Он ворвался в комнату вихрем. Обезоружил меня и сел у стены, напротив. Заулыбался ямочками щёк: «Тебе ещё долго? Пошли на пляж!».
Я всё тотчас же бросила и бездумно повиновалась.
Синий берег, казалось, раскалился и обжигал горячим льдом.
Его губы отдавали лаймом и кокосом, и ещё чем-то пряным, незабываемым…
Внезапно свет померк. И меня будто засосало в чёрную, гремучую воронку.
Я обнаружила себя на лестнице и стала стремительно спускаться вниз.
Однако морщинистая ладонь колыхнулась знаком «стоп» на последней ступени.
Я ослушалась. И тут же лестница затанцевала в причудливом падении фишек домино.
Полупрозрачная ладонь начала проявляться всё отчётливее. Позже я поняла, что гляжу на неё сверху вниз, будто она на самом деле моя.
В отражении гладкой поверхности столешницы мне привиделся образ скрючившейся старухи.
«Ты не должна здесь находиться. Выпей настой и вернёшься».
Меня окружили какие-то странные фигуры.
А я старческим ртом пыталась прохрипеть: «Дайте же доесть суп». И сутуло искала среди баночек и колбочек то самое зелье.
В одной из них оказался смертельный яд. Горечь полыни и привкус серы.
Но мне он в малых дозах теперь нестрашен.
«Ведьма! Ведьма!».
Отовсюду доносились голоса, выкрики, возгласы.
Секунда. И я уже глотаю жёлтую смесь из пыльной бутыли.
…Очнулась в кукурузном поле. Вокруг – ни души.
Что это было?
А, выбравшись из сухих зарослей, я поняла, что до моего рождения остаётся ещё как минимум лет пятьдесят…
И ни старухи, ни людей, ни шёпота.
Лишь ветер и синий берег.