4.
Шел второй день пути. Антон нервничал.
Он уже понял, что ему очень повезло – ведь он попал в тело самого принца. От большинства повседневных забот Завелейский был огражден стеной из слуг, охраны и наставников. Однако были и свои проблемы.
Во-первых, это его «прогрессирующий склероз», как Антон себя не ругал, но непривычные для русского слуха имена ускользали из его памяти, и это постоянно держало Завелейского в напряжении
Во-вторых, он хотел поговорить с Дерамом и Исланом, но все никак не выдавалась такая возможность. Рассказать свою историю последнему иномирянин мог в любой момент, но даже после случая в замке, Антон осторожничал, хотел, чтобы рядом с Исланом был Дерам.
Казалось, что так будет безопасней.
Антон тянул, а Ислан начинал что-то подозревать.
Сначала телохранитель не придал большого значения изменениям, произошедшим с принцем. Однако чем дальше, тем больше сомнений и вопросов у него возникало.
Например, Лииной забывал имена, а раньше за ним этого не водилось. Это было первой ласточкой, и Ислан стал присматриваться.
Лииной действительно изменился — он стал более открытым, любопытным, схватывать всё на лету, легко ориентироваться в ситуации… в общем, вести себя как человек, попавший в чуждое для него окружение. Осторожность принца ощущалась кожей, и Ислан уже не мог понять, как этого не замечают остальные.
Со своими опасениями Ислан предпочел идти к Дераму.
Друг детства, почти брат, – единственный, кому он доверял в Рионоре.
Остановившись на ночёвку, Ислан выждал момент, когда остальные отправились спать, и поймал мага за проверкой охранного контура.
Утащив его к костру, телохранитель высказал свои опасения. Дерам задумался.
— Ислан, я — личный лекарь Его величества уже почти два года лет. Я могу подтвердить, что с принцем всё в порядке. Он здоров, возможно, несколько более рассеян, но…
Телохранитель упрямо сжал губы.
— Я бы не стал беспокоить тебя по пустякам, Дерам, ты же знаешь меня.
С этим маг не мог не согласиться. Тхамин не страдал излишней впечатлительностью и паранойей.
За спиной послышались шаги, и друзья замолчали — к костру подсел Лииной. Похоже, принцу не спалось.
Ислан вновь наткнулся на открытый незнакомый взгляд и решился.
— Мой принц? – пауза повисла в воздухе, Лииной склонил голову на бок, ожидая продолжения. Ислан мысленно улыбнулся, растягивая время. Лииной ждал.
— Мой принц, Кхар приготовил вам отвар. Дерам сказал, что это не повредит, — Продолжил Ислан, протягивая Лииною чашку с травяным чаем.
— Спасибо, — поблагодарил Завелейский, не чуя подвоха и забирая чашку из рук Ислана, – надо поблагодарить его за заботу.
По тому, как на него уставился лекарь, Антон понял — что-то тут не ладно. Бросил настороженный взгляд на Ислана, глаза которого сияли торжеством.
Неуловимым движением тхамин подтянулся к огню, всматриваясь в слегка растерянное, а затем выражающее досаду лицо Антона. Затем телохранитель кивнул, подтверждая опасения.
–Здесь нет человека с именем Кхар, – подтвердил Ислан догадку Завелейского.
Антон аккуратно поставил кружку на землю и отвернулся к костру, сохраняя спокойный вид.
Дерам замер, не зная, что делать и что думать. Тихий голос вывел мага из раздумий.
— Я понял, – негромко сказал Антон, соображая, как себя теперь вести, — как ты догадался, позволь спросить? Я понимаю, что «несколько» выпадаю из контекста. Но остальные же не заметили…. – Антон убрал руки от костра и задумчиво потёр подбородок. На его лице проступало сомнение в правильности своего решения, но страха не было. Было ожидание, решимость и собранность.
— Спросить можно, — дернул плечом Ислан, не собираясь раскрывать своих карт.
Антон ухмыльнулся, не один он такой скрытный.
— Лииной, почему ты не сказал о том, что ничего не помнишь?— негромко поинтересовался Дерам, решив, что последнее происшествие как-то повлияло на память принца. Он представил масштаб проблемы и мысленно схватился за голову.
Пока Антон ждал момента, момент сам себя выбрал. Врать не имело смысла. Было решено идти ва-банк.
— Дело в том, Дерам, что я помню всё, что должен. Просто я — не Лииной.
У костра наступила физически ощутимая тишина.
— Но я…— попытался возразить Дерам.
— Физически — да, — кивнул Антон, — это его тело. Только душа в нём моя.
– Что ты такое? – ошарашено поинтересовался Дерам.
— Для начала, не «что», а «кто», – обиделся Антон, — я – человек из мира под названием Земля. Страну называть, я думаю, бессмысленно. Хотя и название мира, наверное, мало что скажет. Как я сюда попал, да еще и в чужое тело, я не знаю, – Антон плотнее закутался в плащ.
— Почему ты не рассказал это раньше? – подал голос Дерам.
— Чужие люди, незнакомая обстановка. Я не знал, кому могу довериться, – Антон пожал плечами, не зная, что еще добавить.
— И что же изменилось теперь? – поинтересовался Ислан.
В конце-то концов, парень мог и солгать, и возможно это бы прокатило, но тот, кто занял место Лииноя, предпочел ответить честно. Это тхамину импонировало.
— Я и сейчас не уверен. Просто понял, что вы — единственная помощь, на которую я могу рассчитывать. – Антон, наконец, обернулся к присутствующим, внимательно вглядываясь в лица, – а мне очень хочется вернуться домой, – он улыбнулся, хотя внутри все замерло.
– Как тебя зовут? – поинтересовался Ислан.
— Антон.
— А..то, — попытался выговорить Дерам. – А-н-т-о..
— Ан-тон, — по слогам произнес Завелейский.
— Анто, — повторил за ним Ислан, так же как и Дерам, глотая последнюю «н».
— Пусть будет Анто, — махнул рукой Завелейский, напряжение немного отпустило. Похоже, что сдавать на опыты его не будут.
История Антона заняла немного времени.
— Лучше всего было бы связаться с каким-нибудь магом из вашего мира, – сказал после раздумий Дерам. Собирая данные в двух мирах одновременно, они бы справились быстрей. – У тебя случайно нет знакомых? – поинтересовался Дерам.
Антон сначала открыл рот, а потом улыбнулся.
— Нет. А что, у тебя есть такой на примете? – попытался пошутить Завелейский.
Тишина у костра сказала, что Антон чего-то в этом мире недопонял. Сначала он услышал тихий скулёж со стороны телохранителя.
— А что, свой собственный придворный маг уже не пользуется популярностью? – возмущенно вопросил Дерам, бросая рассерженный взгляд на смеющегося Ислана.
— Прости, — выдавил Антон, — я же не знал.
— А кем ты меня тогда считал? – взвился Дерам, но был осажён взглядом Ислана. Не хватало только всех перебудить.
— Я думал, что ты — придворный лекарь, – предположил Антон, вызвав новую волну смеха Ислана и уничижающий взгляд мага, и добавил: — Дерам, у нас нет магов, у нас нет магии вообще. Как я мог узнать?
Маг сменил гнев на милость.
— В Академии предполагали, что бывают не магически миры, но, если честно, я не верил в возможность их существования, – примирительно откликнулся он и взялся за крупный медальон на прочной цепи. – Это — гильдейский знак магов Дра-Шаана (2) , – тут Дерам встрепенулся, — так ты ведь вообще ничего не знаешь? – и уже с энтузиазмом продолжил. – Если увидишь знак такой формы, ты можешь быть уверен, что перед тобой маг. Герб на знаке может быть любым, но форма всегда одна. По форме можно определить, к какой гильдии относится человек, ну, и вообще кто он — земледелец, ремесленник, торговец, маг или аристократ. По рисунку, — к какому городу или местности он принадлежит. Ты видел медальон на шее Верена? Это — королевский знак. Такой и у тебя… у Лииноя, то есть, — поправился Дерам.
Антон слушал Дерама и удивлялся. Как же элементарно – паспорт на груди.
— Ты расскажешь ему все, что нужно, но чуть позже, Дерам, — придержал мага Ислан, – сейчас важнее выяснить другое.
— Да-да, извини, но иномиряне встречаются так редко, вот я и разошелся, – согласно покивал Дерам.
— Встречаются? – полюбопытствовал Антон.
— На моем веку ты второй, – с заметной гордостью ответил маг, и Антон подумал, что не зря ставил на Дерама.
— И что с ним стало? – поинтересовался Завелейский участью товарища по несчастью.
— Остался тут, — вздохнул Дерам.
— Обнадеживающе… — буркнул Антон.
— Так есть какие-нибудь соображения? – вернул их на грешную землю практичный Ислан.
— Есть, – выдохнул маг и собрался, – я предполагаю, что резонатором, скорее всего, служило зеркало. Оно было в покоях Верена, когда мы забирали оттуда Лииноя... – маг пытался вспомнить.
— В человеческий рост, в углу, – кратко отозвался Ислан.
Антон поднял бровь — хорошая память на мелочи. По-крайней мере стало понятно, почему его вычислил именно Ислан.
— Значит все верно. А вот теперь самое неприятное. Вряд ли это зеркало — артефакт, ведь такое в спальне не держат. Но я дам тебе книгу в Рионоре, — добавил он, обращаясь к Ислану, — на всякий случай посмотришь. То есть, катализатором был маг.
— Хочешь сказать, что мы имеем некоего неизвестного нанимателя или враждебно настроенного мага? – для себя озвучил телохранитель.
— Да, и не факт что их планы осуществились до конца. Я вообще не думаю, что в них входило перемещение душ. Какой им смысл в иномирянине?
— Может, они просто не рассчитали момент? Не окажись мы рядом, Анто могли бы легко взять под контроль, просто пообещав возвращение.
Антон не стал спорить, но таким наивным он себя не считал.
— Возможно, – неуверенно отозвался маг, – в общем, причины их действий мне не понятны. Но нам на всякий случай стоит подготовиться к их появлению. Ты сейчас, как маяк, — пояснил Дерам Антону, – вокруг тебя сильный магический фон. Изначально, я думал, что это из-за лечения, теперь понимаю, что нет. Найти тебя будет не сложно. Поэтому, Ислан, не спускай глаз с Анто. Если с ним что-то случится…
— Не каркай, — мрачно отозвался Завелейский, – мы поняли.
Ислан кивнул.
Дерам опять задумался и вздохнул:
— Нужно все рассказать Турену.
— А может, мы немного с этим повременим? – напрягся Антон, – я бы, так вообще сказал ему перед самым «отъездом», – он усмехнулся. — А то Лииною некуда будет возвращаться...
Ислан понимающе хмыкнул.
— Возможно, — чуть помедлив, отозвался Дерам, — но мне, кажется...
— Что пора спать, — прервал зарождающийся спор телохранитель, – у нас еще долгий путь, и вы успеете наговориться.
На этом и закончился второй день пути. Всех троих мучили вопросы и сомнения.
Доверчивый Дерам хотел верить Антону, но знал за собой такую слабость и обещал себе убедиться в правдивости слов «принца» в Рионоре.
Антона мучали вопросы. «Так ли все гладко прошло, как хотелось бы? Не изменится ли все завтра?»
А Ислан думал, что все его планы рушатся, как карточный домик. Два года прошли даром. Все старания были напрасны.
Потому, что все это время тхамин мечтал только об одном – убить правителя Рионора — предателя Лииноя, виновника гибели семьи Ислана. А не того чужака, чья душа сейчас с любопытством смотрела на мир такими знакомыми и в то же время таким чужими глазами.
5.
Подъезжая к Эл-Грассу – столице Рионора, — Антон ожидал увидать что-то подобное Коршану. Но его ожидало разочарование.
Эл-Грасс, несмотря на яркое название, показался Антону деревней, где-то к середине переходящей в провинциальный городок, увенчанный шестигранной короной замка. Замок был старый, как и холм под ним, потрёпанный войной, а может быть, просто временем. Лучше всего сохранились два ряда городских стен.
Антон скептически осмотрел ров и толстый слой камня, окружающий город, который, видимо, должен был внушать чувство защищённости его жителям. Всё еще находясь во власти представлений собственного мира, Завелейский сомневался в их способности исполнить эту роль и сделал себе пометку на будущее поинтересоваться, как часто бывают нападения.
При ближайшем рассмотрении замок не так удручал. Он оказался обжитым и уютным. Не таким огромным как дворец Верена, конечно, но Антону это было только на руку – негде будет заблудиться.
Бурый камень стен местами был укрыт ползучим растением, вроде плюща. Чистый внутренний двор, устланный булыжником, с источником-фонтаном посредине, клумбы с оранжево-желтыми цветами возле парадной лестницы, крепкие деревянные балки галереи — каждая мелочь, на которую падал взгляд, говорила о том, что за замком присматривают.
Антону стало интересно, скрывается ли за фасадами старых потрёпанных городских домов такое же теплое чудо, или у этого замка есть своя личная «фея».
Она-то их и встретила.
Девушка была одного роста с Антоном, стройна и миловидна. Назвать ее красивой не поворачивался язык, это бы смазало то ощущение мягкости, что от нее исходило. Круглое лицо обрамляли распущенные русые волосы, их цвет первое, что привлекло взгляд Антона. Из-под длинной челки на мир смотрели огромные глаза золотисто-орехового цвета. Аккуратные губы красивой формы нельзя было назвать чувственными, скорее лукавыми, и когда улыбка осветила её лицо, догадка лишь подтвердилась. «Фею» звали Линнея.
«Лииной и Линнея» — это заставило Завелейского улыбнуться, за что он тут же удостоился холодного взгляда от девушки и укоризненного от Дерама. Антон чуть заметно пожал плечами, не понимая, что такого он натворил.
Линнея поздоровалась с приехавшими, раздала распоряжения и почти сразу же исчезла. У Антона сложилось впечатление, что Линнея обижена на принца, и на то есть веская причина. Но пытать по этому поводу Дерама у Завелейского не было сил. Пришлось записать это в планы на будущее.
Весь день был занят обустройством. Антону показалось, что он устал еще больше, чем в дороге.
Завелейский боялся попасть в круговорот дворцовой жизни с интригами, заговорами, сплетнями. Но ничего такого не произошло.
Во-первых, сам замок был скорее похож на дом, чем на дворец.
Во-вторых, Дерам предупреждал, что принц не был близок к своим подданным. Но Антон не думал, что между ними существовала настолько большая пропасть. Лииной присутствовал, но, в тоже время, даже и не существовал для жителей замка. Его вещи унесли в комнату. Принца ждала чистая кровать, ванная, ужин, но не люди. Общительного Антона это коробило.
Дерама и Ислана Завелейский в этот вечер не видел.
За последние несколько дней, благодаря стараниям этих двоих, на Антона обрушилась такая масса сведений, что голова раскалывалась, когда он пытался их упорядочить.
Поэтому иномирянин с удовольствием воспользовался передышкой.
Проснулся Антон к обеду следующего дня.
Принца никто не беспокоил, Завелейский даже заволновался, что его попросту забыли, и сполз вниз в поисках кухни. По вытянувшимся лицам домочадцев понял, что Лииной появлялся тут редко.
Позавтракав, он поинтересовался, где Дерам, и мысленно выругался, получив в ответ: «Наверное, у себя в башне». Ему хватило квеста под названием «Найди кухню».
Правда, бродить пришлось не долго. На шарахающегося по замку Завелейского набрел злой Ислан, не заставший Антона в покоях принца; вместе они отправились к магу.
6.
Антон с любопытством рассматривал лабораторию Дерама.
Несколько столов. На одном хитрый прибор — этакий набор начинающего алхимика, дымящийся и пофыркивающий; другой завален книгами, свитками, бумагами; третий — чем-то совершенно непонятным. Несколько шкафов со стеклянными дверцами, в сторону которых Антон не смотрел, побоявшись разглядеть в них что-нибудь вроде заспиртованной лапы невиданного зверя. По периметру зал был заставлен книжными стеллажами, поднимающимися на два этажа вверх. Как убеждённый книгоман, Завелейский не мог не позавидовать. Обстановку дополняла огромная, вырезанная прямо на камне пола пентаграмма. Подняв голову, Антон разглядел еще несколько изображений под потолком.
В башне было светло только за счет хитро расставленных зеркал. Завелейский впервые видел такое. Когда он поделился своим восхищением с Дерамом, тот полюбопытствовал, как решается проблема освещения в мире Антона.
— Раньше это были лучины, свечи, – охотно ответил Завелейский, — а сейчас — электричество.
На недоуменный взгляд мага парень пояснил, как смог:
— Та же энергия, что и в молниях.
— Мы так и не смогли направить силу грозы в мирное русло, – пораженно покачал головой Дерам, – а как это происходит?
Антон улыбнулся.
— Я не знаю. Я же простой обыватель. Мне моя молния достается примерно вот в такой колбе, – Антон подошел к столу и выбрал пузырек более или менее похожий на лампочку, – это все равно, что ты делаешь амулет, а носить его будет Ислан. Ему ведь не обязательно знать, как он работает.
— Может быть, отвлечетесь? – поинтересовался телохранитель.
— Да-да, конечно, — быстро откликнулся маг, и с проворством белки взобрался по лестнице на второй этаж библиотеки.
Антон из любопытства прошелся мимо стройных рядов книг, замечая, что никакой путаницы, как любят показывать в фильмах, тут не было. Не книжный развал, а строго упорядоченная библиотека. Здесь была какая-то сложная система. Система на языке, который Антон, к сожалению, не знал.
— Дерам, а что это за алфавит? – поинтересовался он.
— Это изранский, – отозвался маг откуда-то сверху, — Анто, помоги мне, пожалуйста.
Когда Антон взобрался к магу, тот сгрузил на него несколько толстенных фолиантов.
— Лииной его не знал? – Антону стало любопытно, насколько он ограничен знаниями принца.
Завелейский с интересом уставился на тесненное золотом название на обложке и тоже не смог прочитать.
Дерам смущенно улыбнулся.
— Лииной не мог его знать. Изранский — мертвый язык. С этого предмета начинается обучение в Академии магии. На нем написаны все магические трактаты, даже просто заметки. Во избежание недоразумений.
— Это каких таких «недоразумений»? – вопросительно поднял бровь Антон, сгружая поклажу на резной табурет, побоявшись что-либо двигать на столах.
— Понимаешь, Анто, существуют миры, где магия легка, как воздух. В таких мирах она может безопасно использоваться, например, для осушения океанов и в тоже время, чтобы поджечь дрова в очаге. Бывают миры… Извини. — Дерам прервался, чтобы сунуть Ислану в руки одну из книг, — вот, посмотри, может, что-то покажется знакомым.
Ислан послушно уставился в книгу. Антон подсел ближе, рассматривая картинки.
— Ну, так вот, – Дерам отошел к столу с колбами, продолжая рассказывать, — бывают миры, в которых магия опасна, как огонь. Она может двигать горы, а ты не можешь зажечь спичку, не спалив при этом пол округи. Именно к такому миру относится наш. Классификация миров гораздо сложней, просто я пытаюсь объяснить...
— Я понял, — кивнул Антон, поглощенный разглядыванием книги.
— Что там, Ислан? – поинтересовался маг через некоторое время.
— Пока ничего, — откликнулся тхамин, методично перелистывая страницу за страницей, и хмуро поглядывая на Антона, который то и дело придерживал листы, чтобы получше рассмотреть рисунки. Ислан аккуратно вытянул у Антона из пальцев очередной листок.
Книги были очень дороги, приключись с ними «несчастный случай» в лице иномирянина — Дерам бы не оценил. Антон нарочито вздохнул, отпуская лист, и замер. Сердце пропустило удар. Судорожным движением Завелейский потянул книгу на себя, отбирая ее у Ислана.
— Это оно, – Дерам услышал взволнованный задыхающийся голос, словно иномирянину не хватало воздуха, — это оно. Это — то зеркало, — скороговоркой продолжил Антон, — помнишь, я рассказывал? Она мне его дала! Это оно.
Дерам оказался рядом в мгновение ока, забрал книгу у Антона. Застыл, то ли разглядывая рисунок, то ли вчитываясь в текст.
— Это не возможно! – категорически возразил он, – ты что-то путаешь.
— Это оно, – повторил все еще не пришедший в себя от шока Антон.
— Сумасшествие, — шепнул Дерам, ему не хотелось верить.
Прижав раскрытую книгу к груди, Дерам прошелся по лаборатории туда-сюда, пытаясь собраться с мыслями и принять решение. Маг искал зеркало в их мире, а в итоге нашел его в мире Антона. Да еще какое! Он не хотел в это верить.
Маг серьезно посмотрел на иномирянина.
— Анто, я бы хотел убедиться… Если позволишь?
— Это подтвердит, говорю ли я правду? – требовательно спросил Завелейский.
— Да, — Дерам кивнул, опасаясь, что-либо обещать, потому как то, что он сейчас задумал, могло и не сработать, – возможно.
— Давай, — кивнул Антон, не зная, к чему готовится. Но Завелейский был согласен на все что угодно, лишь бы разобраться в происходящем.
***
В привычках Дерама было дотошно готовится к любому ритуалу, если это возможно. Уже на следующий день после того, как Антон все рассказал, маг стал рассчитывать формулы и чертить нужные, по его мнению, пентаграммы. Он хотел окончательно прояснить, чужая ли душа в теле принца. К приезду все было готово. Но сейчас Дераму приходилось импровизировать, подстраиваясь и меняя формулы прямо во время магического действа. Уверенным движением руки, вычерчивая на обнаженной груди Антона пентаграмму, он не знал, к чему это всё приведет.
Поэтому, когда иномирянин выгнулся дугой и закричал от боли, Дерам испугался, но все же добился, чего хотел. Над телом Лииноя пошли круги, словно кто-то бросил камень в воду, и на мгновенье перед ними возник высокий светловолосый парень, с более широким, чем у принца лицом, крупными ртом, красивой линией носа с небольшой горбинкой. Нереально яркие голубые глаза смотрели в никуда.
По поверхности реальности вновь прошла рябь, и когда все успокоилось, перед ними снова лежал Лииной, но теперь Дерам точно знал, это всего лишь видимость.
***
Завелейский пришел в себя, сидя в кресле. Первое, что он увидел — бледное лицо мага.
Фигура Дерама сгорбилась, на лице проступил ужас вперемешку с жалостью.
Сунув в руки Антона стакан с каким-то зельем, маг согнал со второго кресла Ислана и рухнул на освободившееся место.
— Есть очень старая легенда о короле Арди и Зеркале Ханнара, – усталым голосом начал Дерам, — не буду пересказывать ее всю, – маг вздохнул, ведь когда-то это была его любимая история. — Арди был жестоким правителем. Кровь лилась рекой и в его стране, и за ее пределами. В ту пору жил маг Ханнар. Так случилось, что его дочь погибла по вине Арди. Ханнар поклялся отомстить и для этого создал Зеркало. Никаких заметок не сохранилось. Мы считали, что и сам артефакт канул в Лету. Принцип действия его был таким: зеркало заменяет отраженный лик слепком другого, принадлежащего той же самой душе, – Дерам замолчал, когда продолжил, в голосе появились нотки бессилия, – я не могу вернуть тебя обратно, Анто, потому что ты и так там.
Растерявшийся Антон помотал головой.
— Я не понял.
Дерам попросил у Ислана бумагу и перо.
— Смотри. Это одна общая душа – Истинная. Единый Бог, – пояснил Дерам, очертив на бумаге круг. Нарисовав еще несколько маленьких кружков, он продолжил. – От него отделяются индивидуальные души, – он соединил души с Богом линиями, и все это стало напоминать Антону молекулу из школьного класса химии. – Для душ нет времени и пространства. Они могут находиться в нескольких точках одновременно, – маг нарисовал вокруг одной из душ много маленьких кружочков и тоже соединил все линиями, — лики – это формы, которые принимает одна конкретная душа в разных мирах. Они имеют различные характеры, судьбы, таланты и возможности, но все они принадлежат одной душе.
— Это я понял, — кивнул головой Антон, – ты хочешь сказать, что у меня и Лииноя одна душа. – Завелейский ткнул указательным пальцем в два небольших кружка, как бы отмечая их.
— Все верно, – кивнул Дерам.
— Хорошо. Но что значит «всего лишь слепок»? – Завелейский прикрыл глаза, пытаясь проигнорировать мысль, что настойчиво подкидывал ему мозг, — ты ведь не хочешь сказать, что...
— Нашего Лииноя больше не существует, – подтвердил Дерам, — Зеркало стирает тот лик, что отражен в нем первым. А тебе некуда возвращаться, потому что Анто сейчас там дома, а ты…
— Не верю, – прошептал Антон, схватившись за виски, — я не верю.
Дерам подумал, что может сделать и предложил:
— Если хочешь, я могу показать. Это не сложно. Ты хотя бы убедишься, что с родными все в порядке...– маг говорил с Антоном мягко, как с ребенком, даже не представляя, что сейчас должен испытывать иномирянин.
— Ты можешь? – Антон поднял потерянный взгляд на мага, тот кивнул.
— Не прямо сейчас, — немного придержал его Дерам, — возможно, завтра, – предложил маг, видя, что парень не отступится просто так, — но это не все, Анто.
Антон, в глазах которого появилась надежда, что маг ошибается, напрягся, но кивнул — продолжай.
— Через три с половиной года после замены, Арди умер. Оказалось, что при переносе обрывается связь лика с душой. Без подпитки энергией, лик постепенно истончается и в итоге просто исчезает.
Раздавленный известием, Антон уточнил.
— Значит, если ты прав, мне осталось меньше четырех лет?
— Пока ты был без сознания, я смог проверить источник магического фона вокруг тебя. Я подумал, что по характеру фона смогу вычислить того, кто это сделал, но твоя энергетическая структура такая странная... Я пока не могу сказать ничего конкретного, – выдавил из себя Дерам. – Только то, что твой лик отдает энергию пространству, а не питает себя. От этого срок сокращается быстрей.
— Сколько? – каким-то слишком спокойным голосом поинтересовался Анто.
— Не больше двух лет. – Предположил маг.
В лаборатории стало тихо.
Антон застыл в кресле. Тхамин и маг боялись его потревожить.
— Анто…— наконец не выдержал молчания Дерам.
— Все нормально, — отозвался иномирянин, — Вы не возражаете? – Антон наконец-то пошевелился, — мне нужно побыть одному, – и, не дождавшись ответа, подхватил рубашку и вышел из лаборатории.
7.
Антон успокоился лишь тогда, когда нашел уединенное место в одной из башен. Застыл у узкого окна, погрузившись в себя.
Солнце медленно ползло к горизонту. Яркое осеннее небо окрашивалось закатными красками. Желтый и алый особенно удались, отражаясь как в облаках причудливой формы, так и в раскрашенной осенью листве леса за городской стеной.
Далекие горы, парящие над сиреневой дымкой, становились все темней, сливаясь с горизонтом.
Внизу раскинулся город. На узких улицах можно было разглядеть сизые силуэты людей. Тусклый свет фонарей вспыхивал там, где проходил фонарщик, и вслед за ним загорались окна. За каждым из них скрывался свой мир – с достатком и не очень, благополучный или нет, но свой, родной, настоящий.
Антон смотрел на город.
«Почему она так поступила? Неужели она не знала? А если знала, за что обрекла на смерть? Хотя.. это хуже смерти. Что я буду делать здесь, в чужом мире? Где моё место? Имею ли я вообще право на жизнь? На это тело?..»
Вопросы текли потоком, и им не было конца. Они скользили по поверхности сознания, не задевая глубины, где, как Антону казалось, он спрятал свои чувства.
Завелейскому думалось, что если он позволит им встретиться, соприкоснуться хотя бы на минуту, то сойдет с ума. Поэтому Антон просто ждал и прислушивался к чему-то внутри себя, в поисках точки, на которую можно будет опереться и вновь понять, что ты настоящий живой человек, а не половинка ничего.
Парню хотелось верить, что он найдет эту точку – и он верил.
Поэтому Антон решил, что завтра он увидит свою семью и убедится, что у них все хорошо — это будет первым признаком того, что он настоящий. Ведь только настоящий человек может так переживать разлуку с матерью, отцом и сестрами, с малолетними племянниками-близнецами, друзьями, знакомыми…даже дворовой собакой Таськой. Парень горько усмехнулся.
Не может в пустоте так сжиматься сердце.
После этого Джан больше не позволит себе смотреть назад. Путь Антона Завелейского с Земли навсегда разойдется с дорогой Анто из Рианора.
Он пообещал себе, что никогда об этом не пожалеет. Ради себя самого. И пусть впереди всего два года, Антон сумеет превратить их в целую жизнь.
— Тебя кто-то обидел? — Раздался детский голос, и Антон даже вздрогнул от неожиданности.
Завелейский опустил взгляд, натыкаясь на блестящие, как бусины, черные глаза.
— Нет, что ты…— помотал головой Антон. Немного подумав, он протянул ладонь, и в нее тут же вцепилась детская ручонка. Из-под пыльного стола вылезла девочка, на вид года четыре-пять.
На вышитом подоле платья — пыль, на плечах теплой безрукавки — паутина. Мягкие светлые волосы вились крупными кудрями, обрамляя круглое лицо ореолом и придавая ей схожесть с одуванчиком. Завелейский невольно улыбнулся, но следующий вопрос ребенка поставил его в тупик:
— Тогда почему ты плачешь?
Антон поднял руку к лицу и удивленно уставился на мокрую ладонь. Последний раз он плакал в десять лет, когда подрался с лучшим другом – веский повод.
Завелейский растерянно моргнул, окончательно стер со щек мокрые дорожки.
— Тебя как зовут? – спросил Антон.
— Дель, — ответила девочка, забираясь на кресло, ни капли не смущаясь толстого слоя пыли. – А тебя?
— Анто, — решил не мучить ребенка непроизносимым для рианорца земным именем, – Дель, а ты умеешь хранить тайны? – поинтересовался Антон.
Девочка с готовность кивнула.
— Тогда не говори никому об этом, — попросил Антон.
— Хорошо, — согласилась Дель, — я тоже не люблю плакать. Но мама говорит, что, если злишься на кого-то, надо поплакать и злость уйдет. Ты плачь еще, — посоветовал ребенок, — я никому не скажу.
Завелейский кивнул, детская философия всегда была ему близка, но слез лить, правда, больше не стал.
— Как ты думаешь, Дель, души разговаривают между собой? – вспоминая о своей проблеме, поинтересовался Антон у девочки.
— Конечно.
Уверенность ребенка послужила утешением для перегруженного вопросами мозга.
— Тогда может, твоя попросит мою хотя бы иногда оглядываться по сторонам? – Пошутил он, чувствуя, как настроение потихоньку ползет вверх.
— Я ей скажу, — согласилась девочка и улыбнулась.
— А что ты здесь делаешь? – поинтересовался он.
— Прячусь от чудовища, – доверчиво сообщила Дель.
— Правда? От какого? – Антон присел на деревянный подлокотник дивана.
— От Лииноя, – честно ответила девочка.
Антон поднял брови — вот тебе раз.
— Неужели он такой страшный? – полюбопытствовал Антон
— Да. У него горящие глаза, и страшные когти, — голосом профессионального рассказчика ужасов, начала девочка, — во-о-от такие, — Дель очень постаралась, показывая, какие страшные у принца когти, — он хватает ими детей и рвет на много-много маленьких частей. У него даже хвост есть, и чешуя, как у русалки, — добавила она в портрет пикантных подробностей, — просто при свете хвоста не видно. Мама говорит, что если он меня увидит, то съест.
-А мама знает, где ты сейчас? – дождавшись отрицательного мотания головой, Антон улыбнулся, — пойдем к маме. Она тебя, наверное, потеряла и беспокоится.
— А чудовище?
— Я буду Вас защищать, моя королева, — честно пообещал Антон, опускаясь на колено.
***
Долго искать мать девочки не пришлось.
Дель вела Антона по знакомому ему пути — на кухню. Повариха и горстка собравшихся там слуг уже спокойней отреагировали на появления принца.
— Мама-мама! –позвала Дель, бросилась в сторону холодной кладовой, откуда выходила Линнея.
Тяжелая корзина с продуктами не позволяла ей закрыть за собой дверь. Антон перехватил поклажу и выгрузил содержимое на стол, сделав вид, что не заметил удивленного взгляда Линнеи. Он тоже был удивлен, так что решил, что теперь они квиты.
Увидев светлые волосы Дель, Завелейский посчитал ее сестрой Линнеи. Он даже не предположил, что женщина может быть матерью, дав ей примерно столько же лет, сколько и принцу.
-А мы с Анто были в спальне старого короля! – Рассказывала девочка, — и даже видели призрака, – дальше шли описания страшных напастей, которые они – Дель и Анто, — встретили на своем пути, возвращаясь к маме.
Пристроившись на скамье, Антон подпер подбородок рукой, слушая героическое повествование. Каждый раз, когда Дель называла его земное имя, Джан мысленно бил себя по голове за болтливый язык, но, кажется, никого, кроме его самого странное имя не заинтересовало. Возможно, все просто привыкли к бурному воображению Дель.
— Дель, я ведь просила тебя не ходить в ту часть дворца? – постаралась казаться строгой Линнея.
— Но Анто меня защищал! – вскрикнула девочка, — правда? – обратилась она к Антону, требуя подтверждения.
— Правда, – устало улыбнулся Антон, — но сейчас я пойду спать, чего и тебе советую.
Только сейчас, постепенно оживая, Антон почувствовал, насколько выжал его этот день.
— Доброй ночи, Дель. Всем доброй ночи, – пожелал он, выходя за дверь, но успел услышать лишь один ответ: «Доброй ночи, Анто» — от Дель.
8.
Путь к своим покоям сейчас казался чертовски длинным для уставшего Антона, и на полпути любопытство все же приостановило его, чтобы посмотреть на появившиеся звезды, в надежде отыскать хотя бы одно знакомое созвездие.
Дверь за спиной Антона хлопнула, послышались быстрые и решительные шаги. Резкий рывок за плечо заставил Антона обернуться и встретиться взглядом с Линнеей.
Она застыла, словно разрываясь между яростью, давней затаенной обидой и каким-то сожалением. Увлекшись эмоциями Линнеи, Джан упустил момент, когда среди них появилась решимость. От пощечины в голове зазвенело, как в колоколе.
— Не смей с ней так обращаться!
Вторая пощечина обрушилась на непострадавшую щеку. Антон прижал руку к лицу и сделал шаг назад. Голос Линнеи стал тише, потому что она не хотела, чтобы их кто-то услышал.
— Не смей с ней играть! – не удовольствовавшись оплеухами, Линнея вцепилась в ворот рубахи Антона и теперь встряхивала ничего не понимающего иномирянина на каждом слова, словно он ничего не весил, – я не позволю тебе так обращаться с Дель! Это только моя дочь, Лииной! Ты слышишь? Моя! Если ты причинишь ей боль, я убью тебя. Клянусь!
Выпустив Антона на свободу, Линнея гордо тряхнула головой и, развернувшись, зашагала обратно. Тяжелая дверь кухни распахнулась, чтобы на мгновенье осветить двор и захлопнулась за ней.
Антон дошел до фонтана и сел на бортик, бездумно рассматривая носки сапог.
Солнце уже скрылось, и на улице становилось прохладно, но Завелейский не обращал внимания на холод, настырно пробирающийся под тонкую ткань рубашки. Он просто сидел и… пытался спасти рассудок ироничными размышлениями на одну-единственную тему: «Сколько потрясений за раз может вынести один маленький человеческий мозг величиной с орех?».
Очнулся Антон лишь тогда, когда рядом сел Ислан. Завелейский поднял голову и наткнулся на решительный взгляд. Похоже, этот мир все же решил его добить.
— Анто, ты не должен сомневаться в словах Дерама, – начал тхамин.
— Ислан, а тебе обязательно сказать мне все сейчас? – Антон прикрыл глаза.
Ислан окинул Антона взглядом. Оценив степень усталости, кивнул:
— Хорошо. Пойдем, я провожу тебя до комнаты, – он потянул Антона за локоть, и отсек попытку возразить, – завтра утром мы обязательно поговорим, а пока… доверяй мне, Анто.
Завелейский нахмурился, но подчинился. Когда они добрались до комнаты принца, Антон вспомнил, о чем хотел поинтересоваться у телохранителя или Дерама.
— Слушай, Ислан, а почему вы не сказали, что у меня есть ребенок? – задал вопрос Антон.
— У тебя есть ребенок?! – тхамин пораженно уставился на Завелейского, открыв рот.
Антон еще ни разу не видел таких ярких эмоций на лице сдержанного Ислана, и некоторое время просто разглядывал тхамина.
— Ну… не у меня, а у Лииноя. – поправился Анто.
— У Лииноя есть ребенок?! – выражение лица Ислана не поменялось.
Лицо Антона приобрело выражение «Ой…».
— Кажется, я сболтнул лишнего, – пробормотал Завелейский, и уже обращаясь к Ислану, уточнил, — я так понимаю, вы с Дерамом не знали…
— Ты мне все расскажешь, – это была не просьба, а утверждение.
— Завтра, Ислан, все завтра, — взмолился Антон и рухнул на постель.
Сквозь дрему он почувствовал, что с него сняли сапоги и укрыли теплым одеялом.
Сон был больше похож на беспамятство. Но, пожалуй, именно это ему сейчас и было нужно.