9.
Антон с трудом разлепил глаза и поежился, кутаясь в теплое одеяло. Ночи становились всё холодней, и он с тоской вспоминал центральное отопление, мечтая о том, что прекрасно было бы провести его в Эл-Грассе.
Мысли медленно перетекали на прошедший день.
Говорят, что утро вечера мудренее, и действие народной мудрости Антон сейчас ощущал на себе.
Идея, возникшая в полусонном мозге, заставила окончательно проснуться. Джан очень боялся, что, узнав всю правду, его попросту запрут в четырех стенах. Это было проще всего, а люди в массе своей, как известно, сложных путей не ищут. Завелейскому придется доказать, что он может быть полезен, действуя, а не просто существуя.
Антону надо было что-то предложить этому миру, и единственное, что у него было — знание.
В распоряжении Антона были пять лет на экономическом факультете и отцовская фирма на плечах. Не так уж и много, но, если подумать, и немало.
Сейчас ему нужно было добраться до отчетов, докладов, всего, что могло дать представление о происходящем в Рионоре, и происходившем в прошлом – в общем, информации, на основании которой уже можно было сделать выводы. Не всегда же Рионор был такой дырой.
Во власти разворачивающихся у него перед глазами грандиозных планов, Антон заворочался на кровати и, наконец, заметил Ислана, который сладко спал на диване, который стоял вдоль стены.
Возмущенный вторжением в святая святых – его спальню, — и при этом наглым игнорированием душевных терзаний иномирянина, Завелейский мстительно запустил подушкой в телохранителя.
Ислан поймал снаряд на лету, подложил под голову и приоткрыл один глаз. Всем видом показывая, что совсем не разочарован таким поворотом дел, Антон, кряхтя как старик, сел на кровати. Тело ломило, словно всю ночь по нему маршировал полк. Конный.
Тхамин перестал изображать сон, и сейчас не сводил глаз с иномирянина.
— Ислан, у меня тут возникла одна идея, — Антон попытался придать своим мыслям удобоваримую форму, – не подскажешь, где я могу найти документы о состоянии дел в Рианоре? — Антон плохо представлял, как должна была выглядеть отчетность в средневековье, но предполагал, что бюрократия везде одинакова. – И что-то по истории, или, возможно кого-то, кто мог рассказать о прошлом…
Ислан задумался. Для чего это могло понадобиться Анто, он не знал, но это можно было выяснить позднее. Тем более, в планы тхамина не входило выпускать иномирянина из видимости.
— Архивариус Мирт. Он сам — живая история, — хмыкнул Ислан, — а все документы у Турена в кабинете. Он — глава Совета гильдий и после смерти отца Лииноя вёл все дела Рионора.
— Лииноя вообще не подпускали к управлению? – констатировал Завелейский. Утренний энтузиазм немного угас, но отступать Антон не собирался.
Ислан развел руками. Степень осведомленности Лииноя в делах Рионора всегда была для тхамина загадкой. Лично самому телохранителю казалось, что принц живет отдельно от собственной страны. Сейчас, как и в прошлом, его это мало интересовало. Единственной важной причиной, по которой Ислан оставался рядом с принцем, была месть.
Тхамин сел на диване и принялся натягивать сапоги, попутно собираясь с мыслями.
Решительное выражение лица телохранителя заставило Антона напрячься. Ему очень не хотелось продолжения вчерашнего кошмара; с другой стороны бегать от реальности бессмысленно, рано или поздно она тебя нагонит. Уж лучше встретиться с ней лицом к лицу сейчас, пока ты сам можешь выбрать время и место.
Завелейский плотнее закутался в одеяло и вперил мрачный взгляд в Ислана.
— Вчера ты что-то хотел мне сказать. Думаю, сейчас самое время, – напомнил Антон.
Ислан устроился на диване, скрестив руки и ноги, и какое-то время молчал, собираясь с мыслями. Тяжелый взор исподлобья был направлен на Антона, но, казалось, проходил сквозь него, утыкаясь куда-то в стену.
— За тысячелетия в нашем мире скопилось большое количество артефактов, – начал он, — некоторые из них безобидны. Эта часть отслеживается Гильдией магов для порядка. Другая часть, не столь безобидная, хранится в ее подвалах. Но есть артефакты, которые скрыты даже от Гильдии. Они охраняются Безымянными, в лицо их знают лишь несколько человек из Высшего совета магов. Именно к этой категории относится Зеркало Ханнара.
Ислан сделал паузу, а Антон склонил голову набок и вопросительно поднял брови. Но погруженный в переживания тхамин не обратил на это внимания.
— Мой отец — Адис, предшественник Дерама, — был одним из Безымянных.
Вот тут Антон заинтересовался. Тхамин оставался для него темной лошадкой. Завелейский не мог упустить такого случая.
— Два года назад, кто-то подослал воров. Отец и сестра защищали Зеркало, но были убиты, а сам артефакт пропал. Нам сообщили об их смерти и сказали, что это было обычное нападение бандитов. Безымянные – цвет магов. Справиться с ними не просто. Конечно же, Совет не поверил, и было решено провести свое расследование.
— Почему послали именно тебя? – Антон представил себя на месте Ислана, и Завелейскому стало не по себе.
— Это было удобно. Во-первых, после обучения в Тхамин-шаан, — Антон тут же сделал себе пометку, спросить что это, позже, — меня должны были приставить как хранителя к отцу. Во-вторых, как у ближайшего родственника, у меня была причина, по которой я мог приехать в Рионор без подозрений — вступление в наследство.
— Понятно, — кивнул Антон.
— К отцу были подосланы опытные маги, – продолжил Ислан, — и отец, и сестра были очень сильны. Мой дар гораздо слабее, но даже с теми смешными крохами, что мне достались, я почувствовал остатки магического фона на месте, где они погибли. Чтобы это стало возможно, там должна была бушевать энергетическая буря, – Ислан сделал вдох, чтобы продолжить, но его голос изменился, и слова стали даваться гораздо труднее, — от Адиса осталась лишь горстка пепла, от Ширин, моей сестры, не осталось и этого.
Антон забеспокоился об Ислане. С каждым словом тхамина, сдерживающие до этого запреты спадали. Сильные и злые вырвавшиеся эмоции можно сравнить только с голодными животными.
Ислан упрямо сжал губы, закрыл глаза, и ушел вглубь себя, пытаясь взять мысли под контроль.
Антон не выдержал — пересел на диван и крепко сжал ладонью плечо тхамина. Привычный для русского жест поддержки и сочувствия помог, но сработал как-то не так.
Ислан вскинул удивленный взгляд на Антона. Прикосновения для даршаанцев были целым обрядом. Тебя могли касаться близкие: семья, друзья, любовники, не больше. Анто не был для него ни первым, ни вторым, ни третьим. Но прямой сочувствующий взгляд, без жалости, но с долей ярости, сверкающей где-то на дне черных глаз, вдруг заставил Ислана пожалеть об этом. Сообразительный, храбрый, сильный – Антон мог стать хорошим другом, а тхамин собирался использовать его в своих планах.
Ислан отвел глаза в сторону, осторожно убрал руку с плеча и продолжил.
— Я узнал, что в этом деле был замешан Лииной. Он заманил отца в ловушку, расставленную его сообщниками. Сам принц не мог знать о Зеркале — знал тот, кто стоит за ним — Нирон, владыка Илитана. Я остался рядом, чтобы иметь возможность следить за Лииноем.
— Но ничего не получилось… – утвердил Антон.
— Он мне не доверял. Но это полбеды, ведь я всегда мог проследить за ним незаметно. Все равно я так и не узнал ничего о Зеркале. Зато наткнулся на заговор против Верена. Старый король умер пять лет назад, оставив сыну рассыпающиеся на части владения. Вершану было все равно, его целью была война ради войны. Он был настоящий коршанец, как в старых легендах – варвар, дикарь. Верен для всех стал неожиданностью. Никто не мог поверить, что у дикаря Вершана может вырасти такой сын, – Антон подумал, что, должно быть, драшаанцы высоко ценят короля Коршана, если даже в голосе Ислана звучали нотки восхищения. — Но люди, слишком долго жившие под железным кулаком Вершана, считают его сына слабым и неспособным удержать в руках власть. Поэтому, Нирон удачно играет на этом чувстве и их алчности… Но это пока.
Антон тихо вздохнул и посетовал самому себе:
— Похоже, мне еще понадобится карта мира и краткое введение в политологию, – Ислан поднял недоуменный взгляд Анто, и тот пояснил, – я надеялся, что отделаюсь экономикой. Никогда не любил политиков, – Антон еще раз вздохнул, — пока я понимаю, что некто Нирон, о котором, кстати, упоминал знакомый тебе Саав, — вспомнив историю с письмами, решил поделиться сведениями Завелейский, — стоит, как ты предполагаешь, за похищением Зеркала и убийством твоей семьи, ну и заговором против Верена по совместительству. Только не соображу, почему ты мне это рассказываешь? – Завелейский не удержался от игры в дурака, надеясь на русский «авось». Не получилось.
— Я хочу, чтобы ты помог мне до него добраться. Я два года мечтал убить Лииноя, — честно ответил тхамин, — но он был мне нужен, чтобы достать Нирона. Анто, я не могу тебя заставить. Я… — Ислан собрался и продолжил с большей уверенностью, — прошу тебя помочь мне.
Антон уткнулся взглядом в пол, чувствуя себя последней сволочью.
Он не сомневался, что Ислану нелегко далось признание. Но эти люди уже не просто дворцовые сплетники. Здесь действовали хорошо подкованные интриганы, не брезговавшие и убийством на пути к достижению цели,. С другой стороны – что ему было терять? Через два года Антон бесследно растворится в воздухе Рионора, не оставив о себе даже памяти. Да и о Верене не стоит забывать. Завелейский ведь так ничего не придумал. Возможно, судьба сама подбрасывала ему случай.
— Мне надо подумать, – произнес Антон, озадаченный таким поворотом событий.
Ислан кивнул.
— А Дерам знает? – поинтересовался иномирянин.
Тхамин помотал головой:
— Нет. Дерам патологически честен и он подписывал договор с Рионором. Он не смог бы обмануть Лииноя.
— Но сейчас Лииноя нет… — напомнил Антон
— Я подумаю, — сдержано ответил Ислан.
Антон кивнул. Если уж ввязываться в заварушку, то он предпочел, чтобы маг был рядом:
— Ну, тогда я пошел, — Антон хлопнул себя по колену и поднялся.
— Куда? — опешив от решительности жеста, вопросил Ислан.
— Топиться, – сыронизировал Завелейский, закрывая за собой дверь ванной.
Следующие полчаса, плескаясь в чуть теплой воде, Антон проклинал свой длинный язык, потому что тхамин наотрез отказывался выходить из ванной, и никакие доводы не смогли его убедить, что иномирянин шутил.
10.
Антон рьяно приступил к воплощению своих планов.
Направляясь в архив, Завелейский устроил Ислану допрос с пристрастием, стараясь выжать из телохранителя максимум информации. Он распрашивал о коршанской войне и о том, каким был Рионор до неё; о покойном правителе, и о Турене.
Вопросы сыпались градом, поэтому появившийся на горизонте архивариус показался Ислану настоящим спасителем. Мирт был выше принца, так что последнему снова приходилось смотреть снизу вверх. Зато это был первый по-настоящему старый человек, которого Антон увидел в этом мире.
Архивариус внимательно выслушал просьбу Антона, покивал крупной головой с густой копной белых волос, задумчиво потеребил аккуратную бородку в стиле испанских конкистадоров и скрылся за стеллажами.
Если просьба и удивила старика, Антон этого не заметил.
Получив желаемое, Завелейский забыл обо всем и погрузился в привычную для него среду.
День близился к обеду. Ислан скучал на стуле подле Антона.
Иномирянин увлеченно изучал бумаги: что-то откладывал, сравнивал, вычислял и записывал. Ислан не понимал, что задумал Анто, но спрашивать при посторонних он не мог, поэтому оставалось лишь ждать, когда они останутся одни.
— Уважаемый Мирт, можно ли попросить у Вас ещё пару листов? – голос Антона заставил задумавшегося тхамина оторваться от размышлений.
Ислан лишь наблюдал, как поднялась густая бровь архивариуса. Окинув Анто нечитаемым взглядом выцветших карих глаз, Мирт достал несколько тонких пергаментов и положил их на стол.
Антон придвинул бумагу ближе и сделал несколько заметок.
Ислан скосил глаза на стройные ряды букв.
— Анто?
— М? – откликнулся иномирянин.
— Ты пишешь не на рионорском.
Антон чуть заметно вздрогнул, вскинул в сторону архивариуса настороженный, но в тоже время какой-то отсутствующий взгляд и задумался лишь на мгновенье.
— Скажу, что зашифровано. – в итоге выдал Антон.
Он быстро пробежался глазами по остальным докладам, не вчитываясь, сверяя только цифры, сделал последние пометки и откинулся на спинку стула, помахивая листом: ожидая, когда чернила высохнут.
Он смог выяснить, что не так давно, — по местным меркам жизни – около тридцати лет назад, Рионор был цветущей страной. Основой изобилия служил экспорт зерна. Чернозём, мягкий климат и удачное расположение создавали для этого идеальные условия.
Антон откинулся на спинку стула и принялся жевать кончик пера. У Верена под боком был клад. Но почему король Коршана обратился к некоему Кормаку, если у него под носом находились плодороднейшие земли Рионора?
Завелейский тяжело вздохнул.
— Что происходит с этой страной? – спросил он сам себя.
Ответил ему Мирт, которого Антон не заметил.
— Война. Она всё ещё идет в душах и мыслях наших людей, – архивариус собирал раскиданные по столу папки. Антон, почувствовав нежданный отклик, тут же присоединился к старику, впитывая в себя каждое его слово. – Столько лет прошло, а Турен по-прежнему сражается с Вершаном. Возвёл на пьедестал память о друге и не может понять, что страдает страна.
Завелейский выжидающе поднял глаза на архивариуса. Увидев в принце благодарного слушателя, Мирт продолжил.
— Лорар был хорошим королем, но он так и не смог принять поражение. Гордость не позволила Вашему отцу склониться перед Коршаном. Смирение никогда не было его сильной стороной, а ведь всему своё время. Время воевать, время принять свою судьбу... Правителю часто приходилось брать на себя скорбь и боль своей страны. Это ведь правильно, пожертвовать одним сердцем ради сотен других?
Архивариус посмотрел на Антона, склонив голову набок, словно ожидая его ответа.
Завелейский отвел глаза, остро ощутив себя не на своём месте. Он был не вправе давать какие-либо обещания.
— Спасибо за помощь, уважаемый Мирт. Пойдем, Ислан, – пробормотал Антон и, быстро собрав свои записки, вылетел из архива.
Ислан нагнал Антона только в коридоре. Иномирянин, погруженный в переживания, какое-то время просто не реагировал на присутствие тхамина. Непонятная Ислану вина глодала Антона.
— Как думаешь, где может быть Турен? – поинтересовался Завелейский.
— Наверное, в главной зале. Сегодня собрание Совета гильдий. Скорее всего, они ещё не разошлись.
Антон подумал и махнул рукой.
— Пойдем.
11.
Пока они ждали Турена, удобно расположившись на кушетках у двери его кабинета, подуставший в архиве Завелейский успел вздремнуть.
— Лииной? – разбудил Антона вопросительный оклик старшего рионорца.
Завелейский потёр глаза и сонно уставился на подошедшего мужчину.
— А… добрый день, Турен. У меня к тебе дело. Ты мог бы уделить мне минуту?
Поставленный в тупик вежливостью принца Советник завис, и это дало Антону возможность продолжить.
— Я бы хотел видеть отчеты за этот год, – несмотря на личное отношение Советника к Лииною, Турен не мог ему отказать.
Некоторое время мужчина сверлил Завелейского скептическим взглядом, но потом открыл дверь кабинета и кивком пригласил парня внутрь.
— И что конкретно ты хочешь видеть? – поинтересовался Турен, подходя к тяжелому письменному столу у окна.
— Внешняя торговля, торговля зерном в частности. Что у нас вообще происходит с урожаем? Сроки, цифры, подготовка к следующему сезону, что планируется, сколько… — перечислял Антон
— Стоп, стоп, стоп! – Турен поднял руки, перебил Антона и взглянул на принца уже осмысленно, – зачем тебе это?
— Когда всё будет готово, ты узнаешь первым, – туманно пообещал Антон.
Увидев вторую папку с бумагами, Ислан сбежал, вспомнив о каком-то очень важном деле.
Антона никто не отвлекал, поэтому он не заметил, как пролетело время обеда. Почувствовав усталость, Завелейский откинулся на мягкую, подбитую золотистой парчой спинку оккупированного кресла.
Положение страны было незавидным. Основной экономический спад, вызванный войной, прошёл, но страна была похожа на человека с не долеченным переломом — нога уже не болит, но такими темпами никогда не выздоровеет.
У Антона появились некоторые задумки. Ему было и страшно, и интересно, можно ли провернуть пришедшую на ум авантюру в альтернативном средневековье. Но Завелейский всё ещё опасался недостатка информации для точной оценки ситуации.
Мысли перетекли с положения страны на своё собственное. Антону надо было как-то рассказать всё Турену, и главное — придумать, как перетащить советника на свою сторону.
Турен был серьезным противником. На стороне Главы совета пара сотен лет опыта и кровная связь с этой землёй и её людьми. То, чего так не хватало иномирянину.
Завелейский волновался, словно перед экзаменом. Он не заблуждался на тему неповторимости и гениальности человека «продвинутой» цивилизации.
Политические интриги, нищающая на глазах страна, живущая на «золоте», люди, погружённые в свои маленькие мирки, разбитые дороги и дома. Нет, его родина была далека от совершенства.
За всеми размышлениями Антон не заметил, что пристально разглядывает Турена.
Опомнился иномирянин лишь тогда, когда понял, что они уже минут пять играют в гляделки. Антон моргнул и отвёл глаза.
— Ты что-то хотел? – поинтересовался Советник.
Антон помотал головой, вновь утыкаясь в документы, чтобы скрыть неловкость.
Турен сделал вид, что вернулся к бумагам, но его мысли занимало другое.
Турен отметил некоторые перемены в характере Лииноя ещё по дороге в Рионор. Перечислять их можно бесконечно.
Например, у принца исчезла надменность в общении с людьми. Казалось бы, изменилось немного — всего лишь одна неприятная черта, а выяснилось, что принц умеет располагать к себе людей. Спутники ничего не могли с собой поделать, – по-прежнему на него косились, но, как только тот появлялся у костра, там становилось людно.
Ещё один любопытный момент: Лииной наконец-то смирился с существованием Ислана, и даже более того, вдруг отнесся к телохранителю с дружелюбием. По крайней мере, так казалось со стороны.
И вот снова.
У двери своего кабинета Советник неожиданно наткнулся на принца. Лииной проявил заинтересованность в делах страны, и это несколько выбило из колеи. Ещё больше поразила конкретика его вопросов. Всё это было странно.
Полторы недели наблюдения за происходящими с принцем изменениями не успокаивали Турена, а только настораживали его. Беспокойство назойливым червячком ворочалось где-то глубоко внутри и с каждой минутой лишь росло.
Очередной взгляд, брошенный в сторону принца, зацепился за перо в правой руке. Глаза Советника сначала в удивлении расширились, а потом резко сузились.
Турен поднялся с кресла, подошёл к устроившемуся на кушетке Лииною и пробежался глазами по бумаге с непонятным ему текстом.
— Тебе удобно?
— Вполне, — чуть недоуменно отозвался принц. В поле зрения Завелейского попало чёрное с прожилками писчее перо, которое советник всё ещё сжимал в руке. Левой руке.
Лезвие кинжала оказалось у горла Антона.
— Кто ты такой, и что здесь происходит? – ледяным тоном поинтересовался советник.
Антон аккуратно положил на стол перо, словно оно было оружием, и поднял руки, показывая, что они пусты.
— Я все объясню, – спокойно отозвался он, и кто бы знал, как тяжело ему далось это спокойствие. — Только убери, пожалуйста, нож от моего горла. Ты же видишь, я без оружия.
— Если ты маг…
— Если бы я был магом, — резонно возразил Антон, — мне было бы достаточно слова, и оружие бы не помогло.
Советник убрал нож, но Антон не успел облегченно выдохнуть, так как в руках Турена тут же появился компактный арбалет. Мужчина занял положение у двери, бежать Антону было не куда.
— Слушаю.
— А может, по-человечески? – попытался провести переговоры Антон, — Ты на нервах, случайно спустишь курок и…
— Не тяни.
Антон облизнул пересохшие губы. Он знал, что разговор с Туреном будет сложным, но чтобы дело приняло такой оборот, парень даже не предполагал. Завелейский не знал, с чего начать, а маячащий перед носом болт лишь мешал связно мыслить.
— У Вашего принца большие неприятности, — начал иномирянин, тщательно подбирая слова. Анто справедливо решил, что если он прямо сейчас расскажет о необычной смерти рионорского принца, то вполне сможет отправиться следом за ним. Иномирянин должен был убедить Турена последовать за ним к Дераму, в надежде, что тот поможет разрешить ситуацию без летального исхода для лже-принца; но где-то Завелейский просчитался, потому что следующим ощущением была нехватка воздуха.
Антон схватился за руку советника, пытаясь ослабить захват. Второй раз за пару недель — это было уже слишком.
— Что вы с ним сделали? Где он?! – прорычал Турен, но почувствовав, что тело под его руками ослабевает, опомнился и выпустил парня на свободу.
Антон согнулся в кашле.
— Ничего я с ним не делал… — прохрипел он. — Дерам может подтвердить, — Антон глотнул воздуха. — Да что за жизнь такая… загробная.
Советник подождал, пока Завелейский немного отдышится, протянул руку и потребовал:
— Оружие?
— Какое оружие? – поинтересовался Антон, разводя руки, в который раз показывая, что не вооружен, и тут же был поставлен на ноги и тщательно осмотрен.
Окинув иномирянина пораженным взглядом, Турен возмутился:
— У тебя нет даже кинжала!
Антон пожал плечами.
— А зачем? — Завелейский не расставался с мечом, пока они ехали из Коршана, но два последних дня после прибытия в Рионор Антон появлялся без оружия. – Я, по идее, дома. Что может случиться?
— Да что угодно! – Турен так опешил от безалаберности лже-принца, что на минуту даже забыл, что происходит.
Антон думал доказать, что может себя защитить, не прибегая к оружию, но вовремя спохватился. Не стоило усиливать подозрительность в глазах Советника. Это было в корне не верно, если Антон хотел пережить следующие несколько часов и при этом завоевать доверие Турена.
Укрощению собственной гордости сильно мешало еще и то, что попутно приходилось бороться с инстинктом самосохранения, которому не нравилась угроза со стороны рионорца, и он предпринимал активные попытки взять дело в свои руки.
Антон сжал зубы и постарался взять разгулявшиеся эмоции под свой контроль.
Советник смерил иномирянина тяжелым взглядом и подтолкнул к выходу. Парень послушно шагнул, но перед самой дверью остановился.
— Ты собираешься вести меня по всему дому под прицелом? – поинтересовался он. Усиленная выбросом адреналина природная ехидность рвалась наружу.
На лице Турена промелькнуло раздражение, арбалет был отложен в сторону, и рука рионорца предупреждающе легла на рукоять меча.
— Без шуток, – предупредил он Антона, тот понятливо кивнул и шагнул за дверь.
12.
Ислан выходил во двор из кухни, когда заметил Турена и Анто на галерее. Они шли в направлении башни мага. Оба напряжены, хотя и старались выглядеть спокойными. Телохранитель отступил назад, скрываясь от взглядов.
Ислан заметил беглый взгляд Анто, которым тот окинул двор. Надежда в глазах иномирянина сменилась разочарованием и досадой. Тхамин готов был провалиться со стыда.
Рионор был спокойной страной в плане интриг и заговоров. На принца за эти два года не было совершено ни единого покушения.
Не так Ислан представлял себе службу личным охранником. Тхаминов нанимали не для сопровождения на балы. Была бы на то воля самого драшаанца, он бы давно уехал. Но Ислана тут держала не верность Лииною, а месть. И он терпел.
И вот, когда личный охранник совсем расслабился, появился Анто.
Иномирянин просто притягивал к себе приключения, о которых когда-то мечтал драшаанец.
Рванув в сторону лаборатории и надеясь опередить Анто с Советником, Ислан поклялся себе больше никогда не оставлять одного этого непостижимого парня с талантом «найти дракона даже под кроватью».
Ворвавшись в башню через чёрный ход, Ислан притаился у двери, знаком показав недоумевающему Дераму – «молчать».
Первым в здание зашёл Антон, за ним следовал Советник.
Ислан захлопнул дверь, отталкивая Анто и преграждая Турену путь к отступлению. Рианорец молниеносно отскочил в сторону, обнажая меч, готовый отразить атаку или броситься на драшаанца.
— Ислан, нет! — опомнившийся Антон вклинился между тхамином и рианорцем; неожиданно властный голос заставил противников замереть. — Опустите мечи! Пожалуйста, — с нажимом попросил Завелейский.
Первым сдался Ислан, под взглядом иномирянина он вложил меч в ножны. Антон незаметно выдохнул и посмотрел на Турена. Советник какое-то время буравил телохранителя мрачным взором, но желание разобраться в происходящем пересилило его гнев.
— Хорошо, – позволил себе перевести дух Завелейский. – Если будут вопросы, спрашивай всё, что хочешь знать. Я отвечу, – сказал он Турену. – То, о чём мы говорили утром… — обратился Антон к Ислану и выдержал паузу, — я помогу тебе, но с условием: ты расскажешь всё им, — он кивнул на мага и советника; те переглянулись между собой.
Ислан напрягся, на скулах заиграли жвалки. Совсем тихо Анто добавил:
— По существу. Личные подробности нам ведь ни к чему? – он так обезоруживающе улыбнулся, что тхамин, растерявшись, забыл про свою злость.
Чуть помедлив, Ислан согласно кивнул.
Антон позволил себе на секунду прикрыть глаза, скрывая мелькнувшее в них удовлетворение от маленькой победы, и предложил:
— Может быть, сядем?
Завелейский выбрал для разговора круглый стол, заваленный бумагами. К нему были пододвинуты оба кресла и пара табуретов, книги с которых, к неудовольствию Дерама, отправились на пол.
Сначала слово взял маг, к его рассказу добавил своих впечатлений Антон. У Турена были вопросы. Не так много, но на некоторые из них ни у кого из троих, посвященных в тайну не было ответов.
Ислан старался казаться как можно незаметней, всё ещё лелея надежду остаться в тени истории Анто; но иномирянин ничего не забыл.
После рассказа тхамина Турен задумался, а маг стал бросать на Ислана обиженные взгляды. Антон понимал, что подставил тхамина перед другом, но идти в бой вслепую не желал. А друзья уж как-нибудь сами разберутся.
В какой-то момент все синхронно замолчали. За столом воцарилась тишина.
Антон рассматривал сидящих перед ним мужчин, пытаясь понять, что они сейчас думают и чувствуют.
Ислан расслабился. Тхамин, вынужденный раскрыть истинную причину появления в Рионоре, был очень раздосадован. Но с каждым словом сковывающее его напряжение куда-то утекало. Это было видно. Тайны всегда давят на их хранителя.
Дерам был расстроен, Антон мог предположить, что из-за скрытности тхамина. Но это было легко решаемо. Завелейский уже понял, что маг не умел долго обижаться.
Сложнее всего было прочитать Турена. Антон не знал, что ждать от рионорца. Судьба иномирянина сейчас зависела от решения советника, а тот молчал, и невозможно было понять, о чем он думал.
— Что теперь намерен делать? – поинтересовался Турен у иномирянина, нарушая всеобщее молчание.
— Не знаю. – Отозвался Антон – ты у нас тут главный, ты и скажи.
Турен замолчал.
— А зачем тебе понадобились отчеты? – вспомнив о былой подозрительности, спросил Советник, чисто для проформы. Антона он не боялся. Парень был в безвыходном положении, идти ему было не куда, да, тот похоже и не собирался.
— Должен же я что-то делать. А это моя работа.
Турен вопросительно поднял бровь.
— Фирмы я из задницы вытаскиваю, вот подумал, может и с вами это пройдет. – Хмыкнул иномирянин.
— Говори на человеческом, — огрызнулся Турен.
— Профессия у меня такая – кризис-менеджер, называется. – Пояснил Антон. – Когда дела идут из рук вон плохо, зовут таких как я. Мы разбираемся в ситуации, даем советы…
— Советник что ли? – Переиначил Турен на свой лад.
— Что-то вроде. – Согласился Антон.
— А считаешь, нам нужна твоя помощь? – насмешливо отозвался Глава гильдейского совета.
— Нуу.. — протянул Антон, закатывая глаза и откидывая голову назад. – По последним отчетам…
— Я понял, — недовольно оборвал его Турен, – Думаешь, у тебя что-то получится?
— Если дашь возможность, то я попробую.– Антон приподнял бровь, вперил взгляд в рионорца.
— Посмотрим. – Ворчливо отозвался Советник.
Антон прикрыл глаза, как довольный кот, первый шаг к цели был сделан.
— Дерам? — позвал он мага отвлекая того от обиженного сверления взглядом «предателя»-тхамина.
— Да? – переключился на него драшаанец.
— Ты обещал, что я смогу увидеть свою семью. – Напомнил Антон.
Маг кивнул, поискал на столе нужный пергамент.
— Хорошо. Подожди немного. Сейчас я все подготовлю.
Оставил их за столом, сам принялся чертить пентаграммы на полу.
Антон отстраненно наблюдал за процессом, когда со стороны донеслось:
— Не знаю как вы, а я бы сейчас что-нибудь выпил. – Турен хлопнул по столу, поднимаясь с кресла.
— Я «за»! — Антон поднял руку.
Ислан чуть помедлил, повторил жест.
— Только после ритуала! – запротестовал маг, вырисовывая на полу глаз и заполняя его символами.
— После так после, — покладисто согласился Турен, дергая за шнур колокольчика для вызова слуг.
13.
Маг не хотел, чтобы все происходило спонтанно, как в прошлый раз. Он еще помнил, как испугался, что навредил Анто своими действиями. Поэтому Дерам не торопился, тщательно сверяясь с чертежами.
Где-то через пол часа маг позвал иномирянина, поставил Анто в одну из двух круглых пентаграмм по бокам разрисованного символами «глаза» и, отогнав Ислана и Советника, вдруг проявивших не свойственное им любопытство, обратно к столу, принялся инструктировать принца.
— Принцип тут, как в аквариуме. Искусственно создано подпространство, примыкающее к границе миров. Мы смотрим на твой мир, не поникая внутрь. В подпространстве находятся наши… — маг замешкался, подбирая нужные слова, — эфирные двойники. Помни, что бы тебе ни казалось, ты находишься тут, в Рионоре, — Дерам дождался кивка со стороны иномирянина, и занял место в противоположенной пентаграмме.
— Мне нужно что-то делать? – поинтересовался Антон.
— Ничего. – Отозвался маг. – Если хочешь, можешь настроиться на свой мир? Просто подумай о нем. Возможно, мы быстрее его отыщем
Завелейский зажмурился и послушно представил Землю, маг охнул от неожиданности.
Антон распахнул глаза, чтобы посмотреть что случилось.
Комнаты не было видно. Они с Дерамом стояли в темноте, под ногами бело-синим светом горели незнакомые письмена. В нескольких метрах от них висел голубой шар, слегка сплюснутый с полюсов. Именно таким его показывают в фантастических фильмах.
Тело стало невесомым, словно растворилось в окружающей черноте. Его подхватил невидимый поток и понес вперед к Земле.
Планета приближалась, заполнила весь обзор. У Антона захватило дух, словно он был на башне свободного падения. Не выдержав, Завелейский счастливо рассмеялся, искренне наслаждаясь происходящим. Он улыбался приближающемуся городу, знакомым запорошенным снегом улицам, каким-то полупрозрачным, словно сделанным изо льда.
Сколько же тут прошло времени? Ведь он попал в Коршан в середине мая.
Улицы переливались новогодними огнями. Мир был ярким и сверкающим, словно россыпь драгоценных камней. Антон улыбался, чувствуя себя духом наступающего года, бесплотным и радостным.
— Анто, не увлекайся, — услышал он рядом голос Дерама.
Его эхо отразилось от стеклянных стен мира и разлетелось серебреным звоном, и замерло где-то в дали, а Антона тянуло сквозь призрачную реальность туда, где жило его сердце.
Трехкомнатная родительская квартира была наполнена гамом и суетой. Тон задавали племянники. Дети ставили на уши и без того шумный и занятый предпраздничными приготовлениями дом. Мама и старшая сестра толкались на кухне, попеременно шугая оттуда особо любопытных и нетерпеливых до сладостей младших бездельниц, в итоге заставив их накрывать на стол.
Все это было так знакомо, что в груди потеплело.
Что-то громыхнуло на балконе не иначе как бабушкины соленья. Послышалось чертыханье отца, а следом собственный голос:
— Валя, принеси тряпку и веник.
Самая младшая сестра кинулась в ванную.
В дверях показался Он. Настоящий, реальный.
Порываясь заглянуть в родной мир, Антон не подозревал, какой будет встреча с самим собой. Теперь он знал – жуткой.
Антон смотрел на свою собственную жизнь, вдруг ставшую чужой, и ему казалось, что мир распадается на осколки, как разбитое зеркало. Даже чудилось, что он слышит характерный хруст, картина мира подернулась дымкой и на глазах тускнела. Антон заволновался и тут же услышал обеспокоенный голос мага:
—Анто, возвращаемся. Сейчас!
Завелейский отвлекся от самоедства и огляделся.
Маг описал созданное подпространство словом «аквариум», но Антону оно показалось больше похоже на Зазеркалье, но откуда рионорцу быть знакомым с Льюисом Кэрроллом и его Алисой.
Еще недавно кристально-прозрачный совсем не заметный рубеж меж миров стремительно мутнел, принимая коричнево-черный обсидиановый цвет. Вновь раздался знакомый хруст, словно нечто прорывалось с той стороны. По поверхности грани змеились трещины, будто гигантский кулак бил по стеклу. Кусок призрачной стены оторвался от общего пласта и соскользнул в зияющую под ногами тьму. Оттуда эхом донесся переливчатый звон.
В образовавшуюся брешь хлынула родная реальности Антона. Вязкой, призрачно-серой массой, переваливаясь через разрушенный край, она словно голодный зверь, вгрызалась в иное пространство, жадно поглощая, вытягивая соки из хрупкой ткани магического мира.
Антону показалось, что волосы на голове зашевелились от ужаса. Дерам начитывал заклинание за заклинанием, предпринимая тщетную попытку восстановить границу.
Завелейский смотрел на стремительно приближающееся к ним студенистое месиво. Дрожь отвращения прошла по телу. Отступать им было не куда. Впереди чуждая до отвращения пародия на живое, под ногами зияющий чернотой провал.
Взгляд упал на светящиеся символы, и Антон решился. Если верить Дераму, то чтобы они не делали, где бы не находились, единственно верная реальность это Рионор, лаборатория, рисунки на полу и два человека застывших напротив друг друга. Все остальное иллюзия.
Антон резко подался вперед, сгребая мага в охапку и закрывая ему глаза рукой, зажмурился сам и нырнул вместе с Дерамом со светящегося островка в темноту, откуда доносился хрустальный звон.
Открыл глаза он уже на полу в лаборатории. Рядом барахтался, запутавшийся в просторной мантии маг:
— Погасите свечи! Сотрите пентаграммы! — распоряжался он взволнованным срывающимся голосом.
Ислан и Турен бросились выполнять указания Дерама. В комнате стало темно, все затаили дыхание.
Антон сидел на полу и чутко вслушивался в темноту. Ему все еще казалось, что где-то вдали слышался звук бьющегося стекла, но ничего не происходило. Лишь ветер тихо свистел под высоким потолком, и где-то скрипел не полностью прикрытый ставень, да во дворе переговаривались люди.
— Что это было? – почему-то шепотом поинтересовался Антон.
Дерам зажег свет, на его лице еще можно было заметить следы пережитого ужаса.
— Мир Металла. – Негромко ответил Дерам, поставил свечу на стол и принялся методично открывать окна, игнорируя попытки Ислана помочь.
— Они малочисленны. – В том же тоне продолжал рассказывать маг, ни на минуту не останавливаясь, собирая с пола свечи, бумаги, книги. Словно отгораживаясь вещами от произошедшего и потихоньку приходя в себя. — Из пяти стихий, на которые разделены миры, Металл самая неизученная и самая страшная.
— Извини, я не знал… — тихо произнес Антон, который так и сидел на полу, пока советник не потянул его за локоть, поднимая с холодных камней.
Турен ссадил Антона в ближайшее кресло и сунул в руки стакан с какой-то прозрачной жидкостью. Такой же он вручил и Дераму, практически силком вырвав у него собранные вещи, который маг обнимал, как родные.
— Не бери в голову. – Маг покосился на советника, покачал головой, но бокал взял. — Ты не мог знать. Даже я не предполагал, что такое может случиться. Маги Дра-Шаана, предпринимали попытку исследования металлических миров, но после того, как вторая экспедиция погибла прямо у ворот телепорта, эксперимент свернули. Ты говорил, что у вас нет магии. – Дерам как-то горько усмехнулся. — По-крайней мере теперь понятно почему. Ты сам видел, что делает металлический мир с магической реальностью. Если бы я не видел все собственными глазами, не поверил бы.
Антон поежился, вспоминая.
— И Анто…
Иномирянин вкинул голову, посмотрел на Дерама
— Я должен поблагодарить тебя. Если бы не твоя сообразительность, мы бы погибли, а следом и весь Самшин.
Завелейский попытался бодро улыбнуться:
— Тогда за меня великолепного! – Дурашливо провозгласил он тост, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. Поднял бокал, салютуя, и вместе с Дерамом, залпом выпил пахнущее мятой содержимое.
Горло обожгло огнем, Антон замотал головой. Рядом зашелся в кашле Дерам.
— Ммм… это что? – потребовал Завелейский ответа у довольно улыбающегося Турена.
— «Меркато» — настойка на пшенице и травах. – поясни тот наливая себе и тхамину.
— Вещь, — оценил Антон, вспоминая русскую водку. Только у «Меркато» было какое-то ментоловое послевкусие, сладковатое и свежее одновременно. Завелейский решительно протянул Турену бокал. – Наливай.
***
Остатки вечера они пили: за Лииноя, за Антона, за везение, за Рионор и просто так.
Антон смаковал вкус, выпивка его не брала. Видимо лошадиная доза адреналина аннулировала алкоголь.
А вот Дерам уснул почти в самом начале. Настойка быстро свалила вымотавшегося мага. Поэтому Ислан и Антон осторожно переложили даршаанца в кресло (Турен уступил его ради такого случая, перебравшись на табурет мага), и укрыли плащом. Маг так сладко сопел, что у Антона самого постепенно стали закрываться глаза.
Поэтому когда Турен твердой походкой профессионального пьяницы направился к выходу, постоял перед дверью, вспоминая, что хотел сказать и наконец, собрав мысли в кучу решительно произнес: «Доброй ночи», Антон решил, что и им пора, кивнул Ислану в сторону двери.
14.
Завелейский упал на кровать, и какое-то время лежал с закрытыми глазами, пока не почувствовал, что с него сами по себе слезают сапоги. Принц дернулся и сел.
— Ты что делаешь? – поинтересовался он у Ислана.
— Я подумал, ты отключился, — пожал плечами даршаанец. – Не оставлять же тебя на ночь одетым.
— О, — не сразу нашелся Антон. – Спасибо…конечно, но тебе что заняться не чем. Шел бы ты сам спать.
Тхамин послушно поднялся и направился к кушетке, на которой спал этой ночью, с явным намерением остаться в спальне Антона
— Э, — выдавил из себя принц, — Мм… Ислан, ты собираешься спать тут?
Телохранитель замер с подушкой в руках, в глазах читалась напряженная работа мысли.
— Но ты, же не разрешил мне спать рядом с собой. – Выдал, наконец, он, поставив Антона в тупик.
— Я не понял, — оторопело моргнул принц, пялясь на телохранителя, решил пояснить, — про «рядом с собой»…
— Тхамин — это не просто телохранитель Нас нанимают, когда опасность для жизни становится ее неотъемлемой частью. Мы всегда находимся при хозяине, — пояснил Ислан.
Антон окинул даршаанца подозрительным взглядом:
— Что-то мне подсказывает, что Лииной тебя в свою постель не звал? – поддел он тхамина.
Ислан фыркнул и вернулся к подготовке «гнездышка».
— Лииноя я и не собирался охранять, — негромко проворчал он, и Антон ели сдержал улыбку.
Иномирянин тепло подумал, что, кажется, нашел себе друга. Опустил глаза стараясь скрыть неизвестно откуда взявшееся озорное настроение. Подождав, когда тхамин уютно устроиться на кушетке, позвал:
— Ложись уже на постель. Видеть не могу, как ты сворачиваешься буквой «зю».
Ислан возмущенно воззрился на принца, но послушался и стал устраиваться заново. Пока тхамин вздыхал и ворчал под нос что-то на драшаанском о невыносимом типе, Анто старательно скрывал улыбку, переодеваясь в ночную рубашку.
Белья в этом мире не было придумано. Антон спал в штанах, но в них одних было слишком холодно. На дворе стояла пусть и ранняя, но осень, а из всех комнат в замке отапливалась разве, что кухня, и та только за счет того, что на ней постоянно готовили.
— Ислан, – позвал Антон, ворочающегося рядом драшаанца. — Как думаешь, если я попрошу Турена нанять мне учителя. Мечника. Это будет слишком нагло? – и попытался оправдать свою просьбу в глаза Ислана, — Понимаешь, я прожил треть жизни в не самом гостеприимном мире, но меня никогда не пытались убить с такой частотой как у вас на протяжении каких-то полторы недель.
Тхамин пытался понять, за что тот извиняется. В их мире нанять учителя воинских навыков, тем более для аристократа, было нормальной практикой. Тот, кто не мог отстоять себя с оружием в руках долго не жил. Поэтому просьба Антона выглядела разумной и приятно радовала тем, что парень постепенно начинал понимать реалии мира, в который его забросил судьба.
— Я могу взяться за твое обучение. – Предложил Ислан, с большей охотой и готовностью чем сам от себя ожидал.
— Я буду только рад, — ухватился за идею Антон – Спасибо.
— Посмотрим, что ты скажешь через пару дней. — Насмешливо фыркнул тхамин, блаженно вытягиваясь в полный рост на кровати и закрывая глаза.