Михаил – шестидесятилетний достаточно ещё бодрый человек, стоял на берегу Большой Никоновской бухты острова Валаам почти на самом мысе Крестовый и вглядывался в падающее в воду солнце.
Волны дерзко набегали на огромные валуны, закрывающие берег, и, ударившись об них, выбрасывали вверх бордовые, в заходящем солнце, брызги.
Он, сделав несколько снимков, стараясь уловить момент соприкосновения солнца, облаков, воды и брызг, почувствовал на себе чей-то взгляд.
Жизнь, в которой было многое и разное, как-то незаметно научила в такие моменты не дергаться, не суетиться, а стараться разобраться, почему появилось такое ощущение.
Медленно убрав фотоаппарат в чехол, а чехол, прочно закрепив на ремне, он наклонился к воде, чтоб, отпрыгнув от очередной волны, можно было резко повернуться и встретиться взглядом со смотрящим. Зверя такими «штучками» не обманешь – он всё равно окажется быстрее, а человек, да ещё смотрящий, хоть и на заходящее, но – солнце, среагировать не успеет.
Резко, повернувшись, отскочив от воды, Михаил увидел в метрах двадцати от себя человека в просторной черной одежде. В руках у него была, то ли палка, то ли посох, на голове – то ли каптура, то ли низкая суконная «боярка». Он стоял в лесу, опершись плечом о большую сосну и явно разглядывал Михаила.
Отряхивая капли воды, подойдя метров на шесть к нему, Михаил поздоровался.
Тот, сделав три шага навстречу к Михаилу, остановился.
– Красивый закат, – сказал он, глядя то на Михаила, то в сторону заходящего солнца.
– Оптимистический, – согласился Михаил.
– Почему оптимистический? А не оптимистичный? – незнакомец сделал ещё два шага вперед и остановился.
Михаил различил большую опрятную окладистую бороду. Стало видно, что и борода и волосы, стянутые сзади тугим узлом, отливали различимой в сумерках сединой. Возраст было определить трудно, но, судя по осанке, можно было предположить, – что примерно тех же лет, что и Михаил.
–… Не знаю. Я про моё видение его, а не про его объективную суть.
Для меня закат всегда более оптимистичен, чем восход. События дня уже в прошлом и не могут вызывать ни сожаления, ни огорчения, поскольку они уже были, а значит, неизменны и остаётся их принять, как должное.
А предстоящая ночь дает надежду на их осмысление и понимание, что всегда полезно для встречи нового неведомого дня с его неизвестными событиями и, иногда, неожиданными встречами, – Михаил, не отводя взгляда от лица собеседника, сделал тоже два шага навстречу.
– Однако! Никогда бы не увидел различий между «ческий» и «чный».
Так Вы считаете, что восход более возбуждающ, или возбуждающий, чем закат? – улыбнулся тот.
– Пожалуй, можно и так определить различия между ними.
…Михаил! – Михаил, посчитав невозможным первым протянуть руку навстречу незнакомцу, кивнул.
– В миру – Владимир, – незнакомец подошел, протянул руку и крепко пожал руку Михаила. Рука была сильная, сухая, твердая.
– О!.. Разве существуют места, вне нашего мира, в которых так же, как и здесь, есть имена, но они отличны от принятых здесь? – Михаил повел взглядом вдоль мыса и посмотрел в глаза собеседника.
– Конечно! Человек, сам не замечая того, носит на себе множество имен в этом мире, которые являются не всегда собственными. Чаще просто существительными, но очень часто и прилагательными. Бывают и числительные, – улыбнулся Владимир.
– Чем обязан небольшому экскурсу в морфологию?
– Вашим определением «заката». Мне показалось, что Вам часто приходится формулировать свою мысль для других. А так же показалось, что так Вам будет понятнее моя мысль, – Владимир опять дружелюбно улыбнулся.
– Приходится формулировать.
Но имена собственные так же относятся к существительным. А «просто существительных» не встречал. Не приходилось, – Михаила несколько задела безаппеляционность суждений Владимира, без каких либо намёков на возможность других толкований.
– Теперь возможно и так.
Мне пришлось изучать эту науку давно, может что-то изменилось в ней, а, может, что-то я не так помню. Годы!
Я говорю о светском мире.
– … Мире, где человек производит необходимое для жизни своей и не только это. Где есть место любви не только к одному объекту, а ко многим. Где есть место науке и творчеству, в отличии от других известных мне и, декларируемых некими лицами, другими миров?
Творчество, которое, как известно, миром Церкви не поощряется, да и сам такой мир не должен и не может быть любимым.
«Дружба с миром – есть вражда против Бога. Не любите мира, ни того что в мире», – процитировал Михаил, как бы продолжив мысль Владимира.
– Близко. Иаков и Иоанн.
Можно и «Кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу». Но я не думаю, что о смысле истины можно судить только по фразе её излагающей. Важно – «Понять не часть, а место части в общей сути!»
…Но для этого у Вас, да и у меня, времени совсем немного. Отсюда до Центральной усадьбы никак ни менее семи километров, а осенью темнеет рано, – улыбнулся Владимир, не приняв вызов.
– Вы можете назвать какой-то другой мир, где позволено личности или объекту творить? – Михаил сделал вид, что не заметил нежелание Владимра спорить. – … Меня не пугает ночевка в лесу. Тем более что здесь такое, похоже, практикуется, – Михаил показал глазами на остатки костра недалеко от каменных руин «пулеметного гнезда» времен войны.
– И, тем не менее, – это нежелательно. Да и ночи холодные.
– …И вертолёты гражданские летают боевым порядком по вечерам над островом.
…Тут где-то недалеко у них «гнездо»? – Михаил сделал вопросительный взгляд.
Владимир посмотрел на него и улыбнулся.
– Пойдемте, пойдемте!
Вы же понимаете, что я в очень трудном положении. Я не могу позволить Вам ночевать одному в холоде, не могу остаться сам, но и не могу быть гостеприимным.
…Вы где остановились?
Дорога мне знакома и мы, неспеша, дойдем спокойно и благополучно. Вы давно здесь? Сами откуда? – он сошел с тропинки, как бы приглашая Михаила идти впереди и задавать темп движения.
– «Откуда» – это сложно как-то определить.
Сегодня – второй день. Остановился в «Зимней». Вообще Валаам у меня «по пути» домой – был на Соловках, в Кижах, пожил на озёрах в Карелии.
– Осень обычно редко используют для таких путешествий.
– Не люблю комаров.
– Как Александр Сергеевич?
– Забавно, но приятно. Но тот еще и мух терпеть не мог... – Михаил шел, не спеша, по тропинке.
… Скоро они вышли на место, где тропинка была шире и позволяла им идти рядом.
– Что-то зацепил взгляд, отличающее Валаам от мест, где Вам приходилось бывать ранее?
Мне показалось, что Вам это легко сделать. Вы даже вертолеты заметили, – голос Владимира был негромок. В нем не чувствовалось иронии.
– Мне «легко сделать», или «глаз зацепил»?
– Вы это различаете? – Владимир повернул голову к Михаилу.
– Да! В первом случае идет работа сознания, во втором подсознания.
– Что Вам сразу показалось заметным, послужившим объектом для размышлений? – перефразировал вопрос Владимир.
–… Отсутствие памятной стелы на пристани о погибших и умерших здесь от ран в войну и после неё. В других местах обелискам выделяют лучшие места. Здесь же он затерян – не всяк найдет его. А люди, умершие здесь, были достойны лучшей участи при жизни, но не получив её, могли бы хоть получить признание после, – ответил Михаил, немного подумав. – … Еще желание «закрепить в камне» участие какого-то там «Водоканала» и сотового оператора в том, что они что-то тут сделали. Что мне напомнило крик курицы-несушки, мечущейся по деревенскому двору.
«Тщедушен человек и низок в своем тщеславии». Особенно этот директор Водоканала. «Этот водопровод… директор…такой-то».
Стыдно и смрадно.
Вот у рабов Рима, не было никакого желания оставлять свои надписи на водопроводе.
Стыдно!
С директором Водоканала ясно – кому стыдно должно быть – там фамилия «в камне выбита», с директором – «телефонистом» тоже ясно – в интернете можно имя его найти.
…Парень – камнерез, который гравировал надпись, посмеялся, наверное, всласть. Почувствовал своё превосходство над «директорами», поскольку не написал – «Этот камень обрабатывал я – ...»
…Умеют директора повеселить рукодельных людей. Умеют!
…Тут ведь привкус поганенький – другим людям стыдно смотреть!
Люди читают и, как будто это они – сами сделали что-то нехорошее. Как на заборе что-то сами написали. Или на стене в своём подъезде.
– Вы, Михаил, ориентированы на негатив, или это действительно то, что Вам «бросилось в глаза», – спросил Владимир.
– Возможно, частично первое, оно и послужило толчком для второго.
…Но это далеко не всё. Дорога коротка для всего!
– Если бы этого было мало и наравне с позитивом, то можно было бы проводить анализ. А так!.. Какой может быть анализ? Просто перечислил первые в «обойме» мыслей, которые сразу пришли в голову.
… Вот мы подойдём скоро к Воскресенскому скиту. У входа предупреждение, что вход женщинам запрещён. Как циник, могу Вас спросить – «А девочкам разрешен? И если «не разрешен», то чем они провинились перед обителью? Или перед кем? Возможным грехом, которого ещё не совершили? Или они страдают за чужой грех?»
– Тут имеется в виду пол человека, – усмехнулся Владимир.
– Тогда постарайтесь это же предупреждение изложить русским языком. А по-русски это будет – «Людям женского пола?» Но здесь ведь главное – «людям».
Тогда это предупреждение будет звучать как – «Вход людям ...»
…Гендерные различия на фоне всеобщей любви…
… Вчера был у скита «Во имя Всех святых».
Всех! Боюсь, что желающий не найдет информацию о количестве женщин, признанных святыми Православной церковью.
Думаю, что на женщинах – мироносицах поиск остановится.
В ноябре будет триста сорок лет примеру Веры человека в Высшее.
Вспомнят ли сестёр Морозовых жизнь положивших за неё?
…Смешно и грустно спорить о том, как правильно верить. Но было же.
…Кстати, Великий Петр, если что-то не путаю, вешал людишек, которые поклонялись кресту, который сегодня венчает Храмы? Ему по душе была другая форма креста.
Форма креста – это принципиально для Веры?
… Так есть же святые женщины!
Так за что же такая немилость ко всем, грустно сказать – матерям?
…Я, человек далекий от основ и канонов религии, «сиречь – безграмотный, а посему пытлив и любознателен». А поскольку воспитан в культе отца и матери и не различаю их ни в беде, ни в радости – я в недоумении.
Недоумение – толчок к вопросу. Решение же вопроса невозможно без знания. Знания – результат обмена человеком времени, отведенного ему для жизни, на скорбь и сомнения. А посему подобные объявления, а правильнее предупреждения, – источник порождения и скорби, и сомнения, а посему безнравственны, – Михаил демонстративно замолчал.
– Вы, Михаил, отвергаете религию, каноны и правила вообще? Или есть исключения?
– Я не отвергаю ни религию, ни её правила вообще и не делю ее на ветви и направления.
Она – явление для размышления – значит, оно - объективная реальность. Наука так научила.
Наука же – это свод правил и законов, основанных на достигнутом знании устройства видимого мира человеком.
Религия же – это свод правил и законов основанный на предположениях.
Если первая – допускает иметь в себе пока неизвестные явления, то второй всё ясно, хотя и допускает вероятностный характер течение процессов. Первая построена на основе теорем, вторая – на основе аксиом – догм, что, кстати, не мешает формировать различные религиозные учения. Хотя в чем различие, если они основаны на одних и тех же предположениях?
… Исходя из «Закона единства и противоположности» наличие одной формы представления мира влечет за собой появление и другой.
Поэтому, где есть наука – там есть религия и наоборот.
«Где есть одна религия – там есть место ещё трем».
– Что есть – предположения? – спросил Владимир.
– Это не установленный факт. Или факты! Смотрите!
«Сначала было…»
Кто сказал это? Тот, кого тогда не было? Раз сначала было что-то другое. А от кого узнал? Кто ему сказал – тот, кто был уже?
Или – «И сказал...».
Кому сказал если один? На каком языке сказал? Если сам себе, то зачем сказал?
«… и хорошо весьма».
С чем сравнил? Почему «хорошо»? Что-то есть рядом плохое уже? Что ещё есть, кроме хорошего – только что созданного?
…Очевидно, что создавая хорошее, одновременно создается и плохое, или что-то, что было ранее, определяется, как плохое?
…Или, что есть – «Земля же была безводна и пуста»? Тут же – «Дух Божий носился над водою». Так «безводна» или «одна вода»?
Пусть твердь создается посередь воды, но кто наблюдает Духа? Что это за очевидец столь важного события?
И самое главное – а кто это создал: и будущего создателя, и Дух носящийся, и воду, и говорящего, и слушающего, а может и пишущего?
...И не менее важное – зачем?
Было все, вроде, неплохо, сравнивать, вроде, не с чем. И, на тебе, - вдруг так много создается всего. Зачем?
Создавать что-то, – значит и проблемы создаются тоже.
Зачем проблемы? Чтоб решать?
Для чего всё это надо?
…Я так понимаю, что главная задумка, ради которой всё это творилось – человек. Но об этом нет нигде.
А зачем он нужен на Земле создателю и Духу?
Кто-то обязал создать?
Не проще ли, и не правильнее ли, допустить обратное в порядке процесса создания?
…Сначала человек, а потом на основе его, что-то посовершеннее?
А человек – «по образу и подобию».
Тогда почему же ему - человеку, запрещено творить?
Почему его мир не надо любить?
Прообразу и проподобию разрешено… А результату творения – нет!
Можем продолжить экскурс в историю созданий.
Есть тот, кто создал первосоздателя, Дух Божий и землю?
Если есть, то кто его создал? Если нет, то почему нелогично предположить, что всё было всегда или создано одновременно? И человек в том числе.
Может спросить более главного создателя? Того, кто был до того, как!..
А как спросить? На каком языке?
– У Вас есть другая гипотеза о создании Мира? – Владимир, казалось, внимательно слушал размышления Михаила.
– Конечно. И она не моя, видимо.
Хотя, в этом вопросе любая гипотеза имеет право на существование, ибо не доказуема.
Вопрос только в том, сколько сторонников у неё будет и имеет ли это значение для анализа той или иной гипотезы.
…Очень часто, в лени своей, человек «заморачивается» мыслями далекими от его потребностей. А он должен быть ориентирован на осмысление главного для него самого и условий его жизни. А для этого должна быть у человека цель. И не сиюминутная – а цель жизни.
…Согласитесь, как-то нелогично при ранении пулей размышлять, - из какого месторождения свинец пули, и каковы котировки на сегодня на медь, из которой сделана её оболочка.
Хотя можно заставить раненого думать об этом, а не о покидающей его крови.
Хотя и в этот момент можно думать о её составе, о том, чтоб не испачкать рубашку, и о том – «полил ли вчера цветы или нет».
…Наличие пустопорожних тем для размышлений – способ отвлечь человека от вопросов – важных и решаемых, а от целей – достижимых.
…Смотрите, я сейчас поправлю сломанную веточку, перевяжу место слома жгутиком, и она потом срастётся. Кто я для дерева?
Или возьму топор и срублю ветку или все дерево. Кто я для него?
И в первом и во втором случае я – высшая сила.
А я не сделаю ни первого, ни второго. Кто я для него?
... Вот вспомнился диалог двух рыбок в аквариуме –
«Успокоившись, после споров и дебатов о жизни и вере, о высших силах, одна из рыбок, не выдержав тягостного молчания, говорит: «Ну, хорошо – нет Его! Кто тогда нам воду меняет в аквариуме?»
На что другая отвечает: «Ну, хорошо – есть Он! Тогда кто у нас в аквариуме веник моет?»
–...«Факт наличия высшей силы подтверждается лишь действием или событием, которое можно наблюдать» – Вы это хотите сказать? – Владимир ухмыльнулся и ускорил шаг.
– Если хотите – «да»!
…Кто-то, создав так много, имея столько знаний и силы, дав для человека практически все для развития и жизни, начиная с нефти и кончая отсутствием угрызения совести за убийство живого для собственного пропитания, вдруг остановился. Сказав «А», скажи «Б»!
… А он дал развиваться человеку по пути познания своим путем – путем ошибок. Зная как создать, даже рыбу, создатель не знал какой путь развития для человека правильный? Дал выбор человеку для самоопределения?
Пока наблюдаемый факт невмешательства подтверждает лишь сомнения создателя в неправильности пути развития своего создания.
Значит «правильной дорогой идут товарищи»! Правильно, что есть войны, голод, невежество!
– Скажите, Михаил, вот излагаемые Вами мысли, Вас раздражают?
«Все-таки Владимир ухмылялся,» – отметил Михаил.
– Мне кажется, Владимир, вопрос некорректен.
…Скажите, может ли Вас раздражать сообщение врача о наличии у Вас тяжелого заболевания?
А сама болезнь? А агрессивность тигра?
А наличие часов «Ролекс» на руке священнослужителя и его «шестисотый» у входа в Храм?
Вот видите – «нет»! Почему? Да потому, что Вы не в состоянии что-то из этого изменить? У Вас есть мнение, отличное от мнения Служителя, тигра и болезни. И всё! – Михаила несколько задела ухмылка Владимира.
– А почему, собственно, Вы обратили внимание на часы, их марку и стоящий автомобиль? – Владимир, вроде, больше не ухмылялся.
– Понимаете, это всё вещи «из моего мира», который, по утверждениям Служителя и его руководства, «любить не следует»!
Они созданы в соответствии с правилами, устремлениями и приоритетами моего мира, а пользуются ими люди из другого мира.
«Обыдно, понимаешь!»
Нам здесь – в своем мире тоже хочется попользоваться чем-то из того другого мира.
… Проблемы же знания точного времени и проблему передвижения он мог решить другими путями, не прибегая к нашей поощи.
Я не видел в Храмах кружек, собирающих пожертвования для нужд служителя Храма. Тем более кружек с надписью «На «мерседес»», «На «Ролекс»». Отождествляя же себя с Храмом, служитель, я так думаю, нарушает какие-то правила, писанные или неписанные, но не боится ни порицания, ни наказания за дела свои, ибо он не верит в его возможность, а значит не верит в то, чему служит.
Служит, не веря! Вот и всё!
…Есть плохие стоматологи, сторожа, а есть плохие служители, как есть плохие служащие. И всё!
…Плохих врачей должен наказывать врач, плохих служащих – начальник, плохих служителей?.. Плохих служителей Церкви кто? «А судьи кто?»
А где то деяние – наказание, которое доступно для осмысления и наблюдения, другими, а может для укрепления веры?
Или – «Не судите, да не судимы будите; ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить.»
Давайте не будем судить за «ролекс»? У потенциального судьи ко всему, что есть у осуждаемого, есть ещё и яхта! А может что-то и ещё…
Зачем судье суд? Судить судье – самому попасть под суд!
…Вот здесь на Валааме есть ясень, которому лет 700-900. Растет он на территории монастырского сада. Поселился на нем гриб – серно-желтый трутовик, вызывающий деструктивную стволовую гниль. Опасная вещь, скажу я Вам. Дерево, которое оберегают и лелеют, которое оберегали и лелеяли не одну сотню лет, можно сказать, обречено.
Говорю сегодняшним работникам сада: – Надо уничтожить трутовик этот, ствол высверлить, а рану залить раствором с примесью купороса. Гриб сжечь! Остановить заразу! Беда будет!
Отвечают – «На все воля Господа!»
…Согласен!
А воля человека где? Человека, который обязан следить за деревьями.
А этот ясень, уж точно, видел и Преподобных и Сергия, и Германа, а может они его и посадили, а может они его сюда принесли в тени его сидели?
Может до того, как решили здесь остаться? Может, глядя на него, и остаться решили? Как?
… Или иду вчера мимо «Сосны Шишкина». Остановился автобус, вышло человек десять из него, кто-то смотрит на сосну, не выходя. Экскурсовод говорит: «Сосна Шишкина. Названа так в связи с тем, что здесь подолгу сидел художник Шишкин. За ее рисунок он был награжден Золотой медалью Художественной Академии. С неё он писал знаменитый «Дуб у лукоморья». Говорят, что, когда здесь был заповедник, то на ней даже была цепь, как напоминание о строках Пушкина о коте».
Как Вам?
… Во-первых, за рисунок сосны, но не этой. Там скорее Лермонтовская или из Гёте.
Во-вторых, «присуждена», а не «награжден».
В-третьих, не золотой, а серебряной.
В-четвертых, нет у Ивн Иваныча картины с дубом, напоминающим эту сосну.
В-пятых, что значит «сидел» для художника?
В-шестых, не цепь, а заборчик, чтоб посетители не обтаптывали, не утрамбовывали прикорневую территорию её.
…Как Вам квалификация экскурсовода? А экскурсия платная! А плата – это за знания, вернее, за познания. Их нет, а деньги куда?
– Действительно, так этот гриб опасен? – Владимир даже остановился.
– Не больше чем любой паразит, – остановился и Михаил.
– Почему же его никто не трогает? Он красив? – Владимир улыбался.
– Не красивее некоторых орхидей – еще больших паразитов, – Михаил тоже улыбнулся.
– Почему же «больших»?
– Потому, что являясь паразитом – по сути, внешне она красива. Ложь. От этого и «больший». Любая маска всегда гипертрофирует суть.
– А там ведь и, правда, очень удобный сук для русалки, – улыбнулся Владимир, переведя разговор на «Сосну Шишкина».
– Да, уж!.. Если не представлять – откуда и как русалка добиралась до сосны. Отключить фантазию, представляя картину, как русалка карабкается на дерево, чтоб сесть на сук, когда на других ветвях сидят уже её подружки, – Михаил тоже улыбнулся, –… наш разговор о русалках похож на утверждение другого, не менее известного экскурсовода, что «на Александрийском столпе стоит ангел в натуральную величину».
– У Вас что-то есть на ужин? Поздно. Вы останетесь без него, – Владимир не захотел поддержать тему о русалках .
– Похоже, что так.
Сейчас купить можно лишь водку или ещё что-то спиртное. Даже чаю не купишь. При неограниченной власти монастыря и барражирующих вертолетах, неужели нельзя закрыть это «исчадие ада»? Не понимаю!
…Можно было фактически отменить Закон о приватизации, что здесь, что на Соловках, для жителей, родившихся здесь, а закрыть магазин некому.
Такое соседство чем-то можно объяснить? Думаю, что кто-то может объяснить.
– Михаил, по Вашей теории всё построено – наличие одного порождает присутствие антипода.
–… при попустительстве таких могущественных сил, как вертолёты, или при их поддержке?
Не могли найти ничего другого, как продавать отраву в ста метрах от входа в Храм?
… Кстати, хорошее место для памятника погибшим, – немного помолчав, добавил Михаил.
…Они шли рядом, только хруст камешков на дороге нарушал тишину.
…– Лес вон болеет весь, – прервал молчание Михаил. – Бурая и черная пятнистость обрушилась на клёны. Завтра будет на дубах.
Это ведь грибок. Грибок из класса дейтеромицетов. Лечить надо лес-то.
Прошел сюда по лесу… Лосинная муха, она же оленья кровососка, клеща энцефалитного снял с себя, у молодняка деревьев лоси «покоцали» все верхушки, пихта сохнет, змеи через дорогу идут, как по Арбату.
Кто так эту дорогу строил? – Михаил остановился и топнул по дороге. – Уровень воды слева и справа от дороги разный. Где протоки под дорогой под постоянные и сезонные водотоки?
Нет их!
Просеку под ЛЭП «пробили», а кто убираться на ней будет? А ЛЭП? Куда такую мощь протянули на юг? Кому нужна она там? Вертолетам в «гнезде» тесно? А кто платил за неё?
…Ах, как возможен-то был бы порядок на отдельно взятом острове!
… «Не пора ли выбор сделать, – купола нам золотить иль порядок наводить»!
… Вот знаете, Владимир, согласно Священному Писанию «цель жизни человека – есть богопознание, которое достигается через богообщение».
«От одной крови ... он и произвел весь род человеческий... дабы они искали Бога».
Странный смысл жизни!
Кроме этого в разных источниках разными словами, но, в принципе, смысл один.
В науке принято рассматривать поведение любой функции в пределах каких-то. Иногда в парадоксальных. Например, как ведет себя функция при аргументе, стремящемся к бесконечности или при приближению к известному пределу.
Вот думаю иногда – «А что будет, если все население огромной территории проникнется призывом и пойдут по этому – проповедуемому, пути?»
Представляете, огромная территория, на которой проживают лишь монахи и монашки.
Нет ни армии, ни покупающих свечки… Время отпущенное людям тратится лишь на молитвы.
Дети не бегают. Комбайны, самолеты и вертолеты, поезда стоят. Денег нет. Да!
…Что едят, что пьют, на что покупают еду, на что покупают «Ролексы»?
… Что будут есть – пить, где возьмут «Мерседесы»?
А цель – обретение жизни вечной.
Что там делать в той, вечной жизни? Жить! А «жить» – это «что», «как» и в том числе «зачем»? Вроде понятно, но не после достижения вечной жизни. Для чего жить потом-то? В смысле – достиг и?..
– Я так понимаю, Михаил, что у Вас есть точка зрения и на то, для чего живет человек и в чем смысл его жизни. Раз Вы не желаете поделиться мнением об устройстве и происхождении мира, то, может быть, посчитаете возможным изложить её? – Владимир опять улыбался.
– Конечно, есть.
Я изложу её в том виде, в котором изложил её мне мой дед – охотник – промысловик, кстати.
«Смысл жизни человека – сохранить жизнь на Земле и сохранить жизнь Земли».
И всё!
Правда у меня есть четыре трактовки данной сентенции, но они мене интересны, чем подлинник, – улыбнулся Михаил. – А вот наличие множества религий мешает этому предназначению, ибо дает основание вести войны под лозунгом «Умрем за нашу религию!» А войны – есть войны! Много чего гибнет в них!
Войны порождают стремление иметь как можно больше солдат. Но «Трудно налить в стакан более его объема».
Значит перенаселение – война – смерти – «и опять все начнется сначала»!
– Вы говорите о всеобщем государстве? – Спросил Владимир.
– Я говорю о том, что там, где есть противоречия во взглядах на жизнь, там рождаются претензии, «там, где претензии – там кончаются отношения», при отсутствии отношения – невозможны диалоги, а значит следование по единому пути развития, а следование по различным путям развития неминуемо приводит к конфликту, а наличие явления способствует его развитию, а вершина конфликта – война!
И всё!
Сейчас нас семь миллиардов. Кстати, за нашу жизнь эта цифра удвоилась.
Как Вам поведение этой функции? О!
Мой дед меня однажды спросил: «Если бы зачатие детей походило на лечение зубов без наркоза, сколько бы у тебя их было?»
До сих пор не знаю ответа!
Призыв «плодитесь и размножайтесь», прямо скажем, при ограниченных территориях – провокационный. Ибо за ним последует что? Правильно – «убивайте». А кого убивать? Правильно – «чужих». А кто «чужой»? Правильно – «кто на другом языке говорит и по-другому крестится». А кто сегодня…
Одним словом – не хочу ругаться с Вами.
Тем более что мы уже подошли почти.
Михаил остановился.
– Так Вы отрицаете наличие других миров, кроме того, в котором живёте? – остановился и Владимир и двумя руками оперся на посох.
– Отрицаю.
Но хочу разъяснить, что мир, как вы говорите – «в котором я живу», многогранен, многомерен и многослоен.
Переходы с грани на грань, из слоя в слой – сложны, иногда невозможны напрямую, но достижимы, поскольку существуют другие пути. И все они осязаемы и изучаемы. И во всех этих слоях, на всех гранях, во всех объёмах – действует один и тот же закон – «Сохрани жизнь свою и окружающего мира».
– Тут нет противоречий? – Владимир продолжал стоять и смотреть на Михаила.
– Нет!
Я благодарен Вам, что наша прогулка не превратилась в «спор на колесах», это позволило мне полазить по «предметному стеклышку» пока Вы меня изучали.
Я думаю, что Вы согласитесь – что на сегодня неизвестен ни один спор, который бы открыл истину.
– И Вы не отрицаете наличие Вселенского разума?
– Нет! – улыбнулся Михаил. – Более того, я верю в него. Только, в отличие от Вас, я знаю откуда у него знания. Да Вы уже и сами догадались, наверное, откуда и почему так хорошо человек знает, что и как было и как будет.
Они стояли на тропинке около входа в монастырь.
– А Вы, Владимир, замечали ли когда-нибудь, что «маковка» надвратного Храма Петра и Павла над входом в монастырь находится точно в «ковше» Большой Медведицы?
Смею Вас заверить, что это относится ко многим Храмам. А не напоминает ли Вам Большая Медведица руку, с бережно подставленной ладошкой? – Михаил показал взглядом на небо.
– Вы хотите сказать, что мы ещё поговорим когда-то, но уже о другом? И Вы будете так же нетерпимы к увиденному Вами там? - усмехнулся Владимир и посмотрел на «ковш».
– Если мы захотим или если это будет кому-то или для чего-то нужно.
…До свидания, Владимир! Спасибо. До свидания.
– До свидания, Михаил! Удачи Вам и Веры.
Владимир стоял и смотрел вслед уходящему Михаилу.
Он видел, как Михаил дошел до часовни Иконы Божьей Матери «Знамение», перекрестился, постоял немного и скрылся за деревьями.