Суриката под мухой.
Живут-поживают в саванне - на равнине, открытой всем африканским ветрам, сурикаты. Эти симпатяги на наших сусликов похожи, но живут стайкам. Вместе норки роют, вместе от врагов прячутся. Когда все отдыхают, одна суриката обязательно на охране столбиком стоит, хвостом для устойчивости опирается, над высокой травой одна голова торчит. Шея вертится, глазки во все стороны поглядывают, чтобы не подобрался шакал какой-нибудь, или, чего доброго, лев.
В одной такой сурикатской семье, у молодоженов Мамбуки и Памбуки родилась симпатичная суриката. Это был самчик - мальчик и я охотно назвал бы его сурикатиком, да не положено по законам языка и речи. Ведь не назовешь же сынка гиены гиеном, а дочку пингвина, к примеру, пингвиной. Пингвин - он и в Африке пингвин. А суриката - и в Антарктиде суриката...
Назвали родители сурикату гордым мальчуковым именем, принятым и довольно обычным в африканских местностях - Мамба.
Малыш быстро подрастал. Но уродился он уж никак не в своих трудолюбивых и ответственных родителей. Рос лентяем из лентяев, каких черный континент отродясь не видел. Впрочем, возможно, именно про таких в соседнем человечьем племени "Бабытумбы" хранители мудрости говорили: лень вперед него родилась.
Мало толку от лентяев. Вот и от Мамбы никакого толку тоже не было. Норки - еле роет, на посту дремлет, даже ни о чем не думает, лень и мозгами пошевелить.
Как-то теплой и темной, как бабушкины черные шерстяные носки африканской ночью, дремал ленивый Мамба на посту. Вокруг все вроде бы тихо - спокойно, только мухи да
комарики летают. Жужжат уютно, тоскливо, отгонять лень.
- Только бы не уснуть,- всех подведу, вяло подумал Мамба позевывая. Лентяюга понимал, что пост у него ответственный, от его бдительности жизнь сородичей, да и его собственная зависит. Прикрыл он глаза и не заметил, как на нос ему здоровущая муха плавно присела. Ее бы смахнуть, отогнать, а лень. Мушенция была не простая, а та самая знаменитая муха цеце, что сонную болезнь распространяет. Поползла она тихонько с носа за ушко и кусь. Ойкнуть Мамба не успел, как сразу, свалился под кустик и уснул.
А тут как раз лев нарисовался. Хорошо, что сытый. Шуршит по саванне, песни поет, басом, как Шаляпин. Конечно, перебудил он своим рыком всю стаю сурикатов, которые увидев его развалившегося у куста, где их дозорный стоял, решили, что он бедного Мамбу сожрал и того гляди своими лапищами их норки разроет, до всех доберется. Пустились сурикаты наутек. В другое место перебрались, да и обосновались. Ох уж и горевали мама Мамбука и папа Памбука, посчитавшие, что сынка потеряли...
Но Мамбе повезло. Наверное у льва был насморк и он не почуял легкую добычу, которая дрыхла с ним буквально бок о бок. Выспался лев и ушел по своим делам. Весь следующий день проспал мертвым сном суриката под кустом и проснулся только в середине следующей ночи. Поискал родителей, родную стаю - никого. Всплакнул, конечно. Мучила совесть, а вдруг они все погибли из - за его разгильдяйства... Нет, убежали, спаслись, выжили, шептал надеждой внутренний голос зверька. Голова, укушенная мухой еще болела, но Мамба твердо решил идти искать родных. Он пошел в темноте и даже побежал в высокой траве, не видя куда, не разбирая дороги и вдруг, бац! Треснулся в темноте обо что-то большое и неподвижное. Дерево. Мамба пошел вокруг него, щупая лапкой кору. И казалось ему, что идет вдоль бесконечной шершавой стены. Стоп, остановился Мамба, надо подумать, а то я так до утра вокруг ходить буду. Если дерево огромное, пожалуй, это баобаб, похожий на большую бутылку. Он знал, что такое бутылка. Их бывало бросали некультурные туристы, приезжающие в саванну на джипах. Это была для них экскурсия, сафари. Охотников среди них не было, крупные звери их почти не боялись, а сурикаты, конечно, прятались, по норам отсиживались. Тогда - то он и увидел и даже понюхал отвратительно пахнущую бутылку, с остатками коричневой жидкости на донышке и изображением странной белой, явно не местной, лошадки на этикетке. Может и в баобабе есть вода, и она не испортилась как в той бутылке, ее можно будет пить, подумал Мамба, облизывая пересохшие губки. Он пошарил лапкой по земле, нащупал небольшой камешек, и, постукивая им по стволу дерева, крепко держась остальными тремя лапками с острыми коготками, полез вверх по дереву. Сначала звук был сухим, коротким, но вот он изменил свой тон, стал гулким, барабанным и будто бы появилось даже маленькое эхо. Пустота, сообразил суриката и принялся, как белка, грызть кору, помогая себе и острым камешком и лапками... Прошло, пожалуй, с час полтора и вот, камень выскользнул из цепких лапок Мамбы и провалился внутрь дерева. Раздался всплеск. Внутри была пустота и вода. Можно напиться и спрятаться до утра, а потом уже, засветло, отправляться на поиски стаи... Суриката снова принялся за работу, расширяя дупло. Очень хорошо, что он не полез в образовавшуюся дырку наобум, а догадался спуститься наловить ярких тропических светлячков и подсветить ими нутро дерева. Аву! Там же настоящее озеро! Только на стенках внутри дерева бутылки ни сучка, ни задоринки, поселиться проблематично. Что делать зашевелил Мамба мозговыми извилинами. А если сделать плотик и плавать на нем спокойненько, штормов здесь точно не будет, внутри дерева,- осенила Мамбу ценная мысль, и он снова принялся за работу. Ему подфартило - луна выглянула. Все не в темноте работать.
Сплел суриката из росшего поблизости от дерева растения, похожего на камыш, удобный и достаточно широкий плотик, свернул его, в дыру просунул, напился в волю приятной по вкусу воды и улегся спать. Вход в баобаб предусмотрительно пучком травы заткнул. Влажновато, Темновато, но жить можно... Мелькнуло в голове зверька перед сном.
Так и зажил Мамба в баобабе. Утром осмотрится свысока, спустится, корешков сладких наестся и в запас на плотик положит. Потом отправляется племя свое искать. Один день на север сходит, следы поищет, другой - на восток.
И тут в Африке началась засуха. Ужасное время! Суриката наблюдал, как стада животных понуро потянулись к водопою, превратившемуся из полноводной речки в грязный ручей с крокодилами. И не было там никакого водяного перемирия, как рассказывал его дедушка в сказках,
Когда и ручеек иссяк, суриката сделал ковшик и поливал вянущие цветы вокруг баобаба, поил некоторых совсем обессилевших от жажды животных... Не прекращал он и свои поиски. И вот однажды, совсем недалеко от пряталки - жилища он встретил своих сородичей и маму с папой. У них даже не было сил обнять сына и не брызнули слезы счастья. Настолько обезвожены были организмы бедных зверушек. Расспросы и разговоры пошли, когда Мамба напоил и накормил всех досыта. Вот было счастья и радости.
Мамба рассказал о случае с мухой цеце, о том, как избавился от лени и в голове и в лапах... О многом получилось им поговорить. Теперь Мамбу все уважают, а о том, как уснул, укушенный ядовитой мухой, но выжил и поселился в баобабе - ходят легенды.
У хранителей мудрости племени Бабытумбы, которые умеют понимать язык животных и птиц, и слышали эту историю, появилось с тех пор выражение "быть под мухой" Оно означает то состояние, когда животное или даже человек не отвечают за свои поступки, как говорится не в себе...
Это высказывание дошло и до России. Он часто под мухой,- говорят у нас о выпивохах ... И всем понятно, что у таких людей точно не все в порядке с головой. При всем притом, добавлю, что и у людей и, даже у простого африканского суслика, всегда есть шанс исправиться.