Глава пятая (очень короткая и ужасно-романтичная)
Вечерняя прогулка
- Бери шариковую ручку, бумагу и записывай координаты барышни, - велел Гришка. - Адрес, номера телефонов…. Кстати, что у нашей Матильды-Юлии с семейным положением? С кем проживает?
- С отцом и матушкой, - вырывая из тощего блокнота светло-жёлтый листок, сообщил Дмитрий. - Только они сейчас находятся в отпуске и живут на даче…. Юлька? В основном – по её словам – дома сидит. Готовится к поступлению в Универ.
- Чего готовиться-то? - насторожилась Сова. - Сейчас все поступают сугубо по результатам сдачи ЕГЭ. Или я слегка отстала от жизни?
- Некоторые ВУЗы проводят, учитывая результаты ЕГЭ, и дополнительные экзамены. Профильные, так сказать…. Вот, всё записал.
- Молодец, - похвалил Григорий. - Ладно, мы тогда поехали. Не будем терять времени.
- Дядя Гриша, возьмите меня с собой! - взмолился Поэт. - Ну, пожалуйста!
- Не положено. Не твой профиль. Каждый должен заниматься своим делом.
- Какой же ты, Антонов, законченный и чёрствый жлоб! - возмутилась Сова.
- С чего бы это, вдруг?
- С того самого. У молодых людей…э-э-э, чувства, а он…. Понимать же надо! Мол, современные Ромео и Джульетта…. Не грусти, Димочка. Сегодня мы, конечно, обойдёмся без тебя. Но на днях обязательно подключим. Шеф разрешил – задействовать пару-тройку опытных боевиков. У тебя же имеется боевой опыт? Вот, и ладушки, не переживай…. Жди, ежели что – отзвонимся. Антонов, за мной!
Дверь закрылась, едва слышно прошелестел ключ в замке.
- Чёрт знает что, - спустившись на два лестничных пролёта, принялся возмущаться Гришка. - Раскомандовалась тут. Берём, не берём. Обязательно привлечём…. Это Шеф виноват во всём – так и не назначил главного в паре. Мол, ты – «ведущий», а ты – «ведомый»…. Как без такого чёткого разделения можно продуктивно работать? Бред законченный…
- Ворчишь – как многолетний и склочный супруг, - ехидно хмыкнула напарница. - Вместо того, чтобы спасибо сказать. Без моего своевременного и действенного вмешательства координаты Матильды ещё долгое время оставались бы – для нас – неизвестными.
- Почему это?
- Потому. Поэт, по субботам в баню не ходи, захотел бы разобраться с этим делом самостоятельно, без привлечения посторонних лиц. Во-первых, поговорить по душам со своей зазнобой. То бишь, прояснить степень чистоты её морально-нравственного облика. Во-вторых, убедившись, что пошлым развратом здесь и не пахнет, взять барышню под личную охрану-опеку. Азбука психологии, так сказать.
- Здесь тебе, конечно, виднее, - уважительно протянул Григорий. - А, как ты догадалась, что Димка от нас что-то скрывает?
- Сугубо по рукам. Он, как увидал на монитору фотку в откровенном купальнике-бикини, так сразу же – на полуслове – замолчал, а пальчики юношеские задрожали, задрожали. Меленько так, характерно…. Шевели помидорами, Гриня! Время нынче дорого…
Лихо развернувшись, «Шкода» выехала на улицу Марата.
- Диктуй адрес, - велела Сова.
- Лесной проспект, дом сто шестьдесят четыре. Это недалеко от станции метро «Лесная». Лучше заезжать со стороны улицы имени Александра Матросова.
- Я в курсе. Не учи учёную…. Слушай, а почему у Дмитрия такое странное прозвище – «Поэт»?
- «Поэт» потому, что, действительно, является поэтом, - доходчиво пояснил Гришка. - То есть, стишки сочиняет всякие. Некоторые из них очень даже ничего. Со смыслом и чувством.
- Прочитай, послушаю. Глядишь, и поездка покажется – в визуальном восприятии – короткой.
- Да, как-то неудобно…. Какой из меня чтец? Вот, пострелять, продемонстрировать всякие хитрые приёмчики – совсем другое дело. Стишки? Извини, но не по мне эта стезя.
- Заканчивай дурочку ломать, - посоветовала Сова. - Я, Антонов, тебя насквозь вижу. Ты же только притворяешься бесчувственным и чёрствым солдафоном. А, на самом деле…
- И какой же я – на самом деле?
- Какой-какой…. Трепетный и нежный. Белый и пушистый…. Давай, зачитывай! Не тяни время.
- Как скажешь. Прозорливая ты моя. Слушай.
Всё в этом Мире – немножко курьёзно.
Яркая, яркая в небе – звезда.
Капает, капает – но, осторожно
С неба – святая вода.
Может, привал?
Да – пока – ещё рано.
Капает с неба – вода.
Сердце, оно – словно рваная рана.
Видно, уже навсегда.
Она целовалась – с ним.
Многие видели.
Только – печали – во мгле.
Чем же, лошадка, её мы обидели?
Закат – улыбается мне…
Едем, лошадка, кататься по Свету.
Грустный наездник – в седле.
Сигарный окурок – зажат меж зубами,
Полночь – в замёрзшей Душе…
Кактусы, кактусы.
О, мои кактусы….
Текила – бушует в крови.
Может, лошадка, немного поплачем?
Ветер – в ночи – шелестит…
Прерывая минутную паузу-тишину, Гришка спросил:
- Почему молчим? Не понравилось?
- П-понравилось, - слегка заикаясь, отозвалась Сова. - Просто г-горло…. Перехватило слегка. Припомнилось – в-всякое и разное…. Кактусы, кактусы. О, мои кактусы. Текила бушует в крови. Может, лошадка, немного поплачем? Ветер – в ночи – шелестит. Хорошо сказано, душевно…. Где там мои сушки? Спасибо. Хрум-хрум-хрум…. Гринь.
- А? Чего?
- Признавайся. Ты, ведь, тоже стишками балуешься?
- С чего ты взяла?
- Взяла, и всё тут…. Ты не ответил на мой вопрос.
- Ну, есть такое дело, - помолчав-посопев, сознался Григорий. - Так, немного. Типа – не в затяг. Прочесть? Как-нибудь в другой раз. Вот, разрешишь называть себя по имени – тогда. В плане честного взаимообмена любезностями.
- Замётано, договорились…. Антонов! Заканчивай так плотоядно пялиться на мои неповторимые коленки!
- Да, я что? Ничего. Показалось тебе.
- Впрочем, пялься, сколько хочешь. Даже приятно…. Ну, куда теперь поворачивать?
- Кажется, направо…
«Странные дела, право слово, творятся», - вкрадчиво зашелестел вредный внутренний голос. - «Ты, братец, знаком с этой Ольгой Николаевной Петровой всего несколько часов. И толком-то про неё ничего не знаешь. В смысле, про Прошлое…. Верно, я ничего не путаю? А складывается устойчивое впечатление, что вы уже знакомы лет сто с хвостиком…. Даже юная Юлька-Матильда и известная фотомодель Северина не кажутся, уж, такими желанными и прекрасными…. Кстати, заметил, какие у Совы глаза? Большие, выразительные, тёмно-зелёные. Колдовские, если выражаться по сути…. Вот, я и говорю, мол, странные дела…».
Проехав по улице Александра Матросова с полкилометра, машина свернула в запутанные питерские дворы.
- Настоящий лабиринт. Запутанный до полной невозможности. Хрум-хрум, - усердно крутя баранку, пожаловалась Сова. - Может, где-то здесь и легендарный Минотавр проживает? А дорога разбита вдрызг. Сплошные выбоины и колдобины. Депутаты и Губернаторы настойчиво твердят, мол: - «Санкт-Петербург – европейский город…». Совсем охренели в атаке. Врут и не краснеют. Уроды и уродки. Хрум-хрум…. Ага, вот, и искомый дом. Длинный какой…. Возле какой парадной останавливаемся?
- Проезжай мимо и сворачивай за угол, - велел Гришка.
- Зачем это? Казановы и Брюса Уиллиса тебе мало? Решил ещё – для полного комплекта – и в Джеймса Бонда поиграться?
- Оля, давай договоримся сразу…
- Не называй меня по имени!
- Хорошо, не буду…. Давай договоримся сразу. Ты являешься главной, спору нет, по всяким логическим, аналитическим и психологическим штуковинам. Признаю…. Но оперативная и диверсионная деятельность – это моя вотчина. Так будет полезнее для дела. Согласна?
- Целиком и полностью, - Сова демонстративно помахала пустым картонным пакетиком. - Джеймс, прихватите, пожалуйста, из багажника очередную упаковку с сушками. Например, с имбирными…
- Куда направимся? - поставив «Шкоду» на сигнализацию спросила напарница.
- Сделаем крюк по району. Обойдём нужный дом по периметру. Принюхаемся, осмотримся, - Григорий, сделав «руку крендельком», предложил: - Хватайтесь, миледи! Буду польщён.
- Вы очень любезны, дорогой сэр. А на предмет чего – мы будем осматриваться и принюхиваться?
- На предмет чего-либо подозрительного и непонятного. Главным образом, попытаемся выявить коварных соглядатаев, наблюдающих за интересующим нас подъездом. Если таковые, понятное дело, имеются…
Они медленно и чинно шагали по узкой аллее, обсаженной с двух сторон толстенными тополями и пыльными кустами акации.
- Тихий летний вечер, птички щебечут, - задумчиво проговорила Сова. - А ещё вчера была зона. Зона…. Колючая проволока. Вонючая роба. Вонючий барак. Вонючее постельное бельё. Вонючие соседки. Вонючий охранный персонал. Вонючий воздух. Вонючая скумбрия с вонючими макаронами, - неожиданно перешла на крик: - Ненавижу! Всё – вонючее насквозь и навсегда! Ненавижу! Суки рваные…. Как думаешь, Гриня, почему я с самого утра предстала полным и законченным чьмом? Я же с первого дня посадки даже умываться перестала. На время, конечно…. Одна только мысль билась в голове: - «Лишь бы никому не понравиться. Никому! Ни зоновским авторитеткам, ни начальникам, ни солдатско-сержантскому составу. Никому! Пронеси, Господи! Пронеси…». Пронесло. Все эти годы…. Все! Я чушкой замызганной считалась. То есть, неким существом среднего пола, ни на что дельное – в сексуальном плане – не способное и не годное. Ни с мужчинами, ни с женщинами…. На зоне все, без единого исключения, являются сексуально-озабоченными. Все…. Пронесло. Спасибо, Господи! Спасибо…, - всхлипывая совершенно по-детски, заплакала.
- Совёнок, успокойся, пожалуйста, - бестолково засуетился Гришка. - Не ко времени, честное слово…. Говори, пожалуйста, немного потише. Давай, эмоциональный взрыв отложим на потом? А? Это и с точки зрения классической психологии является правильным…. Я-то всё, честное слово, понимаю. Всё-всё-всё. И даже больше…. Но мирных прохожих не стоит пугать. Себе дороже. Возьмут, да и, долго не раздумывая, позвонят в ментовку. Мол: - «Неизвестные личности бузят! Судя по всему, бывшие уголовники и уголовницы. Помогите! Фас!»…. Да, и дело у нас. Причём, важное…. Не забыла?
- Извини, - жалостливо всхлипнула напарница. - Больше такого не повториться, честное слово. Просто…. Тихий летний вечер. Птички щебечут. Мы с тобой гуляем по аллее – словно влюблённые…. Вот, и прорвало. Извини, ещё раз…. Давай свернём налево. Там что-то типа беседки.
- Зачем? Это же в стороне от нужного дома.
- Какой глупый…. У меня же вся тушь – вместе со слезами – потекла. Надо лицо привести в порядок. Чего ты застыл – соляным столбом?
Нерешительно откашлявшись, Антонов предложил:
- Может, тогда – до кучи – и поцелуемся? Ну, раз всё равно ресницы заново накрашивать? Типа – и помаду обновишь на губах…
- Заманчивое предложение, - облегчённо вздохнула Сова. - А я, грешным делом, сомневалась. Мол, решишься ли предложить? Решился…. Молодец, Гриня. Целуй…