"Большой вальс" на экране, как в те времена,
Довоенные, мирные, скрытые давней
Той чертой, что тогда прочертила война.
Горько старые кадры вонзаются в память.
Разве можно забыть не зажившие раны?
Негасимым огнем жжет сердца ностальгия.
Снова Штраус поет с Карлой Доннер с экрана,
Как в той жизни, когда еще живы все были.
Помнят те, кто прошел через холод и бой,
Те, кому довелось с той чертою столкнуться,
Как исчезли за ней и кино, и любовь...
А сильней помнят те, кто назад не вернулся...
И остался за пропастью сказочный вальс,
Замело злою вьюгой красавицу Корьюс,
Мирной жизни глоток - луч экрана погас,
Чтобы вспыхнуть вновь годы спустя той же болью.
Я смотрю на экран, на счастливые лица,
Как на чудо, пришедшее с той стороны.
"Сказки венского леса" поет мне певица,
Будто не было страшной черты - той войны.
Разве эта черта и по мне пролегла?
Резанула по сердцу каленым кинжалом.
Я ж тогда не жила, я ж тогда не могла
Видеть, знать, ощущать, что страна ощущала!
Не знакомы мне те, кто стоял у черты,
Кто шагнул за нее в смерть и муки из мира,
Кто оставил на той стороне и мечты,
И ту дивную музыку старого фильма.
Что ж мне сердце щемит, что в груди все больней?
Что ж комком тугим горло зажало?
Что за странная капля с ресницы моей
Сорвалась, по щеке побежала...