Из торгпоездки возвратясь
Моя давняя знакомая, медик по профессии, человек порядочный и открытый, отважилась заняться бизнесом и отправилась в Румынию. Не от жадности — всем известно, какая в медицине зарплата. Сомневалась, сумеет ли продать иностранцам то, что решила взять с собой, Но жить-то надо и, значит, вертеться, чтобы не хуже других выглядеть самой и хоть самым необходимым детей и внуков обеспечить.
По себе знаю, как с годами туристические поездки все более превращаются в торговые. Когда прежде ездил по республикам Союза и чужим странам-государствам, тамошние магазины и рынки были лишь неким дополнением к экскурсионной программе, любопытным экспонатом, не более. Ибо ни к чему было тащить издалека то, чего в своем городе навалом.
Теперь в любом пункте некогда богатого государства — хоть шаром покати. У кого в достатке рублей и долларов, рвутся в «загнивающие» страны. Всем прочим остается довольствоваться бывшими друзьями, где развал не дошел еще до такого, как у нас, маразма.
Итак, моя знакомая... Как бы ее назвать? Допустим, Марина Петровна. Итак, выложила она необходимую сумму за вполне официальную путевку.
В туристическую поездку запасаются блокнотами, фотоаппаратами и хорошим настроением. В торговую — вещами, которые можно повыгоднее продать. Но что возьмет с собой человек без опыта и больших капиталов при полном отсутствии товара в родных магазинах? Пришлось пособирать в доме платья, халаты, обувь, игрушки выросших внуков. Прихватила кофемолку с мясорубкой, десяток ведер. Ну и, конечно, главную «валюту» — водку.
Вывод, к которому мы с Мариной Петровной пришли, был несложным: туристы нигде и никому не нужны (как и нам и у нас), но все на них наживаются. Гостиница, питание, путевки - за все с них дерут три шкуры. За дорогу тоже: «одолжение» в виде езды по ночам обошлось по 60 рублей с каждого из 35 пассажиров, то есть 2100 дополнительно, хотя «законные» багажники были забиты вещами вовсе не туристов, а тех самых водителей и руководительницы группы. В том числе... баллонами со сжиженным газом.
Из-за них, запрещенных, группу вернули было на таможне. Да водитель ловко те баллоны перепрятал - проскочили—таки через пограничные препоны и с большой выгодой их где-то загнали. Так что и баллоны стали предметом доходного бизнеса. Хотя и весьма опасного... Марина Петровна слышала, как недавним летом в той же Румынии одна группа взлетела на воздух, — взорвался баллон.
Самое безобразное отношение к едущим «туда» — на таможне. На украинско-молдавской (уже есть и такая!) отделались несколькими бутылками водки. Недели через полторы другая группа, расставаясь с «ридной» республикой, столкнулась с «пожеланием» собрать по сто рублей «с носа»...
Молдаване, недвусмысленно постреливая в воздух из автоматов, стали требовать еще по тысяче. Вот и пришлось возвращаться домой ни с чем. А нас убеждают, что новые границы и новые посты очень нужны для нового отечества, умалчивая, что таким образом плодятся новые тысячи бездельников, хапуг и взяточников.
Но вернемся к Марине Петровне, которая со своей группой пыталась перебраться через румынскую границу, да очередь не пускала. Они промучились там 3,5 суток. Среди неубираемой грязи и мусора, без горячей воды, с единственным, извините, туалетом на дикое людское скопление. На третьи сутки попросились в соседнюю деревню. Там за одну ночь мучения по двое на несменяемых черных простынях предприимчивые старушки потребовали 25 рублей, забыв при этом угостить их горячим чаем.
Горе-путешественники простояли бы на границе гораздо
дольше, но «случайный» оборотистый водитель продал им
очередь на сутки поближе. За 2100 рублей, по 60 с человека. То был не только убыток, но и риск: если бы прознали те, что позади оказались, не обойтись бы без синяков и разбитых стекол...
А саму «заграницу», рассказывала по возвращении Марина Петровна, она почти не видела. Если не за окнами автобуса промелькнувших лесов, холмов, ухоженных Дорог, богатых сел, а также калейдоскопа магазинов и рынков. Свое там все очень дорого, но привезенное скупается за бесценок. «Наших» легко узнать по жадно озирающимся испуганным глазам и потрепанной измятой одежде. Меня в рассказе Марины Петровны поразило другое: при всей ее нерасторопности, при том, что наравне с товарищами по несчастью ее повсеместно обирали как свои, так и тамошние, поездка принесла ей солидную прибыль, ибо там все стоит несравненно дешевле.
Привезенным она не спекулирует - носит сама или взрослым детям раздарила.
Я слушал счастливую Марину Петровну и думал вот о чем: как же обездолены наши люди, если любая заморская тряпка сказочным богатством кажется? Напомню: то было в еще до очередного бездумного повышения цен.
Она не жалеет о поездке. А трудности, пережитые в пути, уже забываются, как что-то несущественное. Может, Марине Петровне попросту не везло на границе, а у других бывает иначе?
Недели две спустя после ее возвращения я разговорился с другим человеком. Он также ездил в Румынию, но от другой турконторы. Оказалось, что трудности у него были те же, что и у нашей знакомой. Питание и ночлег за свой счет и как придется, таможенники, забирающие чего им приглянется, водители, вымогающие «за езду ночью».
— И все равно это выгодно, — сказал мой новый собеседник. — Из-за дикого перепада цен у них и у нас.
Названия «вольных» турорганизаций называть не буду. Незачем: таковы, видимо, они все. Вот если услышу, что где-то с людей не дерут три шкуры, а действительно предоставляют услуги — бытовые и экскурсионные, то непременно назову.
Ау, есть ли такие?
В ответ — тишина.
1992