.
Неделю назад деревья стояли бархатисто-желтые, под дуновением ветра отливали то оранжевым до красноты цветом, то лимонно-желтым с зеленью. На закате краски менялись. Лучи заходящего солнца, окрасившие небо у горизонта в персиковый цвет, добавляли новые тона в их наряд и описать цвет листвы почти не возможно. Его можно только молча созерцать. В минуту созерцания, ты становишься и лучом, и листвой, и тем неописуемым цветом. И только крик пролетающей птицы может неожиданно возвратить тебя к месту, где ты стоишь. Так было не раз.
Мысль о том, что когда-то, ветер сорвёт листву, и я не смогу прикоснуться взором, к этому великолепию, навивает мимолетную грусть.
И, это время настало.
Всю ночь шел дождь. К утру подморозило и побелевшая от инея листва, в одночасье, рухнула на землю.
Прошёл день, настал вечер, и тот же персиковый закат!
Соединяясь с лучами вечернего солнца, земля и всё, что на ней, и небо с перистыми облаками, светятся одним цветом.
Деревья обнаженные. Где-то в глубине меня от волнения и легкой грусти, перемешанной с чувством утраты, появился трепет. Я всматриваюсь в вечерний пейзаж. И вот, уже мой трепет растворяет нежность и чистота.
На фоне персикового неба передо мной не обнаженные деревья и кусты, а изящно изогнутые линии, самые тонкие веточки кажутся паутинками и ни одна из них не повторяется! Я чувствую, что прикасаюсь к тайне. Воздух, свет стал ещё прозрачней.
Над макушками замерцали тонкие едва заметные прозрачные нити, соединяющие каждое дерево с небом. Они поднимаются ввысь и растворяются в небесной прозрачности. Чувство охватившее меня, ново. Оно выше чувства цвета, великолепия. Во мне самой что-то происходит. Я как будто утончаюсь, становлюсь легкой. Неповторимое чувство свободы и любви овладевает мной.
-Благодарю… - улавливает мой слух. Рядом никого.
Понимаю. Это прошептали мои губы.
Вдруг! Стало всё понятно и просто!.
Человеку надо снять наряд, маску, стать самим собой!
Соединить все свои нити, которые он однажды оборвал, с небом и свершится то, к чему неустанно стремится Душа, – к любви без условий. И тогда, Я божественное, и "Я" обычное, человеческое, станет единым.