившемуся. – Я не буду с вами спорить, а просто запру замок снаружи и подожду, когда вам станет нечего есть. Вам ведь привозят свежие товары ежедневно. Да, Рамвир? Так вот, завтра вечером вам придется совершать вылазку в город, чтобы добыть себе хотя бы крысу на ужин. – Спокойный голос Антона с каждым словом становился все ниже, и наконец стал похожим на шипение, которое пробрало даже советника. А ведь он знал, что принц блефует. Или нет? — Мы не кормим тунеядцев, генерал.
— Вы этого не сделаете, – уверенно заявил Рамвир, хотя в его душе зародилось сомнение под жестким напором рионорского принца.
— Будьте уверены, — вновь перешел на ровный тон Лииной. — Хотите вы того или нет, но вы – подарок от Коршана Рионору. – Антон надменно посмотрел на генерала, и Турен лишь удивленно открыл рот, потому что с ростом принца нужно было суметь смотреть свысока. У иномирнина это получилось сногсшибательно. — И я намерен им воспользоваться, Рамвир. Очень надеюсь, — решил сыграть на гордости воина, — что ваши люди, — Антон с удовольствием расставлял паузы, — за столько лет, проведенных в тылу еще не забыли, за какой конец держать меч.
Генерал молча заскрипел зубами, стараясь держать себя в руках. И Антон снова оценил его выдержку. Такого бы в союзники, а не в противники. Рамвир поймал на себе насмешливо-изучающее-любопытный взгляд принца, и как-то сдулся, сбитый с толку странным поведением рионорца. Сам Рамвир с принцем лично знаком не был, но доходившие до него слухи рисовали совершенно другой портрет Лииноя.
Загнанный в угол напором и оскорбленный выпадом в сторону его людей, в глубине души боясь, что упрек справедлив, генерал стиснул кулаки, успокаиваясь, и развернулся, открывая Антону вид на широкую спину и длинную тугую косу, в которую было что-то вплетено. Рамвир прошел к письменному столу, что-то усиленно выискивая в бумагах.
— Я обязан доложить обо всем в Коршан, – отчеканил он
— Прошу вас, — буквально разрешил Лииной, от чего у коршанца вытянулось лицо, а Турен сжал губы, сдерживая улыбку. – Последнее и самое важное. Гарнизон должен быть готов послезавтра к полудню, не позже.
— Но мы не успеем собрать даже провизию! – возмутился припертый к стене Рамвир.
— Об этом уже позаботились, – вскинул голову принц. — Завтра я дам вам точные места и время стоянок. Так что, предлагаю вам начать собираться.
Рамвир, круто взятый в оборот, не нашел, что сказать, чтобы отсрочить отъезд.
Первым встал Турен, показывая, что нужно уходить. Антон не заставил себя ждать, отставил чашку и поднялся следом.
Турен вышел, а замешкавшегося Лииноя придержал за рукав коршанец и чуть не схлопотал от ощерившегося тхамина. Антон кивнул телохранителю и повернулся к генералу.
— Вы ведь не думаете, что Верен спустит вам с рук подобное самоуправство.
— Король Коршана это моя забота, – без заносчивости, спокойно ответил Антон. — Ваша – навести порядок на границе. Пусть каждый думает о своем долге, генерал.
— Вы отправитесь с нами?
— Нет, у меня дела. Я встречу вас уже в Предгорьях.
В дверь заглянул недоумевающий Турен.
— Лииной?
— Иду, – откликнулся принц, выходя за дверь. — Доброго дня, Рамвир.
Турен, вызвав Лииноя из кабинета командующего, сам задержался перекинуться парой слов с кем-то из знакомых.
Ожидая советника, Антон размышлял, опершись на перила галереи, разглядывая воинов тренирующихся в обустроенном для этого внутреннем дворе замка. Коршанцы все как на подбор были высокими, с развитыми мышцами и широкими плечами, просто умереть от зависти такой дохлой особе, как Лииной.
Наконец Турен оставил в покое знакомца и подошел к Антону, проследив за взглядом парня.
— Завидно? – проницательно усмехнулся он.
— Ты не представляешь как, — вернул ухмылку Антон. — Я реальный ростом почти с Рамвира и вообще не был обделен, — он оторвался от перил, жестом показывая размах плеч и рост. – Это просто наказание быть таким мелким.
Турен тихо рассмеялся.
— Ты пошел в мать. Лорар тоже не был обделен…
Антон закатил глаза, моля о пощаде. Турен кивнул в сторону лестницы.
— Как оказывается, все было просто, — задумчиво поделился он с Антоном, когда они шли через тренировочный двор замка. – Пришел, сказал, построил… хотя я не уверен, что он возьмет с собой шесть сотен. Сошлется на слишком короткие сроки.
— И половина была бы для нас счастьем, – отозвался Антон и хмыкнул. — Думаешь просто? Вот когда гарнизон будет на границе, мы выловим всех бандитов, построим задуманные форты, и при этом с меня не снимут голову… Вот тогда, Турен, ты придешь ко мне вечером, с бутылкой «Меркаля», мы выпьем, и ты скажешь «Как все было просто, Лииной». А пока этого не случилось, впрягайся в повозку, – хмыкнул принц.
Турен задумался. Вся афера проходила на грани фола. Лииной был прав.
— Будем надеяться. Кстати, что ты там говорил Рамвиру о уже подготовленных припасах и стоянках? – Турен деловито поправил сбрую, пытаясь припомнить, когда они с Анто говорили о чем-то подобном. Память отказывала.
Взгляд иномирянина застыл, в нем проскользнуло что-то шкодливое, как у наблудившего кота. Всего секунда и парень отвел взгляд.
— Линой, — негромко, опасаясь быть услышанным кем-то лишним, Турен поинтересовался: — я что-то пропустил? – И услышал именно то, чего так опасался.
— Ну, нам придется опередить друзей-коршанцев и подготовить им путь, – Антон не глядя на советника, вскочил в седло, конь загарцевал под ним.
Турен аж задохнулся. Теперь он на собственной шкуре прочувствовал, как себя ощущал Рамвир, вынужденный подчиниться под напором Антона. Принц просто не оставлял им выбора действовать как-то иначе.
— Ах, ты… — начал он, — ах, ты… интриган!
Антон делал вид, что ему безумно стыдно за выходку, но Турен прекрасно видел, что это не так. Советник помрачнел, хотя и чувствовал, что не способен по-настоящему рассердиться на принца. Турен вскочил в седло, и наконец-то они выехали за ворота.
— Сделаю вид, что этого не слышал, — между тем, Антон погнал свою лошадь, чтобы оказаться впереди кипящего возмущением советника. Он не готовился к этому разговору. Тем более где-то в глубине души не надеялся так просто взять в оборот коршанского генерала. – И вообще, что ты возмущаешься? Нам всего-то нужно быть в назначенных точках раньше, чем коршанцы. Кстати, их надо еще назначить…
— Всего-то! – Позволил наконец-то выразить свое возмущение в крике, когда ворота закрылись за ними, и мужчины оказались вдали от возможных ушей. – Ты понимаешь, что нас теперь ждет?!
Антон вздохнул.
— Долгий и трудный путь, Турен, — он устало усмехнулся. — Но я не мог позволить ему медлить.
Советник покачал головой.
— Откуда ты такой шустрый?
— Мир у нас быстрый, – хмыкнул Антон. – Поехали, – он кивнул в сторону города, — нам нужно найти гостиницу и наметить стоянки. И хотелось бы еще поспать.
Турен только покачал головой вслед принцу.
20.
Отдав Рамвиру четкие указании, Антон и Турен принялись воплощать обещанное в жизнь.
К концу пути Антон чувствовал себя прожженным политиканом, и ему не нравилось это ощущение. Он не любил манипулировать людьми. Его коробила необходимость постоянно лгать. Ложь словно вытягивала силы. Завелейский чувствовал, что выдыхается, но не показывал и виду.
Люди, встречи, разговоры… Из каждого города он сбегал в уже знакомое бездорожье, в холодные ночевки у костра, редкие трактиры, ярко-синее небо над головой, дожди и северный ветер. Каждое последующее поселение вновь пробуждало, казалось бы, улегшиеся противоречия, и Антон кидался в новый бой, стараясь не оглядываться и не задумываться.
Лишь когда он увидел стены Форта Предгорий, то понял насколько устал.
Однако долго разлеживаться не пришлось, через день в Форт прибыли люди Рамвира, как и предполагал Турен — урезанным составом, и начался новый виток.
Их надо было разместить, занять; ввести Рамвира в курс дела и сделать выговор за невыполнение приказа — такое нельзя было спустить на тормозах; проследить, чтобы рионорский сотник — глава местного гарнизона Радэнек — и коршанский генерал не закусили друг другом на ужин.
Турен сбежал в Эл-Грасс через несколько дней, мотивируя отъезд делами, и оставил Антона в компании Ислана разбираться с этим балаганом. Напоследок советник пообещал прислать учителей, для дальнейшего обучения. Завелейский схватился за голову, только их тут и не хватало.
Когда суматоха более или менее улеглась, Антон смог направить энергию генерала и сотника в нужное русло – поиски разбойников.
Вторая неделя шла к концу, а разведка не давала никаких результатов. Бандиты словно испарились в воздухе.
Рамвир, поначалу гордо взиравший на поиски со стороны, в итоге подключился к процессу. Неуловимый противник подогревал в нем охотничий азарт. Если бы еще не постоянные споры между командующими гарнизонов, то жизнь можно было бы назвать сносной.
У Антона не было военного опыта, он ничего не понимал в происходящем, поэтому просто слушал и впитывал в себя новые знания и старался не выглядеть круглым идиотом.
Ислан ему сочувствовал, но это не мешало драшаанцу посмеиваться над иномирянином и гонять его на утренних тренировках с удвоенной силой.
Последнее было прямым результатом признания Антона, что если случится бой — он будет участвовать. Уговоры Рамвира и Ислана на принца не действовали, Радэнек на все это лишь пожал плечами и не вмешивался. Такая позиция сотника была не понятна коршанцу и тхамину. Для них стало новостью, что ни одному рионорцу в крепости не приходило в голову оставить принца в тылу.
Тхамин смирился и постарался сделать все, что было в его силах, чтобы Антон остался в живых. Рамвир же в который раз задумался.
В Коршане между знатным воином и простым не делали различий, не требовались длинные титулы и подчиненно согнутая спина. Они гордились этой простотой, как чем-то уникальным. И когда Рамвир в конце войны попал в Рионор, то был неприятно удивлен тем, что Лорар не просто равный среди равных, а такой же, как все.
Скромный замок, одежда без излишеств смотрелась слишком просто для короля. А панибратское отношения с подданными? Тогда все это казалось генералу нарочито показательным.
А сейчас, когда рионорский принц ел с ними за одним столом ту же пустую кашу, трясся рядом в седле… Поначалу коршанец воспринял это в штыки, как воспринимал любую лживость и бахвальство, но общаясь с Лииноем, начал понимать, что не прав.
Для рионорцев это действительно было само собой разумеющимся. По крайней мере Лииной не выражал ни тени недовольства. Его не смущала тесная комната, однообразная еда, холодные дозоры.
А вот Рамвира – да. Он никак не мог определиться с отношением к рионорцу. Податливый и упрямый, дипломатичный и деспотичный, избалованный и терпеливый, открытый и окруженный тайнами – Лииной был слишком сложен для него. Генерал никак не мог вычислить слабое место врага.
Рамвир поморщился от досады, крепче сжал глиняную кружку с травяным чаем, наблюдая из окна выделенной ему комнаты за рионорцем и драшаанцем, тренирующимися во дворе. Не самое достойное занятие, но развлечений в Форте было не много. Иногда Рамвир чувствовал себя подглядывающим в замочную скважину. Но с другой стороны, куда ему смотреть, если единственное окно в комнате выходит на задний двор, облюбованный этими двумя для занятий?
Нужно было сказать, что Лииной держался достойно, при таком противнике.
Вот еще одна из загадок — тхамин-учитель.
Когда драшаанец появился на пороге его кабинета, Рамвир принял его за мага. Лишь когда Лииной отошел в сторону, открывая Ислана взгляду генерала, тот с удивлением увидел на мужчине знак Тхамин-шаан. Вытянутый, хищной формы герб с золотым ободком по краю. Ему даже не нужно было присматриваться, чтобы разглядеть гравировку – пустынный лев, проткнутый мечом, и змеящаяся по клинку лоза.
Удивительно. Что делал тхамин так далеко от дома, в компании правителя средней руки? Он мог бы служить величайшим королям и магам, а вместо этого учил сражаться мальчишку на заднем дворе забытого Богом Форта.
Сплошные вопросы и никаких ответов
Мысли плавно перетекли на мучающий его вопрос — за несколько недель он не получил из Коршана ни единой весточки. Двое гонцов были посланы к Верену, три голубя и ничего. Грешным делом командующий решил, что голуби вернулись в Эл-Харт и отправил туда человека. Со дня на день тот должен был вернуться с вестями.
Тонкие стены барака позволили слышать, как скрипнула последняя ступень лестницы, и кто-то прошел по коридору. В дверь постучали.
— Войдите, — Рамвир обернулся, поставил остывший чай на стол.
— Мой генерал, – вошедший кратко кивнул и вытянулся перед командующим, — Джарис вернулся. Он ожидает вас внизу.
Рамвир не мог скрыть охватившего его чувства торжества. Теперь ничто не могло удержать его этих горах.
Если бы он на минуту задумался и признался себе, то понял бы, что не желает уходить из Форта, где впервые за много лет его людей ждало настоящее дело, но гордость не позволяла сдаться на милость Лииною.
Рамвир подхватил плащ и буквально вылетел из комнаты.
— Мой генерал, — Джарис ожидал его перед дверью барака.
— Какие новости, Джарис? – Без приветствия спросил Рамвир.
Воин покачал головой.
— Ничего, ни птицы, ни человека, – посланец обеспокоено всматривался в своего генерала.
Рамвир со злостью ударил кулаком по стене. Этого не могло быть! Просто не могло! Если только кто-то не мешался…
— Спасибо, Джарис. Можешь идти, – отпустил он гонца, собираясь подняться к себе, и столкнулся с Лииноем, возвращающимся с тренировки.
— Что с моими людьми? – вопрос вырвался сам собой.
Принц растеряно моргнул — он думать забыл о послах Рамвира, зарывшись в более важные проблемы. Покрутив головой по сторонам в поисках пути к отступлению и наткнувшись на чей-то не в меру любопытный взгляд, Лииной опомнился и показал коршанцу вверх по лестнице.
— Давайте поговорим у меня.
К его радости, выдержки генерала хватило на то, чтобы не устраивать разборки на людях.
Антон пропустил Рамвира в комнату и нырнул за ширму. В доме было холодно, и, взмокнув, не стоило тянуть с переодеванием.
— С ними все в порядке. Скоро вы их увидите, – отозвался он, скидывая с себя мокрую после занятий рубашку и ныряя в сухую и теплую, заботливо поданную Исланом. — Вот с голубями хуже, – повинился иномирянин, выглянув из-за деревянной створки. – Их съели… Некоторые мои подданные не понимают шуток.
На щеках генерала заиграли жвалки:
— Лииной, а вы не боитесь, что я просто подниму бунт в ответ на ваши… – Коршанец попытался найти подходящее слово в рамках цензуры. — Действия?
— Не боюсь, – Антон посмотрел в глаза коршанцу поверх ширмы. – И дело не в самомнении, Рамвир, а в простых и безыскусных фактах. Да, вы горды и упрямы и достаточно нетерпеливы, чтобы выкинуть что-то в этом роде, и, наверное, так бы и поступили, если бы не были человеком чести, верным слугой своего короля. А Верен пытается сохранить мир. Сложное решение в атмосфере всеобщего недоверия и обид. Вы осознаете, какие последствия понесет ваша вспышка для его планов? Это не был вопрос, — добавил он, усмотрев в коршанце желание перечить и пресекая на корню, утвердил за него. — Конечно, осознаете.
Срезанный на взлете, Рамвир смешался. Сплел руки на груди и некоторое время молчал. Антон не трогал коршанца, давая ему время успокоиться и смириться с неизбежным. Кто знает, что произойдет, если слишком нажать на генерала, как сказал сам иномирянин: «Всему есть предел».
— Вы играете с огнем, – наконец отозвался Рамвир.
— Я знаю, — кивнул Антон, — поэтому у Верена сейчас мой гонец.
— С прошением? – просветлел от догадки генерал.
— С извинениями, – развеял его надежды улыбающийся принц. Вспоминая письмо, где, по сути, в вежливой форме поставил короля Коршана в известность о том, что намерен сделать.
— Как только приедет письмо из Коршана, я отведу своих людей обратно, – сердито проворчал Рамвир.
— Вам так хочется обратно? Мне казалось, вы рады выбраться из Эл-Харта, хотя я могу и ошибаться, — Лииной с любопытством посмотрел на генерала, Рамвир отвел глаза.
– Вам просто не хватит времени все провернуть, – перевел тему коршанец, и принц с удивлением и радостью понял, что таки пробил брешь в его защите.
— Думаете? — Антон только шире улыбнулся, вышел из-за ширмы, на ходу застегивая теплый, подбитый тонким мехом, кожаный камзол, прошел к столу и подхватил с блюда кусочек мяса – остатки вчерашнего ужина. – Давайте прикинем: от Эл-Грасса до Коршана пять дней пути, при хорошем раскладе. Добавим к ним еще один про запас, и, возможно, еще один – неделя. Еще неделю-полторы, а может быть, и две, мой посол будет добиваться аудиенции. После недавнего скандала это будет непросто. Потом письмо пойдет в Рионор — еще неделя, и где-то еще через несколько дней окажется в Предгорьях. Так что у нас с вами, Рамвир, месяц с лишним. Я не думаю, что ситуация здесь решится так быстро, но надеюсь, что она хотя бы сдвинется с мертвой точки. Кстати, о ситуации… – и Антон, как ни в чем не бывало, переключился на дела Форта.