Сухая, утрамбованная дорога изгибается у давно заброшенного коровника,стелется мимо липовой рощи и разветвляется у основания горы на несколько широких троп – к лесу, реке, полю.
Есть приметные места. Вон там, у «пузатой» берёзы, земля голая – выжжена топливом из вертолёта, который совершил здесь аварийную посадку лет пятнадцать тому…
- Смотри, Танюш, вся трава погорела…Сколько лет прошло, а всё не растёт…
С краю «гиблого» места, колючие заросли ежевика. Отец срывает несколько – кладёт мне в ладошку ,а себе, запрокинув голову, кидает в открытый рот.
У поля небольшой пяточёк с остовом от некогда могучего дуба. Под ним подорвался на мине брат моей бабушки.
В реке, месторождение глины : под расщеплённой ударом молнии ивой, свесившей свои ветви прямо в прозрачную воду - белая. А вон там, рядом с мелководьем обильно поросшим осокой, между торчащей из воды почерневшей корягой и пологим подъёмом из реки - красная.
Бывало, по моей просьбе, папа доставал изрядные куски того и другого цвета.
- А помнишь, как мы дядю Витю переправляли в дырявой лодке? Ап, ап! – отец нелепо взмахнул руками, изобразив нашего боязливого соседа, которого как-то пригласил погостить. Тот очень боялся воды и было принято решение, переправить его на ту сторону в старой лодке. Взрослые шли пешком, так как в том месте не глубоко. Меня папа посадил на плечи, а дядю Витю в лодке толкал брат. Пока переправлялись, старое судёнышко успело «нахлебаться» и к противоположному берегу, несчастный дядя Витя, причалил будто в корыте, наполовину заполненном водой. Вода его жутко напугала!Он стал совершать взмахи руками – будто собирается плыть на спине, и судорожно ловить ртом воздух. Именно так, как изобразил сейчас отец.
Мама хохочет до слёз. А отцу того и надо – ох и любит он её одобрение!
Лес, куда ни глянь. Местность холмистая, богато поросшая старыми могучими дубами,берёзами, осинами.А мы в низине, словно в большущей зелёной чаше. Вдоль дорожки, попадаются земляные «трюфеля» кротовьих норок, которые я тут же начинаю ворошить в надежде увидеть смешного зверька. Куда там! Только башмачки перепачкала…
Липовая роща благоухает.
- Красота то, какая, Тамара! А дух, какой!!! – отец с шумом, раздувая ноздри прямого, тонкого носа, втягивает воздух, раскидывает руки в стороны, будто купаясь в этом аромате.
Мама подходит, обнимает его за спину и тоже подставляет лицо под густой, липовый аромат.
- Тихо...Послушай…- отец замирает, мгновенно обратившись в слух.
- Что, Юр? Я не слышу ничего…
- Будто ребёнок плачет…
Он поднимает указательный палец к лицу и наклонив голову в сторону старой рощи, слушает…
До моего уха, тоже стали долетать плачущие звуки.
- Пап, я слышу. Это ребёнок?
- Не знаю…Пойдём посмотрим…
Сворачиваем с дорожки, проходим между широкими липовыми стволами, а дальше, высокие заросли бурьяна. Отец ногой приминает траву, расчищая нам с мамой путь. Звуки всё ближе и уже понятно, что это совсем не ребёнок, а какой - то зверёк…
- Кошка заблудилась – предположила мама…
Мы идём навстречу «плачу», «плач», кажется, идёт навстречу нам…
- Стой. Не давай ей смотреть.
Отец первый увидел существо, молившее о помощи…
Поздно.
- Юра, что это?
- Пап…
Перед нами котёнок, вернее то, что когда то было котёнком.Голова, две передние лапы и грудная клетка.Дальше - rишащее месиво из бурой, гнилой плоти, рыжих муравьёв, червей и личинок… Зрелище, от которого меня рвёт, выворачивает наизнанку - ежевикой и парным молоком, мягким хлебом, съеденным на завтрак и ненавистной конфеткой «Цитрон», проглоченной из вежливости к бабушке угостившей меня.
Самое страшное, что ЭТО создание живёт! Каким-то непостижимым образом цепляется за этот мир, плачет, зовёт, молит о помощи…
Помощь пришла - большой булыжник в поднятых высоко над головою руках моего отца…
Приглушённый всхлип…
Мамина юбка, в которую я утыкаюсь, перемазав рвотными массами…
Мама, не замечает, она беззвучно плачет, крепко прижав мою голову к своему тёплому животу…