«Почему с нами говорят на любые темы,
кроме самых насущных тем,
почему никакая боль все равно не оправдывается тем,
как мы точно о ней когда-нибудь написали»
В. Полозкова «Снова не мы»
Мы обделенные естественным теплом, пытающиеся заблокировать израненную душу.
Загнанные в грязь, заклейменные позором массового одиночества.
Осознано выступившие за рамки стандарта, мы могли писать песни, пронзить тусклый мир ярчайшими рифмами, но мы только строим бессмысленные планы, идя по протоптанной тропе, с трепетом и горечью говоря, что-то важное способным слушать, но не слышать.
Изможденные, негодующие, утомленные вечным скитанием, перепутавшие истинные ценности с суррогатом.
Кровожадные, жадно рвущиеся пить большими глотками застоявшуюся воду и потерявшего смысл водоема свободы.
Мы сбежавшие от иллюзий уставшие люди, сдавшиеся перед реальностью, опоздавшие, но пришедшие вовремя.
Рожденные по велению судьбы, отправленные Богом по точному адресу, мы сопровождали рождение собственным плачем. Желали быть особенными, непорочными, сильными, а не гнущимися под грузом жизни мельчайшими элементами системы, созданной такими же.
Уже давно не торжествующие и не восхвалявшие дни прошедшие, но не желающие животного существования.
Познавшие весь ужас пульсирующей боли, от плещущегося через край гнева и бессилия.
Посетив колготившуюся серость народа, наши потухшие очи хотят покоя, созерцания чего-то более стоящего.
Мы сопротивляемся себе и внешнему давлению, унимая разыгравшуюся фантазию, разбушевавшиеся эмоции, добивая молчанием расшатанную психику.
Мы играющие на автостраде дети. Не знающие, не созревшие, но заведомо обреченные.
Попавшие в капкан зверьки, бьющиеся из последних сил.
Мы равнодушные, наблюдающие за проносящимися мимо поезда пейзажами, оценивая меняющихся по соседству пассажиров.
Уничтоженные любовью, но сумевшие воскреснуть, мы звенья одной непрерывной цепочки, которая будет и после нашего ухода.
Кто же мы? Нищие… Падшие?
Мы зараженные общими правилами, хотевшие быть взрослыми, а получившие в сердце кол жестокости…
Мы проклинаем не сдержавших обещания, и цинично нарушаем порядок в чужих головах.
Мы относим всепоглощающую страсть к диагнозу для безнадежного и осуждаем слепые чувства, но лишь когда они не наши.
Посмеявшись над толпой зажравшихся обывателей, мы вновь бешеным бегом из холодного ада в полный безумства омут.
Мы ищущие главное, надеющиеся вновь построить воздушный замок, чтобы с его высочайшей крыши кинуться вниз к опустившим руки, таким же ищущим, но не нашедшим…