1
Девочка жила с мамой на четвёртом этаже 9-и этажного дома в однокомнатной квартире. В этой квартире они прожили уже 12 лет, из которых 10 надеялись, что в скором будущем получат новую квартиру, поскольку в этой был прописан отец девочки, не живший с ними лет 8. Но изменились времена и обстоятельства, а маме с дочкой популярно объяснили, что больше на дармовую квартиру рассчитывать не стоит, и думать о себе должны в первую очередь они сами.
Мама заказала новые антресоли к старым шкафам и втиснула туда всё барахло, которое ждало по углам получения новой квартиры. Таким образом, проблема дополнительной жилой площади была частично решена. Девочка злилась на то, что антресоли и шкафы были разных оттенков и уродливо диссонировали с остальной обстановкой. Ширма, перегораживающая комнату на две части, когда-то казалась исключительно шикарной. Вместе с китайской вазой они создавали экзотический налёт безвкусицы в комнате, что уже являлось признаком определённого вкуса.
Ваза была разбита как-то случайно пьяными гостями. Китайские осколки долго валялись в обувной коробке, но так и не были склеены, а просто как-то машинально выброшены. Ширма поблекла, потеряв свой экзоти-ческий насыщенный мандариновый цвет, белёсые разлохмаченные листики уныло топорщились из неновой и ненарядной ткани. На мохнатом импортном серо-голубом паласе появились несколько невыводимых пятен, а занавески слегка порыжели.
Нет, в эту комнату, почему-то пропахшую луком и дешёвыми духами, девочка не могла приводить друзей. Это была всего лишь комната, а не пространство, в котором живут насыщенной жизнью.
2
Особенно тоскливыми были выходные дни. Мама начинала нудную уборку. Она грузно балансировала на стульях, вытирая шкафы, подклеивала топорщившиеся обои, перетирала посуду и пекла безвкусные пирожки. Девочка участвовала в этом процессе постольку поскольку. Просто нужно было избежать очередного скандала. Скандал и так и назревал из-за французского купальника. Первый диалог по поводу желаемого приобретения произошёл на кухне, где, как послушная дочь, девочка перемыла всю посуду, рассадила цветы и протёрла пол. Мать насторожило такое рвение в выполнении дочерних обязанностей, осталось выяснить его эквивалент. Поэтому разговор был начат издалека за чисткой медного таза.
- Варенье пора варить. Вишню бы можно взять, но её со сливой лучше сварить, но сливу не укупишь пока. Что-то в этом году дорого.
- Всё сейчас дорого, - философски заметила девочка.
- Что всё?
- Ну, ты ж сама говоришь.
- Я говорю про сливу, а ты про что?
- А я про всё.
- Про всё – это про что? Что-то опять нужно? Как всегда юлит-мылит, нет, чтобы сказать прямо.
- Ну, говорю прямо. Купальник.
- У тебя есть купальник.
- Он старый.
- Как, старый, в прошлом году покупали.
- Ты его сама покупала, не спрашивая. Он старомодный. В этом году никто не ходит в таких. Он вообще дурацкий. Тебе что нравится меня позорить? Да, тебе нравится, нравится! - девочка почувствовала, как совсем близко подступили слёзы, но ей не хотелось их показывать.
- Нет, не жалко, но сейчас нет денег.
Как объяснить некоторые простые вещи, как необходимость ремонта обуви, покупки нового портфеля, а мать всё-таки преподаватель и видавший виды портфельчик не сегодня завтра развалится, и невозможность поездки к подруге / три часа езды, а сколько впечатлений/. Просто жизнь такая – несправедливая. Что-то, где-то, когда-то пошло-поехало под уклон. И ведь не заметишь вовремя, когда этот коварный уклон начинается. Когда ушёл отец девочки, казалось, что к лучшему. Но вместе с мелочными придирками, громкими скандалами, надрывными выяснениями отношений из дома ушло ощущение дома, а глав-ное, ушли деньги. Свобода обернулась другой стороной - безответственностью. Стало наплевать на всё. А, что, у других что ли лучше? Большинство так живёт. А потом посмотрим, куда кривая вывезет. Кривая, она и есть кривая. Или не вывозит, или вывозит не туда, и ничего хорошего не просматривается в перспективе. Да и с какой стороны её просматривать, эту самую перспективу.
- У всех есть нормальные купальники, а я, что, хуже всех, да, - девочка всё-таки расплакалась, уткнувшись в ванной в сушилку для полотенец, - хуже всех, хуже всех…
Мать, поставив кипятить тряпки на кухне, ушла курить на лестничную площадку.
– Сволочь, - думала она, разминая сигарету дрожащими руками..- Плеер, купальник, сотовый… Всё дай, дай. А мне кто хоть что-нибудь? Никто и ничего.
Ей стало жаль себя до боли в груди. Неустроенность ужасно действует на нервы, а женщина была, в общем, больна и одинока. Чаще всего болела душа, особенно по ночам.
- Аня, - сказала она, заходя в комнату, - Анюта, я возьму ещё двоих репетировать, сегодня придут, повышу расценки за репетиторство,а то я что-то жалею всех, и мы купим тебе купальник, обязательно. Может даже на следующей неделе.
Потом они долго сидели обнявшись, рассказывая друг другу малозначительные вещи, и им какое-то время было очень хорошо.
3
Но счастье – это не вечная субстанция, а быстро проходящий физио-логический процесс. Усталая мама тащилась домой с полными сумками стандартного набора: картошка, лук, морковка, свёкла, сахар, молоко, крупа. Ставила сумки на пол и трясла в воздухе руками.
- Всегда одно и то же, - с раздражением думала девочка, разгружая сумки.
Настоящая жизнь протекала где-то там, за окном с обшарпанными занавесками. Там проносились лимузины, сверкала неоном реклама, прилавки ломились от коробок с пёстрыми этикетками. А она даже не представляла, что может находиться в этих коробках.
Она открывала учебники, но взгляд подолгу задерживался на одной странице. Девочка доставала из тайника сигареты и, набрав нужный номер, сообщала подружке Ирке пароль, означавший, что она сейчас будет в условном месте.
Они дымили с Иркой в загороженном закутке лестничной площадки, ключ от которого им дал Иркин сосед. Сидя, прижавшись друг к другу на старом раздолбанном кресле, они обсуждали текущие дела и проблемы, перевирая всё на свете, причём каждая знала, что другая отчаянно врёт.
- По-моему, ты куришь, - иногда привязывалась мать.
- Сама куришь, вот тебе и кажется, - огрызалась девочка, понимая, что тайник ещё не раскрыт.
- Занимаешься ерундой, а тебе поступать надо. Я коммерческое отделение не потяну.
- Знаю, - раздражалась девочка от постоянных напоминаний о нехватке денег. – Буду подрабатывать официанткой.
- Конечно, именно официанткой. Других работ просто нет. Я недавно сериал мельком смотрела. Такой ужас! Приехали устраиваться на работу, она моделью, он танцором. Такие страдания ради мечты переносят, что сидишь и думаешь, неужели бухгалтера в стране перевелись. Работали бы спокойно без жутких приключений.
- Сама работай бухгалтером, - подумала девочка, пытаясь сосредоточиться на нужной странице.
4
Девочка вышла подышать свежим воздухом и стояла на балконе. Из АУДИшки выпрыгнула Ритка- Маргаритка и побежала к подъезду на тон-ких ножках. Лёгкое платьице на лямочках развевалось, отчего казалось, что розы на нём перескакивают с места на место. Девочка отметила новую причёску Маргаритки, короткую копну каштановых волос. А может, это был парик, сверху видно не так хорошо, как хотелось бы.
Про Маргариту в прошлом году много судачили. Она встречалась с врачом, который жил тремя этажами выше. Жена, говорили, у него куда-то уехала, вроде как насовсем. А они вместе уходили или возвращались откуда-то. Говорили у них любовь. И фамилия у него прикольная – Волков. Хотя если разобраться, то фамилия как фамилия.
А ещё внизу стоял рыжий веснущатый Петька со своим неизменным велосипедом. Он поднял голову и, увидев её, замахал руками, давай , мол, спускайся. Девочка какое-то время раздумывала, а, может, спуститься. Петька опять начнёт катать её по микрорайону, рассказывать анекдоты, которые она сто раз, не меньше, слышала, и сам же заразительно смеяться. А что дальше? Выходило тоже же самое, что и вчера.
Девочка вошла в комнату. Мать разговаривала по телефону.
– С бабушкой, - подумала девочка. – Опять на жизнь жалуется. А кому сейчас легко? Они думают, что мне так хорошо, что дальше просто некуда.
- Аня, нужно навестить бабушку! У неё вчера был сердечный приступ. Она должна была сегодня сдавать анализы. Боюсь, она так и не дошла до поликлиники.
- Сегодня не дошла – завтра дойдёт. Мама, ей семьдесят лет, а она хочет скакать как молодая.
- В её возрасте ты тоже будешь этого хотеть. И потом, не забывай, что в наследство тебе отходит квартира. Тебе необходимо научиться быть благодарной.
Бабушку девочка воспринимала как нечто монументальное, благоухающее цветочными духами и вещающее голосом железной леди: - Наталья, у тебя крайне невоспитанная дочь! Да и чего ожидать при твоей безалаберности!
Превращение её в молчаливую малоподвижную старушку с трясущимися щеками произошло очень быстро. Она сидела теперь большую часть времени одна в комнате на первом этаже и смотрела на улицу, меряя каждый час себе давление. Эту старушку можно было больше не бояться, но в теперешнем облике она воспринималась как совершенно посторонняя бабуля, хотя иногда внезапно к ней могла возвратиться прежняя сварли-вость.
Девочка старательно выискивала в себе скромные росточки любви к ближнему, например, к бабушке. Но наружу вылезала шелуха воспоминаний, как ей так и не купили куклу в длинном розовом платье, потому что бабушка считала, что она стоит слишком дорого; или не пустили на день рождения к подружке, потому что люди не того круга и тому подобная дребедень. А квартира? Девочка совершенно не представляла себе, как она будет там жить среди полуразвалившейся мебели.
- Эгоистка! – закричала мать.
- Да пойду я, пойду, успокойся, - сказала девочка.
5
Девочка жарила оладьи. Готовые она выкладывала на блюдце и поливала сметаной. У бабушки было плохое настроение. Она кособоко перемещалась по тесной кухне, совершенно не понимая, что мешает.
- Цветы нельзя поливать холодной водой. Ты практически ничего не умеешь делать, - говорила она. – Как ты будешь жить дальше.
- Как-нибудь, - сказала девочка. – Тебе сок сделать?
Она достала тёрку и принялась тереть морковку. При этом ей хотелось забросить тёрку далеко на антресоли и больше не доставать. Бабушка включила телевизор.
- Совершенно смотреть нечего, - возмущалась она.
- Ну, так выключи его, - посоветовала девочка.
- А что тогда делать?
Да, действительно. Вечный вопрос – что делать.
- Почитай! Вон у тебя книг сколько.
- Я прошу тебя пойти завтра со мной в поликлинику, - сказала бабушка. – Я боюсь идти в дождь, да и голова всё время кружится. Поскользнусь где-нибудь и сломаю ногу.
После того как её подруга упала со ступенек и сломала руку, бабушка тоже страшно боялась упасть. Больше всего она боялась сломать ногу. Девочка перед зеркалом подколола волосы и надела туфли. Туфли ей слегка жали, и она нервничала.
- Когда?
– После обеда. Как освободишься от занятий, сразу приходи.
- Хорошо, - сказала девочка. – К тому же занятий сейчас нет. Экзамены, бабуля.
- Время-то как быстро идёт, - вздохнула бабушка.
6
Они долго сидели в коридоре поликлиники, дожидаясь очереди. Девочка дочитала до конца параграф учебника, который никак не могла осилить дома. Наконец, бабушка зашла и не выходила больше часа.
- Что, она там, решила все истории своей жизни перерассказать, - возмутилась девочка и вошла в кабинет.
- Подождите, у меня больной, - сказал врач и оторвал взгляд от своих бумажек. Это был Волков. Девочка сразу его узнала. У него были замечательные глаза, серые с искорками, а вокруг глаз мелкие морщинки.
- Это моя бабушка, - сказала девочка. – Я решила, что ей стало плохо. Её всё нет и нет. Вот, я и подумала.
- Да нет, всё хорошо. Даже, совсем хорошо. Бабушка у нас молодец!
- Ну, пойдём, пойдём, - стала поднимать её девочка. – Там ещё больные есть, возмущаются, между прочим.
- Всё-таки, какая ты эгоистка. Доктор предлагает новый метод лечения, а я не расспросила толком. Кое-что я всё-таки не поняла.
- Что же ты делала целый час?
- Почему час? Я сидела не больше пятнадцати минут. Совсем немного и не успела узнать, как следует.
- Не волнуйтесь! Я очень подробно всё расписал, - сказал Волков. – Прочтёте или внучка вам прочтёт. Очень подробно. Через десять дней ко мне. Расскажите, как стали себя чувствовать.
Они долго добирались домой, а дома пили чай со вчерашними оладьями, и бабушка нудно пересказывала, что ей говорили, что она говорила. Доктор Волков, он такой содержательный и дотошный, обязательно докопается до первопричины.
Девочка слушала, раскачиваясь, то взад-вперёд, то слева направо. Табуретки скрипели, грозя развалиться. Девочка прислушалась к тональности скрипа; если качнуться влево, скрип тонкий протяжный, если вперёд, то явно слышатся басовые нотки.
- Ты окончательно развалишь мне табуретки, а моя пенсия не рассчитана на то, чтобы обновлять мебель, - завелась бабушка. – От вас не больно дождёшься.
- Зато раньше могла: и мебель, и одежду, машину купить. Ты же такие должности занимала. Где всё это? На меня вы не очень тратились. Не нужно баловать! Девочка должна быть скромной! Конечно, теперь мы бедные и несчастные, – девочка бросила недоеденный кусок на стол и пошла одеваться.
- Нахалка, да как ты смеешь! – закричала бабушка. – Нам выпало несчастье жить в такое время. Что ты ещё в этом понимаешь?
7
Но её уже не слушали. Входная дверь захлопнулась. Девочка вздохнула, зря она так резко. Опять бабушка нажалуется матери, опять объяснения, обвинения. Как всё надоело! Хотелось бы всё бросить. А потом броситься с головой в новую жизнь, новые ощущения. Ей вспомнился внимательный взгляд Волкова. В груди защемило. Она вспомнила, какие у него руки с тонкими длинными пальцами. Ей вдруг захотелось, чтобы этими пальцами он приподнял её лицо, заглянул в глаза… Что он там говорил Маргаритке?
- За счастье нужно бороться, - вспомнилась ей затёртая фраза.
Какое оно, счастье с Волковым, она не представляла, но, наверное, счастье. Мысли были неожиданными и дерзкими. Почему именно с Волковым, очень взрослым мужчиной? А с кем ещё? Девочке хотелось чего-то настоящего. А что настоящего мог предложить Петька Буряков, который только и мог, что лезть со своими дурацкими поцелуями, а сам списывал у неё всё подряд. Он и сегодня провожал её до подъезда и предлагал сходить в кино. Она отказалась, не став объяснять причин, и он немного растерялся, хотя и удерживал на лице улыбку. Девочке стало даже немного жаль Петьку, но как объяснить мирно и доходчиво, что он не герой её романа.
-А значит, нужно искать встречи со своим героем, - решила она поздно вечером, уже лёжа в постели, умытая и с вычищенными зубами.
- С тобой всё в порядке? – спросила мать. – Какая-то ты не такая сегодня.
Отстань, хотелось сказать девочке, но она ничего не сказала. О чём говорить, когда не о чем говорить. А говорить было не о чем. Даже Ирка не поняла бы её.
Девочка ждала Волкова в подъезде. Ей просто необходимо было посмотреть на него ещё раз и убедиться, что он именно тот, о котором можно мечтать. Она устала от ожидания и стала думать, что Волков на сегодня запланировал быть совсем не дома, а совсем в другом месте. Может быть, там, где на столе стоят свежие полураспустившиеся тюльпаны, а в бокалах на тонких ножках пенится шампанское, в котором пузырятся ломтики ананасов. Девочка дополнила антураж весёлыми музыкантами в пёстрой одежде и молодыми девицами в декольте.
- Совершенно глупая ситуация, - думала девочка. – Нужно идти домой. - Но домой она не пошла, а продолжала сидеть на окне с выбитым стеклом, упёршись лбом в шершавую раму.
Волков появился совсем неожиданно, материализовавшись в тёмном подъезде в светлой рубашке, и лицо у него было ужасно усталым. Девочке захотелось прижаться к светлой рубашке и заплакать Просто, выплакать всё, что накопилось за последнее время. Он бы понял, наверное.
Девочка отчаянно шагнула вперёд и почувствовала, как в висках застучало.
- Здравствуйте, - сказала она
- Здравствуйте, - слегка растерялся Волков.
- Я Вас хорошо знаю, - девочка просто не представляла, что говорить дальше, но молчать она тоже не могла.
- Да, ну, и что же ты знаешь?
- Вы врач. Хороший врач.
- Это все знают, - усмехнулся Волоков. – Это ты приходила вчера со своей бабушкой? Занятная старушка. Через недельку подойдёте ещё разок.
Тут подъехал лифт. Он уехал, а она осталась, ругая себя за глупость, нерешительность, да и вообще за всю эту затею.
- Просто я попала в нестандартную ситуацию, - сказала она себе. – Как принято считать, от переизбытка гормонов в нашем возрасте. Вот и всё, - так ей хотелось себя утешить.– А вообще всё ужасно глупо. Всё не так. Почему я такая несуразная?
8
Дома она закрылась в ванной и, наконец, расплакалась. Слёзы буквально лились в ванную, смешиваясь с тёплой водой, пахнущей хлоркой и раскалённым песком.
- Что ты там делаешь? – кричала мать, тарабаня кулаком в дверь. – Открой немедленно! Я кому говорю, открой? – Она тоже зарыдала под дверью. Девочке стало жаль её, и она вышла, обмотавшись полотенцем.
- Какая ты у меня худая, - мать неуклюже прижала её к себе. - Господи, когда же кончится этот переходный возраст?
- У меня всё в порядке, - отстранилась девочка. – Я ничего не буду делать с собой, мама, я не дура.
Она позвонила Ирке, которая сейчас была нужна ей, как никогда. Ирка отозвалась полусонным голосом. Оказывается, она уснула перед телевизором.
- Прям, щас? – спросила она. – Ну, если срочно, иду.
- Что за срочность? – спросила мать, отрываясь от книги. – Куда это ты собралась, на ночь глядя?
- Сейчас приду, - сказала девочка, выскальзывая за дверь.
Их закуточек в тусклом вечернем освещении приобретал довольно стилизованный вид, с намёком даже на некоторую причастность к миру приключений. Девочки закурили. Пространство в закуточке как бы уплот-нилось, способствуя душевному сближению.
- А вот что бы ты подумала, если бы я увлеклась взрослым мужчиной, таким как Волков, например? – спросила девочка
.
- Чего? – Ирка поперхнулась дымом. – Волковым? Зачем? Он же старый!
- Ну, не совсем Волковым. Я же сказала, например. Просто взрослым мужчиной, а не стариком. А Волков, кстати, тоже не старый.
- А тебе это для чего нужно? Вон Петька за тобой как бегает. Тебе мало, что ли.
- Петька – дурак! Он у меня всё списывает.
- Ну и что? Ой, ну надо же, как неприлично! Зато у него отец в автосервисе. И Петька там же будет работать. Он знаешь, как в машинах шарит. Будешь на «Мерсе» рассекать. Стратегические планы нужно обдумывать заранее, пока есть реальный шанс их реализации. А старички они тоже не промах, особенно те, которые с деньгами. Я думаю, бесперспективно.
- А Маргаритка? У неё всё классно. Старички её обожают.
- Маргаритка умеет. А если не умеешь, нечего и соваться.
- Какая ты насквозь продуманная, Ирка, - сказала девочка. – Я про чувства вообще-то говорю.
- Да, уж какая есть, - обиделась Ирка. – Хоть мне то что, гоняйся за своим Волковым со своими чувствами, а Петьку и без тебя к рукам приберут. И очень даже быстро.
- Ты что ли?
- А какая разница, если тебе он не нужен?
Нужен, не нужен! Сплошной прагматизм, как в бизнесе. Девочка затушила сигарету. В каморке стало душно.
9
- Аня, звонила бабушка. Завтра обязательно к ней нужно съездить.
- Ну, раз нужно, съездим.
- Не слышу в твоём голосе энтузиазма. Что-то опять не так?
- Мам, не надо до меня докапываться. Ладно?
- Да, разговаривать, Анна, с тобой практически невозможно. Хамишь при всяком удобном случае. Всё испортишь. И как раз в то время, когда я приготовила тебе деньги на купальник.
- Именно в этот момент ты и приготовила мне деньги! Мама, ты просто пытаешься мной манипулировать! – уже готовились пролиться злые слёзы. Девочка закрылась в ванной. Поскольку ванная совмещалась с туалетом, то других вариантов для уединения просто не было.
10
- Так вот, Волоков сказал, что морковный сок можно принимать со свекольным, разбавляя смесь один к одному с водой, - говорила бабушка в то время, пока девочка тёрла морковку. - Очень внимательный врач, такие сейчас редкость.
- Ну, вот, теперь и свёклу тереть придётся, - подумала девочка. – Давно могла бы соковыжималку купить. – Но при упоминании о Волкове в груди что-то щёлкнуло.
- Аня, я хочу сделать тебе подарок, - бабушка торжественно вынесла деревянную шкатулку, покрытую потрескавшейся росписью. Девочка лю-била раньше рассматривать её содержимое. Правда, происходило это под строгим надзором бабушки. – Вот этот серебряный медальончик. Он же тебе нравится?
- Чего это ты так расщедрилась, - сорвалось с языка. Девочка об этом тут же пожалела. Бабушкины щёчки мелко тряслись.
- Аня, ты невыносимо грубая. Я же от чистого сердца. Как с тобой разговаривать, просто ума не приложу.
- Да ладно, бабуль! – Девочка обняла бабушку, чувствуя род руками тёплое мягкое тело. И чего она, в самом деле, на всех срывается. – Смотри,я потёрла свёклу. Сейчас смесь разбавим. Всё как ты сказала. Видишь!? Ну, не расстраивайся ты так. Через недельку пойдём в больницу. Я думаю, всё будет хорошо!
- Аня, посмотри на полке рецепт, - кажется, мир восстановливался. – Я не совсем разобрала почерк, что там написано. Он мне и говорил, но я, конечно, забыла. Не улыбайся, доживёшь до моих лет, не то забывать станешь.
- Конечно, бабушка, я сегодня же зайду к Волкову и подробно уточню, что и как.
- Я считаю, это не совсем удобно. Я лучше в аптеке расспрошу. У нас там
девушки хорошие.
- Всё нормально, бабушка, он же наш сосед. Мы всегда здороваемся. Так что без проблем, - девочка быстро спрятала рецепт в сумку. Теперь у неё появился настоящий повод пообщаться с Волковым, без всяких там тюлей-мулей, глупостей, короче. Получится серьёзный такой разговор, где можно показать себя с лучшей стороны.
11
У подъезда стоял Петька, но без велосипеда. Он внимательно изучал объявление, в котором сообщалось про отключение горячей воды. Оно его так увлекло, что девочку он в упор не заметил.
- Петенька, если тебе объявление понравилось, можешь его сорвать и повесить на свою личную дверь, - ехидно сказала девочка.
- Я лучше на твою повешу, - нашёлся Петька.
- Нет, на мою не стоит. Я и так прекрасно осведомлена. И оно мне, к тому же, не нравится.
Петька ничего не ответил, а, неловко развернувшись, стал удаляться. Это было неожиданно.
- Наверное, Ирка успела насплетничать, - подумала девочка. Но та-кое предположение не разозлило, а наоборот, рассмешило её. Однако, не хватило Петьки на долгую осаду.
Дома она развернула рецепт и осторожно разгладила его. – Как пропускной билет на бал, - мелькнула на мгновение мысль. Она сунула рецепт в записную книжку и на цыпочках поднялась на лестничную площадку Волкова, которая стала казаться ей лучшим местом на свете. Сердце колотилось и никак не хотело успокаиваться. Она нажала на кнопку звонка. За дверью было тихо и, кажется, пустынно. У Волкова не было ни собак, ни кошек. Девочка постояла немного и снова позвонила в дверь. Потом она подумала, что звонок может услышать соседка, и выйдет чего доброго выяснять, по-чему это она здесь трезвонит. А ей не хотелось, чтобы соседка начала её разглядывать, расспрашивать и что-то про неё думать.
- Зайду попозже, - решила она и тихонько спустилась вниз.
Она уселась на подоконник, из окна хорошо просматривались все походные пути к подъезду. Петьки уже нигде не было видно. В песочнице копалась малышня, пробежала по своим делам собака, но никто не собирался заходить в подъезд. Сколько сидеть, совершенно не понятно.
12
Девочка вздохнула и ушла домой, где принялась мыть пол, так время пройдёт быстрее. После мытья полов она полила цветы и аккуратно сложила свои книги. Читать не хотелось, смотреть телевизор тоже. Ей опять страшно захотелось очутиться на лестничной площадке Волкова. Это была его территория, а потому обладала страшной притягательностью. И она пошла, подчиняясь притяжению. Поднимаясь, она услышала, как лифт остановился именно на этаже Волкова, на седьмом. Ошибиться она не могла. Девочка приостановилась, перевести дух, а затем быстро побежала наверх, перескакивая ступеньки.
Высокий худой мальчик в потёртых серых джинсах и светлой бейсболке достал ключ и всунул его в замочную скважину двери Волкова.
- Что ты делаешь? – закричала девочка, ей вдруг стало трудно дышать.
-А чём, собственно дело? – спросил мальчик.
- Это же квартира врача Волкова.
- Интересно! У вас, что, все так бдительно наблюдают друг за другом? – спросил мальчик, разглядывая её с явным интересом. - А я его сын. Имею полное право открывать его квартиру.
- Какой ещё сын? Я тебя никогда здесь не видела.
Интересный поворот событий. У Волкова такой взрослый сын. У девочки, наверное, был ужасно растерянный вид, если не сказать, глупый.
- А меня здесь и не было. Я недавно приехал. У тебя какие-то проблемы? Заходи, - он улыбнулся и открыл дверь.
- Спасибо, - девочка вошла в прихожую и разочарованно огляделась, хотя ей трудно было выразить словами, что же она ожидала здесь увидеть. Просто всё было не так, как представлялось. Обычная стандартная стенка в прихожей с не очень чистым зеркалом. Открытая дверь в такую же маловыразительную кухню со старой мебелью. Теперь она смогла как следует рассмотреть мальчика. У него были светлые мягкие волосы, крупный, впрочем, довольно симпатичный нос и голубые глаза.
- Меня зовут Кирилл. Кирилл Волков, - сказал мальчик.
- А я Аня. Аня Комарова, перешла в одиннадцатый класс, - девочка чувствовала себя не очень уверенно и решила придать себе вид независимой девчонки, которой на всё напевать.
- Проходи, Аня, - сказал Кирилл. – Я страшно проголодался, так что мы сейчас чайку попьём. Заодно и познакомимся. А то я приехал недавно и никого здесь не знаю. А мне ещё здесь жить и учиться.
- Да? – сказала девочка, потому что нужно было что-то сказать. – А где ты будешь учиться?
- В медицинском. У нас это семейная традиция. Отец, мать, а теперь, я. А ты куда собираешься?
- В каком смысле? – спросила девочка.
- В том смысле, когда школу закончишь.
- А…. Я ещё конкретно не думала. Не знаю пока. Я в свободном поиске. Ищу себя в различных областях.
Кирилл подвинул ей стул: - Давай садись, не стесняйся.
- Да я и не стесняюсь, - сказала девочка. – Только я одного не пойму. У Волкова с женой, ну той, которая ушла, была маленькая дочка. А ты где жил?
- С мамой, его первой женой. А теперь вот с ним решил пожить. Ему одиноко, да и мне с ним удобнее общаться, по-мужски. Понимаешь? Жизнь она разнообразная, а отец – натура творческая. А вообще, он человек замечательный, я его всегда очень любил.
Девочка кивнула и подумала, что не смогла бы говорить о своём отце такие хорошие слова. Может, потому, что ему сейчас совсем не одиноко. Когда ни позвонишь ему, он постоянно занят и торопится по делам.
- Значит, у него было две жены, - задумчиво произнесла девочка.
- Да. А что?
- Да так ничего. Я пойду, наверное.
- Мы ж договорились пить чай. Так что никуда ты не пойдёшь.
Он включил электрочайник, потом достал хлеб, ветчину, сыр и стал делать бутерброды. Бутерброды получались лохматые и кособокие. Девочка засмеялась.
- Что? – поднял голову Кирилл.
- Да так, ничего. Давай я сама порежу хлеб. Ты случайно не хирургом стать собираешься?
- А, ты про это. Так я механически выполнял не очень важную работу. Нельзя всё время быть сосредоточенным. - Разлил в чашки кипяток поверх пакетиков с заваркой. – Бери, не стесняйся.
Девочка кивнула, да, мол, стесняться нечего. Будем в гостях, как у себя дома. Ели молча, изредка посматривая друг на друга.
-Хочешь, я включу музыку.
- Хочу, - кивнула девочка.
Когда он вышел в другую комнату, девочка быстро схватила нож и отрезала кусок ветчины и так же быстро засунула её в сумку. Поступок, конечно, не самый красивый в её жизни, но ей показалось, что в такой странной обстановке вполне допустимы странные поступки.
Они пили чай со смородиновым вареньем, которое просто кладезь витаминов и других биологически активных веществ. Кирилл так обстоятельно обо всём рассказывал, что простая кормёжка превращалась в увлекательную лекцию. При том разговор совершенно не напрягал, а как бы приподнимал девочку в собственных глазах. Оказывается, как много любопытного можно узнать даже о простой водопроводной воде.
- Так что ты хотела? – спросил Кирилл, убрав чашки.
- Да так, насчёт рецепта поточнее узнать, бабулька просила, - девочке снова стало не по себе. Ей показалось, что он может прочитать все её мысли. А они такие глупые, преглупые.
- Тут же ясно написано…, - начал Кирилл.
- Я уже и сама поняла, - девочка выхватила рецепт у него из рук.
- Как знаешь, - сказал Кирилл, провожая её до двери. - А телефон твой мне можно узнать?
- Зачем?
- Так, позвонить хочу, как-нибудь Ты прикольная. С тобой легко.
- Потом, - сказала девочка. Во-первых, ей не хотелось, чтобы он звонил как-нибудь; а во-вторых, если она ему понравилась, то узнать телефон – раз плюнуть, ну от силы, два раза.
13
- Где ты взяла ветчину? – поинтересовалась мать.
- Ну, где, где, мам, купила, сэкономила деньги и купила. Можно хоть раз оторваться?
- Можно,- согласилась мать, довольная тем, что её дочь такая хозяйственная. –Я положила деньги в шкаф на твою полку. Думаю, на купальник хватит.
А девочка подумала, что купальник ей не так уж и нужен в настоящее время. С кем она ездит купаться? С тем же Петькой. А тому совершенно всё равно, во что она одета.
- А деньги? – спросила она. – Где ты взяла деньги?
- Где взяла, там взяла, - сказала мать. – И отец немного подкинул. Да ладно!
Они пили чай, почти не разговаривая, но вполне довольные друг другом, что случалось крайне редко.
14
Время шло медленно. Погода установилась ужасно жаркая. Ирка с родителями уехала на море. Петька никуда не уехал. Иногда они ездили на озеро купаться. Девочка купила красивый купальник, чёрный с сеточной вставкой, сидел на ней отлично. Иногда девочке не хотелось никуда ехать. Тогда она лежала на диване под вентилятором и читала книги. А книги попадались всё больше про любовь. Отложив очередную прочитанную книгу, она размышляла о природе любви.
- Ты скоро с ума сойдёшь от жары и любовных романов, - недовольно ворчала мать.
– Можно съездить к тёте Вале на дачу. Речка, свежий воздух, козье молоко. Она давно зовёт.
Девочка представила себе пыльную полузаброшенную тёти Валину дачу, где в доме даже в самую жару пахнет сыростью. Днём они будут слоняться по заросшим бурьяном грядкам, а по вечерам мама и тётя Валя за пивом обсуждать свои проблемы. До неё никому дела не будет, разве что принести что-нибудь. Нет, ни на какие дачи она не поедет. И козье молоко она терпеть не может!
Внезапно пошёл дождь. Весь день небо хмурилось, мучила духота, к вечеру дождь стал накрапывать, а потом вообще весело застучал по всем открытым поверхностям.
Мама осталась ночевать у бабушки, поскольку у той весь день болело сердце. Пришлось даже «скорую» вызывать. Расстроенным голосом мама дала по телефону необходимые указания, предоставив девочку самой себе на целый вечер.
Девочка сидела на балконе и подставляла руки падающим струйкам. Прикрывшись зонтиком, из машины выскочила Маргаритка и помчалась в свой подъезд.
В комнате зазвонил телефон. Девочка сразу узнала голос Кирилла Волкова. Она вдруг разволновалась и стала злиться на себя за это. Нет, оказывается, чувства не прошли, они просто смялись, и бесформенным комочком лежали на дне души, а сейчас отчаянно посылали оттуда сигналы загадочные сигналы. Но чувства-то были не к Кириллу. Здесь всё становилось совершенно непонятно.
- Можешь меня поздравить, сказал Кирилл. – Первый экзамен я сдал на «пять».
- Молодец, - сказала она, крепко прижав трубку к уху. Ей хотелось услышать что-то между словами. Ей неинтересно было даже знать, откуда он взял её телефон. В принципе, это совсем не сложно, если захочешь. Значит, он захотел.
- Я бы хотел отметить это событие именно с тобой, - сказал Кирилл.
- И что ты предлагаешь?
- Освоить новое пространство – чердак, - сказал он. – Представля-ешь, идёт дождь, а мы с тобой сидим совсем близко от него, но в сухом пространстве,там, может, пролетают городские приведения. А в окошко виден город и звёзды. Такая вот романтика!
Девочка представила. Что-то в этом было. Не то, что романтика, а новизна ощущений и необычность.
- Так ты придёшь? – спросил он. – Это будет очень романтично. Мы и шум дождя.
- Приду, - сказала девочка.
Девочка пересмотрела свои вещи в шкафу. Она достала розовую юбку, а к ней красную и чёрную майки. Стала сравнивать, что её больше к лицу. Выходило, что чёрная майка. В ней она представала более загадочной.
- Что я делаю? – спохватилась девочка. – На чердаке кошмарная пыль. Только в розовой юбке туда и тащиться.
Она порылась ещё на полках и извлекла старые джинсы с дыркой на колене. От чёрной майки отказываться не стала из-за некоторой в ней загадочности. Шла ведь всё-таки на свидание
Достала из шкафа материны духи. Духи имели запах цветочной пыли. – Ничего, подумала девочка.
На чердаке всё равно пыльно, Значит, будет гармонично, - и она отчаянно надушилась. Зазвонил телефон, но она не стала поднимать трубку, чтобы не спугнуть ощущения.
15
Они сидели очень близко друг к другу, потому что по чердаку гулял сквозняк, где-то в углах шуршало, было темно, а по крыше барабанил дождь. Из кармана куртки Кирилл достал бутылку вина.
- Раз уж мы устроили такое романтическое свидание, то выпьем за мой успех, - сказал он.
Девочка подумала, что никогда ещё не пила на чердаке, да ещё и с малознакомым мальчиком. Она ничего не сказала, просто не знала, что говорить в таком случае. Но подумала, что дыра на колене разошлась ещё больше, а потом представила, что возле подъезда стоит Петька и смотрит на её окна, наверное.
- Знаешь, в другой раз, - сказала она и на ощупь направилась к выходу. Не то, что всё было плохо, но было как-то не так. А, как, она объяснить не могла.
А мальчик подумал, что она очень странная, и ещё долго будет находиться в поиске.