Как развлекается сотня мужчин, лишенных женского общества и замкнутых на несколько месяцев в прочном корпусе подводной лодки?
Да по разному…
Вообще то распорядок дня подводника на боевой службе расписан так, чтобы у него оставалось как можно меньше свободного времени: несение вахты, противоаварийный осмотр, тренировки (или учения) на боевых постах, занятия по специальности, учения по борьбе за живучесть, завтраки, обеды и ужины, учебные тревоги для всплытия на сеанс связи и еще много-много другого. Да и поспать иногда для разнообразия надо. В общем сплошная рутина и скука.
Правда подводника перед отправкой в автономку (на боевую службу) принято так замучить, задергать, зае…. отставить! молчать поручик!... на контрольных выходах, проверками подготовки и различных готовностей, посещениями комиссий различного ранга и т.д. что, уйдя от родных берегов, первое время просто отдыхаешь. Размеренный и до предела насыщенный рабочий день воспринимается как отдых. Но все это быстро надоедает. И приходит скука…
Как бороться с ней в свободное время? Кто как может… Кто то читает книги (да-да… и такие попадаются… не все мы ограниченные только Корабельным Уставом и Руководством по борьбе за живучесть), кто то вытачивает из эбонита, алюминия или меди всякие поделки, кто отсыпается, кто кино смотрит.
На корабле правда есть еще целый замполит (Заместитель командира по воспитательной работе, попросту Зам), который, в силу своих профессиональных обязанностей, просто таки обязан организовывать досуг мающихся скукой военнослужащих. Просто не всегда это у него профессионально выходит. Но он обычно старается, отчитываться в Политотделе то по приходу придется (Зам сказал, что много дел и ушел в Политотдел! Народная мудрость…). И поэтому между боевыми сменами организуется соцсоревнование, пишутся Боевые листки, оформляются стенгазеты, проводятся концерты художественной самодеятельности, в общем, кто на что горазд…. Чего стоят только организованные Замом постоянные викторины, когда к концу автономки уже не остаётся никаких вопросов, кроме: «Сколько пупырышек на пяте раздвижного упора?»
Лирическое отступление № 1.
Раздвижной упор - устройство для подкрепления переборок, водонепроницаемых закрытий, крепления жестких пластырей и деревянных щитов на пробоине.
Развлекают все эти замовские придумки, прямо скажем, мало, ибо воспринимается как еще одна обязанность и выполняются обычно из-под палки.
Разнообразие в серую будничную жизнь подводной лодки могут внести только люди-личности: яркие, незаурядные, неожиданные. Были такие и у нас. Друзья – приятели: Командир группы дистанционного управления № 1 (КГДУ-1) Олег Сержантов, по прозвищу естественно Сержант, и Командир электротехнической группы (КЭТГ) Вадим Миронов, по прозвищу Электрон. Всегда веселые, легки на выдумку и розыгрыш. Объектом их шуток почти всегда становился Командир турбинной группы (КТГ) Петрович.
Нет, конечно, мы, все остальные, тоже не отставали и, по мере возможности, хохмили, разыгрывали, подкалывали, в общем развлекались долгие месяцы автономки как могли. Например я, Жора и Фетис как то на большой приборке в 6-м отсеке пригласили молодого, недавно прибывшего к нам Зама, обходившего в это время корабль, проверить приборку у нас в каюте. Он бодро открыл дверь и принял себе на голову три литра ледяной (глубина то около 150 метров!) забортной воды. От скуки великой подвесили мы хитро трехлитровую баночку над дверью. Зам обиделся и побежал в Центральный, жаловаться Командиру. Благо это было 1 апреля, и Командир только посмеялся и посоветовал Заму не связываться с пультовиками (офицерами Пульта управления главной энергетической установкой, проще ПУ ГЭУ, а еще проще просто Пульта). Уже потом мы с этим Замом подружились, все таки примерно одного возраста были, оказался весьма неплохим парнем. Вот. Я молчу уже про такие приколы, как, скажем, выдавить из тюбика товарища половину зубной пасты, аккуратно наполнить образовавшуюся пустоту кремом для бритья и смотреть, посмеиваясь, как он сонный чистит зубы с пеной у рта. И много чего еще другого. Кто-то может заметить, что все это не так уж и смешно и отдает несколько дебилизмом в последней степени. Ну, в таком случае, мille pardons, messieurs!
Ну так вот… Дело было на боевой службе. В один прекрасный день… Хотя что это я…. Какая погода и какой день был на поверхности я не знаю, мы то находились на глубине 150 метром от уровня Мирового океана. Впрочем у нас там, в прочном корпусе, всегда прекрасная погода.
Может начать так: в один из дней…. Ни хрена… Это мог быть и не день. На поверхности мог быть и не день. Ведь боевую службу мы несли на дальневосточных рубежах нашей необъятной Родины. Разница с московским временем составляет 7 часов. Но когда мы уходили в автономку и приходили в заданный квадрат для несения службы, то корабельное время переводилось на московское. Делалось это, наверное, для того, чтобы московские адмиралы, известные лаперузы и магелланы, могли спокойно следить за нашей службой и принимать доклады в рабочее время, а не ночь-полночь. Так вот и бороздили мы толщу вод на дальневосточных границах (а может и подальше), а время у нас было московское.
Начну так. Однажды около 16.00. по московскому времени, когда на подводной лодке на вахту заступает 2-я боевая смена, КТГ Петрович не спеша шел на Пульт. Предстояло заступить на четырехчасовое дежурство на установке левого борта. Настроение у Петровича было так себе: то ли не выспался, то ли просто все надоело. Да еще эта изжога! Что они там, на камбузе, охренели, что ли! На машинном масле готовят?! А может это после сала с чесночком? Ум-мм! Петрович аж зажмурился от удовольствия… Любил Петрович, потомственный донской казак, вкусно поесть… Вот и сейчас, когда Электрон достал захваченный из дома шматок сала и несколько головок чеснока, он от угощения отказаться не смог. Посидели с Электроном на «Байкале» (Пульт управления электроэнергетической системой корабля), поели сальца, потрепались за жизнь. Да! А еще сегодня ночью у врача в каюте принял 150 граммов очищенного, так сказать с устатку!
Идет, стало быть, Петрович на вахту, во рту каки, в горле пересохло! Пить хочется!!! Ну, ничего, на Пульте издавна заведено, при сдаче вахты набирать для заступающей смены банку ледяной воды из холодильной машины. «Вот на Пульте уж оторвусь»: - решил Петрович и открыл переборочную дверь на Пульт.
На Пульте мерно гудели приборы, первая смена уже подготовила вахту к сдаче, быстро доложились в Центральный и все. Вторая смена вахту приняла, первая – сдала. От мест отойти! Уже уходя с Пульта и закрывая переборочную дверь, Сержант увидел Петровича, припавшего ртом к банке с водой. Глаза его от удовольствия были закрыты. Усмехнувшись и, машинально отметив время на наручных часах, Сержант осторожно прикрыл дверь.
А накануне Сержант с Электроном решили подшутить над Петровичем. Пришлось для этого и шматком домашнего сала с чесноком пожертвовать. Выпросив у доктора несколько упаковок таблеток пургена, растолкли его в порошок и подмешали в банку с водой, стоявшую на Пульте.
Лирическое отступление № 2.
ПУРГЕН, он же ФЕНОЛФТАЛЕИН (Phenolphtaleinum)
Синонимы: Ксатол, Лаксоин, Феналоин, Пургил.
Фармакологическое действие. Слабительное средство.
Показания к применению. Как слабительное средство при хронических запорах.
Способ применения и дозы. По 0,1 -0,2 г на прием, детям по 0,05-0,2 г в зависимости от возраста.
Побочное действие. При длительном применении раздражение почечной ткани.
Форма выпуска. Таблетки по 0,1 г в упаковке по 24 штуки, для детей по 0,05 г в упаковке по 10 штук.
Пурген имеет весьма горький вкус, но поскольку вода была ледяная, Петрович ничего не заметил. Теперь оставалось только ждать, заняв исходные позиции у корабельных гальюнов.
Лирическое отступление № 3.
Гальюн, от голландского galjoen (мор.). Отхожее место, уборная для моряков в носовой части корабля. Попросту говоря гальюн это туалет.
Лирическое отступление № 4.
На подводной лодке 671В проекта имеется четыре гальюна: в 1-м, 2-м и 6-м отсеках (целых два). Во втором отсеке гальюн традиционно предназначен для группы «К» (командования), так называемый «командирский» гальюн. Он всегда закрыт на замок, ключ от которого есть только у избранных. (Ну не могут командиры ходить в один гальюн с остальными! Вдруг еще кто-то длину чего-то сравнивать начнет, и вдруг сравнение это будет не в пользу командира!!! Ронять престиж!!! Ни за что!!!) В шестом отсеке два гальюна: один общедоступный, второй в изоляторе и предназначен для больных, буде те появятся на корабле… Тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить… В автономке в изоляторе живет особист. Итак, для общего пользования остаются два гальюна: в первом и в шестом отсеках.
Вот возле гальюнов первого и шестого отсеков и засели в засаде Сержант и Электрон. Не сразу, правда, а часа через полтора. Подсчитав перед этим время воздействия 40 таблеток пургена на массу тела Петровича.
На Пульте в это время без перемен. Петрович с напарником спокойно несут вахту. Однако примерно через два часа Петрович начал как-то подозрительно ерзать в кресле и с нетерпением смотреть на встроенные часы. «И чем это кок сегодня накормил? Опять сволочь руки не моет! Или это я не помыл! Да какая разница!!! Скорей бы смена!!!» Однако, как назло, стрелка часов еле-еле ползла по циферблату. Прошло еще минут пятнадцать и Петрович понял, что не выдержит. Что еще несколько минут и произойдет непоправимое. Надо срочно подмениться!!! Позвонив в каюту, объяснив ситуацию и вызвав подмену, он её еле дождался. Не став ничего записывать в вахтенный журнал, Петрович мелкой рысцой припустил к гальюну шестого отсека.
Электрон, стоявший у гальюна шестого, вовремя заметил перелезавшего через комингс Петровича.
Лирическое отступление № 5.
Комингс - вертикальные стальные листы или деревянные брусья, ограждающие грузовые, световые и сходные люки от попадания воды внутрь помещений. Все двери на корабле также имеют комингс высотой от 50 до 300 мм. Проще говоря по-русски, комингс – это порог у двери.
Он быстро зашел в гальюн и закрылся на защелку. Дверь тут же сотряслась от могучего удара Петровича. Постучав немного в дверь гальюна и, поняв, что там засели по всему видать надолго, Петрович уже размашистой рысью поскакал в первый отсек. Он бежал по кораблю быстрее лани, хлопая переборочными дверями и распугивая матросов своими выпученными глазами… Времени оставалось все меньше!!!!
Электрон, прислушавшись, открыл дверь гальюна и бросился к корабельному телефону. Позвонив в первый отсек и предупредив Сержанта о лавинообразно надвигающемся Петровиче, он стал терпеливо ждать его возвращения.
Ворвавшись в первый отсек подобно селевому потоку, Петрович только и успел заметить закрывающуюся дверь гальюна. Ни стуки, ни жалобы, ни даже тонкое подвывание в голос, никакого действия не возымели. Дверь равнодушно хранила молчание, за дверью тоже было тихо. Постучав еще немного, Петрович, неприлично повизгивая и постоянно срываясь на негромкое ржание, как жеребцы у него на малой Родине, на тихом Дону, галопом рванул в шестой.
Сержант, перестав слышать сотрясавшие дверь гальюна удары, осторожно выглянул в отсек. Никого! По телефону он позвонил в шестой отсек Электрону. Приняв доклад, Электрон занял позицию у гальюна. Посмотрев на часы и поняв, что время еще есть, Электрон еле успел увернуться от открывшейся с лязгом переборочной двери. Да, недооценил он аллюр, три креста, Петровича! Недооценил! «Ишь как резво скачет, жеребчик то наш донской!»: - только и успела мелькнуть мысль. Он забежал в гальюн и закрылся.
Наоборот, в голове Петровича уже никаких мыслей не было. Все его мысли перешли совсем в другое место, как говорится, ниже ватерлинии.
Лирическое отступление № 6.
Ватерлиния – от англ.- waterline - линия соприкосновения спокойной поверхности воды с корпусом плавающего судна.
Точнее это была одна мысль, даже не мысль, а животный инстинкт. Этот инстинкт и вел его теперь по отсекам подводной лодки, вел как вурдалака ведет жажда крови, вел к тому единственному, заветному и заклятому месту, к гальюну!
Электрон успел забежать в гальюн, успел закрыть дверь, но закрыть на защелку не успел. Петрович с утроенной пургеном силой врезался в дверь гальюна и она … Это чудо, создатель! Чудо!!.... распахнулась, отбросив Электрона на унитаз. Торжественно взревев, Петрович залетел в гальюн. Ухватив Электрона за воротник, он вышвырнул одним рывком его оттуда и с грохотом захлопнул дверь.
Вернулся Петрович на Пульт только к сдаче вахты. Вернулся притихший и умиротворенный. Потом он все поймет, потом будут обиды и примирение. А сейчас он сидел в кресле, уставившись в мнемосхему, и блаженно улыбался… Ему было хорошо…
Вот так. Может, скажите грубовато. Ну что же, опять же мille pardons, messieurs! мille pardons! je ne voulais pas…., сами понимаете – чисто мужское общество, вдали от родных берегов, от милых сердцу женщин – одичали-с!